Kitabı oku: «Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма», sayfa 72
Раздел IV. От разрушения к созиданию: альтернатива экономическому курсу ельцинизма657
Пойдем на костер, будем гореть, но от своих убеждений не откажемся.
Н. Вавилов, 15 марта 1939 г.
Кризисные явления в мировой экономике обусловливают необходимость повышения устойчивости экономики России. Главными задачами предстоящего периода для Российской Федерации являются достижение высоких темпов качественного экономического роста, диверсификация производства в пользу высокотехнологичных отраслей с высокой вновь созданной стоимостью, существенное повышение инновационной активности, опережающий рост денежных доходов населения, и в первую очередь – малодоходных его слоев, преодоление на этой основе высокого уровня бедности и резкого разрыва в доходах богатых и бедных. Это предполагает переосмысление концептуальных подходов к построению модели экономической системы Российской Федерации применительно к новым политико-экономическим условиям развития мировой и российской экономики.
С момента «реформирования» российской экономики либерал-экономистами прошло 20 лет. Это временной период, который позволяет выявить тенденции развития экономических «реформ», оценить их результаты, выработать рекомендации по совершенствованию социально-экономического развития страны на новом историческом этапе.
Анализ показывает, что за 20 лет «реформ» в России уничтожена значительная часть промышленного и оборонного потенциала, сельскохозяйственное производство, потеряна лекарственная безопасность, процветают «теневой» сектор и коррупция, пропасть между бедными и богатыми достигла угрожающих масштабов. Россия устойчиво «сидит» на сырьевой игле, оставаясь сырьевым придатком развитых стран мира.
Президенты Российской Федерации в течение последних лет практически в каждом Послании Федеральному собранию Российской Федерации ставили задачу о необходимости модернизации и формировании инновационной экономики как условиях выживаемости страны на новом историческом этапе. Однако существенных сдвигов в решении этих проблем так и не произошло.
При анализе сложившейся социально-экономической ситуации в Российской Федерации следовало бы обратить внимание на ряд принципиальных теоретических аспектов.
Первый аспект. Курс рыночного фундаментализма, проводимый российскими либерал-экономистами через политических лидеров с начала 90-х гг., показал свою ущербность в форме Величайшей российской депрессии и как тупиковый курс должен быть отброшен. Исходным условием перестройки экономической системы Российской Федерации на качественно новой основе должно стать изменение курса социально-экономического развития, смена его модели.
Сердцевиной новой модели должно стать формирование общества подлинной социальной справедливости, возрождение и трансформация высокотехнологичного комплекса как базы инновационного обновления всех секторов российской экономики. Без радикального обновления сферы материального производства нельзя добиться того, чтобы Россия заняла достойное место в мире.
Как свидетельствует мировой опыт стран, совершивших экономический прорыв (Япония, Южная Корея, Китай, Тайвань), их качественный скачок был достигнут благодаря жесткому обновлению материальной базы экономики, реализации активной государственной структурной политики, суть которой заключалась в установлении государством приоритетных направлений экономического развития.
Чтобы Россия заняла достойное место в мировой экономике, развитие отечественного производства должно идти в направлении перестройки его структуры с преимущественно экспортной природно-сырьевой ориентации на преимущественное производство конечной продукции с высокой степенью добавленной стоимости, увеличение в объеме конечного продукта доли потребительских товаров и услуг. Другими словами, речь идет о переходе экономики в режим динамичного роста на базе роста органического строения капитала.
Второй аспект связан с пониманием экономических отношений как органической целостности, которая объективно определяет границы и эффективность реформирования отдельных сфер: бюджетной, налоговой, пенсионного обеспечения и других. Реформирование отдельных сфер может быть продуктивным и дать наибольший эффект только при условии, если преобразования в этих сферах осуществляются не частично, не обособленно, а являются, как подчеркивал Дж. Кейнс, составной частью реформирования экономической системы в целом.
В России в последнее десятилетие активная попытка реформирования отдельных сфер – бюджетной, налоговой, пенсионной, образования, здравоохранения – проводится в узких рамках самих этих сфер, зажатых границами тупиковой социально-экономической модели либерал-экономистов. Границы реформирования в этих условиях вступают в противоречие со своей основой – экономическими отношениями в обществе. «Ничто не реформируется» – все более становится рефреном при рассмотрении намерений и действий политической власти в области совершенствования экономических отношений в стране. Это еще более остро ставит проблему изменения курса либеральных реформ, проводимых в стране с 90-х гг.
Общая идеология российских реформ должна быть направлена на отторжение идей рыночного либерализма и большую активизацию государственности, политико-экономической демократии.
Третий аспект. Содержательным признаком экономических отношений является целевая направленность их функционирования. Для любого типа государства (для некоторых – по крайней мере, формально) целью развития его социально-экономической системы является конкретный человек со всем многообразием его материальных и духовных потребностей, формирование условий равного, свободного доступа к общественным благам при их бесконечном разнообразии.
Если в реформах, концепциях, программах не виден человек как смысл и цель преобразований, то все усилия, затраты, методы становятся неэффективными, поскольку без объекта – социального человека нет и предмета для преобразования общества. Этим определяется устойчивость (или неустойчивость) экономической системы, динамичность, интенсивность или затухание процессов жизнедеятельности и социально-экономического развития.
В России в 90-х гг. в связи с ошибочным «реформированием» экономической системы на основе идеологии рыночного фундаментализма осуществляется суженное воспроизводство на своей собственной экономической базе общественных благ и государственных услуг. В результате уровень обеспечения населения общественными благами и государственными услугами оказался в разы меньше, чем в развитых странах.
Четвертый аспект. Экономический рост – это не просто увеличение стоимостной составляющей ВВП. Если ВВП увеличивается за счет варварского использования невосполнимых природных ресурсов – нефти, газа, рудных богатств, – а тем более за счет занижения качества жизни, как это имеет место в Российской Федерации на протяжении двадцатилетнего периода «реформирования» экономики по рецептам либерал-экономистов, что соответствует уменьшению удельной потребительной стоимости, то такой рост общественно эффективным признать трудно. С помощью бедного человека, дешевой рабочей силы рывок к этапу информационно-индустриальной технологии и качественному экономическому росту не совершить. В повестку дня остро встает вопрос о достижении в Российской Федерации качественного экономического роста, что объективно ставит вопрос об изменении курса социально-экономического развития, смене модели развития российского государства.
Наконец, пятый аспект. Для реализации стратегической цели – вхождения России в среднесрочной перспективе «в число пяти стран-лидеров по объему ВВП, а также достижения необходимого уровня национальной безопасности в экономической и технологической сферах»658 – нужна политическая воля (!). Она, к сожалению, пока едва просматривается, нужна более активная ее реализация.
Конечной целью экономической реформы, как известно, является повышение уровня и улучшение качества жизни граждан, обеспечение их безопасности. Коррумпированная политико-экономическая система, сформированная в Российской Федерации, этой цели ни в прошлом, ни в настоящем не достигла и при продолжении курса либерал-экономистов – не достигнет. Подсчитано, что сознательное «реформирование» нанесло России ущерб гораздо больший, чем немецкий фашизм в годы минувшей войны. Дальнейшая ориентация и продолжение даже с определенными модификациями курса «реформ», начатого в 1991 г., – это прямой путь к катастрофе.
Принципиальные политико-экономические вопросы, от решения которых в полной мере будет зависеть будущее России и которые должно осознать политическое руководство страны, без решения которых невозможен выход из Величайшей российской депрессии и нового мирового кризиса, достаточно ясны, – это смена нынешнего социально-экономического курса, ликвидация тех механизмов, которые были запущены в 1990-е гг., восстановление управляемости экономикой на научной основе, формирование нового облика, конфигурации российской экономики.
Ведущие научные институты страны, общественно-политические объединения обосновывают возможность эффективных путей выхода из кризиса и вывода экономики на траекторию устойчивого качественного экономического роста659. Относительно изменения экономического курса автору доводилось неоднократно выступать с обоснованием ряда предложений концептуального характера660.
В чем суть смены социально-экономического курса?
Исходным моментом, действительно характеризующим смену социально-экономического курса России, является формирование государственной идеологии развития общества, определение того, какой социально-экономический облик страны мы хотим иметь через 15–20–30 лет. Вспомните М.Е. Салтыкова-Щедрина: «Если существует способ проверить степень развития общества или, по крайней мере, его способность к развитию, то, конечно, этот способ заключается в уяснении тех идеалов, которыми общество руководствуется в данный исторический момент».
О необходимости восстановления утраченной за годы «реформ» долгосрочной стратегии социально-экономического развития Российской Федерации высшее политическое руководство страны заявляет постоянно, начиная с 1999 г. И что же? Разработанные экспертным сообществом «Основные направления социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2010 г.» с такими ключевыми составляющими, как «сделать из России несырьевую, развитую европейскую страну», «удвоение за десять лет ВВП», «резкое повышение уровня жизни населения», так и не были реализованы. «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г.» («Концепция-2020»)661, утвержденная Правительством Российской Федерации в 2008 г., опирающаяся на ложные теории рыночного фундаментализма, также вскоре была передана на коренную переработку. Не меньшими недостатками страдает и Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 г. («Прогноз-2030»)662, представленный Минэкономразвития России и утвержденный 25 марта 2013 г. Даже один из патриархов «либерал-демократии» профессор Е. Ясин, оценивая результаты стратегического развития России, был вынужден признать, что «2000-е гг. мы просто профукали».
Вторым принципиальным моментом при смене социально-экономического курса является тот, что опора на либерально-монетаристскую концепцию, которой придерживается до настоящего времени политическое руководство страны и которая показала свою ущербность в форме Величайшей российской депрессии, бесперспективна вообще, а в кризисных условиях в особенности.
Исторический и мировой опыт, например, в странах Латинской Америки, ориентирующихся на либерально-монетаристскую концепцию главы «чикагской школы» М. Фридмена, рекомендаций «Вашингтонского консенсуса» и международных финансовых институтов (МВФ, МБРР, МБ), приоритеты которых заключаются в первенстве финансовых институтов, снижении регулирующей роли государства в экономике, борьбе с инфляцией только денежными агрегатами, ускоренной приватизацией, отчетливо свидетельствует, что реализация такого курса, кроме существенных провалов в экономике, ничего не дала, сколь-нибудь значимые социально-экономические сдвиги получены не были.
Если мы хотим, чтобы Россия действительно заняла достойное место в мировой цивилизации, политическое руководство страны должно признать, что как средство выхода из экономической депрессии и мирового кризиса монетаристская неолиберальная модель экономического роста должна быть отвергнута принципиально.
Исходя из мирового опыта, опыта Советского Союза, Китая, Японии, Швеции, Франции, наиболее приемлемой для Российской Федерации могла бы быть модель социально-экономического развития, опирающаяся на государственный планово-рыночный механизм.
В-третьих, политическому руководству страны необходимо осознать, что для вывода экономики на качественно новый уровень необходим рост прежде всего отечественного (!) производства на основе ускорения научно-технического прогресса, опора на реальные возможности национальной экономики и собственный интеллектуальный кадровый потенциал. Только рост отечественного производства позволит противопоставить денежной массе реальную товарную массу, снизить издержки, создать единый общенациональный рынок, усилить национальную безопасность страны.
Наиболее приемлемой государственной идеологией Российской Федерации, способной объединить генетический, интеллектуальный и социальный потенциалы общества, могла бы стать нацеленность социально-экономической политики российского государства на формирование общества подлинной социальной справедливости!
Инструментом в реализации нового социально-экономического курса должна стать реальная структурная перестройка народного хозяйства, переход от сырьевой модели экономики к инновационной. Структурная перестройка на инновационной основе в нынешних условиях предполагает замену устаревших технологий и оборудования, доставшегося еще с советского периода, морально и физически устаревшего, на принципиально новое на базе VI технологического уклада, формирование новых наукоемких отраслей (многофункциональные гибкие автоматические линии, роботизация и компьютеризация, новые материалы и т. д.). Только при этих условиях может быть решена задача снятия зависимости бюджетной системы Российской Федерации от «высокой степени зависимости от ситуации на мировых сырьевых рынках»663.
Локомотивами выхода из Величайшей российской депрессии и мирового кризиса должны стать отечественное машиностроение, развитие транспортной, телекоммуникационной и энергетической инфраструктуры, строительство жилья и дорог, сельское хозяйство, автопром, легкая и текстильная промышленность.
При смене социально-экономического курса и формировании новой модели социально-экономического развития предполагается реализация ряда принципиальных предложений, являющихся стержневыми при выводе экономики на траекторию качественного экономического роста, повышении качества жизни населения. В обобщенном виде к таким предложениям относятся следующие:
1. Усиление роли государства на стратегических направлениях:
в регулировании рыночной экономики, в первую очередь в развитии отечественного производства на новой технологической основе с ориентацией на VI технологический уклад. При этом, уже начиная с первоначального этапа модернизации и структурной перестройки, рост ненефтегазового (!) сектора экономики должен в разы опережать рост экономики в целом, что явится основой повышения национальной безопасности и снимет проблему «значительного ненефтегазового дефицита»664 российской экономики;
в обеспечении защиты прав собственности и других правовых условий эффективного функционирования государственной рыночной экономики;
в ценообразовании в естественных монополиях, в том числе сырьевых;
в оздоровлении системы государственных финансов и нормализации денежного обращения;
в концентрации ресурсов на приоритетных отраслях экономики;
в повышении эффективности социальной политики;
в защите национальных интересов во внешнеэкономической и внешнеполитической сферах.
Комплексный и системный характер экономической и социальной политики, включающей в себя инвестиционную, структурную, промышленную, внешнеэкономическую, научно-техническую, финансово-кредитную и другие составляющие воспроизводственного процесса, необходимые для создания предпосылок качественного экономического роста.
Социальная направленность преобразований в экономике, в том числе создание эффективной системы социальных гарантий и социальной защиты, обеспечение роста доходов населения, гарантий реализации конституционных прав граждан. Увязка политики доходов как с результатами общественного труда, так и с показателями условий труда и воспроизводства рабочей силы.
Дедолларизация экономики665, сокращение искусственного ввоза в Российскую Федерацию наличной иностранной валюты и снижение оттока финансовых средств за рубеж, отказ от приоритета монетарных методов обеспечения экономического роста, участие в международных экономических и финансовых организациях на взаимовыгодных условиях.
Укрепление системы органов государственной власти Российской Федерации, в том числе усиление полномочий и ответственности правительства за восстановление российской экономики и проведение реальных реформ.
Подавление коррупции и «теневой экономики» как антинационального, антинародного явления, антипода новому механизму государственного планово-рыночного управления.
Заключение
С момента трагических событий сентября – октября 1993 г. прошло двадцать лет. Каждый год 4 октября патриотически настроенные люди приходят к памятнику героям-рабочим, поднявшим народное восстание 1905 г., чтобы почтить память погибших в сентябре – октябре 1993 г. Выступления на митинге год от года становятся все более откровенными, вскрывающими последствия государственного переворота сентября – октября 1993 г.
Российские депутаты, дезориентированные лжедемократами, не понимали значения мощи единого Союза, им также говорили об «ограблении» населения России союзными республиками: ведь до 70 млрд тогдашних полновесных рублей изымалось в ту пору из бюджета РСФСР в пользу других республик. Многие народные депутаты наивно верили: как только Россия станет «суверенной и независимой» от Союза, все ее богатства «польются рекой» на пользу российскому народу, сделают страну сильной, сытой и обеспеченной. Да и националистическое руководство союзных республик обвиняло Россию в угнетении и притеснении. Отсюда – разваливавшая Союз война «с ненавистным Центром», стремление стать полновластными хозяевами в «суверенных республиках», но без СССР. «Пора союзным республикам вернуть долги России. Или ей самой придется "самоопределяться"», – твердили в тот период многие «демократы». Забывали при этом только одно: Россия исторически сложилась как государство многих и многих народов, она скроена, связана, сцементирована миллионами уз, тысячами экономических, хозяйственных, культурных связей с другими республиками Союза ССР.
Из событий того «кровавого» октября 1993 г. необходимо извлечь уроки и сделать определенные выводы.
Во-первых, события сентября – октября 1993 г. были выражением нормального конституционного права народа, выступившего против государственного переворота в целях защиты конституционного строя, сохранения народовластия. Россия потеряла исторический шанс встать на нормальный демократический путь развития. С этого момента эволюционное развитие нашего общества было прервано окончательно. Начала строиться вертикаль исполнительной власти, формирование ущербного парламента.
Народ будет помнить имена вероломно расстрелянных юношей и девушек, поверивших ложным посулам «истинной демократии», кинувшихся с голыми руками защищать Конституцию, будет помнить убитых выстрелами в спину патриотов, которые были движимы естественным чувством гуманности и бросались на помощь раненым и искалеченным.
В упомянутом докладе комиссии Госдумы приведены поименные списки 158 погибших и впоследствии скончавшихся от ранений, полученных в ходе октябрьских событий, а также 421 получившего ранения и иные тяжелые повреждения.
Едва ли можно забыть радостно гогочущую толпу «демократических» зевак, заключающих пари – попадут или не попадут в Дом Советов доблестные ельцинские танкисты, когда в нем от этих выстрелов гибли защитники подлинной демократии.
Едва ли можно забыть надругательства над женщинами, имитацию расстрелов и прямые расстрелы без суда и следствия пьяными омоновцами защитников Конституции во дворе дома № 4 по Краснопресненской набережной и на стадионе.
Народ не может забыть тайные погребения, сжигание в крематориях и печах ТЭЦ трупов уничтоженных «демократами» защитников Белого дома и просто случайных, подвернувшихся под руку граждан.
Во-вторых, события октября 93-го показали, что в борьбу с народом, пришедшим на помощь парламенту, вступила компрадорская буржуазия, опирающаяся на «элитную часть» наиболее ангажированной и подкупленной столичной интеллигенции. Это потом многие ее представители поймут, что их просто обманули, начнут сравнивать события октября с тем, что они видели в великом фильме Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм».
В-третьих, события «кровавой осени» 93-го показали, что руководители антиконституционного государственного переворота при помощи геббельсовской пропаганды через прессу и электронные СМИ обманули большинство народа и сумели представить кровавые расправы армии, внутренних войск и спецназа над безоружными людьми как «защиту» государства от «фашистского мятежа». Информационная блокада народных депутатов привела к тому, что народ не знал, что на самом деле происходило в Белом доме и вокруг него. Шло активное промывание мозгов населения страны и Запада.
И наконец, последнее. До расстрела Белого дома в стране не было громких политических убийств. За десять лет только депутатов Государственной Думы РФ было убито десять. Одно из последних убийств – 17 апреля 2003 г. Сергея Юшенкова666. У меня нет сомнения, что все громкие политические убийства своими корнями уходят в «кровавую» осень 1993 г. Если в стране на глазах равнодушной толпы зевак, на глазах всего мира расстреливают парламент (!) России и люди безропотно молчат, то нет ничего удивительного в череде громких политических убийств. Могу со стопроцентной уверенностью сказать: безнаказанность расстрела Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ породила и будет порождать громкие политические убийства и в будущем, пока не будет вынесен народный приговор кровавым расстрельщикам народных депутатов России и защитникам Белого дома в 1993 г.
