Kitabı oku: «Пульс», sayfa 2
Он подарил мне необычное кольцо с топазами и бриллиантом, напоминавшее мне свет его глаз… Вокруг нас шумели тёмные волны, по палубе блуждали призрачные огни; он мягко обнимал меня за плечи и говорил на ухо едва слышным голосом, что мечтал именно о такой девушке, как я, что моя искренность и нежность согревают его душу… И, конечно, все сомнения вылетели у меня из головы. О чём тут спорить?.. Я поняла, что просто не мыслю жизни без Влада, без его нежных, заботливых рук, задумчивых глаз, необыкновенно мудрых на таком молодом, безупречно прекрасном лице…
Вне себя от счастья я прижалась к его груди; конечно, я сказала Владу, что собираюсь посоветоваться с родителями, всё взвесить… к тому же мне хотелось соблюсти определённый негласный этикет, по которому женщине не стоит слишком легко сдаваться – а я уже знала, как Влад ценил эти старомодные условности… но душа моя в тот же вечер сказала: «Да! На любых условиях – да!..»
2. Рабыня ночи
2.1. Красный дом
Влад снова исчез на несколько дней, но на этот раз ожидание озарялось надеждой, что скоро мы станем по-настоящему близки. Я совершенно забросила учёбу и готова была целыми днями любоваться на изумительное кольцо, лучившееся топазовым блеском, вспоминать наши чудесные свидания, слова, которые он мне говорил, и шептать про себя слова, которые я теперь мечтала сказать ему… Я, правда, ничего не знала о супружеской жизни, но рядом с Владом всё казалось нипочём; с тех пор, как мы познакомились, он вёл меня по жизни, уверенно преодолевая все затруднения – наверное, так будет и дальше… Я чувствовала себя девушкой, у которой исполняются все желания.
Однажды, когда я возвращалась домой из института (я всё-таки заглядывала на занятия для проформы), меня окликнул незнакомый мужчина. Подойдя поближе, я вдруг поняла, что его внешность кажется мне смутно знакомой.
– Вы меня знаете?.. – удивилась я.
– У нас есть общий знакомый, – улыбнулся он. – Влад, ваш жених. Я его друг.
В этот момент я поняла, что, хотя точно раньше не видела этого человека, что-то в его облике напомнило мне Влада: элегантные манеры, бледная, сияющая кожа, глубокий внимательный взгляд, в котором чудилось что-то гипнотическое…
– Влад просил меня заехать за вами. Он ждёт вас.
– Разве он уже вернулся? – растерялась я.
– Только что. Поэтому и не смог забрать вас сам, – мужчина обезоруживающе улыбнулся. – Но у него для вас какая-то важная новость, которую он хочет сообщить лично. Не беспокойтесь, – добавил он, видя моё замешательство, – думаю, новость приятная.
Я невольно улыбнулась; но всё же ситуация немного смущала меня. До сих пор Влад не познакомил меня ни с кем из своих друзей, и вдруг сейчас, когда его нет рядом… Почему он не позвонил? Он мог хотя бы предупредить о встрече…
– Меня зовут Стас, – словно спохватившись, мужчина с улыбкой протянул руку. Слегка задержав мою ладонь в своей, он внимательно заглянул мне в глаза. – Влад столько рассказывал о вас, что мне кажется, я вас хорошо знаю, – медленно проговорил он, и я вдруг почувствовала, что мысли у меня смешались – как в радиоприёмнике, когда возникают помехи. Я неловко улыбнулась и невольно сделала шаг назад. Пожалуй, ничего страшного не случится, если я сейчас перезвоню Владу на мобильный и уточню… да я, в конце концов, и не одета подходящим образом для «выхода в свет»…
– Не надо никому звонить, – словно прочитав мои мысли, монотонным голосом произнёс мужчина. – Сейчас ты пойдёшь со мной и сядешь в машину.
В следующий момент я поняла, что сижу в машине, которая едет по совершенно незнакомой мне части города. Да что это со мной?! Как я дала себя уговорить? Мысли путались.
– А куда мы едем? – растерянно спросила я у мужчины за рулём. Тот улыбнулся.
– Увидите.
Пришлось довольствоваться этим ответом. Я никак не могла вспомнить, как оказалась в машине, и вообще чувствовала себя неважно: голова слегка кружилась, тело будто свинцом налилось. Меня что, укачало?..
– Скоро приедем, – перебил мои мысли мужчина, и мы действительно свернули в какой-то двор. Машина остановилась напротив единственного крыльца ничем не примечательного четырёхэтажного здания. Возле дверей ждал ещё один мужчина, который предупредительно раскрыл дверцу. Мне ничего не оставалось, как выбраться из машины и, повинуясь приглашающему жесту, войти в дом. Тогда я ещё не знала, как надолго закроются за мной двери зловещего особняка и сколько ужаса мне придётся пережить в этих мрачных стенах.
* * *
Мой спутник – мне показалось, он был здесь кем-то вроде охранника – провёл меня через просторный холл к лифту и, к моему удивлению, нажал кнопку «минус первого» этажа, под которой значились, к тому же, «—2» и «—3». Мы вышли в небольшой коридор, и охранник распахнул одну из дверей. Я заметила, что и двери, и даже лифт здесь были на цифровых замках, которые мужчина открывал с помощью пластиковой карточки. За дверью оказалась довольно просторная комната, залитая электрическим светом, уставленная кожаными диванами и низкими журнальными столиками. Там сидело несколько мужчин и полуобнажённых женщин. Дверь за моей спиной с мягким щелчком захлопнулась, заставив меня вздрогнуть.
Внимательно приглядевшись к компании, я поняла, что меня ожидают крупные неприятности. Влада здесь не было. Девушки напоминали наркоманок – бледные, худые, с тёмными кругами под глазами – и были одеты в короткие прозрачные платья на голое тело. Меня поразило, что все они стояли на коленях, глядя в пол. Мужчины же – эффектные молодые люди в дорогих костюмах, небрежно расположившиеся на диванах, – молча разглядывали меня с холодными улыбками. Столы были уставлены пепельницами и бутылками со спиртным.
– Заходи, детка, – насмешливо предложил мне один из них, стройный блондин с алебастрово-бледной кожей. – Только тебя и дожидаемся.
Я не двинулась с места.
– Где Влад? – спросила я, всё ещё не веря в то, что меня обманули. Мужчины заулыбались.
– Заходи, – повторил блондин.
Я сделала шаг вперёд и вдруг поняла, что в этой комнате с самого начала показалось мне странным… Все стены были зеркальные, но никто из мужчин не отражался в зеркалах! Я с испугом переводила глаза с одного лица на другое и снова на зеркало. В зеркале отражались только девушки.
– Кто вы? – вырвалось у меня. Блондин поднялся и пошёл навстречу мне. В зеркале – никакого движения! Может, это какой-то оптический эффект?
– Это что, шутка? – в отчаянии сказала я.
Мне снова никто не ответил. Незнакомец смерил меня довольно пренебрежительным взглядом и лениво пощупал воротник моей поношенной рубашки.
– Ну и тряпьё, – недовольно протянул он и коротко обронил повелительным тоном: – Снимай всё.
Весь его облик и холодный тон изобличали такую безжалостную жестокость, что я сразу поняла: он не шутит. Переведя дыхание, я резко развернулась и навалилась всем весом на дверь. Как и следовало ожидать, она не поддалась. Я заколотила по ней рукой и закричала:
– Откройте!
Блондин наблюдал за мной с усмешкой.
– Я не люблю повторять, – равнодушно сообщил он. Я в изнеможении огляделась. Как отсюда вырваться?
Мужчина шагнул вперёд, протянув руку к моей шее, и я в ярости оттолкнула его.
– Убери руки!
Он оскалился, словно сопротивление ещё больше возбуждало его, и я увидела медленно удлиняющиеся клыки. Это выглядело так страшно и противоестественно, что я, сама от себя не ожидая, заорала как резаная – теперь уже не в попытке позвать на помощь, а просто потому, что потеряла над собой контроль… Господи, неужели это действительно вампиры? Мне казалось, что я попала в дурной сон.
Сильная, уверенная рука схватила меня; блондин намотал мои волосы на кулак, выволок меня в центр комнаты и швырнул к своим ногам. Свободной рукой он схватил бутылку, отбил у неё дно об край стола и ткнул верхнюю часть острыми осколками мне в лицо. Я зажмурилась.
– Слушай сюда, детка, – холодно произнес мужчина у меня над ухом. – Получаешь приказ – выполняешь немедленно. Если будешь выпендриваться, я превращу вот это вот личико в такое месиво, что тебе потом уже ни один пластический хирург не поможет. Поняла?
Я торопливо затрясла головой и почувствовала, как щёку мне царапает стекло – всё сильнее и сильнее.
– Точно поняла? – вкрадчиво повторил мужчина.
– Я всё поняла! – закричала я. – Пожалуйста, отпустите меня!
– Будешь слушаться? – ещё один тычок осколками.
– Да! Обещаю, что буду слушаться!
Хватка наконец-то разжалась, и я упала на пол. Остальные мужчины, сидевшие вокруг стола, наблюдали за мной с равнодушным любопытством, не более. Некоторые потягивали вино, которое полуголые девушки подливали им в высокие бокалы.
– Ну, покажи мне, что ты поняла, – лениво предложил блондин. Я вздрогнула. – Что тебе было приказано? – холодно напомнил он.
– Р-раздеться? – заикаясь, выдавила я.
– Мы долго будем ждать?
Трясущимися руками я сняла с себя рубашку, потом джинсы. Один из мужчин наблюдал за мной, поглаживая волосы девушки, которая положила голову ему на колени, в точности тем же жестом, каким люди обычно гладят кошку. Я замешкалась.
– Чт-то, всё снимать?..
Услышав в ответ ледяное молчание, я торопливо сбросила бельё.
– Встань прямо. Спина прямая. Голову выше, – в подбородок мне упёрся осколок бутылки, и я вытянулась, встав едва ли не на цыпочки. Блондин одобрительно усмехнулся.
– Девственница?
Я не удержалась и бросила на него яростный взгляд. Меня всю трясло.
– Твоё какое дело, сволочь?
– Я буду у тебя первым, – светским тоном заметил мужчина. Я невольно отпрянула от него, слёзы навернулись на глаза. – Но не последним, – с усмешкой добавил он, – даже если посчитать только сегодняшний вечер.
– Зачем вы это делаете? – крикнула я, озираясь. В жизни не видела столько равнодушных, неестественно застывших лиц – как в замедленной съёмке! – Пожалуйста! Отпустите меня! – умоляла я.
– Из-за чего столько шума? – тем же светским тоном обронил блондин. – Рано или поздно это всё равно произойдёт. Ты же не собираешься оставаться девственницей всю жизнь? Расслабься и получай удовольствие. Если ты понравишься нам, то, может быть, даже останешься жива, – пообещал он.
Я с трудом переводила дыхание; слёзы жгли лицо. Вдруг я вспомнила о Владе. Он ведь намекал, что мне грозит опасность! Так вот чего он боялся!
– Кто бы вы ни были, Влад узнает! Он найдёт меня! У вас будут проблемы! – крикнула я; губы мне плохо повиновались, но я старалась говорить как можно увереннее. В ответ мне послышался дружный хохот – на этот раз отреагировали все.
– О, святая невинность! – сочувственно протянул один из мужчин.
– Да ведь это именно он нам тебя порекомендовал! – сообщил другой.
– Он, может быть, тоже к нам присоединится, – ехидно добавил третий. – Позже.
Я не верила своим ушам. Неужели?.. Влад с ними заодно!.. Он специально заманил меня сюда! А теперь…
– О, господи, – простонала я. – Господи, отче наш… – я лихорадочно пыталась вспомнить слова молитвы. Может, они боятся распятий?.. Блондин устало вздохнул, словно начался спектакль, который он видел уже много раз.
– Заткнись, – негромко обронил он. – На колени.
Я, помешкав, упала на колени, но мысленно продолжала взывать к богу, хотя ни одной молитвы до конца не знала.
– Да нет здесь никакого бога, – скучающим тоном заметил блондин. – Что за глупые суеверия у вас, людей. В реальности дело обстоит так. Мы – кэлюме, высшая раса, единственная высшая сила на земле. Вы, идиоты, называете нас вампирами, упырями. Можно подумать, сами вы – ангелы небесные. А на самом деле мы – хозяева планеты. Мы приказываем – вы подчиняетесь. Вы – тину, людва, низшие существа. Ты запоминаешь? Я к тебе обращаюсь.
Я затрясла головой. Я уже готова была с чем угодно согласиться, даже с тем, что они – пришельцы с другой планеты, а я – китайский император. Он непринуждённо провёл пальцем вниз по моей шее к груди.
– Так что от тебя не убудет, если мы тебя трахнем. Ты радоваться должна. Или ты предпочитаешь от соседа Пети заразиться сифилисом? Или залететь от чужого мужа?
– Пожалуйста, отпустите меня, – повторила я. Он больно сжал пальцами мой сосок. Я замолчала и снова стала мысленно обращаться к богу. Блондин внезапно отошёл и уселся на диван, наблюдая за мной рассеянным взглядом. Потом взял бокал.
– Подай вина, – негромко бросил он, как бы ни к кому не обращаясь. Я растерялась. В этот момент одна из девушек впервые взглянула на меня и торопливыми жестами показала, что я должна взять одну из бутылок и наполнить его бокал, а потом снова уставилась в пол. Я нерешительно потянулась к той бутылке, которую она указала, и направилась к блондину, но та же девушка, схватив меня снизу за локоть, показала, что я должна сначала встать на колени. Мне казалось, что я попала в сумасшедший дом. Они тут что, все немые?..
Наполнив бокал, я отползла в сторону. Блондин, казалось, тут же забыл обо мне; между мужчинами завязался какой-то разговор, из которого я не поняла половины слов, но определённо не имевший никакого отношения ни ко мне, ни к тому, что здесь только что произошло; похоже, возобновилась беседа, которую я временно прервала своим появлением. Девушки делали мужчинам массаж, меняли пепельницы, подносили зажигалки, подавали вино. Присмотревшись к ним, я ещё раз поразилась их болезненному внешнему виду: бледная до синевы кожа, запёкшиеся губы, запавшие глаза; некоторые из них буквально с трудом держались на ногах. На лицах у всех застыло заторможенное, бессмысленное выражение, сменявшееся порой испугом; на теле у многих виднелись синяки и шрамы. Впрочем, заметно было и то, что все были когда-то красавицами; их стройные, высокие фигуры и пышные длинные волосы всё ещё выглядели эффектно.
Улучив момент, я шёпотом спросила у одной из девушек:
– Что здесь происходит?
Она взглянула на меня с отчаянием.
– Слушайся и молчи, – едва слышно посоветовала она, опустила взгляд в пол и больше не ответила ни на один вопрос.
Между тем вечер, видимо, перешёл в решающую фазу. Один из мужчин уложил служанку на диван и без лишних церемоний овладел ею; я смотрела на это, просто не зная, как себя вести. Худшие мои опасения подтвердились. Это публичный дом. Неужели все служанки здесь – ещё и наложницы?.. Мне казалось, что такое мучение просто невозможно пережить. Другие мужчины совершенно спокойно продолжали разговор или ощупывали хлопотавших вокруг них девушек, как подвернувшиеся под руку вещи. У них что, совсем нет стыда?.. Похоже, секс для них не предполагал никаких личных чувств. Внезапно насилуемая девушка болезненно вскрикнула; второй вампир, не обращая внимания на первого, взял её руку, прокусил вену и принялся сосать кровь. Я почувствовала, что у меня всё плывёт перед глазами.
– Эй ты, новенькая, – донёсся до меня ленивый голос; я обернулась. Блондин, невозмутимо глядя на меня, молча поманил меня пальцем. Всё во мне похолодело. Неужели мне предстоит то же самое?..
Я подошла, едва держась на ногах, и снова упала на колени.
– Пожалуйста, не мучайте меня! – взмолилась я. – Пожалуйста… – Я снова почувствовала его пальцы на своей шее и неожиданно для себя разрыдалась. Он крепко ухватил меня за шею и потащил куда-то к дальней стене. Я почти ничего не видела от слёз. Он начал надевать на меня какую-то странную кожаную сбрую; я ещё раньше заметила эти причудливые ремни, но просто не могла понять, зачем они нужны. Внезапно на лицо мне лёг большой кляп, похожий на намордник; я чувствовала, как блондин застёгивает это кошмарное устройство у меня на затылке, затягивая потуже. Мне стало трудно дышать. Потом кожаные ремни связали мне запястья за спиной. Мужчина подтянул к потолку петли, перехватившие в нескольких местах моё тело, и я оказалась висящей в воздухе, без опоры, совершенно беспомощная; всё это было настолько непривычно и жутко, что мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Волосы упали мне на лицо, я видела только пол и собственное голое тело… Руки ужасно болели, я непроизвольно попыталась снова заговорить, но из-за кляпа смогла только глухо застонать. Пальцы мужчины проникли в меня, и он удовлетворённо усмехнулся.
– Прочувствуй знаменательность момента, – посоветовал он, и я с запозданием поняла, что он обращается ко мне. – Девственная кровь считается у нас деликатесом. Так что твоё расставание с невинностью – приятное событие не только для тебя, но и для меня.
Я уже ничего не соображала от ужаса. Всё, что он делал, было сплошной пыткой. Мои глупые представления о том, каким должен быть мир, кем должна быть я, развеялись, как дым. Я просто не представляла себе, как жить дальше, как примириться с собой – униженной, использованной, втоптанной в грязь. Вампир интересовался не столько сексом, сколько слизыванием крови с моих ног, а потом я почувствовала такую боль, что даже изнасилование отступило в сторону – он прокусил мне артерию с внутренней стороны бедра. Наверное, не надень он мне кляп, я визжала бы на весь дом. Нога у меня сразу онемела, да и вообще я уже почти не чувствовала своего тела. Потом он меня снова изнасиловал и оставил висеть на кожаных ремнях. Я видела, как с пальцев моих ног на пол капала кровь. Я сильно ослабела и впала в какое-то полузабытьё.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала, как чьи-то руки отвязывают меня; должно быть, немного, хотя мне показалось, что я висела там целую вечность. Вечеринка продолжалась как ни в чём ни бывало. Мужчина – краем глаза я заметила, что это был уже другой вампир – вытащил кляп, и меня вырвало на ковёр; я закашлялась. Он пнул меня ногой в плечо; я подняла голову и увидела, что две-три девушки машут мне руками, подзывая к столу. По-видимому, от меня ждали, чтобы я снова приняла участие в прислуживании мужчинам. Видя, что я не двигаюсь, вампир схватил меня и за волосы отволок на место. Усевшись на диван, он выжидательно уставился на меня.
– Давай шевелись, принцесса на горошине, – холодно заметил он. – Здесь работать надо, а не только ноги раздвигать.
Плохо соображая, я взяла бутылку и бокал, но руки не слушались меня, и вино пролилось. Я вдруг почувствовала ужасную усталость. Отбросив бутылку, я закрыла лицо руками. На то, чтобы говорить, сил не осталось, и я только подумала: «Подите вы все к чёрту». Меня тут же подхватили чьи-то руки – много рук со всех сторон – и уложили на диван. Я была в предобморочном состоянии и помню только, что меня по очереди изнасиловали и укусили ещё несколько вампиров.
* * *
Следующие несколько суток я провела в бреду; когда я очнулась, то увидела тускло освещённую анфиладу комнат, похожую на общежитие; на соседней кровати сидели две девушки и при свете ночной лампы играли в карты. Равнодушные голоса отмечали:
– Туз…
– Десятка пикей…
– Всё.
Я вздохнула и попыталась приподняться. В голове шумело.
– Девочка очнулась, – безучастно заметил третий голос откуда-то из угла. Затем ко мне приблизился силуэт высокой женщины. Она присела на край кровати и положила руку мне на лоб.
– Очнулась? Лежи тихо, – сочувственно произнесла она.
– Где… я?.. – я с трудом разлепила губы.
Женщина вздохнула.
– Где? – переспросила она. – Ты в помещении для обслуживающего персонала, – с этими непонятными словами она поднялась и куда-то ушла.
– В вампирском публичном доме, – помолчав, конкретизировала она из девушек, игравших в карты.
– Хотя у кэлюме это называется «закусочная», – добавил голос из угла.
Я в изнеможении откинулась на подушку.
Так значит, это был не бред?.. А что происходит? Как долго я здесь пробыла? Кто эти женщины?
Я бросила по сторонам беспомощный взгляд. Из-за плохого освещения я видела только силуэты. Продолжать расспросы не было сил. Я закрыла глаза.
Через некоторое время высокая женщина вернулась, держа в руках чашку бульона. Стуча зубами о край чашки, я сделала несколько глотков и почувствовала, что комок подступает к горлу. Женщина успокаивающе положила руку мне на плечо.
– Не волнуйся. Лежи. Экономь силы. Они тебе ещё понадобятся.
* * *
– И хотелось бы тебя порадовать, да нечем, – монотонно говорила худощавая темноволосая рабыня – «Шоколадка», как она представилась. По матово-бронзовому оттенку её кожи действительно можно было предположить, что когда-то она была смуглой. Откинувшись на измятую подушку, она курила сигарету за сигаретой. – Одно могу сказать: нам жаль, что всё так случилось. Ну, что с тобой было. Но, как бы для тебя это сейчас возмутительно ни звучало, всё же поверь нашему опыту: здесь бывает и гораздо, гораздо хуже. Мы просто тебя сейчас пугать не хотим. Поправляйся пока. И мой тебе совет: не ерепенься. Здесь все через это прошли. Пути наверх отсюда нет, это билет в один конец. Всё, точка.
Я слушала и не могла избавиться от ощущения нереальности, какого-то безумного фарса. Просто не верилось, что живой человек способен говорить такие вещи. Девушки все как одна с таким упорством убеждали меня в бесполезности какого-либо сопротивления и в том, что мне даже «повезло», что казалось, они меня разыгрывают.
– Но… как же вы можете… так жить?.. – едва слышно прошелестела я; говорить было трудно, но оставаться в неведении – ещё труднее. «Шоколадка» равнодушно на меня посмотрела.
– Тех, кто не может «так» жить, нет в этой комнате. Они умерли, – хладнокровно пояснила она.
– И… многие умерли?.. – с ужасом пролепетала я, не веря, что мне приходится произносить такие слова. «Шоколадка» окатила меня ещё одним равнодушным взглядом.
– Я здесь около полугода. За это время – только на моих глазах – убили около двухсот девочек, девушек и женщин. Искалеченных в подполе – несколько десятков. Без рук, без ног, с переломанными костями. Нам иногда жареную человечину вместо обеда подают, для устрашения. Женскую ручку или ножку в собственном соку. И следят, чтобы все съели по куску. Поняла? Я не пугаю тебя, просто запомни: в Красном доме – так называется заведение, где ты теперь работаешь – есть места похуже гостиной. Попадёшь на нижний этаж – будешь умирать медленно и мучительно.
– А… за… что туда попадают? – прошептала я. «Шоколадка» усмехнулась.
– Грамотный вопрос. За непослушание. За неловкость. За нерасторопность. За неправильные мысли. Ты уже поняла, что они умеют читать мысли?..
Я так заволновалась, что даже села на постели.
– Послушай, – неуверенно прошептала я, – это что, правда настоящие вампиры?.. – я всё ещё сомневалась, не сошла ли я с ума. «Шоколадка» пожала плечами.
– Они называют себя «кэлюме». Высшая раса. Обладают разными сверхспособностями. С людьми не скрещиваются. Невозможно родить ребёнка-полукровку от вампира, невозможно стать вампиром от их укуса. Это всё, что я знаю. Они не поощряют интереса к их миру.
Я глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок.
– Господи… – вот и всё, что я выдала в итоге. – Невозможно поверить…
– Да уж, – «Шоколадка» усмехнулась, глядя в потолок. – Мы-то привыкли считать себя венцом творения. Человек – царь природы. Так вот, насколько я могу судить, для кэлюме мы – нечто вроде домашних животных.
– А они что, – осторожно поинтересовалась я, – убивают только женщин?
– Да нет, вряд ли, – «Шоколадка» выпустила струю дыма в потолок. – Просто здесь заведение такое… определённого типа. Небольшой кабак на самый примитивный вкус. Так, перекусить на скорую руку, ну и заодно потрахаться. Без изысков. А вообще я тебе сейчас странную вещь скажу, но похоже, что кэлюме – матриархальная цивилизация. Перед своими женщинами они буквально пресмыкаются. Ты этого ещё не видела, но это напоминает массовый психоз, без шуток. Какая-то у них там особая близость, совершенно потрясающая. Я так понимаю, связанная с их психическими способностями. Потому что секс, ну то есть собственно половой акт, они считают чем-то вроде… ну, разновидностью массажа, что ли. Это, по их понятиям, вообще не близость.
– Слушай, а… – мои мысли перескочили на другую тему, – вот все эти легенды… о том, как… ну… Солнце? Кол в сердце? Отсечение головы?..
«Шоколадка» неторопливо затушила сигарету, встала с кровати, подошла ко мне и опустила на моё лицо тяжёлый, долгий взгляд.
– Послушай меня внимательно. От того, насколько хорошо ты поймёшь то, что я тебе сейчас скажу, зависит твоя дальнейшая жизнь. Насчёт солнца, кола в сердце, отсечения головы, а также серебра и чеснока, – это всё правда. И для нас, презренных, ничтожных рабынь, это означает одно: что мы готовы любой ценой оградить наших бесценных, обожаемых господ от подобного рода неприятностей. Самая мысль о возможном покушении на жизнь, здоровье или даже просто хорошее настроение господина приводит рабыню в ужас и смятение. Поняла? – «Шоколадка» выдержала паузу. – Помнишь, что я говорила тебе о неправильных мыслях?
Я через силу кивнула.
– А теперь – правильные мысли. Затверди их, как «Отче наш». Люди – никчёмная, примитивная раса. Высшее счастье для человека – служить вампиру. Кэлюме мудры, прекрасны, вечно молоды. Они читают в душах, как в открытой книге. Люди для них – не более чем забавные питомцы, которых надо дрессировать и иногда наказывать, а порой и усыплять. И это не оскорбительно, это естественно. Это – свидетельство высокого духовного развития наших великодушных господ. С нами по-другому нельзя. Любая женщина мечтает именно о такой жизни. Украшать досуг сильных, гордых мужчин – наше предназначение. Мы не видим, не слышим и не понимаем ничего, кроме приказов господина. Поняла?
Я судорожно кивнула.
– Повтори.
Я взглянула на неё с удивлением.
– Повтори, или ты больше не услышишь от меня ни одного слова, – невозмутимо сказала она.
– Я… н-не… не вижу… не слышу, и не понимаю… ничего, кроме приказов господина.
– Отлично, – кивнула «Шоколадка» и вернулась в свою кровать. – Сейчас ты ещё не веришь в эти слова, но придёт время, и ты поймёшь, насколько я была права.
Я вздохнула. При всей сдержанности и рассудительности моей собеседницы, у меня закралось подозрение, что она буйнопомешанная. Я почувствовала, что мне совершенно некому довериться, не на кого рассчитывать.
– А настоящую-то «Отче наш» я и не знаю, – вздохнула я, обращаясь к «Шоколадке», поскольку больше поговорить всё равно было не с кем.
– Отлично, – без раздумий отозвалась та, заворачиваясь в одеяло. – Молитвы на них тоже как-то не очень хорошо влияют. Тебе повезло, что не знаешь молитв. Если б знала, у тебя вырвали бы их вместе с языком. Тут одна девочка была, очень набожная. Ты не представляешь, как они над ней издевались. Заставляли на икону плевать, насиловали распятием. Говорили ей, что они – демоны, только вчера из ада. Она так мучилась. Короче, я тебе советую вообще забыть слово «бог», – «Шоколадка» зевнула и выключила лампу возле своей кровати. – Спокойной ночи.
* * *
На следующий день на пороге появился вялый вампир. Выглядел он так, словно не выспался и, прислонившись к косяку, ничего не делал и не говорил, но взгляд его прошёлся по комнатам, как радар. Тогда я ещё не знала, что наблюдение за девушками ведется в основном телепатически; за время жизни среди людей я не привыкла держать мысли в порядке. Девушки, преклонив колени, молча ждали. Мужчина лениво махнул мне рукой, приглашая идти следом, и вышел, не говоря ни слова. Я испугалась. Вдруг опять начнут мучить, бить?
Однако мы миновали дверь в гостиную, которая внушала мне ужас при одном воспоминании, и прошли, к моему удивлению, в довольно просторную комнату, похожую на медицинскую палату. Здесь стояли шкафы с лекарствами и медицинские приборы, дальше – несколько больничных коек; на капельнице лежала девушка. «Что же, среди их сверхспособностей нет целительства?» – мелькнуло у меня, и, вспомнив предупреждение соседки, я прикусила язык, хотя почему-то хотелось засмеяться.
– Не умничай, – лениво бросил через плечо мой спутник, и я «мысленно замолчала». Он жестом указал мне на кресло, сам сел в другое и усталым жестом вынул из стола бланк.
– Сколько лет?
– Семнадцать…
– Наследственные заболевания? Хронические? Наркотиками не баловалась? – Я молча качала головой. – Девственница? А, да… Аборты? Тьфу… – вампир зевнул. Сердце у меня так тяжело заколотилось, что я даже почувствовала боль в груди. Я нахмурилась, стараясь не заплакать.
– Вставай на весы, – обронил он.
Как в тумане, я поднялась, не зная, куда идти.
– Слева. Возле двери. Это право. Ты что, не знаешь, где право, где лево?
– Туфли снимать? – процедила я сквозь зубы.
– Снимай. И всё остальное тоже. До кучи. – Вампир снова зевнул.
Я угрюмо стащила с себя одежду. Он замерил мой рост, вес, объём груди, талии, бёдер, зачем-то ещё шеи, лодыжек и запястий – «Для кандалов, что ли?», – мелькнуло у меня.
– Да, – вслух ответил он. Прикосновения его рук заставляли меня каждый раз невольно вздрагивать и отстраняться, но его, казалось, интересовали только данные сантиметра.
– В гинекологическое кресло, – наконец скомандовал он.
«Интересно, а правда, что от вампиров ничем нельзя заразиться?» – снова мелькнула неосторожная мысль, пока мужчина осматривал меня, но он не ответил. Вместо этого он снова записал что-то в бланк и опять зевнул.
– Блин, пять часов… – процедил он сквозь зубы; видимо, было пять часов вечера. – До заката ещё… умереть можно, а тут… чёрт-те что! Иди сюда, – это мне. Я слезла с кресла. Он окинул меня задумчивым взглядом.
– Анальный секс был? – помолчав, поинтересовался он тоном полнейшего профессионального безразличия, словно не мог придумать, чего бы ещё спросить. Я молча покачала головой. Он взглянул на меня с интересом. Потом достал из шкафа какую-то баночку, а свободной рукой ухватил меня за локоть и препроводил к ближайшей койке.
– Ложись на живот.
Он говорил таким будничным тоном, что мне и в голову не пришло, что он собирается делать, даже когда он уселся верхом мне на бёдра, а его руки пробежались от моей шеи вдоль спины. Однако затем я почувствовала его пальцы там, где, по моим понятиям, уж и вовсе не было ничего привлекательного. Я невольно сжалась, не знаю, от чего больше – от неловкости или отвращения. Мне было стыдно даже подумать, что кому-то может нравиться такое.
– Да расслабься. Чего ты паришься, – он снова успокаивающе провёл пальцами по моим плечам, а потом я почувствовала, что он смазывает меня чем-то, каким-то кремом – его пальцы проникали внутрь всё настойчивее.
– Расслабься, – повторил он. – Дыши глубже.
Несмотря на моё состояние, его успокаивающие движения сделали своё дело, и я действительно попыталась немного расслабиться – я не хотела, чтобы было больно, как в прошлый раз. Я стала немножко поддаваться ритму, в котором он ласкал меня. Он овладел мной сзади и, хотя сердце у меня колотилось от страха, я почти не почувствовала боли. Он легонько покусывал меня за плечи – то ли поддразнивал, то ли по привычке – но крови не пил.
