Kitabı oku: «Шаукар», sayfa 2

II

Утром следующего дня после завтрака Юрген в коридоре дворца столкнулся с Альфредом. Тот был уже при полном параде, словно собирался на приём к королю.

– Заменили вам графин? – вспомнил Шу.

– Заменили, – кивнул Брунен. – А ты всё ещё хочешь посостязаться со мной в стрельбе?

– Это было твоё обещание.

– Тогда я готов.

– Во дворе есть стрельбище. Идём?

– Идём.

– Нам нужен будет кто-то, кто сможет нас рассудить.

– Элли подойдёт? Или ты будешь считать, что он не объективен?

– Ты же сам будешь против, если он вдруг соврёт, разве не так?

– Так. Тогда я позову его.

Втроём они вышли во внутренний двор, и Юрген привёл Альфреда и Элинора к стрельбищу, где стояли мишени.

– Как я вижу, у тебя пистолет нашего производства, – проговорил Брунен.

– Да, самозарядный, – кивнул Шу. – Кто будет стрелять первым?

– Уступаю.

– Как скажешь, – улыбнулся Юрген и, прицелившись, выстрелил по своей мишени.

– Неплохо, – проговорил Альфред и сделал свой выстрел.

– По три? – предложил Шу.

– Согласен.

Юрген и Альфред выстрелили ещё по два раза.

– Элли, проверь, – попросил Брунен.

– Тут я не смогу оценить, – осмотрев мишени, проговорил Акст. – Вы очень ровно стреляете. Может быть, вы согласитесь на ничью?

– Ничья? – спросил Юрген. – Или будем стрелять по яблоку на голове Элли?

– Ну, уж нет, – возразил Альфред. – Если ты промахнёшься, где я буду искать нового помощника?

– То есть ты согласен на ничью?

– Будем считать это временным перемирием.

– Ещё скажи, что мне повезло, а стрелять я не умею.

– Умеешь.

– А я думаю, кто это стреляет с утра пораньше, – послышался рядом голос Оташа.

– У нас перемирие, Таш, – объявил Юрген.

– Временное, – поправил его Альфред.

– Почему у меня ощущение, что передо мной не взрослые люди, а пара мальчишек? – усмехнулся шоно.

– Я бы хотел приступить к делу, – ответил Брунен. – А именно: к поиску Кайсара.

– Не возражаю.

– Господин визирь! Господин визирь! – с громкими криками к стрельбищу бежал слуга.

– Что случилось? – отозвался Юрген.

– Я сейчас был в ваших покоях, убирался. У вас над постелью такой волк красивый висит.

– Висит, – холодея, кивнул Шу. Волк был изображён на гобелене, который Юрген получил в подарок на своё двадцатилетие. Он не просто так висел над постелью, он скрывал тайник, в котором хранилось колесо солнца.

– Его кто-то сорвал. Я подумал, может, он сам упал… Но наверное, нет.

Не ответив ни слова, Юрген побежал обратно в свои покои. Оташ поспешил за ним. Влетев в комнату, Шу бросился к стене и, надавив на стену, открыл тайник. Он был пуст.

– Нет, – прошептал он. – Только не это.

Поняв, что произошло, Оташ громко объявил:

– Никого не выпускать из дворца без моего на то разрешения!

Стража бросилась выполнять распоряжение, а Юрген проговорил:

– Думаешь, он не успел уйти?

– Мы узнаем, кто уже покинул дворец, если таковой человек был.

– Что произошло? – спросил подошедший Альфред. – Вы так стремительно убежали.

– У нас украли очень ценную вещь, – ответил Шу. – Даже бесценную.

– Она была за гобеленом? – догадался Брунен.

– Да, в тайнике.

– И кто об этом знал?

– Никто. Только я и Оташ.

– А кто делал этот тайник?

– Архитектор лично. Он давно в Фейсалии. И он не знал, для чего был сделан тайник.

– Альфред, ты работаешь сыщиком, – проговорил Оташ. – Ты сможешь нам помочь?

– Только если вы будете до конца откровенны со мной.

– Я сам найду, – сказал Юрген. – Это моя вина. Не уследил.

– Нет, эне, – возразил шоно. – Мы не имеем права отказываться от помощи, которую можем получить. Не тот случай.

Подошедший стражник проговорил:

– Там по дворцу ходит вчерашний менгэ и ищет господина визиря.

– Омари, что ли? – догадался Юрген.

– Наверное, – кивнул стражник.

– А давно он пришёл? – насторожился Оташ.

– Где-то с полчаса. Он направился сразу к господину визирю, но очевидно не застал и принялся искать его по дворцу.

– Нет, Таш, это не может быть он, – проговорил Шу.

– Что-то я сомневаюсь, – ответил шоно.

– А теперь либо объясните мне всё с самого начала, либо я отказываюсь в этом участвовать, – потребовал Альфред.

– Приведи Омари в мои покои и пусть ждёт, – приказал Оташ стражнику, затем закрыл двери в покои Юргена, в которых они находились, и проговорил:

– Вещь, которую украли, называется колесо солнца. Когда-то оно принадлежало великому Тендзину.

– Как оно выглядит? – спросил Брунен.

– Это золотая подвеска на цепочке.

– Постойте… Это её тогда разбойники пытались украсть?

– Да. Ты правильно помнишь. Юрген раньше носил его на шее.

– А кто у нас Омари?

– Бывший старейшина сиваров, – объяснил Оташ. – До этого он был наместником Уасета. Там он совершил преступление против амира и был изгнан. Вернувшись на материк, Омари прибыл в Шоносар и помог Юргену в трудной ситуации, в которой он тогда оказался. Благодаря его помощи был подавлен бунт сиваров. С тех пор Омари занимал должность их старейшины. Десять лет. Вчера он прибыл в Шаукар и выпросил у меня должность главного ловчего.

– Омари знал о существовании колеса солнца? – спросил Альфред.

– Не должен был.

– Тогда перечислите тех, кто знает о нём.

– Юрген, я, Рейн, Олаф, Сагдай и Наран. Ещё он нём известно хуанди Сереса. Я могу поручиться, что ни Рейн, ни Олаф никому не рассказывали о нём. Как и Сагдай.

– За Нарана ты поручиться не можешь?

– Трудный вопрос. Скорее да, чем нет. Дело в том, что однажды много лет назад он уже выдал тайну колеса солнца. Но тогда он был мальчишкой.

– Юрген, ты никому не рассказывал о колесе солнца? – спросил Брунен.

– Нет, – ответил тот. – Я бы и сейчас не рассказал.

– Когда ты покинул свои покои, гобелен был на месте?

– Да.

– Что ж, давайте переговорим с этим Омари, раз ты, Оташ, ему не доверяешь. После я хотел бы побеседовать с Нараном.

– Есть ещё одна вещь, о которой я не упомянул, – сказал шоно. – По преданию, тот, кто владеет колесом солнца, владеет миром.

– Хм, и кто-то в это верит?

– Да.

Омари уже ждал в покоях Оташа. Выглядел он как человек, который не понимает, что происходит.

– Что за суета? – спросил он, увидев шоно и визиря.

– Похищена ценная вещь, – ответил Оташ.

– А я здесь причём?

– Познакомься, это господин Альфред Брунен. Он из тайной канцелярии и помогает нам в поисках вора.

– Омари, – амма протянул руку, – главный ловчий.

– Я ещё не подписал бумагу, – проговорил шоно.

– Вот только не надо сейчас всё отменять, потому что ты подозреваешь меня в краже. Я выучил все свои обязанности и намереваюсь их исполнять. Зачем мне вообще что-то красть?

– Просто ответь на вопросы Альфреда.

– Спрашивайте.

– Нам известно, что, прибыв во дворец, вы направились к господину визирю. Это так? – начал Брунен.

– Так.

– Почему не к великому шоно?

– Потому что с визирем у нас более тесные отношения.

– Он говорит правду? – спросил Альфред Юргена.

– Можно и так сказать, – ответил тот.

– Вы заходили в покои господина визиря? – продолжил задавать вопросы Брунен.

– Нет. Стражник сообщил мне, что он ушёл. В его отсутствие заходить нельзя.

– И что вы сделали?

– Пошёл искать визиря по дворцу. Прогулялся заодно.

– А вчера ты припёрся ко мне, когда меня не было! – возразил Юрген.

– Стражник не был в курсе, что ты ушёл. Ты вернулся через другую дверь.

– Здесь есть другая дверь? – оживился Альфред.

– Она соединяет наши с Оташем покои, – кивнул Шу.

– Когда вы последний раз виделись с господином визирем? – спросил Брунен.

– Вчера вечером.

– Где?

– На постоялом дворе.

– О чём вы разговаривали?

– О моей новой должности. Ещё мы пили арак.

– Юрген, ты мог рассказать о ценной вещи под влиянием алкоголя? – поинтересовался Альфред.

– Разумеется, нет! – возмутился Шу.

– Тогда у меня пока больше нет вопросов к господину Омари, – сказал Брунен.

– Я могу идти? – спросил амма.

– Да, – кивнул Оташ, – но ты не имеешь права покидать Шаукар без моего ведома.

– Так я и не собирался, – усмехнулся Омари. – Как раз наоборот. Я хочу остаться в Шаукаре. И что там с моей должностью?

– Я подпишу бумагу и лично вручу её тебе, когда буду на сто процентов уверен в твоей непричастности к произошедшему.

– Что ж, я готов подождать, – ответил амма и удалился.

– Он выглядит уверенным, – проговорил Альфред.

– Он всегда так выглядит, – сказал Оташ. – Он так выглядел, даже когда был приговорён к смертной казни.

– Однако его не казнили.

– Давайте не будем сейчас рассуждать о прошлом, – вмешался Юрген.

– Хорошо, – согласился Брунен. – Вы говорили, что ещё Наран знал о колесе солнца. Можно пригласить его сюда?

Появившись в покоях великого шоно, Наран выглядел слегка обеспокоенным.

– Мне сказали, что похищено что-то ценное. Только не говорите мне, что это то, о чём я думаю.

– Увы, – ответил Оташ.

– Ты знал, где хранится колесо солнца? – спросил Альфред.

– Нет, – покачал головой Наран. – Я знал только, что Юрген носит его на себе, когда уезжает.

– Это так? – уточнил Брунен.

– Так, – кивнул Шу.

– И когда ты уезжал последний раз?

– Я вернулся два дня назад.

– Куда ты ездил?

– В Яссу навестить кузена.

– И цепочка была на тебе. А потом?

– А потом я открыл тайник и вернул её на место, что непонятного? – Юргена уже откровенно злила вся ситуация.

– У тебя в комнате есть балкон. Как я понимаю, он сейчас всегда открыт.

– Да. Ты думаешь, кто-то забрался ко мне через него?

– Кто-то мог проследить, куда ты кладёшь подвеску, спрятавшись на нём.

– Но это должен быть очень ловкий человек.

– Кстати, о ловких людях, – сказал Наран. – Тот портрет, что вы мне дали. Карсак ходит с ним по городу. Уверен, он найдёт следы этого Кайсара.

– А что, если это связано? – вдруг предположил Юрген.

– Думаешь, Кайсар замешан в краже? – спросил Оташ.

– Ну, странное совпадение. Сначала выясняется, что в Шаукар сбежал убийца, а потом у меня крадут колесо солнца.

– Маловероятно, но не исключено, – проговорил Альфред. – У меня ещё один вопрос к тебе, Наран. Ты рассказывал кому-нибудь о колесе солнца?

– Нет, – ответил тот.

– Послушайте, – сказал Юрген. – Я тоже думаю, что кроме как через балкон, ко мне попасть было нельзя. Значит, это должен быть непростой человек. К примеру, я с улицы на балкон вряд ли залезу, не рискуя сломать себе что-нибудь. Уверен, что и вы тоже. Вы выгляньте, посмотрите. Это должен быть человек, который умеет вот так лазить. Такого и надо искать.

– Альфред, ты говорил, что Кайсар – циркач, – вспомнил Оташ.

– Он борец, – ответил Брунен. – Он не смог бы.

– А какой-то другой циркач?

– Акробат, например, – оживился Юрген. – Или гимнаст.

– Хорошо, – вздохнул Альфред. – Элли напишет в Нэжвилль запрос, не покидали ли другие циркачи страну. А пока я считаю необходимым обыскать все помещения дворца.

– Моим людям это не понравится, – ответил Оташ. – Получается, что я их всех подозреваю.

– Но мы должны убедиться в том, что колесо солнца покинуло дворец, – возразил Брунен.

– Это и так очевидно. Я запрещаю обыскивать людей.

– Ты сам приказал никого не выпускать, а теперь…

– Тогда я предполагал, что во дворец пробрался вор. Сейчас я считаю, что вор успел бежать через балкон. Я согласен с тем, что это самое очевидное. Другого способа проникнуть в покои у него не было. У входа в наши с Юргеном покои стоит стража. Я им доверяю. Так что вопрос закрыт.

– В таком случае я не могу вам ничего гарантировать, – проговорил Альфред.

– Я это знаю. Ищи в городе. Заодно, может, и убийцу найдёшь.

Когда Брунен и Наран ушли, Оташ спросил:

– Эне, ты точно не мог проболтаться Омари?

– Скажи, что ты шутишь, – ответил Юрген.

– Может, не сейчас, может раньше, когда он приезжал с докладом, или когда мы ездили к сиварам.

– Таш, пожалуйста, не продолжай.

– Но никто не знал о колесе солнца. Как это вообще могло произойти? А тут вдруг приезжает Омари и колесо исчезает!

– Даже если это он, то я здесь не причём!

– А кто тогда?

– Не знаю! – Юрген стремительно покинул покои. Даже не надев плащ, он выбежал из дворца и устремился в таверну «Райские кущи», которая располагалась в десяти минутах ходьбы. Шу почти не удивился, когда увидел за одним из столиков Омари, и сел рядом.

– Что, во дворце плохо кормят? – усмехнулся амма.

– Заткнись, – огрызнулся Юрген. – И без тебя тошно.

– Что желает господин визирь? – спросил подбежавший хозяин таверны.

– Бутылку вашего лучшего вина и какой-нибудь сыр на закуску.

– Пить до обеда? – удивился Омари.

– Это моё личное дело, когда пить.

– Эта ценная вещь в самом деле настолько важна для тебя?

– Не представляешь даже насколько.

Хозяин принёс Юргену вино, стакан, тарелку сыра и хлеб, а Омари принесли его лепёшки с мясом.

– Знаешь, что самое поганое? – осушив стакан, проговорил Юрген. Амма только присвистнул. – Что Оташ думает, что я кому-то проболтался. Я что, правда, произвожу такое впечатление?

– Тогда, в Уасете ты ловко обвёл меня вокруг пальца, – ответил Омари. – Ты не выдал вашу с Оташем тайну. Потом у сиваров ты тоже сделал всё, чтобы изобразить мою наложницу. Когда нужно, ты умеешь врать и молчать. Единственный, кому ты можешь проболтаться о чём-то, это сам Оташ.

– Почему ты понимаешь это, а он нет? – Юрген налил себе второй стакан.

– Ты хоть закусывай.

– Нет, ты ответь, – Шу поставил пустой стакан на стол.

– Потому что я объективен. И мне плевать на вашу ценную штуку. А Оташу явно нет.

– Я из-под земли её достану, веришь? Ты ведь даже не знаешь, через что мы прошли.

– Верно, не знаю.

– Нас обоих чуть не убили из-за неё. Рейн был ранен. И Наран тоже. В меня генерал из Сереса стрелял. Я евнуха изображал.

– Я сейчас даже не знаю, то ли ты уже пьян и несёшь бред, то ли…

– Это всё правда! Мы по снежным горам лазили, у меня даже болезнь была, когда от нехватки кислорода мозги не работают. И про Серес всё правда. А теперь у Оташа поворачивается язык меня в чём-то обвинить!

– Слушай, а это ничего, что визирь напивается в таверне? Как это для твоей репутации?

– Хозяин – мировой мужик. Я здесь уже напивался пару раз.

– Из-за чего? – поинтересовался Омари.

– А ты думаешь, всё так просто? И должность визиря, и дворец, и вот это вот всё, – Юрген развёл руками, а потом налил себе ещё вина. – Мы с Оташем с нуля всё начинали. И ему многое не нравилось. И то, как я веду себя, тоже. Он только недавно привык к моему стилю правления.

– Мне до сих пор иногда не верится, что ты тот самый мальчишка, который в Уасете расшифровывал древнее письмо. Стиль правления. Надо же было так сказануть.

– Чёрт тебя дёрнул приехать именно сейчас. И зачем ты припёрся с утра пораньше во дворец?

– А что если меня подставили? – вдруг предположил Омари.

– Подставили?

– Я не особо верю в совпадения, знаешь ли. А о моём прошлом узнать нетрудно. Я хотел завоевать Фейсалию и пойти на Нэжвилль. Так себе репутация. Хотя мне нравится.

– Ты точно не знаешь, что именно за вещь украли? – насторожился Шу.

– Нет. Но по вашей с Оташем реакции я понимаю, что это что-то безумно ценное. Не по деньгам, а по важности. Владея этим, наверняка, можно на что-то серьёзно повлиять.

– Вот тут ты прав. Может, тебя в самом деле подставили? Эй, хозяин, тащи ещё вина!

– Надо составить тебе компанию, – усмехнулся Омари. – А то потом придётся переть тебя на себе.

Когда вторая бутылка опустела, и амма попросил хозяина принести чаю, а таверне появился Оташ в компании Альфреда, Алтана и Бальзана. Хозяин засуетился, желая накрыть столик для великого шоно, но тот остановил его.

– Омари, ты задержан по подозрению в краже, – произнёс Оташ.

– Можно объяснить причину? – попросил амма.

– Есть свидетель.

– Это какой же?

– Уведите его, – приказал Оташ Алтану и Бальзану.

– Его же подставили! – воскликнул Юрген. – Неужели ты не понимаешь?

– Уличная женщина, с которой Омари провёл эту ночь, говорит, что он хвастался, что теперь сможет править всем миром, – проговорил Альфред, когда Омари увели.

– Но это же бред! – возразил Шу. – Во-первых, кража была совершена утром. Во-вторых…

– Во-вторых, ты пьян, Юрген, – перебил его Оташ. – Идём во дворец.

Тон шоно не терпел возражений, и норт, бросив на стол деньги, пошёл за другом.

– Где ты успел откопать эту проститутку? – уже на улице спросил Юрген Альфреда.

– Я сейчас хочу согласиться с Оташем, – ответил Брунен. – Ты пьян. Поговорим, когда ты протрезвеешь.

– А я понимаю. Тебе лишь бы побыстрее отделаться от нас и пойти искать своего Кайсара. Видишь, что Оташ не доверяет Омари. Отлично! Давай его и обвиним.

– Юрген, прекрати это, – проговорил шоно. – Самому же потом стыдно будет.

– И что, часто он так? – поинтересовался Альфред.

– Нет.

– Но я так понимаю, случается?

– Это немного не твоё дело, – ответил Оташ.

Юрген молчал. Ему было обидно, что Брунен был свидетелем всего происходящего. Когда они вернулись во дворец, Оташ проговорил:

– Иди, умойся и приведи себя в порядок. Выпей чаю или кофе. Мы будем ждать тебя в моих покоях.

– Что, поможет? – усмехнулся Альфред.

– Поможет, – ответил шоно.

Умывшись холодной водой, Юрген распорядился сварить ему крепкий кофе, а сам подошёл к двери, ведущей в соседние покои, и прислушался.

– Вообще я не склонен верить уличным женщинам, – услышал он голос Оташа.

– Но здесь-то всё к одному, – отвечал ему Альфред.

– И Юрген прав: украли утром, и Омари был во дворце утром. А девице этой он проболтался ночью.

– Давай так. Мы не знаем точное время кражи. Мы знаем только время, когда упал гобелен. Или его сорвали. Также мы не знаем, сам ли Омари похитил подвеску или это сделал кто-то по его поручению. Мы знаем одно: Омари был уверен в том, что сможет править миром.

– Да где вы нашли эту девицу? – не выдержал Юрген, распахнув дверь.

– На постоялом дворе «Усталый гамаль», – ответил Альфред. – Я отправился туда, чтобы поговорить с хозяином и другими возможными свидетелями. Там была эта женщина.

– Ако там был? С ним ты говорил?

– Был. Ако утверждает, что Омари ночь провёл в номере. И что никакой женщины у него не было. Но мы не можем верить Ако, потому что он предан своему хозяину.

Юрген услышал, что к нему идёт слуга с кофе, захлопнул дверь, забрал чашку, а затем вернулся к Оташу.

– То есть вы оба скорее поверите проститутке, – сделав глоток, проговорил Шу, – чем Омари и Ако.

– Какая у неё выгода? – спросил Брунен. – Для чего ей наговаривать на Омари?

– Допустим, ей заплатили.

– Зачем?

– Да чтобы подставить Омари, неужели не ясно?

– Почему ты так его защищаешь? – вдруг спросил Оташ.

– Да потому что я не верю в то, что он мог так глупо повестись! Даже если предположить, что он узнал о колесе солнца, он не поверил бы, что одно владение им означало бы владение миром. Вспомни, Таш, он не верил ни в какие проклятия в гробнице. Я верил, а он нет! И вся эта история что с солнцеликим, что с Минлеем. Он играл, не более того. Сам ни во что не верил. Омари – прагматик.

– Но колесо солнца можно выгодно продать тому, кто в него верит, – возразил Альфред.

– И что Омари получит? Неужели что-то более ценное, чем должность в Шаукаре и возможность жить во дворце? – допив кофе, Юрген поставил пустую чашку на столик.

– Всё равно пока не доказано обратное, я не собираюсь отпускать Омари из-под стражи, – проговорил Оташ.

– А это правильно, – кивнул Шу. – Настоящий преступник должен думать, что у него всё получилось.

– Значит, возвращаемся к версии циркача, – вздохнул Альфред.

– Ну, ты же в любом случае ищешь борца-убийцу, – ответил Юрген. – Карсак должен будет что-то нарыть. Он дотошный.

– Разрешите? – в покои заглянул Акст.

– Заходи, – кивнул Оташ.

– В Нэжвилль я написал, о циркаче спросил. Надо теперь ждать ответа. Не один день. Но я тут вот что вспомнил. Если позволите?

– Говори, – сказал Брунен.

– Помните, мы с вами ходили к этим циркачам?

– Конечно, помню.

– Я обратил внимание на афишу. Уж больно красочная она была. Я тогда ещё подумал, что можно будет потом на их представление сходить. Мне вообще нравятся акробаты и клоуны.

– Ближе к делу, Элли, – попросил Альфред.

– Так вот на афише был такой юноша интересный, не норт, но и не сарби, и не амма.

– Не было в труппе такого юноши. Мы же всех допросили.

– Не было, а на афише был. Хорошо так была афиша нарисована, вот я и запомнил. И юноша был то ли хани, то ли айни, я их не отличаю.

– Точно не сарби?

– Точно. Он даже одет был как-то не так. Знаете, такая вот безрукавка с воротником стойкой и без пуговиц.

– Я видел подобное на востоке, – проговорил Оташ. – Это действительно напоминает одежду хани или айни.

– Ну, вот выходит, что на афише этот юноша был, а в цирке нет, – вывел Элинор.

– Может, ты ещё и скажешь, кем он был в цирке? – спросил Альфред.

– Нет, по афише я этого не понял. Он не был с гирями, как силач. И без собачек там…

– Не продолжай. Значит, есть возможность, что из цирка ушёл молодой человек. Если он был дружен с Кайсаром и если он был гимнастом, то налицо преступный сговор. Вот только это всё лишь наши фантазии. Мы просто притягиваем всё за уши. И как это связано с убийством господина Уигема?

– Скажи, Альфред, ты слышал что-нибудь о Камилле Версен? – вдруг спросил Оташ.

– Мне рассказывали, что эта женщина когда-то служила в тайной канцелярии, но совершила должностное преступление. Ты её знаешь?

– Знаю. Именно из-за неё мы отправились на поиски колеса солнца. Камилла узнала о нём в Нэжвилле и захотела заполучить его любой ценой. Я сейчас подумал, а что если Уигем тоже знал? Тогда он мог рассказать о нём Кайсару, не случайно же тот приходил к нему домой. Может быть, Уигем просто поделился с ним легендой нашего народа, раз Кайсар – сарби.

– Всё очень красиво складывается, но как мы это докажем? – проговорил Альфред.

– Давайте я поговорю с той проституткой, – предложил Юрген. – У меня и травы есть.

– Это он о чём? – Брунен повернулся к Оташу. – Это как тогда, в Ихтыре? Тот парень из Нейто?

– Да, – кивнул шоно. – Но мы давно к этому не прибегали.

– Так а что нам мешает? – спросил Шу. – Я и для вас отвар приготовлю. Это быстро.

– Какой отвар? – насторожился Альфред.

– Чтобы на вас дурман не подействовал, потому что я не уверен в вашей сопротивляемости.

– Отвар блокирует действие дурмана, – пояснил Оташ. – Здесь нет никакой мистики, и всё это было нами проверено.

– И что будет? – продолжал не понимать Брунен.

– Проститутка под действием дурмана расскажет правду, – ответил Юрген.

– Правду? Или то, что ты ей прикажешь сказать?

– Вот не надо. Очень тебя прошу.

– Ты сейчас действительно не прав, – проговорил Оташ. – Я видел действие дурмана. Эта женщина просто будет отвечать на вопросы. Мне ты веришь?

– Верю, – кивнул Альфред. – Хорошо, я согласен.

Они пришли на постоялый двор ближе к вечеру. Увидев великого шоно, хозяин вытаращил глаза. Сначала визирь, потом сыщик из Нэжвилля, теперь сам шоно – это уже перебор. Всё это явно читалось на его усталом лице.

– Та женщина, с которой я беседовал, сейчас здесь? – поинтересовался Брунен.

– Да, – ответил хозяин. – Работать вышла.

– Нам нужно снова с ней поговорить.

– И нам нужно помещение с очагом, – добавил Оташ.

– В нашем трактире есть камин.

– Тогда попроси всех посетителей и работников временно покинуть трактир и пригласи туда эту женщину.

– Слушаюсь, великий шоно.

Женщину звали Лорена, и она была нортом, хоть и неплохо изъяснялась на сарби.

– Чем я вызвала такой интерес к своей скромной персоне? – проговорила она. – И, господа, если вы желаете провести со мной время все вместе, то это будет стоить дороже.

– Все выпили отвар? – не обращая внимания на Лорену, спросил Юрген.

– Да, – ответил Оташ.

Тогда Шу бросил пучок сухой травы в огонь, и из очага повалил густой пряный дым. Юрген взял висевший на стене деревянный половник и начал отстукивать им ритм, ударяя по столу. Лорена замерла с удивлённым выражением на лице.

– Ответь на мой вопрос, – заговорил с ней Юрген. – Ты провела ночь с Омари, старейшиной сиваров?

– Нет, – ответила Лорена.

– А с кем тогда?

– Его зовут Кайсар.

– Он попросил тебя сказать сыщикам, что ты была с Омари?

– Да.

– И ты должна была сказать, что он хвастался?

– Да. Будто бы он завладеет миром.

– Кайсар заплатил тебе?

– Да.

– Он был один?

– Да.

– Ещё вопросы? – Юрген повернулся к Альфреду.

– Где сейчас Кайсар? – спросил тот.

– Не знаю, – ответила Лорена.

– Больше нет вопросов, – проговорил Брунен.

– У меня есть, – сказал Оташ. – Кайсар был с тобой всю ночь? Он никуда не уходил?

– Он ушёл рано утром.

– Всё? – спросил Юрген.

– Всё, – кивнул шоно.

Шу плеснул в очаг водой из графина с одного из столов.

– Вам нужны какие-то ещё доказательства невиновности Омари? – спросил он.

– А что тут происходит? – непонимающе проговорила Лорена.

– В Нэжвилле её бы арестовали за дачу заведомо ложных показаний, – проговорил Альфред. – Не знаю, как у вас с этим.

– Собирай свои вещи, ты возвращаешься на родину, – сказал Оташ Лорене.

– Что? – захлопала накрашенными ресницами женщина.

– Что слышала. Если я узнаю, что ты ещё в столице, мало тебе не покажется.

– Но…

– Никаких но. Это самое лёгкое наказание из возможных. Ты обвинила уважаемого человека в краже. Всё, с глаз моих долой!

– Уважаемого, – хмыкнул Юрген.

Оташ пропустил замечание друга мимо ушей и, поблагодарив хозяина постоялого двора, направился к выходу.

– Значит, всё-таки версия с циркачами, – проговорил Альфред, следуя за ним.

– Возможно, Карсак уже что-то разузнал. Надо его дождаться.

– Но Омари отпускать я не советую.

– Да, Юрген верно тогда сказал, что преступник должен верить в успех своего плана.

– Именно.

– Таш, а почему ты спрашивал, провёл ли Кайсар всю ночь с этой Лореной или нет? – поинтересовался Шу.

– Я хочу понять, в какое время была совершена кража.

– Так разве не когда мы с Альфредом пошли стрелять?

– Вполне возможно, что тогда только сорвали гобелен, чтобы привлечь твоё внимание. И логично, что это было сделано именно тогда, когда во дворец прибыл Омари.

– Поддерживаю, – сказал Брунен. – Раз мы уже выяснили, что Омари подставили, то гобелен сорвали явно специально.

– Мне как-то не по себе от того, что кто-то спокойно залезал в мои покои, да ещё и несколько раз, – проговорил Юрген.

– Мы не брали в расчёт гимнастов и акробатов, когда строили дворец, – вздохнул Оташ. – Но, как мне кажется, вряд ли кража произошла среди бела дня.

– Во время землетрясения ты, Юрген, приходил к нам, – сказал Альфред. – Очень может быть, что именно тогда и произошла кража. Если вор уже знал о тайнике, проследив за тобой после твоего возвращения из Яссы, то он вполне мог успеть. Кстати, ты возвращался в тёмное или светлое время суток?

– Уже стемнело, – ответил Шу. – Так что всё сходится.

– Слушай, Элли, а ты помнишь, как выглядел тот юноша с афиши? – спросил Брунен.

– Рисунок помню, – кивнул Акст. – Если я увижу похожего, то я скажу. Но я не уверен, что точно узнаю его, если он будет одет как сарби.

– Если он хани или айни, то можно будет подловить его на знании языка, – сказал Юрген.

Когда все четверо вернулись во дворец, Шу направился в темницу, в которой держали Омари. Стражники пропустили визиря, не задав ни одного вопроса.

– Ну, что, главный ловчий крокодил, давно не сидел за решёткой? – проговорил Юрген, подойдя к камере.

– А ты пришёл полюбоваться, что ли? – усмехнулся Омари и подошёл к решётке.

– Вообще-то нет. Оташ знает, что ты не виновен. И Альфред тоже.

– Так ты пришёл освободить меня?

– Нет. Пока посидишь здесь.

– Это зачем ещё?

– Считай это посвящением в должность главного ловчего. Я распоряжусь, чтобы тебя хорошо кормили. Отдыхай, – Юрген развернулся и зашагал к выходу.

За все те годы, что во дворце существовала эта темница, Шу спускался сюда только дважды. Первый, когда её только построили, а второй он предпочёл бы забыть. Однако сейчас оказавшись здесь снова, Юрген не мог не вспомнить.

Рузалина была очень яркой девушкой. Увидев такую однажды, запомнишь её надолго. Её волосы цвета вороного крыла были заплетены в две толстые тугие косы, а глаза сверкали, как два драгоценных камня, каких не найдёшь во всём Шоносаре. Рузалина приехала в Шаукар, бросив всё, чтобы покорить его. Наверняка многие девушки Шоносара мечтали стать женой великого шоно, вот только никто из них даже не пытался приблизиться к своей мечте ни на шаг. Рузалина сделала не одну сотню таких шагов.

Юрген впервые увидел её в лавке оружейника, где девушка трудилась наравне с мужчинами. Было удивительно, что казавшаяся хрупкой девушка так умело управлялась с инструментами. Рузалина призналась визирю, что её отец был оружейником и она с малых лет помогала ему. Когда Юрген встретил её второй раз, девушка дралась с каким-то парнем на ножах, не уступая ему в ловкости. Потом оказалось, что это был её родной брат. Разгорячённая после поединка Рузалина предложила визирю сразиться с ней, если он не испугается. Юрген принял её предложение и победил. А Рузалина поцеловала его. Шу опешил, потому что не ожидал. Через день Рузалина сама пришла во дворец, и Юрген распорядился устроить её помощником оружейника.

Рузалина была прямолинейной, но молчаливой. Она смеялась над шутками Юргена, а сама шутила редко, но очень остроумно. Шу помнил о словах Чу, которая говорила, что вряд ли найдётся такая женщина, которая захочет принадлежать ему, понимая и принимая все трудности. Рузалина захотела.

Юрген не рассказывал ничего Оташу, да и сама Рузалина просила держать всё в тайне, потому что, по её словам, это было только их личное и больше ничьё. Шу не обращал внимания на то, что Рузалина слишком часто в разговорах начала упоминать Оташа. Но Юрген никогда не был против того, чтобы сказать что-то о своём самом близком друге и брате. Говорить об Оташе для него было так же естественно, как играть на флейте. Шу не замечал ровным счётом ничего, пока однажды, зайдя к Оташу через потайную дверь, не увидел Рузалину в постели великого шоно.

Потом Рузалина сказала Юргену, что он, конечно, замечательный, но всё-таки не великий шоно. В тот день Шу пришёл в таверну «Райские кущи» и напился так, как не напивался никогда в жизни. Он даже не помнил, как в итоге оказался в своих покоях. Оказалось, Оташ сам забрал его из таверны и приволок во дворец. Юргену было стыдно, но даже если развернуть время вспять, он снова пошёл бы в «Райские кущи» и заказал вина. Шу не знал, от чего было больнее: от того, что Рузалине с самого начала был нужен не он, а Оташ, от того, что позволил так ловко окрутить себя, или просто от факта, что женщина, которую он считал своей, оказалась в постели его самого близкого человека.

Оташ уверял, что представления не имел о том, что между Юргеном и Рузалиной что-то было, но Шу почему-то не мог в это до конца поверить. А ещё Оташ говорил, что Рузалина ему не нужна и что он был с ней, потому что она слишком открыто предлагала себя. Юрген не верил.

Он поверил уже потом, когда Рузалина начала требовать от Оташа, чтобы тот отселил Юргена в другие покои. Шоно возразил, что никто не имеет права распоряжаться ни им самим, ни его визирем и выставил Рузалину из дворца.