Kitabı oku: «Арасия. Золотой дракон», sayfa 2
Глава 2. Пурпурное и черное
Андра
Сквозняк гулял по Тронному залу, раздувал пурпурные знамена с гарцующим пегасом и черные траурные полотна. Давно догорел погребальный костер, а ветер развеял пепел. Горлицы, что разнесли вести по Арасии и в соседние земли, успели вернуться в птичники. Разъехались по домам те, кто решился приехать и отдать последние почести. Прошли все положенные сроки для траура по королю. Но Андра не решалась снять черные знамена ни в самом Кастельтерне, ни в окружавшем его городе. Даже Кирс, который значил для нее куда больше, не получил столько почестей – ни у кого не нашлось времени, чтобы достойно оплакать его. И Андра будто компенсировала это, прощаясь с его отцом.
Нисам ушел тихо и неожиданно. Андра видела: в нем сломалось что-то в тот день, когда умер Кирс. Даже той ночью, когда они с Сашкой тащили обессиленного Нисама из подземелий Кастельтерна, тот был… злее. В нем билась жизнь. Тогда Андре казалось, потому что все пятнадцать лет Нисам жил местью. Она ошиблась. Он жил надеждой воссоединиться с семьей. С Кирсом. И когда того не стало, Нисам окончательно превратился в того, кем был внешне – жалкого, беспомощного старика, без надежды и смысла жить дальше. И одним утром просто не проснулся.
Андра отвернулась от открытого окна, когда осознала, что вокруг стало тихо. Задумавшись, она не заметила, что каменщики прекратили работу и теперь покорно ждали, боясь потревожить королеву. Что пришел Метус и встал за спиной в ожидании внимания. Что Приска проскользнула в открытую дверь, покружилась вокруг колонн и приземлилась рядом с хозяйкой.
Андра кивнула старику-чародею и взглянула на мраморную колонну. Работы были в самом начале: колонну доставили и начали ставить. Но главное было не в этом. Главное – обвить ее письменами и рисунками. Это была идея Саши. Андра всегда считала колонны Тронного зала простым украшением. Но Саша вычитал в книгах Сагуса, что всякий правитель Арасии стремился поставить в Тронном зале новую колонну, чтобы рассказать о своих победах. «Ты должна поставить еще одну, рассказать о Сагусе, о Кирсе… о Нерте…» – сказал Саша. Тогда Андра отмахнулась: страна разваливается на куски, корона вот-вот слетит с ее головы, до украшений ли. Лишь когда умер Нисам, она поняла, что имел в виду Саша. Колонна – не просто украшение. Это доказательство ее правды, того, что она – законная наследница трона, а не узурпатор и убийца Кирса. И Андра призвала каменщиков, и пока те доставляли и шлифовали мрамор, она с Метусом записывала историю, которая потом ляжет по всей колонне спиралью из рисунков и слов.
– Совет ждет, моя королева, – осторожно напомнил Метус.
Андра едва заметно кивнула. И не понять: то ли согласилась, то ли попросту отмахнулась от старика. Опустилась возле Приски, потрепала ее между ушами. Рыжая дракошка тут же затарахтела, ткнулась в ноги, требуя новой ласки. В отличие от своевольного и независимого Марру, Приска вышла очень ручной и ласковой дракошкой, обожала летать, и не покидала хозяйку надолго, словно боялась, что вдали от нее снова станет обычной кошкой: исчезнут драконьи крылья и чешуйки на лапах.
Метус демонстративно кашлянул, но Андра проигнорировала, продолжила возиться с Приской. Идти на совет не хотелось. Корона затягивала ее, лишала не просто свободы – воли. Временами Андре казалось, она ничем не управляет, не в силах на что-то повлиять, будто все предрешено, и остается лишь плыть по течению, принимать те решения, которые от нее ждали. Но сложить лапки и сдаться – ну уж нет.
– Просителей все меньше, – вдруг сказала она.
К новой королеве шли неохотно. И Андра почти смирилась с этим – что поделать, арасийцы пятнадцать лет жгли на кострах чародеев, а теперь должны принять чародейку-королеву. Но ничего, все изменится, когда она отменит чары Сагуса.
Отменит ли?
Почти два месяца прошло с тех пор, как Саша и Марру ушли искать золотого дракона. И с тех пор ни одной горлицы, никаких известий. Она думала, Марру будет прилетать время от времени с новостями. Но нет, они оба как в воду канули. Куда их занесло? Нашли Сагуса? Живы ли или их она тоже потеряла?
– А грязи и вони от них все больше, – проворчал Метус.
Андра пожала плечами – тут не поспоришь. Но что поделать? Первое, что она сделала, сев на трон – повелела восстановить храм Эсты в Серебряном лесу и сделала неприкасаемым священный источник Аквия. И если до храма пока никому не было дела, то с водой в городе сразу стало сложнее. Андра надеялась, что источник поможет ей. Метус говорил, когда-то вода в нем обладала силой, лечила болезни. Если она снова станет целебной, то это докажет правоту Андры, поможет горожанам смириться с переменами и с возвращением магии. Но нет. Вода в источнике оставалась обычной водой, раны не заживляла и чудес не творила. Может, и Аквия больше нет? Что, если и Эста сгинула? Андра слышала разговоры ламарских солдат: те поговаривали, богиня утратила силу, бродит по земле в человеческом обличье, не в состоянии вернуть истинный облик. Возможно ли такое? Порой Андре казалось, никто из ее окружения до конца не понимает, что натворили Нисам и Сагус. А ответ нести ей.
– Нужны новые колодцы, – тихо произнесла она. – Все привыкли брать воду в источнике Аквия.
– Воду из него можно брать и теперь, – возразил Метус.
– Но стирать белье и мыться – нет. Люди недовольны.
– Они могут носить воду ведрами.
– Это не то, что раньше.
Андра недовольно передернула плечами. Старик не понимает. Он столько лет провел в лесу и в Ламарии, вечно в походах, спал на голой земле, умывался в ручье, отвык от обычных удобств. Подумаешь, пустяк, принести ведро воды. А для людей это еще один повод злиться на новую королеву.
– Ты можешь наколдовать, чтобы вода сама приходила в дома?
– Обсудим все это на совете, Ваше Величество.
Опять совет! Андра поморщилась. Но Метус прав – сидя здесь она проблемы не решит. Андра погладила Приску напоследок, нехотя выпрямилась и пошла к выходу из Тронного зала.
***
– Вы всегда нас ненавидели…
– Ха! Вы, арасийцы, всегда были слишком высокого мнения о себе…
– И всегда мечтали забрать наши земли!
– Вернуть! Вернуть то, что испокон веков…
– Не сильно же ваши предки за них боролись!
–…принадлежало Ламарии. Мы не звали вас на нашу землю. Но вы пришли и превратили Ламарию в руины…
Двери в королевские покои были распахнуты, и Андра услышала голоса еще на лестнице. Ламарцы и арасийцы спорили. Как обычно.
– Лишь отвечая на удар! Это вы развязали ту войну, забыли уже? Вы хотели призвать Ситеса! Предать огню всю Арасию!
– То есть эту часть истории вы помните?
– Хотя бы признаёте, что были и остались верными слугами Ситеса!
Андра прошла в кабинет, остановилась в дверях. Гней, который стал новым Хранителем Короны, и Хранитель Веры даже не заметили ее появления. Хранитель Золота заерзал на стуле, осторожно кхе-кхекнул, пытаясь привлечь их внимание – тщетно.
– Мы хотя бы не выдумываем себе лжебогов, – усмехулся Гней. Голос его звучал уверенно и спокойно, спор не распалил его.
А вот Хранитель Веры задохнулся от возмущения, кровь отхлынула от его лица. На мгновение Андра испугалась за старика – не хватил бы удар. Но тот заговорил, потрясая скрюченным пальцем, и голос его дрожал от возмущения:
– Я знаю… Знаю, что вы замышляете… Вы всегда это замышляли, еще с тех времен, как король Адриан, благослови Создатель его память…
Гней не дослушал, качнул головой, пытаясь скрыть улыбку:
– Да-да… Убить предателей, вернуть то, что испокон веков было нашим, посадить на трон истинного короля…
– Но погибнут люди! – Хранитель Веры не расслышал иронии в его голосе.
– Люди уже погибли, – Андра ответила вместо Гнея.
Спорящие резко повернулись к ней. Гней почтительно опустился на одно колено, склонил голову. Хранитель Веры охнул и прижал руки к груди.
– И погибнут еще, если мы не прекратим эти внутренние распри, – продолжила Андра. – Мы больше не враги. Теперь мы единый народ. Так и должно было быть! Думаю, именно этого и хотели король Адриан, и потом его дочь, королева Петра. Вспомните наши традиции. Во мне течет кровь ламарских королей. Мои чары от прадеда, который был ламарским принцем.
Хранитель Веры с сомнением потряс головой, будто не соглашался с услышанным.
– Я думаю, лорд Гней только хочет сказать, что боясь несуществующих чудовищ, вы порождаете этих чудовищ. – Андра коснулась плеча Хранителя Короны, чтобы привлечь внимание, и когда тот взглянул на нее, негромко произнесла: – Не надо, вы же не такой.
– Откуда вы знаете, какой я на самом деле, моя королева? И какие планы вынашиваю, – так же тихо отозвался Гней.
Андра улыбнулась.
– Не знаю, вы правы. Но вы присягнули моей матери, признали ее королевой. И первым из ламарцев присягнули мне. Мы выбрали доверять друг другу.
Было еще кое-что, из-за чего Андра доверяла Гнею. Но об этом она умолчала. И, наверное, никогда не решится признаться. Хотя кого она пытается обмануть… Еще немного – и правда выдаст сама себя. Ей не удастся долго скрывать все, что произошло в лесном ламарском лагере.
Гней взглянул на нее, хмуро улыбнулся в ответ, одними уголками губ, коротко кивнул и только затем поднялся.
Андра неспешно прошла к своему месту. Один слуга отодвинул массивный стул, помогая ей сесть. Другой услужливо поднес кубок – Андра отмахнулась от него движением пальцев. Приска тут же запрыгнула к ней на колени, завертелась, устраиваясь.
Хранитель Веры все еще стоял на том же месте, растерянно глядя по сторонам. Андра вздохнула: старику труднее всех принять перемены. Она видела: тот сопротивлялся изо-всех сил, бился за Создателя, как последний Воин света, хотя новую веру никто не запрещал. И нес раздора больше, чем кто-либо. Но Андра не находила решимости освободить его от места Хранителя Веры. Боялась, что тот повторит судьбу Нисама. И все же…
– Вы можете уйти, Пресветлый, если хотите. Мы не будем сегодня обсуждать вопросы веры. Ваша помощь не понадобится. Отдохните.
Старик вздрогнул, взглянул на Андру, тут же перевел ревнивый взгляд на Метуса. Андра опередила его:
– Хранитель Волшебства еще и мой наставник и личный советник, мне не обойтись без его участия.
Хранитель Веры прошамкал что-то неслышное и опустился на свой стул, шумно, по-стариковски, отхлебнул из кубка.
Андра не спешила. Обвела взглядом совет.
Метус. Сильный чародей. Ее наставник. Хранитель Волшебства – титул, который Андра придумала специально для него. Думал ли Метус, что станет придворным чародеем? Это его раньше называли бы Пресветлым, но Андра не решилась отнять титул у Хранителя Веры. Может позже, когда они обратят чары Сагуса и все вспомнят прошлое. Мать ценила Метуса. А вот Андра недолюбливала с самого их знакомства. Слишком прямолинеен, слишком верен чарам, слишком открыто считал ее ребенком и навязывал свою волю. Андра не понимала до конца, какие цели преследует Метус. Но ей нужно учиться, а другого учителя не было.
Гней. Хранитель Короны и Ламарии. Главный военачальник ее матери. Благородный лорд. Он мог бы стать королем, но боги не одарили его чарами. И он пошел за Нертой. Андра доверяла ему. Поначалу Гней пугал ее: варвар из южных земель, он казался ей необузданным, сильным, независимым, как великие герои прошлого. И этот тяжелый взгляд темно-карих глаз – мурашки по спине каждый раз. Все изменилось, когда Андра узнала, что не Атта, а Гней должен был идти в Кастельтерн вместе с Нертой. Атта оттолкнул его, прыгнул в портал в последний момент. Иногда Андра думала, как причудливо переплетаются судьбы, матерей и дочерей. Что связывало Гнея с матерью? Он всегда был подле нее. Советовал. Охранял. Долг и только? Хмурый, немногословный, что он скрывал за внешним спокойствием? Гней вдруг взглянул на нее, и Андра вздрогнула, потому что на мгновение увидела другое лицо.
…Лес кутается в темноту, краски стираются, воздух пахнет сосновой смолой…
И хочется утонуть в его карих глазах… И пальцы переплетаются, Андра осторожно высвобождает ладошку и нежно касается смуглой щетинистой щеки… И губы шепчут что-то ласковое…
Такие же глаза были у Атты.
Простил ли Гней гибель племянника? Почему так внимателен и осторожен с ней? Видит в ее чертах Нерту?
Андра отвела взгляд.
Хранитель Арасии. Лорд Эрис. Он был Хранителем Мира, сколько Андра себя помнила. Солдаты доверяли ему. Люди верили. Случившееся ошеломило его. Он бился против Кирса, которого знал с детства и служить которому готовился. Он был рядом с ним, когда на поле боя прилетел золотой дракон. Что Кирс успел сказать ему? Андра не решалась спросить. Но лорд Эрис принял сторону Андры без колебаний, и та часто думала, что именно это спасло Арасию от мятежей.
Хранитель Золота. Лис и хитрец – так называл его Сагус, когда был королем. Андра все еще не понимала, можно ли ему доверять. Но заменить не решалась. Слишком хорошо тот знал казну и торговцев, слишком много связей поддерживал.
Хранитель Золота встретил ее взгляд улыбкой. И Андра решилась:
– Я хочу раздать деньги горожанам.
– Какой повод? – мурлыкнул тот.
– Нужен повод?
– Мы раздали серебро в день похорон короля Нисама, благослови Создатель его память… И потом, месяц спустя.
– Но…
– Не стоит раздавать золото и серебро просто так, – поддержал Хранитель Секретов. – Это плохо кончается.
– Он прав. Люди подумают, что вы подкупаете их, – шепнул Метус. – Доверия не прибавится.
Андра насупилась, не зная, что сказать.
– Хорошо. Что мы можем сделать, чтобы люди поняли: корона заботится о них?
– Распустите легионы, – Хранитель Золота пожал плечами. Это предложение он озвучивал на каждом совете.
– Армия под знаменами пугает людей, все ждут, что война вот-вот начнется, – поддержал его Хранитель Секретов. – Сейчас пора урожая, моя королева, рук не хватает. Позвольте мужчинам вернуться по домам.
Андра взглянула на Хранителя Арасии. Тот молчал, задумчиво разглядывал свои руки. Он созывал легионы по приказу Сагуса, которого считал королем. Ему нужен был приказ королевы, чтобы распустить их. Но она не решалась. Да, содержать такую армию – разорительно для Кастельтерна. Но что будет, если солдаты разъедутся по всей Арасии? Лорды смогут объединить их вокруг себя и начать бунт.
– Лорд Эрис?
Тот поглядел на Андру. Ей показалась, она увидела в его глазах те же сомнения.
– Думаю, мы можем распустить часть армии.
Хранитель Золота фыркнул.
– Продолжайте, Лорд Эрис!
– По меньшей мере половину…
– Распустите хотя бы две трети! – воскликнул Хранитель Золота. – Чего вы боитесь? Два месяца прошло! Момент упущен!
– Я согласен. У границ спокойно, моя королева, – встрял Хранитель Секретов. – Сейчас нет угрозы.
– Может быть потому, что Кастельтерн охраняют две армии? – рявкнул Хранитель Арасии. – Сейчас мы сильнее всех врагов вместе взятых!
Повисло молчание. Советники обмениваясь недовольными взглядами.
– Я подумаю, – решила Андра.
– Если моя королева позволит, – тихо произнес Гней, – я отправлю в Ламарию большую часть своего войска. Ламарцев здесь не жалуют…
– Не жалуют, – буркнул себе под нос Хранитель Веры. – Народ Кастельтерна только обрадуется, если вы уберетесь обратно домой.
– К тому же ламарские границы сейчас практически беззащитны, и это беспокоит меня, – продолжил Хранитель Короны и Ламарии, сделав вид, что не услышал.
– Вас защищает море, – фыркнул Хранитель Секретов.
– А вас защищают горы! – парировал Гней.
– Нас! – оборвала их Андра. – Нас защищают и море, и горы! Прекратите грызться! Мы теперь одна страна – привыкните уже!
– Со всем уважением, Лорд Гней, – протянул Хранитель Золота, – но люди точно успокоятся, когда ламарцев в Кастельтерне станет меньше.
Гней метнул на него злой взгляд, но промолчал.
Андра прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Медленно выпустила воздух через рот. Советники притихли, наблюдая за ней, кто с тревогой, кто с любопытством.
– Лорд Гней, делайте, как считаете нужным, я доверюсь вам. Но я бы не хотела, чтобы ламарцы исчезли из моей личной гвардии. Сейчас их половина, пусть так и остается.
Гней кивнул. Они встретились взглядами, и Андра поймала его мимолетную улыбку и едва заметно кивнула в ответ.
– Что еще? – спросила она у советников.
– Торговцы покидают Кастельтерн, – Хранитель Золота глядел в кубок, водил пальцем по кромке. – За последнюю неделю закрылись две лавки.
– И «Перо единорога», – добавил Хранитель Арасии. – Трактир на площади с источником. А Дом утех совсем опустел, не осталось ни одной приличной девки. А ведь в городе полно солдат. Но никто не хочет ублажать ламарские…
Он замолчал под строгим взглядом Андры, снова уставился собственные руки. Андра сдержала улыбку – лорд Эрис никак не привыкнет, что в Совете появилась женщина.
– Если моя королева позволит… – протянул Хранитель Золота и слегка склонил голову, намечая поклон.
Андру раздражали эти показательные церемонии, в них не было никакого смысла. Она помедлила мгновение и недовольно кивнула, позволяя тому говорить. Советник улыбнулся и продолжил:
– Конец лета – время фестивалей в честь урожая. Хорошая ярмарка и праздник привлекут торговцев, и не только их.
– Это отвлечет горожан, – поддержал Хранитель Секретов.
– Я организую пышное богослужение. А вы сможете раздать еду и одежду беднякам, – закивал Хранитель Веры.
– Лучше бесплатное вино и пиво за здоровье королевы! – усмехнулся Хранитель Арасии.
– Но траур… – нерешительно протянула Андра.
Фестиваль пугал ее. Музыка, актеры, танцы – сейчас? В такое время? Последний праздник в Кастельтерне закончился войной и смертью Кирса, а потом и Нисама. Стоило представить новый – холодок бежал по спине и горло сдавливало. Лучше укутаться в черное, спрятаться в трауре.
Гней подался к ней:
– Вы достаточно оплакали и короля, и его сына, моя королева. Людям нужно веселье. Что проку от свободы, если приходится плакать каждый день?
Метус осторожно коснулся ее руки:
– Не обязательно приглашать гостей и устраивать гулянья в замке. Фестиваль урожая – народный праздник. Устроим его за городскими воротами…
– Нет! – вскинулась Андра, вспомнив день рождения Кирса. – Только не там!
– Тогда на городской площади, – предложил Хранитель Золота. – Места хватит.
– Вряд ли будет толпа гостей, – пробубнил Хранитель Арасии.
– Как раз возле храма Создателю. Вы сможете посетить утреннюю службу, – Хранитель Веры взглянул на Андру с надеждой. – А потом ярмарку.
– «Мертвый чародей» еще открыт, – вставил Хранитель Секретов.
Значит, еще один праздник, и так скоро! Андра противилась этому, но выбора не было. Кажется, весь совет одобрял эту идею. Даже Метус и Гней. Может, они и правы? Кастельтерн увяз в трауре и печали. Может, фестиваль пойдет на пользу?
– Сколько времени нужно, чтобы все организовать?
– Я сегодня же разошлю горлиц, на ярмарке будут лучшие товары! – у Хранителя Золота на все был готов ответ. – А подготовить площадь – много времени не займет, управимся за несколько дней.
Андра кивнула.
– Хорошо. Пусть фестиваль. Утром проведем богослужение в честь Создателя.
При этих словах Хранитель Веры обрадованно закивал. Андра повернулась к Метусу.
– А на закате – в честь Эсты, в старом храме в Серебряном лесу.... И пусть чародеи устроят небольшое представление на площади. Что-то… Изящное… Красивое…
– Мы что-нибудь придумаем, – кивнул Метус.
– Не распугать бы народ, – мрачно буркнул Хранитель Секретов.
– Тогда решено, – Андра кивнула. Взяла на руки Приску и встала. Советники поднялись следом, склонили головы в поклоне.
В дверях Андра остановилась. Отпустила Приску и взглянула на Хранителя Золота:
– Вот еще что. Наймите несколько водовозов. Пусть возят по городу чистую воду. За счет короны.
Уйти она не успела. Слуга ворвался в королевские покои. Раскрасневшийся, запыхавшийся.
– Горлица, моя королева… Из Крепости Орлов… Срочное… – задыхаясь, проговорил он и протянул Андре письмо стянутое красной нитью.
Сердце почему-то забилось с утроенной скоростью, и Андра застыла, не решаясь взять пергамент. Гней сделал это за нее. Сломал печать с двумя перекрещенными мечами, развернул письмо и протянул ей. Пальцы Андры чуть дрожали, пока она читала короткое послание. Кровь прилила к щекам. Страх, злость – чувства смешались.
– Саша в беде… – выдохнула она и протянула письмо Гнею.
Глава 3. Нехороший, плохой, злой и Сашка
Сашка
– Марру, ты что-то учуял?
Дракотик неожиданно припал к земле и медленно двинулся вперед, глядя перед собой. Крылья туго сложены, хвост чуть подрагивал от напряжения.
Стараясь не шуметь, Сашка шагнул ближе, вытащил кинжал. Тактика охоты выработалась как-то сама собой. Марру ловил, Сашка добивал – от каждого по способностям. Знал: дракотик прекрасно справился бы и сам, но милостиво позволял ему участвовать.
Сегодня им не везло – лес будто вымер, лишь одинокая птица посвистывала вдали. Они бродили между деревьями все утро, стараясь остаться незамеченными, и только теперь Марру кого-то учуял. Вот бы куропатку – Сашка особенно полюбил их нежное мясо. Да и готовить его получалось лучше всего. При мысле о куропатке в животе заурчало – с утра Сашка перекусил только сухой хлебной коркой.
Они были в пути уже третий день – горы оказались не так близко, как думалось, но главное – нужная крепость никак не находилась, приходилось бродить по округе, высматривая ее. После случившегося в последней деревне, людей они избегали, а поселения обходили стороной, поэтому спросить было не у кого. И все бы ничего, да запасы почти закончились. Оставалось еще немного сыра, но Сашка экономил его, держал на «черный день». Так что от этой охоты зависело, смогут ли они сегодня поесть или продолжат путь голодными.
Марру рванулся вперед, прыгнул в кусты. И Сашка бросился следом, чтобы помочь. Не успел. Мимо пронесся заяц, чуть не врезался в ноги, шарахнулся в сторону. Марру промчался следом и тут же взвился в воздух – крылья куда быстрее, чем ноги. Но догонит ли? Сашка только руками развел – за этими двумя ему никак не угнаться. Вздохнул. Вот же горе-охотник, никакой от него пользы. Рука машинально потянулась за сыром, но Сашка одернул себя – нет уж, не заслужил. Лучше накормит Марру.
Какой-то странный звук – то ли тихий гул, то ли чей-то стон – оборвал его мысли. Сашка замер. Прислушался. Что это? Нет, не гул и не стон, скорее… вой… или… Неужто поют? Человек? Или все же зверь? Огляделся, пытаясь понять, откуда идет звук. Кажется, из-за тех деревьев. Осторожно шагнул к ним, стараясь не наделать шума. Шаг… другой… третий… звук становился отчетливее. Точно кто-то напевает. А, может, плачет? Слишком странной была мелодия: заунывная, из трех повторяющихся нот. Сашка подкрался ближе. Пение, если это можно было так назвать, стало отчетливее. Теперь казалось, что голосов несколько.
Сашка присел, прячась за густым подлеском. Положил руку на эфес меча, подался вперед, осторожно выглянул из-за дерева… и обомлел.
Посреди небольшой полянки стоял невысокий мраморный алтарь, украшенный пышными гирляндами из крупных белых цветов… На нем зажженные свечи… Да неужели? Такие же алтари были в лагере ламарцев! Только там вокруг не танцевали девушки. Полностью обнаженные, длинные волосы распущены, пышные венки на головах, лица и руки расписаны белыми узорами… Они пели и кружились в странном ритуальном танце. На мгновение соединят руки над алтарем, тут же вскинут их к небу, разойдутся в стороны и кружатся вокруг алтаря, раскинув руки, почти касаясь друг друга пальцами. Поменяются местами и все по новой. И это странное заунывное пение, от которого мурашки по спине и во рту сухо-сухо. Кто эти жрицы? Зрелище заворожило Сашку так, что он боялся шевельнуться – вдруг все исчезнет.
За спиной зашуршало.
– Марру, шшшш, ты нас выдашь… – шикнул Сашка, не отрывая глаз от танцовщиц.
А в следующее мгновение голова взорвалась болью, все вспыхнуло ослепительным светом и тут же померкло.
***
В Тронном зале Кастельтерна было душно. День клонился к закату, и солнце светило прямо в окна, слепило глаза. Свет падал сквозь витражные стекла, ложился на пол цветными бликами. Сашка загляделся, как пыль, тоже раскрашенная в разные цвета, танцует в лучах. Оторвал взгляд, только когда зазвучала музыка, и по толпе прошел ропот. Шагнул вперед, вышел из-за колонны, чтобы лучше видеть зал.
Андра медленно шла по проходу. Вся в белом, как невеста. Свободные рукава свисали до самого пола. Шлейф с серебряной вышивкой растянулся на пару метров. Длинные волосы распущены и слегка завиты. На голове роскошный венок из крупных белых цветов. В руках такой же букет, щедро разбавленный зеленью. Тонкие травинки подрагивали в такт шагам.
Она была невероятно, невозможно красивой! Глаза сияли, на губах блуждала едва заметная улыбка. Предзакатный свет золотил ее кожу и волосы, так что казалось, Андра светится изнутри. Она ступала совершенно бесшумно, будто плыла по воздуху. Неудивительно, что весь зал склонялся перед ней в почтительном поклоне. Невозможно было не склониться.
Сашка почувствовал, что улыбается, а внутри искрится восторг, такой же, как когда черный пегас приземлился на вершине Пегасьей башни и разрешил себя погладить.
Андра подошла ближе, поймала его взгляд, улыбнулась и протянула руку.
Сашка растерялся, замялся, но кто-то легко подтолкнул его в спину, знакомый голос шепнул: «Не дрейфь!». И Сашка шагнул вперед, сжал пальцы Андры, помог ей взойти по ступеням к трону…
Или не к трону?
Раньше здесь стояло совсем другое кресло – просторное, обитое мягким бархатом, украшенное пегасьими перьями… Теперь его место занимал деревянный стул с высокой резной спинкой. Очень старый: дерево потемнело и местами потрескалось. По-своему красивый, но явно не достойный звания королевского трона.
Андра остановилась перед ним. Развернулась к собравшейся толпе.
– Склонитесь перед Спасителем! – выкрикнула она и протянула Сашке букет.
Тот растерялся, не понимая, что происходит: толпа почтительно опускалась на колени перед ним.
Глянул на Андру – та подмигнула ему и тоже склонилась в красивом реверансе, так что ее волосы на мгновение коснулись пола.
– Андра, не надо, – шепнул он, потянул ее за руку, призывая подняться. Выронил букет – тот запрыгал по ступеням, подкатился к чьим-то ногам.
Атта?
Как это возможно?!
Старый друг глянул на него серьезно и качнул головой, как бы говоря: не дергайся, забудь про букет.
– Только самый благородный и чистый сердцем сможет усидеть на Погибельном месте, – зычно произнесла Андра. – Тот, кто заслужит прощение богов и вернет нам мир и процветание!
Сашка развернулся, уставился на нее:
– Андра, что происходит?
Та улыбнулась и указала рукой на деревянный стул, приглашая Сашку сесть.
Толпа замерла, и в зале повисла мертвая тишина.
– Андра?
– Ты должен доказать, что Избранный, Саша. Только так мы спасем Арасию.
– Но я не избранный! Ты же знаешь!
Толпа ждала, затаив дыхание. Сотня глаз глядела на Сашку, ожидая развязки.
Стражник в золотых латах взял его под локоть и потянул к стулу.
– Андра! – Сашка попытался схватить ее, но не дотянулся. – Андра, останови это!
Он задергался, пытаясь вырваться из рук стражника, но не смог. Легкий толчок в грудь – и Сашка плюхнулся на стул.
Ничего не произошло.
Сашка выдохнул и улыбнулся.
И в этот миг будто электрический ток прошел сквозь него. Все тело вывернуло. Рот открылся в немом крике. Навалилась темнота.
Улыбка Андры – последнее, что он увидел, прежде чем рассыпался серой пылью.
***
Сознание вернулось как-то сразу. Сашка будто проснулся от пинка. Вздрогнул, но открывать глаза не стал, не хотелось, и он продолжил лежать, не думая ни о чем, наслаждаясь непривычной тишиной. Секунду… другую… Потом нахлынули воспоминания, голова тут же отозвалась тупой болью, а в нос ударило вонью – пахло мочой и гнилой соломой. Дышалось тяжело: свежий ветер сюда не захаживал, и воздух был пыльный и спертый. Сашка невольно поморщился: то ли от запаха, то ли от воспоминаний о подземельях Кастельтерна. Только этого не хватало!
Он вскочил на ноги, прижался к стене, завертел головой, только и успел понять, что один – комната поплыла перед глазами. Сашка опустился на сырую солому, потрогал затылок и поморщился от боли – приличный шишак, волосы слиплись от запекшейся крови. Осмотрел себя – ну конечно, ни сумки, ни меча, ни кинжала, даже теплую накидку – и ту забрали. На нем остались только рубаха, штаны да кроссовки. Спасибо, не связали.
Огляделся внимательнее. Света было мало, но глаза быстро привыкали к полумраку. Каменные стены обступали со всех сторон. Потолок высокий. С одной стороны, выше его роста, небольшое окошко. Даже не окошко – просто прямоугольный проем шириной в полстены. В нем виднелась полоска неба, ослепительно голубого, без единого облачка. Хорошо, значит не подземелье. Добраться бы до этого окошка…
Где он? Как попал сюда? Последнее, что помнил – девушки кружатся вокруг алтаря Эсты. Если, конечно, это был он. А потом вспышка боли – и все. Его схватили? Кто? И где Марру? Остался в лесу или тоже попался? А Като? Сашка тихо застонал – коня он привязал к дереву у места ночевки. Но кто ж знал, что все так обернется! Пропал конь. Кольнуло чувством вины. Надо найти хотя бы Марру!
Сашка завертелся, пытаясь разглядеть, не притаился ли дракотик в одном из углов. Тихо позвал.
– Марру?
В ответ прилетел какой-то шорох. Сашка замер, уставился в проем в стене и только теперь сообразил, что ни двери, ни решетки в его клетушке не было. Значит, это не все помещение? Только часть темницы? И он тут не один? Похлопал руками по полу. И что пытался найти? Кроме вонючей соломы ему ничего не оставили!
Сашка подкрался к проходу, прислушался.
Тихо.
Подождал, пока глаза привыкли к полумраку, и медленно выглянул, замер в нерешительности. Небольшой коридорчик разбегался в разные стороны. Справа расширялся, образуя небольшое помещение с массивной дверью. Выход отсюда? Слева убегал на пару десятков метров и упирался в широкую решетку, через которую падал яркий свет и виднелось небо.
И что дальше?
Что-то шаркнуло. Сашка повернулся на звук.
– Марру?
Решился. Шагнул влево, к решетке и свету.
Может и глупо. Но он и так в темнице. И если бы тут был тот, кто хотел причинить вред, он не стал бы ждать, пока Сашка очнется.
Шаг. Другой. Голова слегка кружилась. Сашка ступал осторожно, стараясь не поднимать высоко ног, чтобы не запнуться. Приблизился к соседней комнатушке, осторожно заглянул внутрь. Все, как и у него: такие же каменные стены, окошко выше человеческого роста, полусгнившая солома на полу. И ни души.
Двинулся дальше.
Еще несколько шагов до следующей комнатушки, кажется, предпоследней. Невольно замер, глядя вперед, за решетку. Отсюда можно было разглядеть не только небо, и Сашка невольно подошел ближе, к самой решетке. Так он был в башне! За решеткой оказалась небольшая ровная площадка без ограждения – пленников сбрасывать? А внизу зеленели и золотились поля, разделенные цепочками кипарисов. За ними, вдали, – небольшое поселение. Дома стояли хаотично: некоторые жались друг к другу, другие, наоборот, расположились поодаль, отгородились высокими заборами. Площадь пестрела разноцветным – наверное, ярмарочными лотками и флагами, тоже празднуют фестиваль урожая.
