Kitabı oku: «Я.Я.Я», sayfa 2
–Знаете, Василий, что-то я совсем устал. Дорога у нас дальняя, нужно чуть подкопить сил для дальнейших бесед. Вам советую того же.
Было решено вздремнуть. По словам Василе, заснул он тогда довольно легко. Сны ему снились престранные. Из всего, что он мне рассказал, я запомнил лишь то, что он приклеился к гигантскому дереву, по которому бегала странная белочка. Прости, дорогой мой друг, просто из-за жены давно выработал привычку не запоминать сны. Вокруг летали два ворона, а потом неожиданно пришел инспектор ГИБДД и сказал, что здесь, собственно, приклеиваться нельзя. Василе лишь позабавило столкновение мифологичности и бюрократичности происходящего. Очень завидую, если честно, твоим снам, дорогой мой друг. Мне после работы только и снится, что поломанные генераторы, да прыгающие WD-40. Проснувшись, Василе еще долго представлял себе, что было бы, будь разные потусторонние силы и существа существовали бы наравне с нами в нашем мире. Всадник без головы пытается сдать на права, монстер Франкенштейна заполняет форму Б612 в местной поликлинике и слова сказать не может вероломным старушкам, что пролезают через очередь, языка— то у него и нет. Действительно забавно, но вместе с тем и как— то грустно. С этими мыслями Василе проехал вплоть до станции Зубова Поляна, где его и поджидал вход в кроличью нору. Тонна стали на колесах подъехала к остановке близ небольшого поселка. Лицо старика становилось все веселее и веселее по мере приближения к пирону. Молчание прервал хриповато- задорный голос
– А вот и моя остановочка, Васенька. Очень приятно было пообщаться с кем-то молодым, наивным и приятным. Удачи вам! Думаю, что мы еще обязательно встретимся
– Вам спасибо за приятную компанию!
Федор Кузьмич встал со своего места и вышел из купе. Василе пару минут смотрел на сидение напротив, только спустя время он заметил, что его приятный попутчик забыл свою черную сумку. Капкан был заряжен, Василе проглотил наживку. Юный студент схватил забытую сумку и бросился к выходу из поезда. Люди слегка оглядывались вслед, но в поездах происходят вещи и поинтереснее. Тратить время несущегося человека в плоскости нашего абсурдного мира-совсем нерациональное действие. Пятисекундное внимание людей в поезде заслуживал скорее танцующий кот в костюме морячка, но никак не обычный молодой человек. В любом случае, речь сейчас не про это. Василе стремглав вылетел из поезда, Федор Кузьмич ушел на приличное расстояние, его силуэт виднелся возле хвоста поезда. Сумка была очень легкая, поэтому переход на сверхсветовую скорость был вопросом времени. Конечно, я приукрашиваю свой рассказ, но иначе было бы попросту скучно. Старец, услышав позади себя громкое пыхтение улыбаясь обернулся.
– Не думал, что мы встретимся так скоро, мой юный друг! Что случилось?
– В-в-в-в-ваша сумка. Вы. Вы ее в поезде забыли— запыхаясь ответил Василе
Василе принялся отдыхать после энергозатратного марафона, Федор Кузьмич похлопал его по плечу, в этот момент поезд начал трогаться. Капкан захлопывается. Руки Василе принялись безудержно стучать по поезду, но все безуспешно. Оставалось только сесть на лавочку, обхватить руками свои колени и горько заплакать. Но с другой стороны, телефон же он не забыл. Считай, все главное осталось при нем
– У меня же там все мои вещи, все вещи там. – очень грустно провыл Василе.
– Вот этот чемодан? Я видимо перепутал наши сумки, Васенька, вы меня простите. Я поэтому так беспечно и пошел.– беспокоясь сказал Федор Кузьмич.
– Правда! Хоть чуть от сердца отлегло. А с поездом что делать? Эх, ну почему именно со мной? Я так все и знал!– радостно ответил Василе.
– Не могу смотреть, кровью все сердце обливается. Вася, поезда тут каждые шесть часов проходят. Я вам билет сам куплю на следующий! Вы все-таки из-за меня выбежали. Не смейте отказывать, средств у меня много, не бойтесь, не бедствую. Обижусь, в конце концов. А чтобы вам здесь не зябнуть, предлагаю к моим родственничкам сходить. Я их как раз навестить приехал, они очень гостеприимные. Все будет хорошо! Не унывайте! Пойдемте же. – хватая руку студента говорил старец.
Василе оставалось только одобрительно хмыкнуть и сказать
– Спасибо вам огромное. Давайте я с сумкой помогу, раз такое дело.
Пироном командовал дух настоящего русского полустанка. Женщины с переносными столами торговали сомнительной рыбой, мужчины продавали сигареты по завышенным ценам, а все это действо и буйство человеческих жизней сопровождалось прекрасным запахом цветущих полевых цветов, смешанным с запахом, исходящим от поезда. Вечер мягкой поступью опустился на все это прекрасное буйство около-индустриальной жизни. По правде говоря, я бы мог еще долго описывать подобные пейзажи. Даже в Василе что-то екнуло в этот момент, он захотел погрузиться глубже, может даже купить домик где-нибудь в хуторке, да попробовать пожить там, все было впереди. За этими мыслями он со своим новым пожилым другом провел сорок минут пути пешком. Василе был напряжен, шли они по грунтовой дороге, затем вообще по какой-то тропинке. Федор Кузьмич аргументировал такой маршрут следующим образом-«Вася, ну что же ты в самом деле, ты ж вдвое сильнее меня, отобьешься же, если нападу. Ха-ха! Ладно тебе, я тут просто был, если по дороге идти, то час пути выйдет максимум. А тут все местные ходят, вон гляди как вытоптали. Всю ежевику перетоптали!». Это немного успокоило Василе, но ненадолго. Хуторок уже начал виднеться. Казалось, что он совсем крошечный. Девять или десять приятных деревянных домиков. Деревья со всех сторон поглощали дома, а возвышающийся впереди холм выглядел, как гигантский погребальный курган. Прямо на нем стояла мельница, судя по всему заброшенная. На улице уже было темно, но ни в одном из домов не горел свет. К тому же было слишком тихо. Птицы замолкли, ветер перестал гонять листву. Время будто остановилось. Замолчали даже оба путника, так приятно беседовавшие всю дорогу. Уже войдя в хутор, Василе решил прервать молчание
– Странно как-то. Вроде темно, а свет не горит. Далеко ваш родственник живет?
– Да нет, Василий, вот уж здесь за поворотом. А свет не горит видно из-за того, что спать уж все улеглись. Тут люд рабочий, вставать нужно рано, хотя признаюсь тебе, так рано они еще на моей памяти не ложились. Видать жатва какая была.
На этой фразе они повернули за угол очередного опрятного домика, впереди стоял такой же. Только вот с интересной росписью на заборе, возле калитки стояла гипсовая фигурка петуха. Федор Кузьмич попытался постучать в калитку, но дверь открылась. Василе заметил, что это его насторожило. Они вошли во двор и сразу же пошли к входной двери. Она тоже была открыта. Напряжение росло с каждой секундой. Внутри была абсолютная тьма, которую Василе решил рассеять фонариком на своем телефоне. Возможно этот сиюминутный импульс, связанный с банальным страхом перед непроглядной темнотой, спас их двоих. Они были шокированы
– Боже упаси, Васенька, боже упаси. Что это тут такое?– беспокойно лепетал Федор Кузьмич.
Василе не мог ответить. Его накрыл всепоглощающий ужас. Начать стоит с того, что ручки у двери не было, ее будто выбили. Прямо на деревянной стене в прихожей зияли две дыры, которые видимо были пробиты кулаками. В центре стены прихожей был нарисован красный змей и что-то похожее на солнце. Все это, судя по всему, было нарисовано кровью. Василе моментально набрал номер бравой полиции, но заметил, что связи совсем не было. Его попытки поднять телефон и выйти из дома успехом не увенчались. Во дворе он заметил темную фигуру, судя по всему, приближающееся на издаваемый шум. Василе сразу же заскочил обратно в прихожую и прошептал старику сквозь сжатые от страха зубы-«Там кто-то есть, нужно отсюда бежать». Федор Кузьмич безмолвно потянул Василе за рукав в другую комнату. За тучами показалась луна, благодаря которой Василе увидел, как старец показывает ему на погреб. Они действовали быстро и решительно. Совсем без переговоров, взяли крышку одновременно и аккуратно залезли внутрь, предварительно закрыв за собой ход. Василе вновь включил фонарик на своем телефоне, ужас в этот раз был еще сильнее. В погребе лежала связанные какими-то тряпками семья. Они еще были живы. Отец, семейства, которому на вид было около пятидесяти лет, безумными глазами смотрел в пустоту, но увидев лицо Федора Кузьмича, его взгляд тут же изменился на более радостный. Старец вытащил из его рта ткань и развязал руки. Мужчина тут же принялся развязывать свою жену и взрослую на вид дочь. При этом он злостно и отрывисто приговаривал вполголоса-«Гниды, во гниды, ну они у меня посмотрят. Ну гниды, ну сейчас они глянут». Затем он вновь обратил внимание на старца и очень радостно прошептал
– Федор Кузьмич! Вы тут откуда? Вас эти твари тронули? Если да, то они так не отделаются, я не успокоюсь, пока каждый кишки свои высирать не будет. – говорил из полутьмы суровый мужской голос.
– Да что ты, Павел, тише. Там над нами вот один ходит. Вась, ты бы того, выключил фонарь. Я тут с товарищем хотел заночевать у вас. А тут такое. Вас ранили? Кто это такие? – спросил старик.
– Вроде нет, все закончится, можете у нас хоть всю жизнь жить. По гроб обязан. А твари эти… Единственное, что слышал от них самих-это культ какой-то гнидской змеи. В жертву нас точно хотели принести. Твари. – говорил мужчина.
– Павел, нужно же переждать, да за помощью отправиться. Их много? Не один же, всех же не сдюжим.– с нескрываемой тихой паникой в голосе говорил Федор Кузьмич.
– Один-то может и не один. Нас шестеро тащили, слышал от них, что они людей к мельнице поведут, а нас потом заберут. Хер пойми, что этим тварям нужно.
Только сейчас, слегка оправившись от шока и ужаса, Василе заметил странные звуки и невероятно едкий запах
– А чем пахнет?– прошептал Василе.
– Твою мать! Керосин! – тихо воскликнул спасенный мужчина.
Гибель в огне от рук каких-то странных змеелюбов-участь не из самых лучших. Действовать пришлось быстро и решительно. Отец семейства в два движение достиг выходы из погреба, вслед за ним ринулся Федор Кузьмич. Василе в этот момент помогал дамам. Послышались звуки борьбы. Вся братия оказалась наверху. Василе смотрел на пудовые кулаки отца семейства, летящие прямо в лицо неясному лежащему типу. В его голове были только и мысли о том, какой путь его привел. Многие люди, сидя в своих бетонных конурах только и думают втайне от других-«Ох, оказаться бы мне героем какого-нибудь романа в письмах. Чтобы тяжбы были, чтобы думы были», но при этом сами нещадно огораживают себя от подобной жизни. Вот раз ответили хотя бы на спам, глядишь бы и закрутилось что-нибудь. Василе очень повезло, он тоже всегда мечтал стать героем приключенческого фильма. Судьба оказалось к нему благосклонна не до конца, ведь поместила его на эти страницы. Страницы куцевато сложенной летописи за моим авторством. Одержав победу, мужчины приступили к кустарному допросу. Но добились они всего лишь неясных зловещих смешков и фразы-«Ну ты и тупой, мужик». Деревня вдали от чужих глаз, ночь, отсутствие любой связи с внешним миром. Все это напоминало грошовую страшилку для пионеров, которой меня когда-то пугали у костра, но Василе видел в этом сейчас ростовой костюм панической атаки. Слова летели через него, лишь в ушах стоял неясный звон, хотелось просто сбежать, но рука Федора Кузьмича тянула его куда-то на улицу. Бедный мой друг, сколько же тебе пришлось пережить. Женщин оставили в доме. Василе не слышал ничего, но догадывался, что идут они к той самой мельнице. Он думал о картине, которая висела на стене кухни. Луна осветила ее настолько, что оказалось возможным понять лишь общую композицию, детали были утеряны в кромешной тьме ужасной ночи. Василе увидел палубу корабля, устремленного в сердце океана. На переднем плане стоял моряк, смотрящий в бесконечную синеву обволакивающего неба. Картина была написана широкими мазками, контуры растворялись друг в друге. Василе чувствовал себя моряком, растворяющимся в морской посудине. Дома и деревенские пейзажи превратились в мешанину, он не понимал зачем и где находится. Вот стоит прекрасный дом, который наверняка согревал многие поколения. Было бы логичным предположить, что у этого дома есть богатая история. Быть может, именно в этом доме был когда-то последний оплот язычников. Язычник-отец приходил домой, целовал в лоб свою язычницу-супругу, затем спрашивал, как дела у их язычника-сына, садился на свой языческий стул и закуривал языческую самокрутку. Потом пришел староста с добрыми молодцами, отправил всю эту братию куда подальше, а дом переоборудовали в библиотеку. От этого дома и следа не осталось. Окна были совсем недавно выбиты, дверь очень печально висела на последней петельке, а внутри царила полная разруха. Эта картина пронеслась мимо Василе с огромной скоростью, оставив только широкий мазок краски в периферийном зрении. Трое мужчин неслись в ночи к большому кургану без всякого плана. Только на середине пути они заметили, что возле мельницы сияют огни. Дома перестали быть дружелюбными и уютными. От того вида, что представал при входе в деревушку осталось абсолютное ничто. Дома смотрели на путников потухшими безжизненными глазами. Каждый заворот казался Василе фатальным, он даже не осознавал, что именно может их погубить, все смешалось в одном ужасном грязном копотном чане. Он не понимал, зачем все это происходит и зачем во всем этом нужен глупый мальчик из Москвы. Когда миновал последний «потухший» накренившийся от многолетнего противостояния ветрам дом, трио ступило на длинную вытоптанную дорожку, ведущую к вершине кургана. Сень величавых тополей и дубов полностью укутала во тьме любые передвижения по этой дорожке.
– Ненавижу эту убогую дорогу. Мне здесь и днем не по себе-прошептал отец спасенного семейства
Путь до вершины казался невероятно долгим. Василе казалось, будто он маленькая улитка, ползущая куда-то в сторону вершины Хуашаня. Маленькая улитка не была готова к тому, что она увидела на вершине. Мельница была окружена факелами, стоящими на длинных деревянных ножках. Сама же древняя постройка была укутана громоздким рисунком. Гигантский кроваво-красный змей обволакивал старую мельницу, будто повиснув на ней. Голова кровавого змия опускалась к земле. Хтонический ужас происходящего усиливали растворяющиеся и появляющееся тени, они кружили вокруг зловещего места, но ни одна из них не вышла на свет. Казалось, что тьма укрыла в себе тысячи диких зловещих зверей, по другому их не назвать. Различимы были лишь темные капюшоны и блистающие глаза. «Тени» даже не заметили появления лишних людей на месте ритуала. Подобно пчелам, они были погружены в собственные обязанности. Уверенность и излишняя автоматизация действий сыграло против них. Очевидно, что все это было распланировано давно, все работало, как часы. Благодаря этому, Федор Кузьмич заметил, как одна из «пчелок» в темном капюшоне завязывает руки пожилой женщине в одном из амбаров. Свет от факела падал настолько удачно, что можно было разглядеть даже лицо.
–Значится так-начал резким шепотом излагать свой план отец семейства, который так и не представился- амбаров тут всего два, вон там раз наши сидят, нужно им помочь. А че во втором амбаре, хер его знает, он вообще заперт. Туда нам нужно лезть обязательно, мы его отродясь не запирали, а эти решили запереть. Если там наши сидят, то помочь им нужно. Обязательно.
Василе стал немного приходить в себя. Первый шаг был сделан, осознание и принятие. Он больше не в большом город, он не в кружке стихописцев, он столкнулся с тем, чего искал. Это ему уже тогда было понятно. После такого не возвращаются домой в добром здравии и духе. Может тогда что-то надломилось в нем, а может попросту вырос новый поведенческий мост, позволявший выжить. В критических ситуациях человеческий организм способен подстроиться под множество условий, иногда это правило работает и на психику в случае захвата деревни культом неизвестных ублюдочных тварей, поклоняющихся непонятно кому.
Л-л-ладно- дрожащим голосом шепнул Василе- там вон они вроде все отошли от этого амбара, вы давайте в открытый, а я проверю, ч-ч-ч-ч….я проверю, что там в закрытом.
Его спутники безмолвно кивнули. Запертый амбар был вне света факелов. Откуда они только их принесли? Неужели все такие ребята всегда носят с собой факелы, темные мантии и всякое подобное? Где соответствие новому времени? Неужели, деятельность непонятного зловещего культа настолько консервативна? Не верю. Уже тогда я понял, что работают бездарные затхлые желторотики. Но буду честен, их способность планировать и воплощать планы – довольно хороша. Сердце Василе не сбавляло ритм ни на секунду, подгоняя его. Ползком, подобно змее, он подполз к закрытому амбару. На удивление, боковое окно было открыто настежь. Видимо, его забыли закрыть. Одним прыжком Василе достиг оконной рамы. Все складывалось очень удачно, он тайно вошел в закрытый амбар. Внутри, наверняка, было душно и жарко. Василе совершенно не ожидал, что внутри амбара будет гореть свет. На стенах висели два старых керосиновых фонаря, где их только откапали? Фонари позволяли разглядеть происходящее в амбаре. На полу совершенно пустого здания лежали связанными шесть человек, трое девушек и трое мужчин. У двоих виднелась кровь на одежде. Эти двое были здоровенными мужиками. Рот каждого был заткнут импровизированными кляпами из ткани. Слава богу, двое раненых были живы. Более того, они были активны. Оба сразу же хотели выбить дверь амбара и ринуться в бой, но их остановил безмолвный жест Василе. После того, как все были развязаны, молчаливый спаситель в лице городского студентика вновь жестом показал на окно. Мужчины полезли вперед, чтобы, если того потребовал бы случай, они могли сразу же ринуться в оборонительный бой. Василе решил лезть последним, чтобы помочь женщинам. Все шло крайне гладко, из окна виднелись снующие взад и вперед капюшоны, которых совсем не волновал закрытый амбар. Виднелся оттуда и открытый амбар, из которого потянулась импровизированной шеренгой большая группа спасенных людей. Но прекрасная госпожа Фортуна не может всегда сопровождать своих избранников, иногда ей нужно отлучиться и отпустить вожжи человеческой судьбы. В данном случае, это произошло после того, как за последней женщиной захлопнулось с оглушительным треском спасительное окно. Неудивительно, что сразу после этого послышались различные крики от простых нечленораздельных «Ааааааааа» и «Ловите их!» , до ответного «Сраные твари!». Нужно было как-то спасать положение. Тогда-то и проявились первые зачатки создания абсолютно нового человека в теле московского паренька. Василе схватил керосиновую лампу и вышиб плечом с двух попыток дверь амбара. Уже тогда чувствовалось, что внимание от беглецов было переключено в сторону неясного агрессора из тьмы. Василе в считанные секунды бросился к мельнице и с абсолютно животным ревом метнул лампу в деревянные лопасти мельницы. Бросок был очень меток, он пришелся ровно на середину конструкции таким образом, что огонь перешел равномерно на все четыре лопасти. После этого было решено спасаться бегством. Главное, что создалось пространство для маневра жителям хутора. Возможно, ставка была сделана на их помощь, но ставка не сыграла. Олимпийскому метателю керосиновых ламп не дали пробежать и десяти метров. Темная гурьба накрыла его. Кто-то связывал, кто-то принялся дубасить всеми доступными конечностями. В конце концов, Василе был отправлен в нокаут ударом какого-то молодого щеголя с хитрым прищуром. Последнее, что он успел разглядеть перед погружением в бессознательность- грустное лицо спасенного отца семейства, убегающего в темную пучину ночи. Никто и не думал помочь. Ночь была прекрасна в своей темной вязкости. На небе было ни звезды, луна окончательно освободилась от оков туч и осветила организованно уходящую в лесную чащу таинственных людей, тащивших за собой на веревке тело молодого парня в модной одежде. Эх, был бы я тогда в тот день, они бы и пальцем не тронули моего друга. Василе совершенно не помнил того, как он покинул прекрасную подгорную деревню.
Знаешь, в былые времена, кино крутили на пленках. Крутили их на больших бабинах. Киномеханик осознавал, в какой момент нужно переставить бабину благодаря появлявшимся на экране желтым кружкам. «Сигаретные ожоги». Так вот, тело твое, мой друг, наверняка, болело на утро, как после сеанса прижигания сигаретами марки «Беломорканал». Произошел переход состояний. Еще вчера в деревне в сумерках захваченного дома посреди прихожей стоял мальчик, смотрящий на огромный всепоглощающий океан. Гигантская волна шла на мальчика, а он только и смотрел на нее до тех пор, пока не решил нырнуть в пучину. Выбор в таких ситуациях зачастую не подразумевается. Тебя смывает гигантская волна новых событий и шокирующих ситуаций, ты сходишь с ума и теряешь контроль. Или же ты можешь занырнуть поглубже прямиком в течение судьбы и с достоинством пройти все ее испытания. Мальчик решил, что его выживанию более потворствует второй вариант, и сам того не понимая погрузился в глубокий омут. Прости за такое высокопарное описание, мой друг, но было все действительно как-то так. Ты и правда герой в моих глаза.
Василе проснулся привязанный к подобию трубы от громкого грохота в импровизированной тюремной клетке, оборудованной внутри передвижного железного вагончика. Солнце палило с самого утра, поэтому атмосфера внутри потихоньку накаливалась. Окно было открыто, но это слабо помогало ситуации. Грохот исходил от его «сокамерника», который был привязан на пять метров дальше. Он топотил ногами по жестяному полу, стенам, да и вообще по всему, до чего мог дотянуться его ботинок. Выглядело это все со слов Василе таким образом, будто нога этого человека существовала отдельно, пытаясь ритмично сообщить что-то. Сам он лежал неподвижно, его лицо было накрыто подобием тканевой тряпки, видимо это была импровизированная защита от насекомых. Василе промычал и привлек внимание своего товарища по несчастью. Тот снял со своего лица плотную тряпку и удивленно выстрелил взглядом в своего сокамерника
– Васек, ты? Тебя-то где гниды эти взяли? Ехал же ровно себе на пятой точке своей в поезде, нет?
Сокамерником Василе оказался узурпатор места в плацкарте.
– Я-я-я-я…-заикаясь начал говорить Василе.
– Да ты не заикайся, Вась, эти лохи пальцем не тронут, разве что потаскают, что-то они задумали, я хер пойму. Шептаются постоянно, ходят в своих балахонах. Хоть жрать нормально дали, на том спасибо- ответил сокамерник
– А-а-а вас-то где они взяли? Я же видел, в-в-в-вас из поезда высаживали- приходя в себя спросил Василе.
– А? Это точно, твари заметили, что у меня бюлета тю-тю, хехе. Прям после того, как ты вышел, ко мне из другого вагона контролер подошел. Ну че делать, глотки резать что-ли розочкой? Не, если так свыше решили, что я высадиться должен, то ладно, че поделать, да? А…Так вот, меня как высадили, посадили в бобик. Ко мне этот в фуражечке рядовой или кто он там, поворачивается такой и бряк-«Мужик, мы щас на дело еще поедем, тебя оформим попозжее. Там рельсы дальше на дороге херанули, проверить нужно, протокол написать. У тебя выбора особого нет, это я тебя так оповещаю, хехе». Вот и поехали мы куда-то в глухомань полную, ну вот натурально пердь какая-то, да. Короче, ехали мы там ну час может, я не знаю, че их вызвали с такой дали. Едем втроем. Я и два вот этих в фуражках. Они там чет говорят, я о своем думаю, но чувства странные у меня еще тогда появляться начали. Понял, да? У меня такое чувство в животе было еще когда от меня моя женушка свалить хотела. Чуял я тогда уже, да думал, что компот просто уже переспевший был, так оно и было, но ведь и баба моя угнала. Сигналы, короче, от вселенной я улавливаю, но воспринимаю пока плохо. И вот мы все ближе, а живот у меня все больнее. Ну я посетовал снова на морс из вагона-ресторана, та фиг там плавал. Мы подъезжаем, темнота кромешная, на дороге никого, мы в глуши какой-то полной. Видно лишь, как деревяшки на поездной дороге отсвечивают, а рельсов то и нет, понял да? Вообще нет. Как свистнули, так все. Ну эти в фуражечках там куда-то чет отошли, я почуял, что тут мой шанс. Они думали, че, козленка какого-то на заднее посадили? Хер там, там такой козел, что машину перепрыгнет и не заметит, понял да? Ну вот, я сижу-прикидываю. Дверь задняя то вообще хлипкая, а че взять? У них там из событий только покушение на гусей или че там. На соплях, короче, держится дверь, понял да? Ну я по ней двумя ногами херак. Руки мне вязать не стали ребята, спасибо им, а че взять с меня? Я опасный какой рыцыдывыстчто-ли какой? Так лишь на поезде хотел без билета шмыгануть, людское же, понял да. Ну вот бегу я куда глаза глядять по дороге этой какой-то безобразной, про себя думаю, что вообще как-то мутно. Я хоть с духами там на одной волне, но такое вообще не по мне, Вась, понял да? Не маленький уже, а темона давит и давит. Ну вот увидел я свет какой-то, подумал, что это друзья мои в фуражечках, шмыгнул в кусчера, а там хопа, четыре рыла в каких-то мешках мусорных сидят, на меня зыркают, а у двух в руках шпалы. Эти дебилы их украли и затаились прям там, нет бы куда сразу свинтить, ну может ждали кого, кто его уж знает. Ну вот и этот с рельсой в руках мне тюк по головешке, ну я и обмяк сразу. Вот так вот, Вась, понял? Проснулся ночью уже вот тут на привязи. Они успели побеседовать со мной даже, с тобой тоже болтать будут. Ну мракобесы, конечно, конченные, Вась, я тебе скажу. Это я тебе как духовный мост между человечеством и русскими тополями говорю. Я как услышал, кто они и о чем они, сразу стыдно стало за все наше дорогое и любимое мне мистифицированное общее пространство. Ну хоспади, ну есть же хорошие вещи, рунами бы лучше занимались, чем этим. Ты, Вась, пойми, они верят в гигантскую невидимую змею, которая обвилась вокруг мира нашего. Ну что за извращения. Я сам вообще темный человек, но даже я знаю культы змей получше и покраше, а это прям вот вызывайте врача, да везите меня в склифасовского, понял да? У нас вот в армии тоже парень был, с ним случай вот. Он как-то вот ремень просрал, у него командир по роте спрашивает-«Товарищ, где ремень ваш», а он ему-«Уполз, товарищ командир взвода, сейчас найду» и как с разбега в стену врежется, его потом дембельнули по головушке, сейчас держит две автозаправки под Костромой, вот так вот.
Голова у Василя от такого рассказа заболела еще больше прежнего. Весь этот поток информации, сдабриваемый матом и постоянном стуком ноги, трудно влезал и усваивался в сознании. Понятно было то, что находился он в каком-то подобии плена. Предельно ясным представлялось то, что пленители его были совсем непростые, а являлись представителями какого-то неясного странного культа. Зачем кого-то похищать? Зачем все это устраивалось? Вопросов было, конечно, бесконечное множество. Василе молчал, обрабатывая все сказанное. Сокамерник, казалось, понял это и даже перестал стучать ногой по жестяному полу. Все вокруг казалось дурацкой книженцией про попаданцев, купленной в ларьке. Глядя в маленькое окошко своей импровизированной клетки, Василе вспоминал своих маму, свое детство и юность. Все было предельно обычно и просто. Средние оценки, увлеченность фильмами и странными вещами, первая любовь по имени Света, первое расставание, обычный выпускной и самое типичное поступление. Все фундаментальные вопросы этого мира хлынули на моего друга в этот момент. Все это нахлынуло на него, родив собою единственную мысль-«Я не вернусь, пока не получу ответы, где бы их я не нашел».
«Если я сегодня выживу, то проживу свою жизнь достойно»-мысль каждого пленника и узника. Мне кажется, что все самые мудрые мысли на нашей планете ползут прямиком из капкана. Насколько же абсурдно все вокруг. Вот был мальчик Василе, ходил и жил он в каких-то смысловых потемках, все спрашивал себя о разном. И вот миру почему-то нужно покалечить его, чтобы потом привнести хотя бы какое-то понимание. Сплошное скотство. Размышления Василе были прерваны звуком шагов. Направлялись, явно в сторону пленников. Дверь в «камеру» распахнулась, дневной свет залил тесную и затхлую железную комнатушку. На пороге стояла худая фигура в светлой робе. В лице фигуры читалась усталость, во взгляде чувствовалось пренебрежение, а в голосе сухое безразличие
– Так, ты сейчас пойдешь со мной – сказал он указывая на Василе
Особой церемонии ждать не приходилось. Новому заключенному надели мешок на голову и поволочили за шиворот прямо по земле. Транспортировка продолжалась довольно долго, за все время не было произнесено ни одного слова, все окружение затихло. Даже листья деревьев в этот момент затихли. Солнце уже светило достаточно ярко, поэтому Василе мог смутно осматривать окружающую его действительность. Они находились в заброшенном детском лагере, здесь не нужно было гадать дважды. Типовые «бараки», оставшиеся рисунки на стенах, доска объявления, абсолютно все указывало на это. Приволокли Василе, стало быть, прямо в домик директора лагеря, если такой вообще существовал. Теперь это был кабинет главы культа.
– Снимите с него мешок- сказал повелительно чей-то хриплый голос
Перед Василе стоял лысый мужчина средних лет. Щетина подчеркивала острые контуры его лица. Глаза злобно блестели.
– Садись-садись, в ногах правды нет, правда? – холодно начал диалог лидер культа
– П-п-п-п-послушайте, если вам что-то от меня нужно, то я все отдам. У мм-м-м-мееня нет никого, клянусь
– Тшшшш. Ты не волнуйся, парень. Все, что нужно уже у нас было бы, если бы не ты. Сейчас уже не поделаешь ничего. Ты сиди себе и слушай, внимательно слушай, особо не трясись и отвечай. Проверка связи, ты меня понял?
– Д-д-да
–Хорошо. Вчера, лично тобою был прерван ритуал, носящий показательный характер. Мы не хотели призвать демона или приносить всю деревню в жертву. Это был акт захвата территории. Видишь ли, сейчас ты находишься на нашей территории. Ты вот откуда?
– Из М-М-Москвы
–Москвы, значит. А в этой вашей Москве про тотемы слышали что-то?
– Н-н-н-не совсем, очень поверхностно. Еще в школе
– Удивлен-удивлен. Что уж тут, это основы, окружающие нас, которым, к сожалению, не учат. Но к твоему счастью, настал твой черед познавать мир. Добро пожаловать в жизненный этап осознания окружающей действительности. Уверен, что у тебя множество вопросов, я постараюсь ответить на каждый, но перед этим стоит провести с тобой небольшую вводную беседу. Учение, которому я посвятил всю свою жизнь, многие с небрежностью называют анимизм, спутывая понятия. Начну свой рассказ с небольшой истории: когда-то давно, десятки тысяч лет назад жил змей, что опоясывал всю землю, он ведал все и был всюду. Однажды он встретился с людьми. Люди плодились и плодили имена для всего, что окружало их. Сам змей получил целую сотню разных имен. К этим именам прикреплялись и разные функции. И чем больше людей называло его, тем сильнее чувствовал себя змей. Только вот он и без людей знал, как его зовут. Но на зовы он откликался и спустя многое время его настоящее имя забылось. Даже в нашем языке. Ты только представь. Змей-это имя, заменяющее собой реальное табуированное имя, от которого ничего не осталось. И вот наступают новые времена. Какие-то животные меняются под ветрами времени, адаптируясь и выживая. Так было и со змеем. Хватку свою он не отпускал вплоть до нашего времени, более того, великий змей лишь расширял свои владения, впиваясь в виде образов в людские умы. Что касается меня. С самого рождения мне было предрешено вести людей к славному и лучшему миру. Зовут меня Олег Чуабоков. С Чуабоковом и так все стало понятно, с индийского слово Чуа означает змей, а вот истинное значение моего имени открылось мне только в седьмом классе во время чтения песни о вещем Олеге. Смерть Олега окутана мифами, самый известный гласит о том, он погиб от змеи, что вылезла из останков его любимого коня. А теперь мы подходим к самому интересному. В ночь на 12 декабря 2018 года людям из разных уголков нашей страны приснился один и тот же сон. Гигантский змей зарывался в выжженную землю, после чего все оживало, и воцарялось цветущее царство. Мне при этом приснилось, что я указываю змею путь, стоя у него на голове. Более того, во сне он назвал мне свое имя. Обо всем этом, я написал на форуме, где и нашел своих первых единомышленников. Было принято решение в рамках приятного досуга посидеть у меня на даче. Там же и произошло самое знаменательное событие. Когда мы все собрались на моей веранде, я заметил, что умершее дерево груши начало цвести, виднелись даже первые плоды. Обо всем этом я рассказал своим гостям, а после назвал имя змея. Сразу же после этого яркий столб молнии ударил в грушу. Отойдя от шока мы обнаружили, что груша ничуть не пострадала. Уже через неделю я продал все, что имел и купил территорию этого старого детского лагеря. Здесь среди этих лесов, вдали от всей цивилизации мы живем в полном процветании. Здесь растет абсолютно все. Если потребуется, то можно здесь вырастить даже тропические фрукты. Все это в обмен на скромные подношения, дары и веру. Ты сейчас можешь посчитать нас всех фанатичными безумцами, но ведь все работает. Даже больше, наши ряды пополняются. А чем больше людей, тем больше нужно места. Однажды житель нашей коммуны во время рыбалки наткнулся на деревушку в лесу, скрытую от чужих глаз. Жителей мало, домов достаточно. Имелось даже место для столба. Да, та самая мельница, возвышавшаяся над деревней. Убивать цели не было, мы связали жителей только для того, чтобы объяснить, с кем придется соседствовать. Все несогласные могли бы просто покинуть деревню. А потом ты уже все знаешь, пришел ты, устроил то, что устроил и сжег наш столб. Нам пришлось уйти, а ближайшие месяцы нам придется держаться тише. Вопросы остались?
