Kitabı oku: «Ястребы не ловят мух», sayfa 2

Никто

Ястреб шел бы на звук, если бы мог уловить, откуда он идет. Звук шел одновременно со всех сторон. Он слышал смех. Он знал про такой обман слуха в горах. С отцом, в детстве он часто ходил в лес.

В такие дни отец рассказывал ему интересные истории про горы, про то, как различать следы и как быть, если встретишь медведя. Ястреб задумался и, наконец, за одним из каменных уступов он увидел того, кто смеялся. Внезапно. Маленькое, почти лысое, облезлое существо. Бесцветное, с огромными белыми глазами.

– Ты кто? – спросил Ястреб удивленно и сжал в ладони камень.

– Никто, – ответил большеглазый и перестал хихикать. Он хотел убежать, но Ястреб успел схватить его за шиворот.

– Ты тут живешь? – Ястреб был рад хоть такой компании и не собирался отпускать лысого.

– Теперь ты тоже тут живешь, – снова захихикал, сотрясаясь всем телом, Никто.

– Можешь мне помочь? Я ищу девушку. Она ушла за Предел раньше меня, и я хочу ее найти.

– Предел? – удивился человечек. – Мы слышали про него. Это другое место. Мы в кротовой норе.

Голова Ястреба шла кругом. Как могло выйти так, что они с Искрой попали в разные места? И как теперь найти ее? Или она тоже тут? Или это вранье? Можно ли верить первому встречному?

– Что еще за кротовая нора? Из нее есть выход? Мне надо попасть за Предел.

– Никто не знает. Еще никто не находил выхода из кротовой норы. И никто не знает, куда будет вести выход. Может быть, ты вернешься туда, откуда пришел, а может быть, за Предел. А может, и в другую кротовую нору, – Никто снова захихикал.

– Ерунда какая-то. А ты знаешь, где выход? Ты можешь помочь выйти отсюда?

– Может быть, мы знаем. Но для того, чтобы тебе сказать, дай нам имя. Дай нам имя!

Ястреб молчал. Он переваривал информацию. Полный бред. Все больше похоже на сон, где ничего не понятно. Он все еще машинально держал лысого за шиворот.

– Дай нам имя, ну дай нам имя, – канючил лысый и даже начал всхлипывать, будто сейчас заплачет.

– Я… я… – Ястреб потерял мысль и не успел закончить.

– Спасибо. Нам нравится! – заулыбался лысый.

– Что нравится? – удивился Ястреб.

– Имя Яя.

– Пусть будет Яя, раз нравится, – сказал Ястреб. Да и все равно ему было, как называть это странное существо. Чем проще, тем лучше.

– Нам нрааааавится, – нараспев повторил новый знакомый, и на щеках его проступило какое-то подобие румянца. Будто слегка добавили краски. А у тебя есть имя?

– Конечно. Можешь звать меня Ястребом. Это не совсем имя, но мне тоже нравится.

– Ну и где выход? Куда идти?

– Никуда. Бесполезно идти.

Ястреб закусил губу, чтобы успокоиться. Чтобы перестать злиться. Но что-то горячее закипало у него внутри.

– Послушай, Яя, ты ясно сказал, что поможешь мне выйти из этой дыры, норы, или как его там еще, короче, из этого места. А теперь говоришь, что никуда не надо идти. Это как вообще понимать?

Яя вжал голову в плечи и как-то весь сник.

– Вот так всегда. Все хотят куда-то идти. Не слушают нас. Они идут, упорно идут. Потом теряют силы, и все. Конец. Дело в том, что в кротовой норе такие правила.

И если ты идешь и теряешь силы, то остаешься тут навсегда. Или исчезаешь, как остальные. Весь смысл в том, чтобы остановиться там, где ты есть. Это должно быть внутреннее движение. Надо идти внутри. Двигаться без движения. Мы тут давно и знаем.

– Ничего не понимаю. – Ястреб был растерян. Одновременно ему хотелось прихлопнуть этого Яя, как муху, и понять его и разузнать все подробно.

Встреча

Искра шла, с трудом переставляя ноги. Снег набился ей в ботинки и налип на джинсы тяжелыми комьями, затрудняя каждое движение. Снег был глубоким и проваливался под ней. С каждым шагом она все больше увязала и теряла уверенность. Как бы ей самой не стать чьей-то удачной охотой. Небо резко закрыло тучами, и стало темно. Только благодаря снегу можно было видеть очертания корабля. Она старалась не терять его из виду.

Где-то она снова слышала вой, который пробирал ее до костей. Тогда она сжимала нож в кармане куртки. Сжимала до боли. До судорог. Могли ли тут быть дикие животные? Конечно, могли. Сквозь снежную пелену она пыталась рассмотреть, что было там впереди. Там, где она видела дверь и движение. «Даже если это звери, – подумала Искра, – уже все равно. Сегодня что-то изменится».

Она готова была сейчас качнуть маятник в любую сторону, лишь бы не этот покой. Бесконечный покой, в котором она застыла и уже сама себе стала напоминать покойника. День за днем лишаясь всех чувств, кроме холода. И вот снова. Это не обман зрения. Кто-то точно был впереди. Едва различимое, но движение.

Сердце Искры радостно забилось. Не зверь. Это человек! На двух ногах! И этот человек стремительно удалялся.

– Эй! – Искра заторопилась и снова провалилась в снег. Барахталась, пытаясь выбраться из ловушки. От этого становилось только хуже. Снег попадал в глаза и в нос, лишая ее возможности нормально дышать.

Но человек остановился и пошел к ней. Какой-то маленький человек. Чем ближе он подходил, тем больше удивлялась Искра. Это был ребенок. Лет примерно десяти или двенадцати. Неужели начались галлюцинации? Но нет. Это была девочка. Щеки ее раскраснелись от мороза, дыхание было тяжелым. Она была вся укутана в теплые цветные платки поверх теплой одежды, а на ногах ее были маленькие лыжи, поэтому она шла по снегу не проваливаясь.

Девочка дошла до двери и остановилась. Искра, проваливаясь в снег, побрела к ней навстречу. И неожиданно поняла, почему девочка остановилась именно там. Дальше идти возможности не было. Какое-то мощное силовое поле отталкивало ее. Искра пыталась и справа и слева обойти дверь, но везде натыкалась на невидимую преграду. Как будто там находилась невидимая стеклянная стена.

– Тебе надо открыть дверь, – крикнула девочка.

– А как ее открыть?

– У тебя должен быть ключ!

– Нет, у меня ничего нет. И откуда он у меня может быть?

– Ты выглядишь вполне взрослой и не понимаешь простых вещей, – сказала девочка. – Если ты создала замок, то у тебя же и должен быть ключ.

– Но это какая-то ошибка. Я ничего не создавала. Может быть, ключ где-то на корабле? – Искра с ужасом представила, как в темноте придется снова шагать через снег.

– Да. Ключ на корабле, если у тебя его нет. – Девочка рассмеялась. – Ты сама-то себя слышишь? При чем тут корабль? Но, если тебе так хочется, можешь сходить и поискать там. Я подожду. Мне торопиться некуда, – она прижалась лицом к невидимой стенке, и получилась смешная расплющенная рожица.

Искре было бы смешно при других обстоятельствах. Но не сейчас. Она силилась хоть что-то понять. Ясно, что девочка смеется над ней и на корабль идти бесполезно. Искра взялась за ручку двери и подергала, потом покрутила. Но ничего не произошло.

– Какая ты смешная. Откуда ты вообще взялась?

– Да какая сейчас разница? – Искра дергала и толкала дверь. Совершенно без толку.

– Ты просто опусти барьеры, и дверь сама откроется, – уже серьезно сказала девочка.

– Я не понимаю, как это сделать, – Искра чувствовала отчаяние и начала уже пинать дверь ногами.

– Перестань отделять себя от всего. Перестань бороться.

– Легко сказать. Только если бы я не боролась, уже уснула бы вечным сном на том корабле.

– Понятно теперь, как ты создала это поле.

Искра почувствовала усталость. И уже плевать было на девочку и барьеры. Она была бессильна что-либо сделать. И сдалась. Села на корточки и навалилась спиной на дверь. Плевать. Останется тут. Будет любоваться красотой снега. Вдруг она вспомнила, как здорово бывает летом в городе.

Представила себе одуванчики в солнечный день. Так ярко представила, будто и правда видела все это сейчас перед собой. Солнце покачивалось, просвечивая сквозь листву, и надо было подпрыгивать, чтобы отбить ракеткой волан.

И тут она поняла, что теряет опору. Падает. Дверь открылась сама. Искра хотела встать, но тут же почувствовала легкий толчок со стороны и потеряла равновесие. Искра не сразу поняла, что происходит. И вот, опустив глаза ниже, она поняла. Девочка скручивала запястья Искры толстой веревкой.

Кафе 25

Девушка с фиолетовыми волосами по-прежнему сидела в кафе и смотрела в окно. Она понимала, что, если ничего не происходит снаружи, это не значит, что ничего не происходит внутри. Она доставала руны и разглядывала их. Вот наконец-то заулыбалась, как будто встретила старого знакомого.

– Уруз, – прошептала она.

Это означало, что оба – и парень и девушка – в порядке. И сейчас им обоим предстоит выйти за рамки привычного. Протиснуться в игольное ушко. И они справятся. Иначе – все напрасно. Иначе все погрузится в хаос.

Начни сначала

Ястреб и Яя нашли отличное место, откуда было хорошо видно, что происходит вокруг. Хотя, на самом деле, ничего не происходило. Вокруг была звенящая тишина. Река текла, облака бежали, горы молча возвышались и уходили вершинами в небо. «Ни травы, ни цветов, ни птиц», – подумал Ястреб. Очень все лаконично. Было не жарко и не холодно. Ничего не мешало и не беспокоило. Ничего не нарушало покоя. Есть не хотелось, спать тоже. «Сколько времени уже идет этот день», – думал Ястреб. Солнце нисколько не сдвинулось. Как на картинке. На застывшей картинке.

– Ну рассказывай, – вздохнул Ястреб.

– Не знаем даже, с чего начать.

– Начни сначала. Как ты тут оказался?

– Мы не знаем. Сколько мы помним, мы живем в Кротовой норе одни. Иногда приходили другие. Но они не хотели нас слушать. Они были умными. И исчезали. Похоже, мы не очень хорошие проводники. – Яя задумался. Подбросил на ладони камушек. – Хотя сейчас нам стали приходить странные видения, будто до Кротовой норы было что-то еще. Какая-то другая жизнь. – Яя грустно вздохнул. Ястреб заметил, что Яя уже не лысый. Оказалось, у него вполне густая шевелюра. Волосы гладкие и черные. Ростом он стал выше и как-то стройнее.

– Ладно. А кто тут был до меня? Что с ними случилось?

– Мы же сказали. Они пропали.

– Умерли?

– Наверное. Или стали как мы. Потеряли себя. Стали никто. Забыли свои имена.

– Потому что шли к цели? Искали выход?

– Потому что не слушали нас и истощали силы.

– Понятно, что ничего непонятно. Ты говоришь загадками, и пока я только понял, что тебя никто не слушал и это закончилось плохо. Тогда попробуй рассказать, что нужно делать.

– Кротовая нора – такое место… Тут ты можешь идти три дня и потом понять, что не сдвинулся ни на миллиметр. А потом оставаться на месте и при этом шагать в разных направлениях. В общем, если говорить просто, то здесь движение происходит в другом диапазоне или на другой частоте. Надо только на эту частоту выйти.

– Хорошо. А почему моя знакомая, Искра, попала в Предел, а не сюда?

– Возможно, что и она тут. Откуда ты знаешь, что она попала в Предел? Сюда много входов.

Ястреб ощутил волнение. Действительно, баран, с чего он решил, что Искра в другом месте? Только потому, что ее тут не увидел? Может быть, она тут и ей нужна помощь.

– А как узнать, Яя? Твоя нора большая? Как узнать, кто тут еще есть.

– Сейчас это и твоя нора, и ты должен знать.

– Я? И как же я это узнаю?

– Чувствуй. На уровне чувств. И с выходом то же самое. Надо настроиться. Вот сейчас ты что чувствуешь?

– Ничего!

– Неправда. Прислушивайся! Ты чувствуешь волнение за свою подругу. Чувствуешь злость от того, что ничего не можешь понять. Чувствуешь свое тело. Пульс. Дыхание. И это только то, что на поверхности. Чем больше ты почувствуешь, тем скорее настроишься.

Ястреб был ошарашен. Он и правда не придавал значения тому, что чувствует. К тому, что перечислил Яя, можно было смело прибавлять страх, разочарование, интерес, апатию, ярость, в общем, целый букет.

– Яя, и что, так я в итоге почувствую выход?

– Э-э-э… Там есть второй шаг. Когда ты настроишься, тебе нужно будет снять с себя все наносное и чужеродное, пока не обнажится твоя суть и ты не станешь никем. Пока не станешь прозрачным. Вот тогда ты сможешь услышать.

– Никем? Получается, я должен стать как ты? И как те, кто исчезли? И что дальше? Что-то пока не очень похоже на выход.

Яя загрустил.

– Прости, но что дальше – мы не знаем. Кажется, мы сами дошли только до этого уровня. Но не удержали свою суть и потеряли себя. Потерялись. Нам кажется, что если у тебя это получится, то ты увидишь ответ, поймешь, что делать дальше. Ты поймешь.

– Понятно, – Ястреб растерянно улыбался. – А какой еще есть вариант?

– Мы знаем только этот.

Ястреб обратил внимание, что волосы у Яя уже закрывали лопатки. Лицо его стало румяным и более очерченным. Тело приобретало формы. Женские формы. Он смотрел на Яя и понимал, что перед ним сидит девушка.

– Это надо обдумать, Яя, – сказал Ястреб. На самом деле в голове его рождался план. Это Яя, она это или он, без разницы, явно ничего не понимает. На самом деле, надо идти вдоль реки. Вдоль реки всегда будут люди.

– Давай немного отдохнем, поспим и тогда уже с новыми силами будем прислушиваться, обнажать суть или что там по твоей технологии…

Яя легко согласился и, сомкнув глаза, сразу заснул. «Вот и хорошо», – подумал Ястреб. Он думал. Раз – он находится в каком-то незнакомом месте. Два – у него нет возможности связаться с кем-то из знакомых. Три – он еще ничего здесь не видел толком, чтобы просто на слово верить первому встречному. Ястреб подхватил свой рюкзак и двинулся в путь. Подальше от этого сумасшедшего.

Святая

Девочка бормотала что-то тихим шепотом. Что-то вроде «агудар, агудар, агудар…». Похоже, что она говорила на другом языке. Искра дернулась всем телом, и девочка шустро отскочила. Отбежала на несколько шагов и села в снег. При этом она дернула конец веревки так, что у Искры выступили слезы на глазах.

– Эй! Полегче! Мне же больно! – закричала она. – Зачем ты вообще это сделала?

– Я приведу тебя в зимник и получу награду!

Искра всегда считала, что переговоры – это ее сильная сторона. Но тут не нашлась что ответить.

– Послушай, как там тебя? Никто в трезвом уме не даст за меня награду. Я же ничего собой не представляю. Никакой ценности.

– Поднимайся, нам надо идти, – девочка дернула веревку, которая сейчас же впилась в замерзшую кожу.

– Развяжи мне руки, я же и сама хочу идти с тобой, – Искра заскулила от боли. Будто тысячи осколков стекла впились в запястья. Она уже стала думать, что не так уж и плохо было одной на корабле.

– У нас тут поселок. Зимник. Бабушка говорит, что раньше мы плыли на вооон том корабле. – Девочка указала пальцем на замерзший черный остов, с которого спустилась Искра.

Корабль оставался на месте. Безмолвный, неподвижный, пустой, черный, покосившийся.

– Хорошо. Идем. – Искра подумала, что девочка просто ее еще боится, но они познакомятся в дороге. Все не так плохо. И значит, не врали, что за Пределом есть жизнь.

– Только мне надо на корабль. Ненадолго. Меня бабушка отправила за бортовым журналом.

– Я только с корабля. Поверь мне, там нет бортового журнала, – соврала Искра. Во-первых, ей хотелось поскорее увидеть зимник, а во-вторых, было бы странно объяснять девочке, которая тащит ее на веревке, зачем она этот журнал забрала себе. Получалось ведь, что она эти журналы украла. Долго объяснять это ребенку. Ну а в-третьих, раз этим журналом интересуются, то, возможно, там что-то важное. Тут у нее сыграло журналистское чутье. Надо будет попробовать расшифровать записи. Потом. Когда она освободится и согреется.

Побег

Ястреб шагал вдоль реки. В голову лезли разные мысли. Странные и страшные. Но он их отгонял. Надо было двигаться. Сидеть на месте и медитировать – это явно перебор. Один раз он уже послушал хранительницу, которая в итоге отправила его непонятно куда. На берегу Ястреб увидел палку. Хорошая, крепкая, с блестящими от воды боками. «Пригодится, – подумал он. – Мало ли что».

Взял палку с собой. Можно опереться на нее, если устанет, и можно защищаться, если что. Но сколько бы он ни шел, никого не встретил. Даже намека на то, что тут могут быть люди. Хотя, размышлял он, глядя на палку, деревьев тут тоже он не видел, а палка вот она, вполне себе из дерева. Он шагал уверенно и был полон сил.

Время от времени он останавливался, чтобы перекусить. Доставал из рюкзака энергетический батончик, съедал часть. Пил воду из реки и шел дальше. В какой-то момент у него поднялось настроение настолько, что он даже стал напевать веселую мелодию себе под нос. Только чуть не подавился, когда увидел у себя на пути свернувшегося клубком, спящего Яя.

Все было в точности так, как Ястреб и оставил уходя. Как такое возможно? Он шел вдоль реки и вернулся обратно? Получается, что он шел все это время по кругу? Или тут есть еще Яя? И он тоже спит? Ястреба бросило в жар. Он подошел к реке и плеснул себе в лицо прохладной водой. Может, это он спит? На всякий случай он щипнул себя за руку, чтобы проснуться. Но нет. Он не спал. Он просто вернулся туда же, откуда ушел.

«Ладно, – подумал Ястреб. – Тогда надо просто идти в другую сторону. Не вдоль реки, а в горы!» Он воткнул палку рядом с Яя, чтобы заметить это место. И не сбавляя шага, стал удаляться от реки. Быстрый шаг, батончик для поддержания сил. Воды он взять с собой не догадался. Да и не в чем было ее нести. Плевать. Главное – двигаться. Не сбавлять темп.

Ястреб совсем выбился из сил, когда увидел перед собой отблески реки и Яя, который мирно спал на там же месте. Палка торчала из каменистой почвы рядом, как издевка. Ястреб устало упал на землю рядом с Яя. Это невозможно! Это бред какой-то! По ощущениям прошли сутки с момента, когда он ушел в первый раз. Солнце нисколько не сдвинулось. Ничего не поменялось. Что за фигня? Хотелось биться головой об землю. Но он не отступил. Он решил переплыть реку. Вода была ледяной. Он выдержал. С другого берега он видел Яя и палку, торчащую из камней. Он уходил с этого места столько раз, сколько мог. Но каждый раз оказывался в той же точке, из которой уходил. Ничего не менялось. В какую бы сторону он ни шел, он возвращался туда же. Наконец вымотанный, без сил, Ястреб рухнул рядом с Яя.

Яя открыл глаза.

– Пойдем, мы тебе покажем.

– Что покажешь? Я так устал. Я ничего уже не понимаю. – Ястреб даже говорил с трудом.

– Вставай, пойдем. Мы покажем тебе пик Ариадны.

– Что еще за пик?

– Это место, откуда видно всю Кротовую нору.

– Хорошо. Но, имей в виду, что после я все равно пойду дальше. Не собираюсь тут с тобой рассиживаться и искать выходы в уме.

Яя засмеялся. Его смех повис тонкой нитью среди гор. Ястреб с трудом поднялся. Ноги гудели. Но то, что он увидит всю местность и наконец-то поймет, куда идти дальше, придавало ему сил. Яя повел его в ущелье. Этого ущелья не было видно снаружи. Ястреб несколько раз проходил мимо этого места и не догадывался, что в гору можно войти. Внутри было темно и холодно. Яя пошарил в стене и вытащил старую, наполовину сгоревшую свечу. Чем-то провел в темноте, и свеча загорелась. Теплый ровный свет.

Они шагали молча. Каждый думал о чем-то своем. Вокруг них смыкались каменные глыбы. Темные, неприветливые. Плясали тени. Ястреб даже пожалел, что не взял с собой палку. Кто знает, с чем тут придется столкнуться. Он шел за Яя и видел, что впереди тупик. Все. Стоп. Они не вернулись на то же место, но снова никуда не пришли. Они находились в каменном мешке. Но тут Яя стал ловко карабкаться вверх. Находя уступы и цепляясь за них, он поднимался выше и выше. Ястреб смотрел и удивлялся. Вариантов в общем-то и не было. Или остаться в каменном мешке, или вернуться назад к реке, или ползти вверх за Яя и хоть что-то узнать.

– Яя, подожди, не так быстро! – крикнул он и стал искать выступы в камне, чтобы было за что уцепиться. Мимо него пролетела горящая свеча. Ястреб поверить не мог в такое. Яя просто бросил свечу вниз, не заботясь о том, что она может упасть прямиком на Ястреба. «Хотя сколько можно удивляться», – подумал Ястреб.

Подъем давался ему нелегко, учитывая, сколько он ходил до этого. Пот катился по лицу, застилал глаза, и приходилось часто-часто моргать. Влажные ладони скользили по камню. Воздуха не хватало. Пахло сыростью и пылью. Но он не хотел останавливаться. Он полз вверх. Не для этого он попал сюда. Не для того, чтобы остановиться на половине пути. Совсем не для этого.

Здесь и сейчас, в этом каменном мешке, взбираясь вверх, он вдруг понял, как любит жизнь. Как прекрасна вся его жизнь. С переживаниями, радостями, болью и поисками. Полностью вся, целиком. И его охватила сумасшедшая какая-то радость. Эйфория.

Он уже ничего не видел. Одежда промокла от пота. Он перестал чувствовать свое тело. Как вдруг такой яркий свет. Даже сквозь пот, стекающий по лицу, это было слишком. Свет шел сверху. Осталось только оттолкнуться ногами и подтянуться. Один рывок. Сил совсем осталось. Но он почувствовал сильные руки. Как руки отца в детстве, которые подняли его в воздух и поставили на твердую землю. На минутку он подумал, что снова стал ребенком и отец поднимает его в воздух и подбрасывает и снова ловит. Так было в его день рождения. Сколько ему тогда было? Пять или шесть лет. Но это был Яя. Вытащил его из норы. Какие сильные руки, удивился Ястреб. Измученный и оглушенный своим переживанием, он не сразу увидел, где находится. Это был действительно пик. Это было очень высоко. И с этой высоты было видно все. Ястреб был ошарашен. Он старался смотреть внимательно. Он приготовился запоминать карту местности. Ориентиры. Но то, что он увидел, поразило его. От ужасной догадки его зазнобило.

– Что это, Яя? – Ястреб смотрел на несметное количество ячеек, одинаковых по своей сути и создающих в итоге тот же самый рисунок или ландшафт только в большем формате. Это были одинаковые фрагменты. Река, горная гряда, солнце. В каждом фрагменте, как на кинопленке, он мог видеть себя в разный момент своего здесь пребывания. В одном он идет вдоль реки. В другом – поднимает палку. В третьем – держит Яя за шиворот. Вот он плывет через реку, вот ест батончик.

– Что это за фигня, Яя? Это запись? Кто-то записывал меня?

– Нет. Это не запись. Это все, что здесь есть. Лабиринт. Как снежинка. Каждая часть содержит в себе целое и наоборот. То, что мы сделали сейчас, – вышли в другую плоскость норы. Сюда еще никто не приходил. Никто не смог дойти. Но ты дошел и можешь видеть все. Одновременно. Одномоментно. Это прошлое, настоящее и будущее. Все в одном моменте. Все в одной плоскости. Чтобы выйти отсюда, тебе необходимо перейти в другую плоскость. В своем уме. Или так и будешь ходить. Как ходили все другие. Пока не исчезли.

Ястреб сел на землю и заплакал. Плана больше не было.

– Давай останемся здесь, – сказал Ястреб. Яя молча кивнул.

Ястреб свернулся клубочком и тут же заснул. Ему снился искрящийся снег и гладкие холодные льды. Причудливые снежинки и иней в ресницах. Когда он очнулся, Яя был рядом. Но выглядел он совсем по-другому.

– Ладно, Яя, как ты это сделал?

– Сделали что? – удивился Яя.

– Стал девушкой. Ты сейчас выглядишь совсем не так. Ты изменился. Или изменилась. Тфу. Я уже сам запутался.

– Ты дал нам имя. И мы возвращаем себя, – засмеялась Яя, – возвращаемся.

– С ума сойти. Цирк какой-то.

Яя улыбалась. Она выглядела довольной. Ее лицо сияло.

– Ты уже можешь настраиваться, Ястреб. Пробуй почувствовать себя и пространство. Ты услышишь все, что нужно. Начинай с дыхания. Попробуй услышать свое дыхание изнутри. Каждый вдох и выдох.

Ястреб закрыл глаза. Он был разбитым. Голова была ватной, и болели все мышцы. Он честно слушал дыхание. Честно фиксировал в себе чувства. Но ничего не происходило. Ровный эмоциональный фон. Как всегда. Немного того, чуть-чуть этого. Как вдруг его накрыло такой острой болью, что слезы брызнули из глаз. Что-то вскрылось в нем в один момент. Раздражение. Дикое раздражение и злость. Почему с ним случилось это? Что за бред происходит вокруг?

Защипало глаза. Как кровь по венам, толчками, быстро, потекли в нем чувства. Раскрываясь новыми и новыми гранями. Он вдруг почувствовал, как скучает по матери и волнуется за младшего брата. Как он их любит на самом деле. А потом вспомнил, как пропал отец. Как они с мамой искали его. Как обращались в полицию и к добровольцам. Каждый раз казалось, что вот сейчас он найдется. Позвонит или зайдет домой и, улыбаясь, скажет, что просто задержался. Расскажет забавную историю о том, что произошло. Но этого не происходило. И это вечное ожидание засело где-то внутри.

И вся та боль как электричеством пронзила его сейчас. Парни не плачут! Подбери сопли! – услышал он в своей голове голос отца. Внезапно он понял, что после этого запер для себя все чувства. Нет любви – нет боли. Все ровно. Обиды, неудачи – ничего не могло его задеть. А вместе с ними и радость оказалась в ловушке. Он был, оказывается, как робот. Парни не плачут. Парни не плачут. Сейчас он проживал все и сразу. Сразу и оптом. Целый ворох чувств и эмоций поднимался из залежей. Слезы текли из глаз. И от радости, и от боли. Все вместе. Парни не плачут. Парни не плачут, говорил он про себя, как мантру. Но она уже не работала. Плачут.

Оказалось, что и парни плачут. И это проживание несет в себе легкость. Его будто выпотрошили сейчас. Очистили. Он будто погрузился в прозрачную холодную реку с головой. И сам стал чистым. Обновленным. Вся муть и чернота была вычерпана и вычищена изнутри. Непонятно, сколько прошло времени. Ястреб очнулся. Он ощущал себя на удивление легко. Отдохнувшим и полным сил. Рядом сидела Яя. Она была похожа на шаманку. Длинные волосы. Раскосые глаза. Соболиные брови. Высокая и стройная.

– Обнажать суть, – лицо Яя сияло.

– Мне надо отдохнуть. Я не почувствовал границ норы. И никого тут не почувствовал.

– Значит, не надо, – улыбалась Яя. – Значит, никого нет.

Ястреб встал и оглянулся вокруг. Его сознание было ясным, как после хорошего сна. Солнце. Горы. Река. С высоты он видел, как снова и снова он сам совершает безумный бег по кругу и возвращается в одно и то же место. «Белка в колесе», – подумал он. Как хотелось бы видеть что-то другое. Море, например. Он закрыл глаза и представил себе песчаный берег и волны. И будто услышал этот ласковый шепот прибоя. Он подумал, что это дыхание. Вдох и выдох, как волны.

Когда он открыл глаза, то увидел, что стоит на песке. Горы отступили вдаль. А у его ног самое настоящее море.

– Яя, что это? У меня галлюцинации? – Ястреб коснулся рукой воды и облизнул пальцы. Соленая.

– Мы говорили. Это твоя Нора. И ты создаешь ее. Сейчас ты почувствовал границы? Сейчас понятно?

– Наверное. Сложно сказать, – Ястреб стал думать о птицах. Представлять их себе с закрытыми глазами. И услышал, как чайки полетели над водой.

– Офигеть! Ястреб до конца не понимал, как он это делает. Но ему нравилось создавать мир. Он стал думать о деревьях и цветах. Все, о чем он думал, проявлялось в действительности. Все, кроме людей. Сколько бы он ни думал об Искре или друзьях, родителях, они не появлялись.

– Ты не сможешь создавать людей тут, в Кротовой норе, – сказала Яя грустно.

– Почему?

– У людей сложное сознание, и у каждого из них своя кротовая нора. Только очень чистые учителя могут приходить в чужую кротовую нору. Такие, как мы, например…