Kitabı oku: «Лучник. Лабиринт. Книга вторая», sayfa 5

12. Грозовой остров

Са Тал не ожидал, что преследователи так безотчетно обратятся в бегство. Конечно, большую роль в этом сыграл кумп. Но и то, что сделал сам, весьма озадачило Са Тала. И в это невозможно поверить, если не видеть обгоревших скакунов и всадников. Но таковых оказалось немного, зато, много было таких, которые умерли без видимых причин. Но их скакуны, – в это трудно поверить, – пощипывали травку неподалеку, совсем не обращая внимания на залегшего в траву кумпа. И на зов Са Тала они пошли доверчиво.

В торбах, притороченных к скакунам, оказалось самое бесценное сейчас для Са Тала – хлеб и сыр. Несколько дней, проведенных только с употреблением не всегда прожаренного мяса, привели к полному расстройству желудка. А еще там оказалось крепкое вино, которое, как надеялся Са Тал, очистит желудок от накопленного яда.

Урт теперь постоянно ходил рядом с Са Талом, непрестанно озираясь на кумпа. Кумп перебрался на небольшой пригорок, необычно для степи, прикрытый густой зеленой травой. Урт не верил в благодушие кумпа, но, все же, понимал, что, благодаря ему, он остался жив. А горящая жаром спина постоянно напоминала об этом.

В некоторых торбах, кроме еды, нашлась еще одна ценность, – топоры. Но самое главное, карта, всего скорее, слишком приблизительная, неаккуратно нарисованная, или перерисованная чьей-то неумелой рукой. Но, самое главное, на ней были нарисованы лес, почему-то зачеркнутый прямым крестом, и море, в аккурат за лесом. Вот, только, острова на этой карте не было. Вполне возможно, в то время остров еще и не существовал.

Ночью к костру приполз раненый. У Са Тала еще осталась кашица из листьев трав, заживляющих раны, приготовленная, конечно, для Урта. Раненый с радостью принял и лечение уже начавшей гноиться раны, и еду. Когда незнакомец насытился, он обратил внимание, что Са Тал пытается разобраться в карте. Помощи от Урта в этом занятии было мало. Не проще было общение и с этим человеком. Но на этот раз нашлись более-менее знакомые слова, о значении которых, по крайней мере, не нужно много гадать.

Поняв, что раненый хочет помочь, Са Тал решил расспросить его об острове. Но сначала надо разобраться с картой. Он стал показывать на рисунки на карте, и незнакомец стал называть их имена. Но сначала Са Тал показал на довольно большой неровный круг.

– Сарап.

– Сарап? – Переспросил Са Тал.

– Сарап. Сарап. – Радостно закивал головой человек – Сарап. – Он рукой показал на себя, – Сарап, Сарап. – Он принялся поочередно показывать на лежащих тут и там его бывших товарищей. Это едва не сбило Са Тала с толку, но раненый принялся быстро рисовать на песке множество юрт. И Са Тал предположил, что это, возможно, город.

Потом Са Тал показал на нарисованное дерево, и раненый, радостно закивав, показал на лес. Чтобы обозначить каменоломни, он сложил в кучу камни, а затем развалил ее. Наконец, дошло дело и до острова. Са Тал перерисовал часть карты на песке, а потом там, где нарисовано море, пририсовал остров. Незнакомец отрицательно замотал головой, и нарисовал остров много левее. Потом он поднялся и показал рукой туда, где, по его мнению, находится остров.

И тут глаза раненого стали округляться. Са Тал проследил за его взглядом, и встретился с внимательным взглядом кумпа.

Шок раненого оказался так велик, что вместо слов изо рта вылетали только нечленораздельные звуки. Но затем кумп совершил невероятное. Он поднялся и вальяжно пошел к костру. И Раненый, и Урт, видимо, считали свои последние мгновения жизни. Но кумп подошел к Са Талу и потерся мордой об его руку. СА Тал так же, как и у моря, ласково потрепал его гриву. Он понял, что кумп хочет уйти по своим делам.

«Спасибо тебе, друг», – мысленно сказал Са Тал. – «Я всегда буду ценить твою дружбу».

«Мы все одной крови», – вряд ли таким был ответ кумпа, но он еще раз потерся о руку Са Тала и растаял в густом тумане.

За всеми переживаниями Са Тал чуть не забыл о еще одном приобретении. В их распоряжении оказалась небольшая юрта. Са Тал, разумеется, не смог бы разобраться с ее устройством, но Урт и Раненый ловко возвели укрытие над угасшим костром. Са Тал сначала опасался, что ночью степняк убьет их, но потом решил, что страх перед кумпом не позволит сделать этого. И едва не просчитался. Проснулся он от непонятной тревоги.

Незнакомец усердно рылся в торбе, где всегда находилась карта. Заметив взгляд Са Тала, он, схватив нож, бросился на своего недавнего спасителя. Са Тал атаку успел отбить, но Раненый почему-то полосонул ножом себе по шее.

Са Тал вытащил труп из юрты, и оттащил его к другим мертвецам. Убусы, собравшиеся со всей округи, недовольно отошли назад, но, как только Са Тал вернулся к юрте, принялись за свою трапезу.

Са Тал опустился на небольшое бревнышко возле юрты. Перемена в поведении Раненого, – а таковым теперь и останется его имя, – сильно озадачила Са Тала. Предполагать можно было, что угодно – от легкого помешательства до…

А это «ДО» может простираться довольно далеко. Уже одно то, что его забросили так далеко, наводило на совсем невеселые мысли.

Конечно, нельзя за один день решить все проблемы. Но разобраться с картой нужно немедленно. И в первую очередь надо разобраться, когда Раненый говорил правду.

«А, вообще, случайно ли здесь оказалась карта?» – «Никто не мог бы предположить такого развития событий. Это факт». – «Если кумп не является разменной фигурой во „многоходовке“. Кумпы не могут быть друзьями». – «Всегда бывают исключения». – «Ну, допустим. Подойдем с другой стороны. Почему пришел Раненый?» – «Наступило время убусов». – «Пожалуй, да. Но почему он стал рыться в торбе?» – «Он искал карту». – «Почему?». – «Карта – ключ ко всему, истина». – «Истина где-то рядом?». – «Это относилось к чему-то другому». – «Истина была рядом. А ты не начал ее искать».

Са Тал вошел в юрту, достал и снова раскрыл карту. «Почему на карте не указан остров и зачеркнут лес? Почему?» – «Не в этом ли и сокрыта истина?»

Карта уже не стала казаться бесспорной. Конечно, она могла принадлежать тому, кто регулярно посещал указанные объекты. Но степняку не нужна карта. Значит, карта предназначалась кому-то другому. Уж, не этому ли Раненому? Зачем тогда он помогал? Либо хотел рассмотреть и запомнить карту, либо? Либо хотел узнать мои планы. Про остров знали только проверенные люди, которым Са Тал мог доверять, как самому себе. Каменоломни нет смысла скрывать. Мимо леса я не мог пройти, но заходить в него не ….

«Заходить в него мне запретили, пытались запретить, но не успели. Что же все-таки в этом лесу? И вдруг Са Тал все понял. Лес – концентратор энергии, да такой, какой не просто создать с помощью камней из той каменоломни. Вот она, истина. Создать Боевой Лабиринт не из камней, а из деревьев. И это можно сделать без особых физических затрат. Правда, зародилось, было, сомнение по поводу долговечности такого Лабиринта. Но надежда все-таки победила. Тем более, что посадочного материала хватит не на один Лабиринт. Остается, найти остров».

Скакуны далеко не ушли. Они слишком привыкли к человеку, а ночная степь просто наводнена опасностями. Перекусив хлебом с сыром, Са Тал с Уртом свернули юрту и в сопровождении небольшого табуна отправились в указанном направлении. Раненый, почему-то, не обманул: нужный, или нет, но остров оказался в указанном месте.

Са Талу не терпелось добраться до него, но степь обманчива, – поэтому до берега добрались только в полдень. Прямо перед ними зеленел, довольно-таки, большой остров, но был ли он тем самым Большим?

Урт сначала наотрез отказался переплывать на остров. Но скакуны пошли в воду без особого принуждения, и скакун Урта тоже нервно заметался по берегу. После этого решился и Урт. Он мертвой хваткой ухватился за шею скакуна и провисел на ней до самого острова.

Выплыв на остров, скакуны тут же принялись жевать травку, какой их не баловала степь. Са Тал тоже решил подкрепиться. Зачем мешать скакунам, на которых, вероятно, скоро падет нелегкая доля.

Последующее обследование острова слегка повергло Са Тала в уныние. На острове не было деревьев, – только трава да редкий мелколесный кустарник. Получается, что деревьям не за что зацепиться, – и новая идея по устройству Лабиринта заранее обречена на провал.

Уныние – унынием, но жизнь приучила Са Тала проверять и перепроверять. Он поднялся на высшую точку острова. Удивительно, трава остается сочной и на вершине. Вернее, около, поскольку вершину вершал плоский двухцветный прозрачный камень, зеленый снизу и бесцветный вверху. Са Тала несколько поразила кажущаяся глубина и структура камня. Граница между зеленым и прозрачным не была ровной: при желании можно разглядеть в толще замысловатую, заманчивую картину. Во всяком случае, Са Талу глянулись и роща, и селение на краю ее, и многое из того, что осталось в прежней жизни. Са Тал без особой надобы нашел длинную толстую, чудом сохранившуюся – (поразительно, почему пришла именно такая мысль?) – жердь и попытался пошевелить камень Но, как он ни упирался, камень не дрогнул. Так получается, что либо камень весьма велик, либо сам Остров – скала, засыпанная нанесенным ветрами грунтом и семенами трав. Са Тал стал вспоминать, что представляет остров в его время. А в его времени на вершине Острова никто не бывал: место пугающее, «обросшее» многими легендами и небылицами. И, если вычленить все неправдоподобное, все равно, получается, что Остров пытается сохранить некую тайну.

Объяснение пришло глубокой ночью. Са Тал проснулся оттого, что юрта начала неприятно вибрировать. Он выглянул из нее и ужаснулся. Нутром чувствовал, что надо было уходить с острова, но скакуны проявили непонятное упрямство, да и Урту не захотелось вновь лезть в воду. Кругом, на сколько доставал глаз, бушевала гроза. Молнии, как и накануне, били, не переставая. Ветер, казалось, вот-вот перевернет юрту. Са Тал неистово молил бога, чтобы гроза миновала остров, но не тут-то было. Ветер неожиданно стих, но остров словно загудел от непрестанных грозовых разрядов. Вибрация под юртой усилилась до болезнетворного состояния, а за ее стенами началось хаотическое движение. Са Тал снова осторожно выглянул наружу. Некоторые скакуны не выдержали, и, вскочив на ноги, понеслись по острову. Но основная масса скакунов осталась лежать вокруг юрты, нервно вздрагивая ушами. А из вершины выплескивался огонь, и, закручиваясь спиралью, неторопливо утекал в черное небо.

Картинка, представшая перед глазами утром, ужаснула последствиями грозы. Кругом с корнем вывернутые неокрепшие деревца и кустики. Все сбежавшие скакуны были мертвы. Их в клочья разорванные тела валялись вдоль кромки воды. Вот поэтому и не растут на острове деревья.

Са Тал решил уходить с острова, пока не пришла следующая гроза, но обратил внимание на труднообъяснимое обстоятельство. Вершина острова практически не пострадала. И скакуны, которые во время грозы остались лежать вокруг юрты, все были живы. и теперь вновь наслаждались сочной травой.

«ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ». Все встало на свои места. Уже сам остров является концентратором и распределителем энергии. Весь вопрос – в том, как ее сохранить, и в нужное время передать. Что – что? – а грозу своим желанием не вызовешь. Или остров может и это?

Надо бы возвращаться за лопатой, но десятки убусов, воспользовавшись отливом, перешли на остров, и заполонили весь берег. Но, с другой стороны, это и не плохо. Такое количество трупов под жарким солнцем может спровоцировать что-нибудь и похуже этого, эпидемию, например. Главное, чтобы убусы не стали охотиться на живых скакунов, которые и без того уже тревожно прядали ушами.

Трапеза убусов продолжалась до самого вечера. Но и опаска Са Тала стала искать свое подтверждение. Убусы все чаще начали делать выпады в сторону поредевшего табуна. Са Тал, без большой надежды на успех, приготовил саблю и лук со стрелами, а также насобирал сушняка для костра. К счастью, использовать это не пришлось. Едва солнце скрылось за вершинным камнем острова, как убусы, словно по команде, метнулись на материк. Понятно, и падальщики – тоже степняки. Вскоре вода начала стремительно прибывать.

На этот раз обошлось. Но убусы и не собирались уходить с противоположного берега. А это уже серьезная помеха. Са Тал, все же, решил, что, несмотря на то, что остров, хоть, и является концентратором энергии, нужно создавать боевой лабиринт. И убусы станут опасным препятствием на пути, – (если не закончат завтра). Можно, конечно, оказать им достойное сопротивление у брода, но это не решает проблему в корне.

***

Следующая ночь выдалась, на удивление, спокойной. Небо было совершенно черным, но не грозовым, а усеянным мириадами звезд. Но жгучий холод быстро загнал Са Тала в юрту, где совсем безмятежно спал Урт. А Са Тал долгое время не смог заснуть. Загадывать на долгий срок он уже боялся, впрочем, как и выискивать причины такого оборота событий. Один раз он уже сделал такое, но принесло это, лишь, опасное уныние. Подошел к концу только десятый день его пребывания здесь. Десятый? Или восьмой? Но он нашел остров и, – он уже уверился в этом, – материал для создания Боевого Лабиринта.

Са Тал вздохнул и закрыл глаза. Ему снова приснилась Арель. Са Тал боялся себе признаться, но он давно уже ждал нового сна. Арель появилась в другом халатике.

– Я ждал тебя, Арель. – Неожиданно для себя, признался Са Тал.

– Я знаю. – Ответила девушка и опустилась на подстилку рядом.

Са Тал покосился на Урта.

– Не бойся. Он будет спать долго. – Успокоила его Арель и стала развязывать поясок халатика.

***

Старый маг ждал Арель на лестнице.

– Арель, ты вернулась сегодня только утром.

Арель только стыдливо опустила глаза.

– Я – совсем не о том. – Понял ее мудрый Рок. – Я понимаю, у тебя великая Сила, но тело не всегда может сохраняться столь долгое время. Хорошо, что у Нубиса всегда припасены разные снадобья.

– И Нубис знает? – Опешила Арель.

Мудрый маг ничего не сказал в ответ.

– Как поживает Са Тал А Корн?

– Я не совсем поняла, но он планирует создавать Лабиринт из деревьев. – Арель быстро оправилась от смущения и была готова к разговору.

– Можно подробнее? – «Навострил уши» Рок.

– Он нашел какое-то дерево, способное накапливать энергию.

– Саталово дерево. – Вполголоса проговорил Рок.

– Что? – Не расслышала, но отреагировала на его слова девушка.

– Ничего-ничего. Продолжай, пожалуйста.

– Я ему сказала, что дерево не сможет прожить тысячи лет, но он и слышать об этом не хочет.

– Саталово дерево живет десятки тысяч лет. – Проговорился Рок.

– Какое дерево? – Не поняла Арель.

– Саталово, или сатал. Оно встречается редко, да и то, только на сильносоленых местах. – Рок торопливо обошел Арель и направился в верхнюю башню.

– Знаешь, Арель, я – маг старый, и отвык удивляться. – Продолжил он на ходу, услышав, что она идет следом. – Но сейчас я озадачен. Совпадения, конечно, бывают, и нередко. Но такие? Са Тал А Корн создает Лабиринт из дерева, которое, вероятно, позже назвали его именем. И эти деревья растут на Большом Острове. Получается, он, все же, создал Лабиринт. Но почему о нем нет никаких напоминаний?

– Может, потому, что Лабиринт не получился? – Опечалилась Арель.

– Не скажи. На днях Нубис отыскал одну интересную старинную книгу. Оказывается, остров – это упавший в море огромный кристалл ала. Когда кристалл вошел в воду, произошел взрыв. Несколько осколков разлетелись по земле, и там, где они упали, выросли «чужие» леса. Как теперь я понимаю, это и есть леса из саталовых деревьев.

***

Са Тал не помнил, сколько длился сон с Арель. Впрочем, других снов он тоже не помнил. Сейчас он испытывал некоторое раскаяние, и тревога за день грядущий снова поселилась в его сердце, но не вспоминать сладострастные минуты, которые подарила ему Арель, пусть, и во сне, он не мог.

А за стенами юрты тревожно заметались скакуны, – и Са Тал бросился наружу. Он опаздывал. Первые убусы уже начали переходить брод. До брода ему бежать не меньше четырехсот шагов, и, если они перейдут брод, он будет абсолютно бессилен. Убусы – стайные охотники, и способны напасть на человека, или любого животного, кроме кумпа, хотя на людей эти падальщики нападают очень редко. Конечно, это утверждение справедливо для его «родного» времени.

Убусы, заметив бегущего на них человека, нерешительно остановились, но потом, все же, пошли вперед. Са Тал сдернул с шеи лук, торопливо приладил стрелу и выстрелил.

Первые две стрелы пролетели мимо цели, но третья стрела попала в шею одного из заканчивающих переправу убусов. Убус упал в воду, и на него тут же набросились находящиеся рядом падальщики. И это позволило Са Талу выбежать на берег.

Если верить книгам, убусы неплохо плавают, но делают это редко и неохотно. Покончив с жертвой, убусы, присев до самой воды, начали настороженно пробираться вперед. Но еще две стрелы достигли своей цели. А убусы изменили тактику, оставив раненых на растерзание задних хищников.

По тем же книгам Са Тал знал, что в стаях убусов – три вожака. По идее, главный должен быть впереди, но впереди уже начали развивать атаку пять хищников, а времени хватит лишь на то, чтобы достать двух, от силы, трех.

В веере воды Са Талу удалось вычленить одного, который показался крупнее других, и он выстрелил в центр этого веера. Второго уже было выбирать некогда, – И Са Тал выстрелил в того, кто попался первым.

А потом он не сразу понял, что произошло. Либо он поразил двух вожаков, либо…

Стая резко развернулась и метнулась назад, а потом в обе стороны вдоль противоположного берега.

Но это не был излюбленный маневр убусов. Грозный рык потряс все пространство, и сразу с шумом вылетела из зарослей тростника стая вспугнутых морских птиц.

«Друг!». На холме во всем своем великолепии гордо стоял кумп. Когда падальщики скрылись из виду, кумп неторопливо спустился с холма и перешел брод.

– Спасибо тебе, Друг! – Са Тал присел и обнял кумпа за шею. И кумп, который не знает ласки, доверчиво лизнул его лицо. Потом они пошли на вершину острова. Са Тал машинально оглянулся, и увидел то, о чем должен был подумать в первую очередь. Прежде, чем пересечь водную гладь. Вокруг убитых им убусов уже «кипела» вода от прожорливых морских хищников. Вот и новая проблема на его пути.

Весь день эти хищники, буквально, кишели около брода, но ближе к вечеру их – как волной смыло. Са Тал озадаченно ходил по берегу, пытаясь понять смысл такого поведения. Вряд ли испугал их приближающийся прилив. Другие более сильные хищники? Возможно. Но тогда можно считать брод практически закрытым. Или что-то другое?

Ответ пришел ночью. Но еще поздним вечером кумп решительно покинул остров. А ночью снова началась гроза. Она была слабее предыдущей, но, все равно, стихия разгулялась не на шутку. Получается, рыбы заранее узнали об ее приближении. Так же, как и Друг. А скакуны на этот раз остались на месте, значит, завтра убусы останутся без пищи, хотя это и спорный вопрос.

Этой ночью Арель не приснилась, но так этого хотелось.

 
13. Отравленная стрела
1
 

Утреннее небо снова оказалось безоблачным. Са Тал спустился к броду. Хищных рыб он там не увидел, зато, ему удалось подстрелить большую рыбину из тех, какие в его время считаются большим деликатесом. Он, еле-еле, дотащил ее в гору. Потом долго и неумело чистил ее, затем запек ее в листьях а-пра.

Урт при виде рыбы сначала сморщился, потом долго отказывался принимать ее в пищу, но, попробовав, свою долю съел полностью. Кумп с не меньшим удовольствием съел то, что досталось ему, – естественно, сырые остатки.

Закончив трапезу. Са Тал стал объяснять Урту, что он отправляется в лес. Урт согласно закивал, но решительными жестами показал, с Са Талом едет и он. И Са Тал не стал возражать.

Удивительно, но до леса они добрались быстрее, чем добирались до острова. Может быть, потому, что не пришлось пробираться в обход.

Кумп, как только пересекли брод, ушел по своим делам, и Са Тал всерьез опасался нападения убусов, но, видимо, кумп сумел их так напугать, что они ушли в другие места.

Степь за эти дни сильно преобразилась. Серо-коричневая равнина раскрасилась в сочно-зеленые цвета. А местами уже веерами раскинулось великолепие ярких красок.

Преобразился и лес. Он стал намного светлее, а на верхушках деревьев, показалось Са Талу, распустились голубовато-фиолетовые цветки. Са Тал еле-еле нашел место их прежнего пристанища. Только, когда он наткнулся на добела оглоданные скелеты, Са Тал увидел холм, и, уже ориентируясь по нему, нашел припрятанные лопату и оружие.

Подроста оказалось много больше, чем он представлял, и потому он быстро заполнил все сумки.

Но, выйдя из леса, он не нашел скакунов. А Урт, свернувшись калачиком, блаженно посапывал на холмике.

Са Тал мысленно позвал скакунов, и вскоре услышал цокот копыт. Он вернулся в лес, и принялся выносись сумки на опушку. Цокот копыт все возрастал, и вскоре стало понятно, что это не его табун. Урт тоже услышал приближение табуна, – и его не пришлось окликать.

Са Тал надеялся, что лес спрячет их, но уходить вглубь его не торопился. Вот, показались головы наездников, а потом и их торсы. Периодически над головами взметывались плетки, словно наездники очень торопились. На этот раз отряд был значительно больше. И это уже плохой признак.

– Гир Анд. – Испуганно прошептал Урт и попятился в глубину леса. Са Тал последовал, было, за ним, но его остановил грозный рык. Са Тал стремглав вернулся обратно и увидел на вершине холма грозно стоявшего кумпа.

А всадники уже торопливо стаскивали свои луки. И уже одно то, что они не остановились, и не уменьшили темп движения, подсказало, что они скачут за жизнью кумпа.

– Уходи. Друг! Уходи. – Cа Тал опрометчиво выскочил из леса, и, отчаянно крича на бегу, побежал к кумпу. – Уходи, прошу тебя. Они пришли за твоей жизнью.

Друг, как показалось Са Талу, благодарно поклонился и в два прыжка скрылся в лесу. Но сам Са Тал не успел этого сделать. В плечо ударила стрела, – и мир для него перестал существовать.

2

Всю минувшую ночь остров был для Арель закрыт. Точнее, не так. Остров был даже очень открыт, но, помня предупреждение старого мага, она осталась во Дворце. Ночь прошла спокойно, а сон, который приснился ей, компенсировал разлуку с Са Талом. Подумав о разлуке, Арель застыдилась своего нового и. наверное, не совсем честного чувства, и этот стыд несколько уменьшил ее радостное состояние.

Полностью отдавшись беспечному состоянию, Арель не заметила, что пришла к кристаллу. А кристалл излучал ничем необъяснимую тревогу. Не задумываясь, Арель безо всякой подготовки ушла в его бесконечный простор.

Остров оказался пуст.

Арель до того испугалась, что не сразу увидела свежий след. Он еще не растерял свою новизну, не перемешался с другими следами. И все явно указывало, что Са Тал направляется в лес. А потом следы скакунов пересек след громадного зверя. Арель снова испугалась, и принялась отслеживать уже след зверя. Вот, он зашел в лес, и Арель догадалась, что там его лежбище. Но зверь до лежбища не дошел, вышел из леса и снова пересек след Са Тала. Выслеживает, снова встревожилась Арель. Но еще больше ее озадачило то, что она что-то выпустила из виду. Арель вернулась обратно, – и поняла, что зверь был на острове, и ушел вместе с Са Талом, не позже, и не раньше, – вместе. Значит, зверь – не враг. «Друг». Спокойные слова Са Тала его не растаяли в атмосфере острова.

Арель снова вернулась к лесу. Теперь она увидела и самого зверя. Кумп, самый грозный зверь на планете, возвышался на небольшом холмике. Его грива настороженно вздыбилась, а уши чутко ловили цокот множества копыт. Арель проследила за его взглядом, и увидела, как к лесу несется неукротимая кавалеристская лава. Арель – потомственный боевой маг, – Силу дал ей дед, а Арель приняла ее добровольно. Но, передавая Силу, дед советовал до поры, до времени хранить Силу в тайне, пока она не окрепнет, пока не станет неуязвимой. И Арель выполнила его завет. И теперь она, верная другому завету деда, торопливо, но тщательно изучала противника. В том, что это противник, она не сомневалась, – именно оттуда неслась тревога. Но Арель, все же, не удавалось подолгу тренировать Знания и Силу, поэтому она не смогла охватить все пространство. Стремясь компенсировать что-то, непростительно упущенное, она перевела, в поисках Са Тала, взгляд к лесу, и увидела, как скрывается в лесу кумп, и падает на землю Са Тал, сраженный стрелой.

В один миг Арель «нарисовала» образ кумпа, – и он тут же послушно возник пред нею, потрескивая яростными грозовыми разрядами.

3

Гир Анд был полностью уверен в успехе. Кумпы, обычно, к жаркому времени дня возвращаются на свое лежбище. А то, что его лежбище в том лесу, подтвердили посланные накануне лазутчики. Анд предусмотрел, кажется, все: основную часть отряда составляют лучники. Гир к тому же вооружил луками некоторых сабельников. Кумпы, как известно, заблаговременно чувствуют назревающую опасность, но никогда не бегут от нее. И этот кумп, полноценный представитель этого сильного вида, всего скорее, начнет атаку задолго до его полного окружения. Кумпы невероятно быстры и сильны. В одном броске они могут забрать жизни нескольких человек сразу.

Но при приближении к лесу он заметил то, чего не бывает: кумп, который должен бы скрываться в чащобе, стоял на вершине холма. И, все же, можно сказать, что он оказался на своем месте. Кумпы не умеют уходить от опасности. Так говорят.

Гир громко выкрикнул команду: «Приготовить луки». У каждого лучника – по две отравленные стрелы. Маги его обнадежили: «Если попадут в кумпа хотя бы две стрелы, его судьба будет решена».

Все верно, кумп, верный своей природе, не собирался убегать. Анд видел, как зверь пригибается к земле, принимая боевую стойку. Пока из леса не выбежал человек. Чужак. И это уже не удивило Анда, потому что о подобном уже не единожды говорил ему Валакх. Потому, что сам уже видел такое. Анд заодно бы укоротил время и этого чужака, если бы не угроза агира. Анд так и не понял, зачем нужно сохранять ему жизнь, но это было решение не агира, а кого-то более властного, ослушаться волю которого смерти подобно.

А теперь чужак вновь испортил его план. Скакун уже вывел Анда на расстояние полета стрелы, когда он увидел, что кумп быстро исчезает в лесу. Вслед ему полетели стрелы, но ни одна не достигла своей цели, зато, начал оседать на землю чужак. И от этого у Анда похолодело в груди. И не имеет значения, случайная была стрела, или нет. Он ослушался, и эта стрела, понял Анд, – отравленная. Опасность яда, которым смазаны наконечники стрел – то, что яд не сегодня, так завтра, но, все равно, убьет плоть. Любую.

Гир взмахом руки приказал сбавить ход, но скакуны, разгоряченные гонкой, пронесли сотню мимо лежащего на земле чужака. Тщетно клоки натягивали поводья, лава продолжала и продолжала свой неудержимый ход, пока не уперлась в бескрайнюю водную гладь.

Скакуны остановились только тогда, когда передние скакуны, пролетев высоченные плавни, не влетели в воду. И в этот момент начался морок. Над морем в стремительном прыжке поднялся огненный кумп, на спине которого… сидела женщина с двумя саблями в руках.

Гир презрительно усмехнулся. Его клоки были готовы к тому, что чужак наведет морок, поэтому он не так уж и спокойно, но без особого страха дожидался окончания прыжка. А когда фигура огненного кумпа уже заслонила весь горизонт, усмешка мгновенно сошла с губ Анда. Чужак уже не может навести морок.

И в тот же момент тяжелый таранный удар сбросил гира наземь, аки незакрепленный мешок. А рядом упали два разрубленных тела клоков. Анд не успел вскочить на ноги, и над ним из леса пролетела желто-коричневая тень. Знакомый грозный рык, который ни с чем не перепутаешь, намертво сковал все мышцы Анда.

Гир слышал предсмертные крики клоков, но, не то, чтобы прийти на помощь, он не смог, инда, заставить себя подняться из жирной вонючей грязи. И ему было, совершенно, наплевать на то, что гир умер окончательно.

***

Ярость Арель угасла так же, как и пришла. Рассыпаясь искрами, истаял огненный зверь, и Арель растерянно склонилась над Са Талом. Стрела вошла неглубоко, и Арель легко вытащила ее. Но рана начала подозрительно быстро чернеть, и кровь из раны свертываясь темной, скорее, черной пеной. Арель упала на колени, и принялась сначала выдавливать, а потом отсасывать кровь, нимало не заботясь о себе.

Ее плеча кто-то дотронулся. Арель мгновенно схватила с земли саблю, и тут же опустила ее. Перед ней стоял мальчик, которого она уже видела в юрте у Са Тала, и протягивал фляжку с водой. «Как он догадался, что мне нужно выпить много воды, чтобы разбавить яд?», – удивилась она, принимая фляжку. Она начала жадно пить воду. Вода имела непонятный, но приятный вкус. Незначительная терпкость придавала воде некоторую пикантность и хорошо утоляла жажду. Но все дело было, отнюдь, не в жажде, а в яде, природу которого она не смогла понять. Кое-какие знания про яды дед ей передал, но их явно не хватало. Несколько капель воды упало на лицо Са Тала, – и он вдруг пошевелил губами, пытаясь что-то сказать. Арель поняла, что он просит пить, и поднесла фляжку к его губам. Но Са Тал был очень слаб, и вода больше проливалась, нежели попадала в рот. Фляжка полностью опустела, и Арель оглянулась в поисках мальчика. Но его рядом не было, и она снова начала высасывать кровь из раны.

Пронзительный крик мальчика подбросил ее словно пружина. Что-что, а мгновенно ориентироваться и действовать «на кончиках своих нервов» дед учил особенно тщательно. Сабля – плохое метательное оружие, но тот человек уже об этом никогда не узнает.

– Спасибо, сестра. – Прошептал мальчик, вытирая чужую кровь со своего лица и протягивая другую фляжку. – Пейте, – я еще принесу. Воды там много. – Его язык был ведом и незнаком одновременно.

Наконец, ей удалось вылить в Са Тала всю фляжку, но, пока она занималась водой, кровь в ране совсем свернулась, и она, превозмогая себя, сделала два глубоких разреза выше и ниже раны. Кровь хлынула фонтаном. Но, понимала Арель, это уже – мертвая кровь. Сейчас главное удалить из организма как можно больше яда. Хорошо, что Са Тал лежал без движения. Сердце билось еле-еле, – и кровь не успела разойтись по всему телу, и, главное, не попала в сердце и мозг.

Арель еще несколько раз то останавливала, то снова открывала кровь, пока Са Тал окончательно не пришел в себя.

– Арель? – Безмерно удивился он, когда увидел ее, склонившуюся над ним.

– Лежи. Тебе еще нельзя ни говорить, ни двигаться.

– Почему? – Не понял Са Тал и предпринял попытку подняться.