Kitabı oku: «Лучник. Узник ускользающего времени. Книга шестая», sayfa 2
Но сначала – лучевое.
Ствол нашелся последним, – и не удивительно, наверху. Жилет, слава богу, Лучник изначально пристегнул к дереву. Конечно, и это дерево не устояло, но сбросило его торчком поверх завала, – и потому искать долго не пришлось. А, вот, адаптеры ….
Лучник уже хотел бросить это безнадежное дело. Да и Строгор – не помощник:
«ТЫ УЖ ИЗВИНИ. РАЗУЧИЛСЯ Я СКВОЗЬ ПРЕДМЕТЫ ПРОХОДИТЬ. МИЛЕЙ СКАЗЫВАЛ, ЧТО ОТ ВОДЫ ЭТО. ТВОИ ШТУКОВИНЫ ВИЖУ, А, КАК ДОБРАТЬСЯ, НЕ ЗНАЮ. ХОЗЯИН СКОРО ОПРАВИТСЯ, – МОЖЕТ, ОН ДОСТАНЕТ?».
Но, как чувствовал, время начинает судорожно сжиматься.
Добираясь по бурелому, Лучник едва ноги не переломал: сколько раз со скользких стволов срывался, он и со счета сбился, и меч едва не «похоронил», штаны порвал, а когда на первый адаптер вышел, едва от горя не завыл. Придавило адаптер к земле таким плотным двухметровым нагромождением, что, и на самом деле, завыть пора было. Если бы не Хозяин: стороной как-то подобрался к адаптеру, раскопал под ним землю, и так же стороной наверх извлек.
А второй почему-то на противоположной стороне, недалеко от клапана оказался.
«ЗМЕЯ ЕГО НЕ КАСАЛАСЬ»
И то – хлеб!
И, кажется, дело на поправку пошло. Как только Лучник адаптеры к месту приладил, началось такое светопреставление, что и Строгор онемел, и Хозяин начал опасливо за камень прятаться.
Впрочем, – реально, или психологически? – Лучнику сразу ощутимо теплее стало.
А с клапаном пришлось-таки изрядно повозиться. Представляете запорный механизм из каменного века? Ну, Лучник-то – прямо-таки, дока в этом деле: во всяком случае, вытаскивать камни смог.
Это потом: «ЭТУ ОТТЯНИ ДО УПОРА. ЭТУ – ДЕСЯТЬ ОБОРОТОВ… ПРОТИВ СОЛНЦА. ЭТУ НА МЕНЯ. МЕДЛЕННЕЙ. ЕЩЕ МЕДЛЕННЕЙ. ИНТЕРЕСНО, КТО ОТКРЫТЬ ДОГАДАЛСЯ? СМОТРИ, ЧТОБЫ РУКИ НЕ ОТШИБЛО…».
«ТЫ, ЧТО? НЕ ВСЕ КАМНИ ДОСТАЛ?».
А из клапана – старая знакомая (по рисунку). А пасть…? Другая совсем пасть.
И до меча не успеть.
Стало быть, снова доверие к адаптерам придется восстанавливать, – ведь настояли-таки лучевое в готовность привести. И Строгор упредил: «МЕШАЕТ ЧТО ЛИ? А, ЕСЛИ НЕ ОСОБО, ТО НЕ СПЕШИ».
А Меча не «услышал», – и теперь гадай, чем все закончится: лучевое сфокусировать не удосужился, – поленился. А змея-то уже между мечом и Лучником, и там же, где Строгор и Хо….
Хозяин?
Плохой цирк, однако! Совсем негодный.
Что ни говори, Лучник так и остается обычным человеком, неспешным, неторопливым …. Про вдумчивость – это лишнее, но как привыкнуть к тому, как замедляется время вокруг «облюбованной» точки.
И, конечно, нельзя привыкнуть к такому. Подброшенный вверх Хозяин, беспомощно и МЕДЛЕННО вращаясь, МЕДЛЕННО снижается в подставленную снизу пасть. В уродливую, но, все равно, пасть.
Вскинуть активированный ствол, … цель ….
Сибурн не преминул бы по-дружески подколоть: «Теряешь квалификацию, Корешок».
Но, в оправдание, здесь не о квалификации речь, а о том, что Лучник превращается… в робота. Супер, но робота. И верный луч непременно поразит цель – Хозяина, на коего и охотится… ДУХ. Потом убить будет труднее. Отбрасывая все принципы, перешагивая через себя …. Нет, через себя он уже перешагнул. Хотя бы в последние дни. Ему бы мчаться на выручку, а он – «Они гораздо сильнее меня, и в относительно большей безопасности». Конечно, это – так, но пока сюда не вышел… новый и пока еще не опознанный враг … – ДУХ.
«НЕ ОПОЗДАТЬ БЫ», – (А понял ли СТРОГОР?).
А рука-то все-таки в последний момент дрогнула, – и огненная «межа» прошла в полуметре ниже головы. И Лучнику оставалось только наблюдать, как летит на него извергающая из себя клокочущую лаву воды вперемешку с огнем. Нет, пролетела мимо, – и взметнулось за спиной ….
Наверное, не зазорно и о чудовище было подумать, коли мгновенно заслонило оно стремящееся на полдень солнце. Таким и должен, по идее, быть Дух.
Или?
Следом к ногам Лучника упали, разбрасывая по траве крупные капли обе яркой грязно желтой «охры», обезображенная голова и мохнатый клубок. Хозяин?
«Не выпил еще до дна свою чашу!».
«Откуда это?».
А Дух не великаном оказался, – так Лучник мог бы и не заметить, как прошмыгнуло мимо дымчатое пятно, и… к Хозяину.
КАК УЧИЛИ… Неправда, не учили этому.
Не всему учили. Одномоментно поймать цель в перекрестье – это ДА, а …. А на то, чтобы понять, что впереди пятна убегает пестрый зверек, не хватило ни времени, ни разума.
А впереди уже разворачивалось… рукотворное солнце. ТО! С Темной стороны. НУ, да?! На это время нашлось?
И не нашлось на то, чтобы заслониться от ….
Солнца, как такового, и не было, – а так, зайчик от шаловливого зеркальца, да бриз легкий.
А вода-то до полудня и на йоту не прогрелась. Хорошо, что не в полную глубину его бросило, – по пояс только, и клапан в нужный момент не отказал.
Да-а-а! Вот тебе и зеркальце! Это надо же: в круге метров пять в диаметре ни одной травинки, и только веселый огонь пожирает на окраине круга чудом уцелевшую кучу хвороста.
И… ни Хозяина, – оно и понятно, – ни Строгора.
«ЭТО ЧТО? ВСЕГДА ТАК?».
Долго же Строгор возвращался!
«ОТКУДА ЖЕ МНЕ БЫЛО ЗНАТЬ, НАИГРАЛСЯ ТЫ, ИЛИ НЕТ? ВСЕГДА ТАК, СПРАШИВАЮ?».
– Бывает. – Печально вздохнул Лучник. – Хозяина жалко.
«ЗАЛИЖЕТ СВОИ РАНЫ, – НЕВПЕРВОЙ ЕМУ. ШЕРСТКУ ПОДПАЛИЛ, КОНЕЧНО. ВОН, ПОГЛЯДИ, С МЫШАМИ РАЗБИРАЕТСЯ».
Интересно, что там с мышами произошло? Но Хозяин, чувствуется, сегодня до отвала наестся.
Глава третья. ДЕЖАВЮ
1. В город
Долгие проводы – ….
Поспешными они были, эти проводы.
Но сначала Лучник закрыл клапан, к коему уже подбиралась вода.
«ЭХ! НАДО БЫ В ПОМОЩЬ ТЕБЕ ХОЗЯИНА ОТПУСТИТЬ, ДА, И МНЕ РУКИ ПОНАДОБЯТСЯ».
Руки – это – в смысле, лапы.
«ТЫ, КАК НА ЗЕМЛЮ ВЫПЛЫВЕШЬ, В СТОРОНУ НИКУДА НЕ СВОРАЧИВАЙ, – ТАК И ДЕРЖИСЬ, ЧТОБЫ ТО ДЕРЕВО НА ОДНОЙ ЛИНИИ МЕЖДУ ТОБОЙ И ТЕМ КАМНЕМ ДЕРЖАЛОСЬ. А НА ДОРОГУ ВЫЙДЕШЬ, ТАК ЗА СОЛНЦЕМ И СТУПАЙ. К НОЧИ ДО ГОРОДА УСПЕЕШЬ, ТАМ И ЗАНОЧУЕШЬ. ПОНЯЛ?».
Понять не сложно, – это тебе не Дааммина. Вот, только, признаков города с горы что-то не наблюдалось.
А гора, оказалось, от города хорошо видна, – как, на ладони. А город не мал, и ….
Навстречу, дребезжа и вихляя, катила… старая… полуторка. С ума сойти!
Наверное, у Лучника был еще тот видочек?
Отъехав далеко вперед, машина вдруг сдала назад, и, предупреждая, что готова вот-вот развалиться, с ужасным визгом притормозила.
– Ы-О-У-Ы. – И «далее по тексту».
Что скажешь? Остается только плечами пожать, что… и признаком неуважения оказаться.
А водила понятливым оказался: широким жестом распахнул дверь и на сиденье кивнул.
Нет, если логики придерживаться, то ….
Строгор – здесь. Милей …. Этого можно и выпустить, – у этого, где только родные просторы ни встретишь, – везде кум да сват. Может быть, уже где-нибудь в Гипере обретается?! И про дело свое за….
Лучник тоже забыл. А, вспомнив, холодным потом покрылся.
Как ни успокаивай себя, а чужие они в этом мире, и, если, – согласно предупреждению Талии, – раскидало девчонок по нему поодиночке, то много хорошего ожидать и не приходится.
– Домой еду. Перекусить надо, переодеться, – в столице оборванцев не любят. – А ведь трудно было надеяться, что коммуникатор так быстро настроится на здешний говор, – выходит, и на самом деле, планета – копия Драмины. Вот, только ….
– Откуда это чудо? – Лучник вожделенно похлопал по «торпеде».
– Это? А? Я у Хазара работаю. У него таких штуковин десятка полтора. Правда, на ходу только три. Старые все.
– А в других местах?
– Говорят, есть, но я только у Галеда видел. – Парня, кажется, совсем не удивило появление Лучника. – Горючего нет. Запчастей тоже. Только у Хазара что-то еще и можно найти. Эльс уже давненько не появлялся.
Услышав знакомое имя, Лучник непроизвольно вздрогнул. Эльс промышлял на «периферии» Гипера, далеко от Гипера не отдалялся, – разве что на Землю, но и то – редко: поставщиков «живого товара» и антиквариата всегда хватало с лихвой.
***
– В город? Плохое, кажется, время вы выбрали. Утром Хазар заезжал. Волнения, сказывал, в столице начались. – Сестра Олана казалась сильно напуганной. – Сказывал, не настаивает, чтобы Олан в город ехал.
– И не волнения, а новый жених обиделся на отказ Государыни Илиль.
– Ты-то откуда это знаешь? Подружка сказала? – Насмешливо усмехнулась женщина и доверительно сообщила. – Влюбился в служанку Государыни, – ночей не спит.
– Не Мита, а Готан. – Обиделся Олан. – Вчера к нему советник камень заказывать приезжал. Он Готану на ухо и нашептал.
– А Галед?
– Это точно: у Галеда с Дарбарда… (придумают же имена, – язык сломать можно), с этим несостоявшимся женихом старые делишки, но люди Галеда в отказ пошли, – не до войны сегодня. И столица за Государыню Илиль стеной стала.
А для Лучника вдругорядь повторенное имя подобно молнии в мозгу ударило.
Илиль?
«КТО? АХ, ИЛИЛЬ? ТА, ЗА БЛАГОСКЛОННЫЙ ВЗГЛЯД КОТОРОЙ БУДУТ СРАЖАТЬСЯ МНОГИЕ СИЛЬНЫЕ МИРА СЕГО, И БУДУТ ГОТОВЫ БРОСИТЬ К ЕЕ НОГАМ ЦЕЛЫЕ ГОСУДАРСТВА?». Так, кажется, вещали джинджи?
Не может такого быть, – этот Мир – не Мир джинджи. И время? Конечно, нет. Выйти замуж, потерять мужа, стать грозной Властительницей? Время, конечно, иррационально, но не настолько же.
Олан вернулся сильно расстроенный:
– Наработались, кажется. У моей рама пополам лопнула. У Зура – колесо вот-вот отвалится.
– Можно из двух одну собрать. – Машинально предложил Лучник, но Олан только за волосы хватился:
– Зур не согласится. Теперь, думаю, он с моей машины колесо украдет. По миру пойдем, сестра.
– Ну-ка, пошли, посмотрим. – Лучник решительно поднялся с пенька.
Состояние машины было удручающим, но не безнадежным. Железа в гараже хватает, а рама хоть на волоске, но держится: усилить уголками, – еще походит. Конечно, сверлить «конструкционку» ручной дрелью – занятие не благодарное, но что поделать?
Сверло, понятно, быстро закаталось, и бессмысленно елозило в толстостенном уголке. Вряд ли что получится. И Лучник уже готов был сдаться.
Это не укрылось от взгляда Олана, – и он тоже сник:
– Там у Хазара в кабинете что-то такое есть, но им давно ничего не делали.
– Покажи.
Однако довольно запасливым оказался хозяин гаража. Чего тут только не было. И, конечно, глупо было бы предполагать, что все это доставлено контрабандным путем. Неужели, Зеркалами? Это еще глупее, но что есть – то есть. Даже …. Ну, стыдно было бы не узнать СТД-500. Точно такой же стоял у соседа в гараже, и сосед увлеченно приучал соседских мальчишек своей профессии. Егора – тоже.
– Работает?
– Некому на нем работать. Как Чулай утонул, никто сюда не подходил. А ты умеешь? Если умеешь, цены тебе не будет, сам Хазар на руках носить станет.
– Давно не варил, но руки помнят.
Вспомнили. Не сразу, но вспомнили. Металл толстый, – обошлось без прожогов. Заодно подлатал еще несколько точек.
– Это надо же. Так быстро? А тут каждый день едешь – и богам молишься: «Помогите доехать». Где это ты, Олан, такого мастера нашел? Ты теперь у Хазара, вообще, первым будешь.
Шутки шутками, а, пока то да се, в столицу отправились под вечер уже.
– А это зачем? – Удивился Лучник, когда сестра уже в воротах подала Олану, судя по виду, оружие.
– Так, на всякий случай. Меня-то никогда не трогали, а на других нападают. Нередко.
ВОТ ТЕБЕ И ИДЕАЛЬНАЯ ВСЕЛЕННАЯ!
– Что тут грабить? Камни? Машину?
– Разное. Запчасти с машин редко снимают, – легко найти можно. А камни могут забрать, – они тоже денег стоят.
Олан, надо полагать, хотел выговориться, но вдруг смолк, и все тревожней поглядывал к боковое зеркало.
– Что там? – Со стороны Лучника из-за пыли ничего нельзя было разглядеть.
– Увязался за нами кто-то. По старой дороге обогнать решили. Машина у них сильнее моей, и без груза. – Олан затравленно посмотрел на винтовку. – Неужели стрелять придется? Я же ни разу и не стрелял еще.
Да, ничего не скажешь, – та машина догоняет.
– Машина-то, похоже, Галеда. Только у него так покрашены. Значит, убьют нас. – И столько уверенности было в голосе, что Лучнику жутковато стало. «И почему лучевое у Луны оставил?».
А и правда, почему? Этот комплект один в один похож на десантный ранец. Точно такой же Лучник видел у Олана, но, все равно, оставил.
– Нам бы до главной дороги успеть раньше их, – там напасть не решатся. – Но к уверенности в голосе теперь примешалась и обреченность. – Хотел ведь через карьеры ехать. Сейчас бы уже на Главной были.
– Через карьеры – это туда? – Лучник кивнул на широкое белое пятно среди зелени.
– Туда. Хоть задом возвращайся.
– А по этой дороге? – В глаза хорошо бросалось, что в сторону карьеров уходят две накатанные колеи.
– Можно голову сломать. – Но Олан все-таки притормозил. – Зур здесь проезжает, а в прошлый раз опрокинулся. Машину еле отремонтировал. Я не смогу.
– А если мне?
– Тормоза слабые. Не удержать машину. – Безнадега – она и есть безнадега.
– Ну, семь бед – один ответ.
– Что? Не понял.
– Выбор, – говорю, – не велик. Они уже обогнали.
– Ладно. Я согласен. – Надежда в голосе – это уже ладушки.
«Тормоза, говоришь, слабые? Да, их, вообще, не было». Бревно, которое Олан привязал к раме, оборвалось в середине спуска, – ну, и понеслось.
Наверное, мрамор в кузове – это все-таки не вода, а впереди – широкая лужа. Ручей.
Ну, вот, и приехали. Слава богу, лобовое стекло держалось на «честном слове, и «гонщиков» не смяло всмятку, а только выбросило вместе со стеклом в некошеную, выше человеческого роста, траву.
2. Галед начал войну
Их, надо полагать, и не пытались искать. И напрасно они таились в траве, ожидая, что преследователи вернутся, и ни машину не осматривали, ни решали, как выбраться. А решать надо было: машину развернуло перпендикулярно дороге, – и Лучник не представлял, как это могло случиться, и что теперь делать.
Да, ему было и не до того. Горе-водитель в последний момент почему-то решил выехать их колеи, повернул баранку, и от острейшей боли в пальцах потерял сознание. Возможно, эта секундная отключка и спасла Лучника от более серьезных травм, но боль выворачивала пальцы до самого утра.
Олан же оказался в «более исправном состоянии», сумел поставить машину на дорогу и через рудники вернуться в город, в гараж, где билась в истерике Луна, узнав, что брат с гостем погибли.
И весь городок знал, что Галед начал войну.
А Галед все отрицал.
– Ты меня удивляешь, Хазар. – Безвкусно, но богато одетый усач вальяжно восседал напротив хозяина гаража. – Твой прихвостень наговаривает против меня, а ты и уши развесил. А ведь, кажется, умный человек. Зачем мне гоняться за одной машиной, если я могу забрать весь гараж? Сам подумай, зачем?
Это-то и трудно понять. Галед, пользуясь покровительством своего брата, никогда не гнушался отнять лакомые куски. Хазара он пока обходил.
Может быть, все дело в Эльсе? Тот пропал лет двадцать, или тридцать, назад, и с той поры автопарки стали приходить в упадок. Иссякли не только запчасти для машин. Постепенно выходило из строя оборудование для добычи горючего из маслянистой жидкости, добываемой в трех месторождениях.
– Что скажешь? Я прав? – При этих словах оглянулся на входящих в кабинет Олана и Лучника. – А? Пришел, щенок? Сейчас и ответишь. Когда же я за тобой гонялся? – Галед пружинисто поднялся, и, поигрывая подхваченным на столе металлическим прутом, пошел на Олана.
– Это была машина Червя. – Отступая к проему двери, выкрикнул Олан, и запальчиво добавил. – А в кузове – вся его шайка.
Теперь, после таких слов, – точно, война. И Галед уже не сдерживал себя: взметнулся со свистом прут, и ….
Не сдерживал себя и Лучник. Олан, пока «вынюхивали» про погоню, многое порассказал про Галеда, – и было уже слишком очевидно, что тот пришел с войной.
Получилось не слишком чисто, – давненько не практиковался, – Галед упал на колени, тут же вскочил, и в его руке блеснуло лезвие. Но это – уже мелочи. Галед, похоже, тоже давно не практиковался. Пошел на Лучника, так по-дилетантски размахивая кинжалом, что тот едва не рассмеялся.
Нет, к войне они еще не были готовы, а потому позволили Галеду уйти без особых потерь.
***
– Чего это он? – Спросил Олан дрожащим голосом, медленно подходя к столу.
– Мне недавно звонили из карьера. Тебе по ошибке погрузили их груз.
– Какая разница? – Искренне удивился Олан. – Камень один и тот же. Вес – по норме.
– Тебе погрузили меченый груз. Кому ты его свез? – Решительно поднялся из-за стола Хазар.
– В кузове еще. – Растерянно оглянулся на вход Олан.
***
Тут впору и запаниковать. Под вторым дном ящика нашлось и золотишко, и, по закону жанра, белый порошок. Наркота? Килограмма на два партия.
– Боюсь, надо скоро гостей ждать. – Тяжело опустился на стул Хазар. – Садитесь-ка в машину, и быстрей уезжайте. Через пойму.
– Там позавчера был ливень. Не проехать. – Уверенно возразил Олан. – Буду прорываться через карьер.
– Ты и вчера напрасно туда поехал. – Не менее уверенно осадил его Хазар. – Они дорогу перегородили. Полностью.
– И за башней?
– За башней, говоришь? Похоже, иного варианта и нет. Езжайте. Обо мне не беспокойтесь. Думаю, меня тронуть побоятся. Так, ящик на землю скинь. Золото трогать не будем. Порошок сожжем, будто бы, сам от печки загорелся.
Сделали-то по уму. Дно, когда ящик сбрасывали, само выпало. У печки …. Правда, над гаражом такой дым поднялся, что пожарные мигом приехали. Они-то про наркотики и «узнали». На Хазара даже протокол составили. Правда, приехал наместник Гален, брат Галеда, и протокол забрал: «Нечего глупостями заниматься». Но это уже после полудня.
В это время Олан через карьер прорывался. Или, скорее, прорывался через себя.
Втроем, – а они смогли-таки уговорить Луну хотя бы на время уехать из городка, – в кабине было тесно, – потому Лучник и обосновался в кузове. Лучше бы ему за руль сесть, но дорогу ту только Олан и Хазар и знали, (надо надеяться).
Или все-таки знали и боевики Галеда? – слишком уверенно, нагло поигрывая оружием и битами, они вышли навстречу машине.
И Олан ударил по тормозам.
Оружие, что Олан вручил Лучнику – явно Земного происхождения (ничего удивительного, с учетом машин), но Лучнику незнакомое. Впрочем, уже некогда изучать, и трудно убедить себя, что против тебя вышла та же нечисть. Значит, по ногам? Значит.
Вот, и вспомнил, что приходилось слышать про подобное оружие. Базуками, кажется, называют.
Под ногами шестерки (в прямом, получается, и переносном смысле) словно, взрывпакет сработал.
Тут и Олан не выдержал, и ударил по газам.
Где тут Олан нашел дорогу? Ни много ни мало – танкодром. Это под колесами, а сверху – сельва, где нет звезд. Хорошо, что Лучник успел упасть на дно и закрыть голову руками.
Нещадно хлестали ветки, а тот спуск с горы можно посчитать прогулкой по паркету.
И вдруг по глазам ударил яркий свет, и машина резко остановилась.
Лучник услышал, как наотмашь открылась дверь, и Олан выпал на землю.
«М-мертв?».
Лучник слышал, что им вслед стреляли, и видел, что в заднем борте появились щели размером с кулак. Или?
Слава богу, парень был жив, но его била такая нервная дрожь, что, казалось, он снова упадет в жирную грязь.
– Я-я-я й-их д-да-да- в-вил. – Олан размазывал по щекам слезы и не пытался совладать с собой.
– Это война, Олан. – Нет, Лучнику не пришлось говорить эти слова, а из уст Луны они прозвучали в сто раз убедительнее. – Это они начали войну, – не ты. – Мудрая женщина крепко прижала голову брата к своей груди, а у самой на глазах блестели слезы.
И, кажется, все – напрасно. Пока Олан успокоился, пока спускались в еще один карьер, пока тащились по нему, – потеряли слишком много времени, и выехали на главную дорогу почти одновременно с преследователями.
А Лучник тоже «перегорел», – и, когда поднял базуку, растерялся. То, что многозарядная, понятно по магазину, а как взводить? Нет, все-таки не зря мальчишки любили вестерны, – сейчас это пригодилось.
Увы, первый выстрел рикошетом отскочил в сторону, второй – вообще, мимо.
И тогда пришло понимание, что осталась последняя возможность. Не до деликатностей.
Попал ли он в водителя, уже не узнаешь. Яркой россыпью брызнуло лобовое стекло. Машина повернула вправо, наскочила на камень, и покатилась с откоса.
А Олан этого даже не заметил. Просто, уже метров через триста в боковое зеркало увидел, что преследователей не видно, нерешительно притормозил:
– Где они?
– За камнями уехали. – Что говорить, когда густой шлейф дыма над белесой чашей красноречивее любых ответов.
Глава четвертая. ПАВШИЕ, И ДАЛЕКО НЕ АНГЕЛЫ
Так, хочешь – не хочешь, уверишься в своем бессмертии. Тысячеликий, вопреки всему, и даже своему желанию, выжил. И Даугратинья с Талией искали его в другом месте, и д, Авур. С ним Тысячеликий тоже не хотел больше пересекаться, но Безыменная довольно легко вычислила след своего, как теперь говорят, спонсора.
Безыменная тоже теперь была «на мели»: Мора, хоть и не смогла забрать всю Силу, но разорвала связь с Даугратиньей, тем самым лишив Безыменную непременной подпитки.
Нет, конечно, и д, Авур – тот еще жмот. Не в смысле денег, понятно, – ими-то без счета разбрасывается, но Безыменную такой «курс» совсем не устраивает, но д, Авур пока еще тщетно обхаживает Мору: той тоже Сила, вот, как нужна. Так и приходится жить: кругом многие НО, и Боги с их проблемами.
«Ха, Боги!». Удосужилась, – пришлось-таки удосужиться в своем вынужденном досуге! – Безыменная мозгами пораскинуть по поводу судьбы-судьбинушки своей, так, ведь что получается? Из всех этих Древних Вседержащих одна отвергнутая Богами Рожана, по сути, Богиней и является. А ведь могла бы и Безыменная у Рожаны в Первых здравствовать, да бес попутал. Легкомысленной больно была. И, кто знает, как бы жизнь обернулась, если бы Хранительницей осталась.
Впрочем, Безыменная давно уже не тешит себя самообманом. Надеждами – ДА, самообманом – НЕТ. Но и надеяться бессмысленно. Это тоже самообман. Теперь-то, на досуге, дошло, наконец, что не могла она Строгоров с налета взять. И ошибка та от Мауриты тянется: она глаз на Са Тала положила, она каверзу затеяла. И плохо закончила. Для себя, конечно. Даугратинья хитрее оказалась, – сказать бы. – «Мудрее», да язык не поворачивается: была бы мудрее, – не отдала бы Силу Море.
Не думала Безыменная, что время «досуга» не закончилось. Только сейчас дошло, что, отдавая Силу Море, она ослабляла свой другой полюс, и этим Лучника спасала. Зачем? Не Петлю же эту оберегала? Не в Петле же ее Вечность?
А если в Петле? Что-то же принуждало Безыменную в самый последний момент отводить удар от Петли?
– От Лучника и Строгоров ты удар отводила. – Даже без помина Тысячеликий на Безыменную вышел. – На Ариут? – не преминул он уточнить.
– Ненавижу это имя. – Побледнела от злости Безыменная, но быстро справилась с собой. – Связывает оно меня.
– Почему? Не первое же?
– Не далеко ушло. – Вдруг в запале проговорилась Безыменная, тут же попыталась вывернуться, но настолько неловко, что Тысячеликий может и заподозрить что-нибудь. – Хорошо еще и сам не умен оказался. – Урамита – это же почти что Рамита, подружка его.
– Урамита? Да, просчитался. – Хитро покачал головой Тысячеликий. – А, может, он и не просчитался. Теперь и ты не сможешь его подружку связать.
И, чуть, было, снова не проговорилась Безыменная, что еще и клятвой ее связали.
Но Тысячеликий глубже рыть не стал, и, как-то вяло, поинтересовался:
– Какими судьбами здесь оказалась? Снова за любовью охотишься? Нет его здесь. В этой Галактике нет.
– Да, нет! – Безыменная даже и не попыталась скрыть надменность усмешки. – Разыскивает тебя кое-кто. Попросил по возможности помочь.
«ХА, по возможности?».
И оба – по возможности! – одновременно усмехнулись: компания та еще из них собралась, – все по возможности. По возможности делишки совместные крутить, по возможности обмануть и подножку подставить, по возможности унизить …. Каждый ненавидит других, и без них почти ничего не может: разве что по Вселенной свободно перемещаться. Их время давно ушло, – (Безыменная не имела ввиду саму себя и Дафну, – их время еще даже и не в расцвете), – но, обманом изолировав Древних, только попусту пыжатся, ничего не давая и ничего не получая взамен.
– Что? Наплевал мне в лицо, а без меня беспомощен, как младенец? Вот, пусть один и повертится – будет знать, что дела сами собой не делаются. Никак, снова за Лучником охоту начал?
И последний вопрос, подобно пророщенному зерну упал в плодородную землю.
– Где, ты сказал, Лучника отыскал?
– Я сказал, что в этой Галактике его нет. – Уточнил Тысячеликий, и невольно напрягся: от этой психопатки можно всего ожидать.
Но она, – на удивление, – только кротко возразила:
– Д, Авур уверен, что Лучник – в Петле.
– Значит, я прав? – Хищно вскинулся Тысячеликий. – Теперь пусть сам его и достает.
Пусть. Если откровенно, Безыменная устала от обоих, но с Тысячеликого – хоть шерсти клок. Неизвестно, где он черпает Силу, – не из своих же игрищ? – но у него, бывает, и часто, есть, чем поживиться. И он не жадничает, что и наводит на мысль об его все-таки принадлежности к Касте Богов.
***
В отличие от Тысячеликого, Безыменная с каждой встречей становится все краше и краше. Это и невооруженным (любовью, разумеется) глазом видно. И что все эти Строгоры и Лучник бегут ее, словно черти ладана? Холодная? Отогрей в своих объятьях, – и почивай на лаврах ее беспредельной любви.
А сарказма-то и не получилось: и его любовь невостребованной оказалась.
Тысячеликий украдкой глянул на углубившуюся в раздумья Безыменную. Эта тоже только подарки умеет принимать, но Тысячеликий от нее большего и не ждет. Сумеречная научила.
Нет, потаенный взгляд Тысячеликого от Безыменной не ускользнул, но не готова она на взаимность, даже если будет уверена, что Лучник однозначно погиб. И Тысячеликий это знает, но такое сосуществование – его выбор. И теперь уже без сарказма: такова планида Богов.
Нет, ни к Богам она себя не причисляет, ни к Вечным. Тело обновить ей не дано, но и своему износу пока еще нет, и за свою жизнь она дрожать не станет.
Теперь уже Безыменная украдкой на Тысячеликого глянула. Подумать только, он же – Даугратиньи старше, а ни тело не меняет, ни сам не меняется. Сколько Безыменная помнит, все в одной поре. «А за мыслями-то следить надо!», – она невольно вздохнула, невольно же и, вспомнив, что не по своей воле чуть ли не в Начале Времен побывала, и даже сыновей там потеряла.
И снова – быстрый взгляд в сторону Тысячеликого. Но на этот раз ошибка вышла: засек-таки.
– Зачем ему я понадобился, не знаешь? Снова за Построителем хочет отправить? Опять где-нибудь мертвечины насобирал?
А ведь, кажется, зря не сдержался?! Вряд ли с неохотой Безыменная сюда пожаловала, – вон, как глазами зыкнула, когда спросила. – Мечников тоже в этом времени нет?
– Даугратиньей интересуешься? – Можно и усмехнуться.
– Не поверишь, – Мечниками. Воеводой, точнее.
Еще чуднее. Неужели надеется, что так сможет к Лучнику подобраться? По меньшей мере, глупо. Книги надо уметь читать. Или научилась?
***
И Тысячеликий… ошибся. В одном, но ошибся.
Уметь читать не означает любить читать. Безыменная и не любила: ни ведовские, ни любовные. Постичь первые – пустая трата времени, от вторых – только расстройство одно.
Конечно, Тысячеликий был недалек и от истины.
Она могла бы и не заметить, что д, Авур уже длительное время приносит в дом списки, хоть что-то рассказывающие про Воеводу. Правда, чаще всего это были списки про Земных воевод, но их д, Авур пролистывал залпом, и надолго зависал над теми, где ….
Однажды Безыменная заглянула ему через плечо, и обомлела, когда прочла: «Боясь проговориться, о том, что Воевода никогда не узнает, что Строгор и есть его сын, книжник Хеурок добровольно прижег себе язык каленым железом».
А д, Авур только усмехнулся: «Хеурок прикусил себе язык еще младенцем, выпав из колыбели». Да, еще намекнул, что вопросом Тысячеликий очень «был болен», а, когда она уходила, д, Авур и попросил найти Тысячеликого. Даже отблагодарить пообещал.
– Не суйся ты в это дело. – Вдруг с жаром почти выкрикнул Тысячеликий. – Нос враз отщемят. Я-то это хорошо знаю.
И она поверила. Без колебаний и сомнений. Твердо решив, что это обстоятельство и есть свидетельство истины.
