Kitabı oku: «Лесной Дух», sayfa 2
Сердце бешено заколотилось. Лёгкая тревога начала превращаться в тихий ужас. Две последующие попытки выбраться тоже не увенчались успехом.
Небо окрасилось в розовые тона. Такой цвет заката означал, что следующий день будет тёплым. Но Мари уже начала сомневаться, что завтра настанет. Она устала. Устала и от блужданий по куру и от эмоционального напряжения. Крики о помощи возвращались из глубины леса гробовой тишиной. Совсем скоро должно было стемнеть. Мари понимала, что если не выберется из ловушки до темноты, то не факт, что переживёт ночь.
Когда она вышла к указателю в восьмой раз, то перестала сдерживать слёзы. Девушка упала на колени, закрыла лицо руками и начала плакать. Её тело дрожало и не от вечерней прохлады, а от ужаса осознания того, что её суждено было умереть, так и не найдя выхода из этого замкнутого круга. Горло болело, голос охрип от нескольких часов беспрерывного крика.
Шорох в кустах. Мари подскочила, взяв в руки первую попавшуюся палку. Она знала, что в этой местности обитали волки. И если она не выберется из ловушки до темноты, то последствия могут оказаться печальными. Ведь в Вологодской области обитало много хищников, при случае, готовых полакомиться лёгкой добычей. Страх придал ей сил, чтобы ещё раз осмотреться.
Её внимание привлекли странные вырезы на дереве, поверх указателя. Раньше она их не замечала. Когда она подошла ближе, вырезы приняли форму глаз, рта и носа. Кора повторяла формы мужского лица.
«Странно, – подумала Мари, притронувшись к щеке скульптуры, – Зачем кому-то вырезать тут лицо?»
Вдруг скульптура открыла глаза и схватила девушку за предплечье. Мари закричала, что есть сил и ринулась назад, стараясь вырваться из лап жуткого существа. Деревянное лицо не выражало эмоций и пристально смотрело на непрошенную гостью несколько мгновений, потом отпустило и исчезло. Мари чуть не упала на землю, с визгом, спотыкаясь, побежала в сторону деревни.
В этот раз лес её отпустил.
Дома она рассказала о случившемся бабушке.
– Видать Леший водил, шутить хотел, – подытожила её рассказ бабушка София.
– Леший? – переспросила Мари, укутываясь глубже в плед.
Её всё ещё трясло от страха.
– Леший, он и есть Леший, ну, дак, Лесной Дух. Он зобавится, зопутывает путников-то, зостовляет блуждать по лесу, дак. Так и есть, до самой смерти бывает.
– Ты веришь в эти сказки?
– Сказки сказками, а вот в прошлом году-то Кольку, одноклассника моевого, в лесу ношли. Путался, дак, рядом с деревней, так и не воротился домой, бедолага. Помер батюшко, царство ему небесное. Дак, я и сама так путалась как-то.
– Ты? Но ты же здесь родилась и выросла! Знаешь каждую тропинку и деревце!
– Так и было. Леший-то и меня за нос водил. Бабы говорят, чтоб отстал, надо одежду снять, наизнанку-то вывернуть и опять нодеть. Тогда и отстанет. Меня-то это и спасло.
– Но я вышла сама…
– Видать, пришлась по нраву, вот и отстал.
– Думаешь, то лицо в дереве был Леший?
– Думой, не думой, а Лешак этот не кажется людям. Видать, привиделось тебе.
– Ясно. И что, мне теперь не выходить из деревни, чтобы не мозолить глаза вашему Лешему?
– Дак, задобрить надо и не будет Леший хахать над тобой.
– А как его задобрить?
– Как пойдёшь в лес, так оставь на пеньке-то кусочек хлеба свежаго. Прикорми, значит. Тогда-то и станет он относиться к тебе по-доброму. А теперь чайку давай, да спать ложись, внученька моя горемычная.
Слова бабули частично убедили девушку в том, что то лицо ей привиделось. В порыве эмоций и не такое можно увидеть. Выпив горячего травяного чая, она пошла спать.
Сон прервал странный звук, похожий на топанье маленьких ножек. Что-то перемещалось по чердаку короткими перебежками. Но девушка была слишком уставшей и сонной, чтобы выяснять, что же это было. Наутро бабушка объяснила, что иногда в дом забегают ёжики.
После завтрака Мари отправилась в лес, прихватив с собой несколько кусочков хлеба. Она побаивалась заходить глубоко, но после рассказов бабули, хотела-таки наладить отношения с так наваемой лесной нечистью. Она зашла не далеко, так, чтобы в просветах между ветками были видны дома, оставила хлеб, разложив его на пне.
– Спасибо, что выпустил меня вчера, – сказала девушка, поклонилась и быстрым шагом вернулась.
Больше Мари не выходила за пределы дома бабушки. Копание в огороде, рубка дров помогли скрасить день и отвлечься от жутких мыслей. Казалось, что всё пришло в норму, если бы не следующая ночь.
Мари снова услышала топанье на чердаке. Зная, что это всего лишь ёжик, она перевернулась на другой бок и попыталась уснуть. Но сон как рукой сняло, когда она услышала тоненький смех и глухой стук, после которого шаги прекратились.
– Сново ёжик, – сказала бабушка, положив в тарелку внучки свежий блинчик.
– Нет! Я слышала смех! Ёжики не смеются! – настаивала Мари.
– Тогда Домовой.
– Домовой? Это такой маленький лохматый человечек, что следит за домом? Не многовато ли нечисти для двух дней?
– Как сказать-то, Домовой не нечисть, как-то больше покровитель дома. Не вредит он людям-то.
– Тогда с чего вдруг он начал активничать?
– Кто знает. Довай-ко и его зодобрим.
Девушка наблюдала, как бабушка заботливо налила молока в блюдце и поставила в угол за печкой. Когда она селя обратно за стол, Мари спросила:
– Домовые любят молоко?
– Домовым любо больно, когда с ними делются. Но часто люди стали бояться Домовых-то. Из-зо ихних проделок изгоняют, бедолаг, из домов водкой…
– Водкой?
– Агась. Ну, дак, и вот, в доме без Домового всё рушится, да ломается. Нету ни тепла, ни уюта, даже зябко как-то. Дуроки до только те, кто их гонят. Ну, вот так. Будет надежда, наш тише станет.
