Kitabı oku: «#идикомне», sayfa 3
Глава 7
С шилом в одном месте дождалась окончания последней пары. Через двадцать пять минут начинается смена в кафе, а я еще даже не на остановке, чтобы доехать до него из универа.
Неделю я отработала безупречно, без единого замечания и, похоже, сегодня эта хорошая традиция будет нарушена.
Первой выскочила из аудитории, на ходу запихивая в рюкзак тетрадь с конспектами и ручку.
– Бежим! – поймал меня за локоть Женя, который тоже опаздывал, и всю пару долбил мне об этом сообщениями на телефон.
Застегивая рюкзак, бежала туда, куда он меня за собой тащил. Слепо доверилась пухлому парню, который служил отличным тараном, расталкивая всех если не физически, то намёком на то, что если он в кого-то врежется, то кому-то мало не покажется.
Но мой бег оказался недолгим. Уже через несколько секунд плечо разорвало болью, Женина рука исчезла с локтя, а саму меня откинуло назад и только благодаря тому, что в другую мою руку вцепился кто-то еще, мне удалось удержаться на ногах и не разбить голову о цветочные горшки, стоящие под окном.
– Яся! – паника в голосе Жени ударила меня по вискам и вернула в чувство после секундной растерянности.
Подняла взгляд и встретилась с глазами-льдинками. Голубые. У него голубые глаза, а не серые, как я предполагала.
– Пухлый, – произнес Клим ровным холодным тоном, при этом продолжая смотреть мне в глаза и держать за руку. – Будь аккуратнее со своей девушкой.
Большой и жирный акцент на слове «своей» резанул слух. Торопливо опустила глаза и мягко повела плечами, освобождаясь от касания его рук, тепло которых согревало даже через плотную ткань толстовки.
– Яся, прости! – кипиш в лице Жени здорово давил на нерв. – Я не заметил…
– Всё нормально, Жень, – остановила его и закинула рюкзак на плечо, тут же поморщившись и со свистом впустив воздух в легкие, когда боль растеклась по руке от места столкновения с Климом.
– По-моему ненормально. Дай посмотрю, – нахмурился Климов и потянулся к замку моей толстовки с явным намерением её расстегнуть.
– Не трогай меня! – возможно, это было излишне резко и даже громко, но меньше всего мне хотелось, чтобы меня кто-то раздевал в университетском коридоре пусть даже и с заботой в светлых глазах. – Женя, мы опаздываем.
Сделала шаг в сторону и быстрыми шагами поспешила к лестнице, слыша, как за мной, тяжело дыша, спешил мой фиктивный парень.
– Я тебя прибью. Ты же обещал остановить эти сплетни, – ворчала на него через плечо, всё ещё горящее болью.
– Я сказал пацанам по комнате, что мы с тобой расстались, но решили остаться с друзьями, – оправдывался парень. – Наверное, просто пока не до всех дошло…
– Иди быстрее… друг, – буркнула на него, перебегая дорогу к автобусной остановке. – Блин! Плечо болит. Ты мной стену хотел проломить?
– Прости, Ясь, – Женя остановился напротив меня под козырьком остановки и состроил виноватую рожицу. – Просто, от меня он отклонился, я думал, что и от тебя тоже. Ну, или ты сама чуть в сторону возьмёшь.
– Забей, – потирала я плечо. – Сама виновата – в рюкзак уставилась и не заметила его Величество.
– Сильно больно?
– Нормально. Через пару минут пройдёт.
Но ни через пару минут, ни через пару часов, ни к концу смены боль в плече так и не отпустила. Она, конечно, стала гораздо слабее, скорее всего из-за того, что я была загружена работой и не замечала боли, но совсем плечо о себе позволять не позволяло, напоминая резкими спазмами, когда я неосмотрительно быстро поднимала руку, чтобы взять со стойки заказы или поднести ручку к блокноту.
До закрытия кафе оставалось около пятнадцати минут. Последняя парочка на сегодня так и не могла определиться с выбором.
– А можно мне цитрусовый раф? – тыкала в меню блондиночка с кукольным лицом. – О, или ореховый? Какой вкуснее, милый?
«Милый» сидел и терял краску с лица после каждого названного ею пункта из меню. Видно, что парень такой же простой студент, как я, и вряд ли у него есть деньги на что-то, что может оказаться дороже эспрессо.
– Не знаю, зая. Выбирай, что хочешь, – ответил он ей, растеряно уставившись в меню, а у самого по лбу бежала горящая строка с надписью «памагити!».
Прикусила внутреннюю сторону щеки после упоминания «зая» и «милый» между людьми, которые вряд ли знают друг друга больше нескольких дней, и уставилась в свой блокнот, тихо и почти терпеливо постукивая кончиком ручки по чистому листу.
Что там говорится в основах буддизма? Страдания как повод к развитию? Потерпим.
– Я не знаю, что я хочу, – притворно захныкала девушка, едва не вызвав у меня приступ закатывания глаз. – Тут всё так вкусно выглядит.
– Могу предложить вам эспрессо, – вклинилась я, спасая парня и себя от долго нытья неопределившейся. – Самый лучший в городе. Ваш парень умеет выбирать места с самым вкусным кофе, – натянула на лицо пластиковую улыбку и заметила благодарность в лице парня.
– Да? – засияли огромные глаза девушки, которыми она, казалось, не умела моргать. – Тогда можно нам два кофе?
– И навынос, пожалуйста, – торопливо добавил парень, вероятно, избегая того, что его пассия может пожелать какого-нибудь десерта к кофе.
Понимающе кивнула и даже не стала записывать их заказ. Два кофе навынос не так уже сложно запомнить.
Когда парочка забрала свой кофе, а кафе опустело, с облегчением приступила к уборке столов. В общем-то, всё и так было чисто, но внутренний перфекционист требовал, чтобы салфетки, сахарницы и перечницы с солонками стояли одинаково ровно на всех столиках.
– Ещё семь минут и рабы свободны? – спросил Женя, выйдя из кухни с полотенцем, которым обтирал руки.
– Типа того, – бросила я, не отрываясь от сервировки.
Уже очень хотелось попасть в общагу, принять душ и просто без ног упасть в свою постель до самого утра. Униформа официантки давила на горло. Белое платье с тугим воротником и черным почти кожаным передником оказались максимально некомфортными. Со стороны выглядело, конечно, красиво и отлично вписывалось в местный интерьер, но о практичности этого платья управляющие кафе точно не думали.
Колокольчик над дверью издал характерный звон, оповещая нас о новом посетителе. Уже почти одиннадцать вечера, но находятся те, кто хочет заглянуть в кафе и испить кофе, который логичнее было бы потреблять утром, а не тогда, когда пора бы уже лечь спать и ни о чем не думать.
Не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на посетителей. В такое время любой из них идёт к барной стойке и берет какой-нибудь простой кофе навынос, быстро оплачивает и уходит на автобусную остановку, которая здесь неподалёку, или продолжает прогулку по вечернему – почти ночному – городу.
Глянула на Женю, лицо которого вытянулось, когда он посмотрел мне за спину. А затем парень и вовсе исчез за дверью в кухне.
– Добрый вечер, – поприветствовал кого-то за моей спиной бодрым голосом наш бариста Дима.
– Добрый, – прозвучал рядом голос, от которого по рукам пронеслись мурашки, а плечо вновь кольнуло почти забытой болью.
– Чего желаете? – профессионально чеканил Дима, остановившись у кофе-машины.
– Как обычно, – бросил небрежно Клим и прошёл мимо меня, остановившись у барной стойки.
Как обычно? Когда он успел стать завсегдатаем этого места? Хотя, откуда мне знать, я-то здесь работа всего неделю.
Сделав заказ и не удостоив больше бармена взглядом, Клим устроился на высоком барном стуле и уставился в телефон, что-то быстро листая на дисплее. Даже с расстояния в несколько метров было заметно, что его волосы влажные. На улице дождя не наблюдалось. Только ветер, который ежедневно носил туда-сюда тучи по свинцовому небу, словно играя с прохожими, которые уже несколько дней брали с собой зонты на всякий случай.
Небольшая красная спортивная сумка была перекинута через его плечо и свидетельствовала о том, что он, скорее всего, с какой-то тренировки, после которой, очевидно, принял душ – отсюда и влажные волосы.
Машинально протирая столик, стала наблюдать за работой бармена. Есть в его действиях нечто завораживающее – точные отточенные движения, которым хотелось научиться. Дима не сомневался ни в одном взмахе руки и движение пальца, чем иногда казался мне машиной с определенным алгоритмом действий, заложенных в него если не матушкой природой, то каким-то гениальным инженером.
Но неожиданно моё внимание заострилось именно на том, что он готовил для Клима. Я была уверена, что там будет ничто иное как черный, как его сердце кофе, без сахара и сливок, и такой же горячий, как ад в его душе. Но его заказом «как обычно» оказался бамбл.
Необычно. Хотя, в этом что-то есть.
Холодный, не каждому по вкусу.
Осколки льда – такие же острые и цепкие как его взгляд.
Апельсиновый сок, свежевыжатый, – должно быть, выражал его резкость и некоторую долю бьющей в нос авантюрности.
Черный кофе – оттенок его темной сущности, в которой лично мне не хотелось бы гулять даже с фонариком.
И я пропустила, какой сироп был влит в напиток сразу после осколков льда. Кленовый или карамельный? Наверное, карамельный. Вряд ли такой эгоистичный мажорчик как Клим станет разбираться в многогранности вкуса кленового сиропа. Сладко и ладно.
– Яся, – неожиданно обратился ко мне Дима, заставив замереть с тряпкой в руке, а палец Клима зависнуть над экраном телефона. – Ты, наверное, езжай в общагу. Поздно уже. Мы с Жендосом тут всё закроем.
– Спасибо, Дим, – скомкала в руках тряпку и обошла стол. С ровной спиной, на ходу развязывая фартук и чувствуя между лопаток тяжелый взгляд, прошла мимо Клима, неосознанно обратив внимание на бутылочку сиропа в руке бармена, который он возвращал в батарею других бутылок.
Кленовый. Любопытно…
У своего шкафчика быстро сменила платье официантки на свою привычную толстовку и джинсы. Толстую косу спрятала под капюшоном. Можно было бы дождаться Женю и вместе с ним поехать в общагу, но его трёп в конце дня после пережитого раннего подъёма, пяти пар и работы до позднего вечера мне хотелось слушать меньше всего. Мне нужна тишина, душ и холодная постель. Даже есть не хотелось так сильно как просто расслабиться и ни о чем не думать хотя бы до утра. Впрочем, боль в плече точно не даст мне о себе забыть, как и синяк, который на нем образовался.
Накинула куртку, закрыла свой шкафчик и убрала ключик от него в карман рюкзака. Распутывая на ходу наушники, вышла из каморки и сразу попала в облако мужского смеха. Клим и Дима о чем-то оживленно разговаривали и, судя по всему, было им достаточно весело. Видимо, для птицы такого высокого полёта, как Клим, болтать при прислуге, трущей столы, – ниже его достоинства.
И вот опять – я вышла и смех, и разговоры прекратились. Один короткий взгляд холодных глаз в мою сторону и его внимание снова занял телефон. Ясно. Челядь не достойна царской улыбки.
– Пока, Дим, – махнула я бармену.
– Пока, Яся, – широко улыбнулся мне парень. – И это… Спасибо ещё раз! – поднял он два пальца левой руки, обмотанных пластырем.
Ближе к вечеру умудрился проколоть их ножом для колки льда. У всех резко началась боязнь крови и паническая атака у самого Димы, пока я не дала ему нашатыря из аптечки, а сама в это время залепила пострадавшие пальцы пластырем.
– Не за что, – улыбнулась в ответ уголком губ. – Постарайся не отрезать к концу смены оставшиеся восемь.
– Как скажешь, – добродушно усмехнулся, от чего плечи крупно дрогнули. – Пока.
– Пока, – повторила и вышла из кафе, предварительно перевернув табличку на двери из «открыто» на «закрыто».
Автобусная остановка находилась через дорогу наискосок. Обойдя гелик золотого мальчика, вышла на «зебру» и быстрым шагом перешла дорогу. Остановившись под козырьком остановки, надела наушники и стала топтаться на месте, ожидая приезда своего автобуса или маршрутки с нужным мне номером.
Яркий блик, отразившийся от открываемой двери кафе, ударил в глаза. Намеренно отвернулась, но периферийным зрением, на всякий случай, наблюдала за происходящим.
Гелик моргнул фарами, покорно приветствуя своего хозяина, который сначала закинул на пассажирское кресло спортивную сумку, а потом и сам сел за руль, удерживая в руке стакан кофе.
Двигатель завелся, облако выхлопных газов взметнулось в небо, но машина так и осталась стоять на месте.
Напряжение тонкой иглой кольнуло в затылок. Чего он ждёт? Удобного момента, чтобы сбить меня своей тачкой как кеглю в боулинге? Или Женю выжидает?
Отмахнулась от своих же мыслей и уставилась в горизонт. Если у него была бы необходимость добить Женю после той стычки на парковке, то он бы это сделал еще неделю назад.
Через несколько минут, или полторы песни в наушниках, с облегчением заметила приближение автобуса. Мой маршрут. Постепенно замедляясь, он остановился ровно напротив меня с заранее открытой дверцей.
Вошла внутрь и сразу обнаружила свободное место у окна со стороны дороги. Сев, положила рюкзак на колени и прислонилась виском к холодному стеклу. Почти бодрит. Почти.
Дверь автобуса с шипением закрылась, мы тронулись с места, а вместе с нами от кафе отъехал гелик Клима. Пропустил нас и повернул в противоположную движению автобуса сторону.
К счастью, не в общагу, чтобы снова бродить по ней со своими дружками-идиотами.
Глава 8
– Ты принципиально не хочешь меня дожидаться? – пыхтел за спиной Женя, нагнав меня на крыльце универа.
После моего вчерашнего ухода из кафе без Жени, я узнала, что, оказывается, нужно было его дождаться и ехать в общагу вместе.
– Зачем тебя дожидаться? Дорогу до общаги ты не хуже меня знаешь.
– Просто так, – скорчил он странную рожицу, будто смысл сказанных им слов должен служить основным аргументом нашего спора. – Нам же в одну сторону, всё равно. Да и вместе веселее.
– Не знаю, – хмыкнула я и повела плечом. – Мне и одной неплохо.
– Знаю-знаю, – закивал Женя и стал спускаться вслед за мной по ступенькам. – Карина уже сказала мне, что ты королева одиночества.
Не стала комментировать то обстоятельство, что меня обсуждали за спиной и, возможно, перемыли несколько косточек.
– Ну, – остановилась я и резко крутанулась на месте, едва не заставив парня в меня врезаться. – Едем в общагу? Вместе же веселее, – с притворным восторгом потрясла в воздухе руками.
– Я на работу, – деловито заявил Женя и поправил очки на переносице средним пальцем. Двусмысленно, однако… – Это ты работаешь день через день, а у меня график два через два.
– Ты сейчас хвастаешься или мне нужно посочувствовать тебе?
– Я сам еще не понял, – поджал он губы, комично улыбнувшись с выпученными глазами. – А где Карина, кстати?
– Со своими подругами, наверное.
– Подругами? А разве вы не…
– Королева одиночества, – повела я бровью. – Сам понимаешь.
– Точно, – усмехнулся парень. Закинул руку за голову и прочесал затылок. – Ну, ты звони или пиши, если что.
– Зачем? – нахмурилась я непонимающе.
– За чем-нибудь. Может, в кафе тебя нужно будет подменить или ещё чего. Работаем же вместе.
– Мм, – протянула я бесцветно. – Кстати, а почему ты не говорил, что Клим часто бывает в кафе?
– Не так уж и часто. Раза три в неделю в конце рабочего дня приезжает за своим кофе и сваливает. А вчера он просто первый раз попал на твою смену, – разложил всё по полочкам Женя и тут же пристально всмотрелся в моё лицо. – Он что-то хотел тебе сделать вчера? Или мне? – внезапно округлились его глаза.
Едва удержалась от закатывания глаз.
– Ничего. Просто спросила.
– Ты его не бойся. Он так-то нормальный, когда без своих дружков.
– Угу. Сказал парень, который чуть глаза не выронил от страха, когда услышал его имя. Или кличку… Кличку.
– Просто инстинкт самосохранения, – попытался Женя отшутиться.
– Или эффект сжатого сфинктера, – не удержалась от маленькой шпильки.
– А ты, оказывается, шутница, – сузил он глаза.
– Тебе показалось.
– Ладно, Ясь. Поехал я, короче, – глянув на время в телефоне, застегнул куртку до самого подбородка.
– Ну, пока, – вяло махнула рукой, и мы разошлись в разные стороны.
Уже на подходе к двери нашей с Кариной комнаты мне захотелось начать биться о что-нибудь головой. Девичий смех за дверным полотном говорил о том, что внутри собрался девичник. Сегодня Карина спросила. Я разрешила, чтобы не обидеть девчонку с щенячьими глазами, с которой вынуждена делить одну комнату на двоих. Можно было бы ответить категорическим отказом и сослаться на то, что я устала после вчерашней смены и сегодняшних пар, но укол вины при взгляде на её молящее лицо заставил меня задвинуть внутреннюю мегеру в дальний угол.
Почему в общаге нет комнат-одиночек? Как было бы хорошо, боже!
Сделав предварительно глубокий успокоительный вдох, открыла дверь и вошла в комнату. Смех резко оборвался, словно за него наказывают. Возможно, моё не самое жизнерадостное выражение лица говорило о том, что я пришла на смех, чтобы покарать всех хохотушек.
И снова под ногами раскиданная обувь. Почти терпеливо стиснула челюсти.
– Привет, – донеслось с Карининой кровати от кого-то из девчонок.
– Привет, – бросила сухо и, не глядя в их сторону, повернулась к шкафу, чтобы повесить куртку и наткнуться на полный хаос из курток подружек.
Их неспособность ставить нормально обувь еще можно как-то понять. Но неумение вешать куртки за петельку – это уже, наверное, какая-то патология. За рукав, за пояс, как угодно, но только не за петельку, которая у них, кстати, есть.
Пробилась к свободному крючку и оставила на нем свою куртку так как она должна висеть.
Шёпот с Карининой кровати перерос в нормальный разговор и смешки. Наверное, они ждали, что я вот-вот поддержу их трёп и подкину свою темку для разговора.
Нет, спасибо.
– У него на днях вышел новый трек. Ваще крышак! – восхищенно вздыхала одна из подружек. – Вот, смотри!
Крышак… Крышак уже едет у меня, хотя я нахожусь в комнате меньше минуты. А после того, как из чьего-то телефона громко заиграла откровенная попса с текстом, который не разобрать, мне захотелось уйти на старые скрипучие качели за общагой и просидеть на них до самого ухода девчонок. И ни холодный ветер, ни возможный дождь, не смогли бы меня с них выгнать.
Повернулась к столу и обнаружила на нем пустоту. Ну, хотя бы не бардак, как было в прошлый раз.
Собрала волосы в шишку на макушке. Набрала продуктов для вермишелевого супа в небольшой таз, прихватила кастрюлю, ложку, поварешку и вышла из комнаты. Около часа я могу вполне спокойно провести в общей кухне, готовя для себя и Карины ужин, в компании телефона и наушников. Всё для того, чтобы не смущать девчонок своим постным лицом и не смущать себя их необоснованным весельем.
Когда суп был готов, а я устала от сидения на жесткой табуретке и хождения по пустой кухне с белым кафелем на стенах и полу, решила, что пора возвращаться в комнату. Может, мне повезет и всей троицы там мне окажется.
Вошла в комнату с кастрюлей в руках, которую приходилось держать через спущенные рукава толстовки, так как я не подумала о горячих ручках и не взяла с собой полотенце или прихватки.
– Ой! – всполошилась Карина, когда я вошла в комнату со своей аппетитной ношей.
Подскочила со своей постели и в спешном порядке положила на стол подставку под горячее.
– Спасибо, – произнесла я вполголоса, кажется, за этот час забыв, как разговаривать.
– Как вкусно пахнет! – принюхалась соседка и поджала губы так, будто боялась уронить в суп слюни.
– Надеюсь, на вкус будет примерно так же.
– Будет. Ты вкусно готовишь.
– Спасибо, – легкое смущение коснулось моих щек.
Комплименты моей готовке еще никто не делал.
– Они тебе не нравятся, да? – неожиданно спросила Карина, после ужина, когда мы развалились каждая в своей постели.
– Кто? – отложила в сторону электронную книгу и непонимающе посмотрела на соседку.
– Катя и Оля.
– Какая разница как я к ним отношусь? Это твои подруги.
– Я тебе не нравлюсь, да? – спросила она снова.
Ясно.
– Ты… хорошая, – подобрала я аккуратно слово. – Просто меня не интересует дружба. Я не знаю, что это такое и не хочу в это ввязываться. Только и всего. Или, говоря банально, дело не в тебе, дело во мне. Ты достойна лучшего.
Тихий смешок с соседней кровати.
– Ты никогда ни с кем не дружила?
Вот только жалости в ее интонациях мне хватало.
– Нет, – бросила коротко и снова уставилась в электронную книгу, давая понять, что разговор закончен.
– Почему? – продолжился допрос от человека, не понимающего намёки.
– Я не тот человек, с которым хотят дружить.
– Не знаю. Я бы с тобой дружила. Ты классная. Странная, но классная, – так легко и просто выдала Карина, буквально обухом ударив по голове. Послышалось шуршание простыней, свидетельствующее о том, что она отвернулась к стене. – Спокойной ночи.
– Угу, – с трудом выдавила я из себя, застыв с комком в пересохшем горле.
Флешбеки памяти пробежались мрачными картинками перед глазами, напоминая о том, что такие слова могут значить совсем не то, что мне хотелось бы слышать.
Знаем, проходили…
После полуночи, когда сон Карины давно уже перевалил за десятый, решила спуститься в душ, который, наверняка уже пустой. Может две-три таких же тихушницы и поздние пташки еще чистят в нем крылья, но не больше.
Вынула из глаз линзы, спрятала их в тумбочку, прихватила полотенце, чистую одежду и косметичку. Спустилась в подвал, где в душевой обнаружила еще трёх девушек помимо себя.
Ладно. Так тоже сойдет. По крайней мере, нет очереди.
Прошла в самый конец коридора, состоящего из перегородок без дверей. За самой крайней из них стояло мусорной ведро, пустое ведро и швабра с тряпкой. Поэтому, привычно заняв место за предпоследней перегородкой, приступила к гигиеническим процедурам. Когда с ними было покончено, выключила воду, перекинула волосы на одно плечо и мягко выжала.
– Девчонки! Кому спинку потереть? – мужской голос тут же утонул в женском визге и ругательствах.
Торопливо завернулась в полотенце, схватила шампунь, намереваясь залить его в глаза тому, кто посмеет ко мне прикоснуться, и прижалась к стене, боясь высунуть нос.
Девичьи возмущения смешались с громким смехом нескольких парней. Их было минимум четверо. Паника сковала мышцы, когда я поняла, что все те вопящие девчонки успели убежать, злобно матерясь под противные смешки неизвестных мне парней.
В образовавшейся тишине, притаилась, надеясь на то, что их вторжение не перейдет в обыск и заглядывание за каждую перегородку с целью найти жертву для их новых шуточек или еще чего похуже.
Вода выключена везде. В душевой не осталось никого кроме меня и тех парней, что не знали о моем здесь присутствии и продолжали ржать, угорая с того, как визжали девчонки, прикрывая причинные места.
Конченные идиоты.
Послышались чьи-то новые шаги.
– О, Клим, Диск! Вы всё пропустили, – оживилась компашка, а моё сердце замерло и вцепилось в рёбра, боясь хоть чем-то выдать моё здесь присутствие. – Они визжали как стадо поросят.
– Какого… вы сюда попёрлись?! – недовольный возглас их предводителя заставил стаю шакалов заткнуться и затихнуть.
– Да, брось, Клим, – вякнул кто-то со смешком в голосе. – Прикольно же.
– Это дичь, парни, – припечатал Клим.
– Реально, – присоединился к нему еще один голос. – Не могли нормальной развлекухи придумать? Или у вас интернет отключили и больше негде на девчонок посмотреть?
Наверное, это был голос парня, к которому обратились по прозвищу «Диск».
Пока этот второй голос отчитывал шакалов, услышала шаги, которые точно приближались к месту, где я пряталась.
– Чё, Клим, думаешь кто-то остался специально для тебя? – спросил незнакомый голос с явно гнилой усмешкой.
– Закройся, – бросил ему король и, как ни странно, наступила тишина, в которой каждый новый шаг, приближающийся ко мне, был подобен удару кувалдой по вискам.
Почему именно он решил пройтись по кабинкам? Почему он, вообще, решил пройтись? Хочет найти игрушку стае своих шакалов?
Вжалась в стену спиной и приготовила шампунь, которым собралась лить в глаза любому своему обидчику.
Шаг, ещё шаг и ещё. И вот, Никита Климов остановился ровно напротив меня. Легкое удивление в светлых глазах буквально за секунду сменилось на холодное равнодушие, словно он на мгновение приподнял и снова накинул привычную маску.
Отрицательно качнула головой, обещая всем своим видом, что без боя не дамся. И пусть я в одном только полотенце, а из оружия у меня только шампунь, ему и его шакалам придётся попотеть, чтобы причинить мне хоть каплю вреда.
Заминка, которая, скорее всего, длилась не больше секунды, лично для меня растянулась на чертову вечность, где я зависла над пропастью, держась за край обрыва одним пальцем.
Голубые глаза напротив стали походить на стекло, в которых отражался лишь мой страх и отчаяние зверька, загнанного в угол.
– Валим, – бросил Клим небрежно и даже скучающе.
Повернулся к своим шакалам и всё той же неспешной походкой зашагал прочь.
– Давай, ещё кого-нибудь подкараулим, – предложил всё тот же голос, не знающего меру пацана. – Прикольно же!
– Валим, я сказал, – отрезал сухо Клим и, судя по шороху шагов, семенящих рядом с ним, компашка двинулась следом за своим королём. – Сейчас забираете свои шмотки и валите из общаги, пока вахтёрша вас за задницы не поймала. Девчонки, по-любому, ей уже настучали.
В оцепенении продолжила стоять, словно прилипнув спиной к стене. Полностью превратившись в слух, прислушивалась к каждому шороху, стуку капель по кафельной плитке и малейшему изменению атмосферы вокруг. Подсознание активно подкидывало картинку того, что они не ушли, а лишь затаились в общем коридоре подвала ровно на развилке между мужскими и женскими душевыми, чтобы получить то, ради чего пришли сюда спустились.
Рука, сжимающая шампунь, онемела. С трудом заставила себя её разжать и надеть, хотя бы трусы, пока шакалы не вернулись, учуяв запах страха, который, я уверена, витал в воздухе и заполнял весь подвал.
Закинула шампунь в косметичку. Трясущимися руками достала из пакета трусы и, не снимая полотенца, быстро вдела в них ноги. Топик тоже натянула поверх полотенца и только тогда, когда оказалась в пижамных штанах, а рядом всё ещё не было слышно шагов или чьего-то присутствия, стянула с туловища полотенце и закинула его в пакет, даже не пытаясь заморочиться с тем, чтобы обмотать им голову.
В пакет бросила и косметичку. Затаилась, чтобы снова прислушаться и не услышала ничего. Может, они и правда испугались вахтёрши и свалили из общаги пока им не прищемили хвосты?
В любом случае, оставаться здесь наедине со своим страхом до самого утра мне точно не хотелось. Можно попробовать пробежать мимо них, если они, всё же, поджидают меня на развилке. Или можно кричать во всю глотку, если меня схватят. Тогда точно должна прибежать вахтёрша или хоть кто-нибудь из живущих на первом этаже.
Короткими, но быстрыми шагами вышла из женской душевой. Опустив голову, пошла к развилке, молясь всем существующим богам и придумывая себе новых, чтобы шакалов там не оказалось. С облегчением выдохнула, когда обнаружила освобождающую пустоту на небольшом участке старой потрескавшейся и вытоптанной с годами плитке.
Они ушли.
Но момент счастья длился недолго. Стоило мне повернуть к лестнице, ведущей вверх из подвала, как на верхней её ступеньке я увидела Климова, руки которого были спрятаны в карманах джинсов.
Лавина растерянности, паники и страха снова накрыла с головой. По крайней мере, я нахожусь близко к выходу: если начну кричать, то меня точно услышат.
– Тебя проводить? – выстрелил своим, видимо, фирменным спокойствием парень.
– Нет, – ответила я коротко, чтобы он не смог услышать, как дрожит мой голос, а сердце с громким грохотом упало в тапочки и бьётся в них выброшенной на лёд рыбой.
Подобно танку опустила голова и пошла на него почти тараном. В голове пульсировала только одна мысль: мне нужно отсюда выйти!
– Ты соврала, – остановила меня короткая фраза, когда я поравнялась с Климовым.
– Что? – вздёрнула подбородок и непонимающе посмотрела в его лицо.
– Ты. Соврала, – отчеканил по слову, вынуждая остановить взгляд на его светлых глазах и сразу об этом пожалеть, когда из самоуверенного мажорчика он превратился в нахмурившегося парня, источающего любопытство.
– Не припомню, чтобы я с тобой общалась, – произнесла, опустив взгляд на его шею.
Только сейчас я заметила, что она усыпана татуировками. Странными, несвойственными крутому парню татуировками с ласточкой во главе и завитушками, напоминающими то ли цветы, то ли волны.
– Зато я помню, как ты сказала, что у тебя всё нормально. Болит? – спросил Климов с такой заботой в голосе, что на мгновение мне показалось, что к нам присоединился кто-то еще.
– Что? – подняла голову и непонимающе уставилась в его глаза.
– Плечо, – указал он взглядом на моё плечо, растекшийся синяк на котором после нашего столкновения плохо скрывала тонкая бретелька бордового топика. – Болит?
– А выглядит как? – иронично выгнула бровь.
– Выглядит так, будто тебе нужно к врачу, – чуть склонил он голову набок. – Отвезти?
– Обойдусь, – стиснула челюсти и попыталась просочиться мимо него.
Дверь находилась буквально в двух метрах от меня за его спиной.
– Подожди… – сказал Климов и его ладонь коснулась моей талии в попытке меня остановить.
Колючий электрический разряд ударил по нервным окончаниям и отбросил меня в болото страха.
– Не прикасайся ко мне! – выплюнула резко, больше походя на ощетинившегося зверька в этот момент.
Мой короткий вскрик отлетел от кафельных стен и утонул в глубине подвала, затерявшись в темных коридорах и среди пустых перегородок.
В упор смотрела в светлые глаза, всем своим существом источая оборону, какая только могла быть в моем тощем тельце. В одном мгновение сердце, упавшее до этого в тапки, взлетело до самого горло разбилось там на тысячи осколков и теперь дребезгом шумело в ушах.
– Хорошо, – отшатнулся Климов и поднял руки ладонями ко мне, словно доказывая мне, что не вооружен.
В голубых глаза застыл немой вопрос, смешанный ещё с чем-то, что у меня не было времени считывать.
Тяжело дыша, сверлила его взглядом до тех пор, пока он не отошел в сторону от двери, открывая мне путь к выходу. Ладонь, в которой я сжимала ручки пакета уже саднило от боли оттого с каким усилием я впилась в кожу ногтями.
Обошла его по дуге, беспрепятственно открыла дверь и вышла из подвала, оборвав переплетение взглядов.
Перепрыгивая ступеньки, вбежала в комнату, где все так же спала Карина, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, переводя дыхание.
Чёрт! Он увидел. Он точно всё увидел…
