Kitabı oku: «Когда-нибудь ты проснёшься», sayfa 3

III

Район у меня не самый благополучный в мегалополисе. Да что там говорить – опасный у меня район. Переезжая сюда после аварии, лишившей меня семьи, я думал в первую очередь о том, как сэкономить. Грязные улицы, забитые грязью стоки, выбитые окна и подозрительно выглядящие личности резко контрастируют с мирами Д.Р.И.М. При всей их кажущейся идентичности, имитации сглаживают острые углы реального мира. Даже мусорные свалки и уличные попрошайки в виртуальных мирах не режут глаз. Поэтому я и испытываю раздражение всякий раз, погружаясь в виртуальные сны. Не люблю фальшь и притворство.

– Олег, дружище, сто лет тебя не видел! – хриплый голос за спиной заставляет меня резко обернуться. – Дай обниму!

Из сумерек проулка нетвёрдой походкой на меня надвигается знакомая долговязая фигура. Попрыгунчик снова пьян. Впрочем, трезвым я его не видел никогда. Скрипя старыми ножными имплантами, он приближается вплотную и заключает меня в объятия. От попрыгунчика пахнет дешёвым спиртным и давно не мытым телом.

– Тебя ищут, – жарко шепчет он мне в ухо. – Засада. Трое в подъезде, ещё двое в аэрокаре в переулке.

– Спасибо, – отвечаю чуть слышно. – За мной должок.

Попрыгунчик отстраняется и, не отпуская мои плечи проникновенно смотрит в глаза.

– Помоги ветерану Второй гибридной революции. Трубы горят.

Похоже, он не верит, что я выйду целым из этой передряги. Хочет вознаграждение сразу. Ну что же, преданность нужно стимулировать и поощрять. Перевожу соседу две сотни битреалов. Попрыгунчик неодобрительно качает головой. Добавляю ещё сотню.

– Кто? – спрашиваю одними губами. – Давно?

Он слегка прихватывает себя за лацканы грязного военного мундира и показывает два пальца.

Ясно, «пиджаки». Наёмники. Уже два часа караулят. Неужели заслоновцы? Так быстро? Я ведь даже не начал под них копать. Дружески похлопав Попрыгунчика по плечу, направляюсь к подъезду.

Входная дверь, дребезжа, отъезжает в сторону. Внутри истерично мигают светодиодные лампы. Поднимаюсь на первый этаж.

– Мистер Воронцов? – раздаётся ровный уверенный голос за спиной.

– Кто спрашивает?

Медленно разворачиваюсь, замечая краем глаза ещё одну фигуру, спускающуюся со второго этажа.

Двое снизу отрезают путь наружу. Знакомая тактика. Их руки сжаты в кулаки. На костяшках мерцают голубоватые огоньки боевых имплантов.

Я никогда не изучал боевых искусств и не подвергал своё тело изнуряющим тренировкам. Драться я учился на улице. Работая инструктором по самообороне, я обучаю своих клиентов в первую очередь выживать. С каждым из них отрабатываю три-четыре удара, доводя их до автоматизма. Больше для успешной самообороны не требуется. Большинство моих учеников – это люди, ни разу не поднимавшие руку на другого человека. Поэтому первое правило при численном преимуществе противника – бежать, если есть такая возможность. Реальная драка редко длится дольше минуты, чаще около тридцати секунд. Дольше, если обе стороны хорошо подготовлены. Я учу драться «грязно». Нет никаких запрещённых приёмов, нужно быть готовым нанести противнику серьёзные травмы. Покалечить, возможно, даже убить. Использовать любые находящиеся под рукой предметы и элементы окружения. Драка – это не бой на ринге. Неподготовленный человек выдохнется за считаные секунды, поэтому атаковать нужно быстро и внезапно. Использовать локти, колени, даже зубы. Атака должна быть максимально эффективной и болезненной. Глаза, голо, пах – самые уязвимые части тела.

Спасибо Попрыгунчику. Предупреждён – значит вооружён. Активирую режим стелс и, развернувшись, бью наотмашь ребром ладони спускающегося наёмника по горлу. Сразу же хватаю хрипящее тело и толкаю его на спешащих снизу боевиков. Пока мерки пытаются перебраться через своего корчащегося на ступенях товарища, прыгаю к лифту и яростно колочу по кнопке вызова. Удача сегодня на моей стороне, ныряю в кабину между разъезжающимися со скрипом створками. Стучу по кнопке пятидесятого этажа. Дверь закрывается слишком медленно. Один из наёмников успевает ухватиться за сходящиеся половинки. Резкий тычок растопыренными пальцами в глаза заставляет его с воплем отпрянуть. «Это Спарта, засранец!» – кричу я и впечатываю ногу в его грудь. Совместный просмотр ретрофильмов с Доком не прошёл бесследно.

Освободившиеся от захвата наёмника створки наконец схлопываются, и кабина начинает двигаться вверх. Слышу яростные удары в дверь лифта снизу. Заряд стелс-оболочки кончается. Когда кабинка достигнет пятидесятого этажа, меня снова будет видно. Остаётся надеяться, что второй лифт остановлен где-то на верхних этажах и у меня есть пара лишних минут форы.

Вообще, меня всегда выводило из себя это поэтажное социальное деление. Официально это, конечно, нигде не закреплено, но все знают про условное разделение на Верхний и Нижний города. Всё, что находится ниже пятидесятого этажа, считается уделом малообеспеченных слоёв общества. Все торговые и развлекательные точки, расположенные внизу, предназначены для малоимущих. Я знаю людей, которые годами не спускаются на землю, перемещаясь только на аэрокарах или по воздушным мостам между зданиями. Жизнь вверху стоит дороже, но сфера развлечений отличается бо́льшим разнообразием и качество предоставляемых услуг тут объективно выше. Моя квартира располагается на пятьдесят седьмом этаже. На грани бедности и среднего уровня жизни. Не так уж плохо, но я никогда не задирал нос. Жители Нижнего города всегда были мне ближе, чем снобы, живущие наверху.

Пятидесятый этаж. Здесь нужно сменить лифт. Верхний город обслуживался другим подъёмником. Выбегаю из кабинки и на секунду замираю. За открытым окном в конце коридора висит чёрный аэрокар без опознавательных знаков, а путь к следующему лифту отрезают два «пиджака». Попрыгунчик не обманул. Я помню про вас, ребята.

Жалко, конечно, использовать дорогое оборудование, но они очень удачно встали. Нейропарализующая мини-граната взрывается под ногами наёмников. Один из них тут же валится кулём на пол, а вот второй, видимо, даже не почувствовал заряд, способный свалить быка. Этот «пиджак» невероятно огромный. Его строгий чёрный костюм, кажется, готов порваться от распирающей изнутри массы. Просто гора мышц. Он скалится, обнажая мелкие острые зубы. Зооимпланты какого-то хищника. На руках тускло блестят металлические когти. Ещё и рейзобой⁷. Всё очень плохо. Киборги-гибриды весьма редкое явление. Обычно люди являются приверженцами какого-то одного типа имплантов. Киберпротезы редко уживаются с вживлёнными элементами представителей фауны. В случаях, если это всё же удаётся осуществить, почти наверняка начинается деградация мозга. Судя по всему, моего противника в своё время это не испугало.

С громким рёвом громила бросается ко мне. Пробую отскочить в сторону, но он слишком быстр. Не иначе рефлексы прокачаны стимуляторами. Когтистая лапа распарывает куртку на плече. Меня отбрасывает к стене. Пытаюсь метнуться в сторону лифта, но чувствую жёсткий рывок за воротник. Мои зубы клацают, слышен звук рвущейся одежды. Секунда и я вишу над головой гиганта, беспомощно болтая конечностями. Здоровяк ревёт и кидает меня в стену. Кажется, я слышу хруст ломающихся костей, в глазах темнеет. Металлический привкус крови во рту из прокушенного языка. Чудом успеваю откатиться в сторону. Чудовищного размера ступня с грохотом опускается в нескольких сантиметрах от меня. Выхватываю шокер и всаживаю заряд между ног нападающего. Тоненько взвизгнув, громила падает на колени, его руки сжимают пах, из выпученных глаз текут слёзы. У всех есть слабое место. С трудом поднимаюсь на ноги. Шатаясь, бреду к лифту на верхние этажи. Жму кнопку вызова.

Слышу за спиной звук открываемой двери. Прибыло отставшее подкрепление снизу. Наёмники выскакивают в коридор. Поздно, братцы. Теперь вам меня уже не достать. Сходящиеся створки скрывают от меня раздосадованные лица преследователей.

Вот и мой этаж. От двери лифта до моей квартиры шесть метров. Прикладываю ладонь к сканеру и без сил падаю за порог.

– Альфред, экстренная блокировка дверей и окон. Электрическая блокада.

– Слушаюсь, мистер Уэйн, – отзывается дворецкий. – Вызвать Корпус охраны закона?

– Не нужно, – хриплю я, сплёвывая кровь на пол.

Пытаюсь подняться, но боль пронзает тело. Со стоном снова падаю и проваливаюсь в беспамятство.

Флешбэк третий

Девушка-андроид из-за стойки ресепшена протягивает мне электронный бланк договора на оказание медицинских услуг.

– Вам необходимо ознакомиться с условиями и дать своё согласие на протезирование.

Забираю тонкую жидкокристаллическую пластинку и возвращаюсь к развалившемуся на кресле Ринату. Он явно недоволен, что приходится возиться с новичком.

– Теперь ты любимчик босса? – ворчит он. – Работаешь без году неделю, а тебе уже косметические медицинские услуги за счёт работодателя предоставляют. Почему?

– Может, потому что умею эффективно выполнять свои обязанности и доказал это, – огрызаюсь я.

– Ты был там не один, – не скрывает раздражение телохранитель Умника. – Другие ребята тоже пострадали, и у них более серьёзные травмы, чем пара выбитых зубов.

– Другие ребята просмотрели нападавших, а я среагировал вовремя, – шепелявлю в ответ.

Мне не нравится Ринат. Для обычного телохранителя у него слишком завышенное самомнение. Ещё мне не нравится, как звучит мой голос.

Зубов я лишился два дня назад во время нападения радикальной ячейки луддитов⁸ во время публичного выступления Новака. Генрих Мстиславович известный меценат и сторонник развития технологий. Естественно, были недовольные его деятельностью. Быть хорошим для всех не получится, как ни старайся. Я успел закрыть его своим телом и защитить от ударов, способных нанести непоправимый ущерб ослабленному организму. Прикрывал старика, пока охрана не раскидала агрессивных протестующих. К счастью, удалось отделаться синяками и двумя выбитыми зубами.

Старик лично выразил мне благодарность и отправил в личную клинику протезирования. Рината отрядили в качестве сопровождающего и консультанта по любым непонятным вопросам.

– Эти борцы за чистоту вида совсем озверели, – решает сменить тему собеседник. – Им мало двух гибридных революций? Хотят третью развязать?

– Не получится. Их уже слишком мало. С каждым годом становится всё меньше. Мир смирился с неизбежным и признал преимущества усовершенствованных организмов.

Первая революция вспыхнула, когда я был ещё ребёнком. Противники киберимплантов попробовали добиться запрета киберпротезирования. Довольно быстро конфликт приобрёл масштабный характер. Обычные протесты переросли в массовые беспорядки с летальными исходами. Обострению конфликта способствовало зарождение зоопротезирования, против которого выступали приверженцы традиционных религиозных течений. Началась настоящая «охота на ведьм». В результате всё же удалось добиться хоть и хрупкого, но перемирия. Были введены ограничения на количество аугментаций и установлен максимальный процент принимаемых на работу усовершенствованных людей.

Через одиннадцать лет обстановка снова накалилась. Сторонники зоопротезирования посчитали, что обладатели киберимплантов и неаугментированные ущемляют их права. Конфликт вспыхнул с новой силой. Вживление боевых протезов вышло на новый уровень. На улицах городов можно было встретить человека с хвостом скорпиона или рогами быка, сражающегося с киборгом, у которого из запястий торчали острые металлические лезвия. В небе похожие на ангелов крылатые люди бились с обладателями реактивных ранцев. Настоящий апокалипсис. Битва всех против всех. Тогда же появились первые гибриды, совместившие оба вида протезирования.

Многие законы были пересмотрены, многие решения отменены. Постепенно всё успокоилось. Боевые импланты теперь разрешено устанавливать только после тщательной проверки кандидата. Гибридное протезирование официально запретили, хотя чёрные клиники это не останавливает. Казалось, что большинство проблем решено. Только вот теперь, спустя почти сорок лет с начала первого противостояния, «чистые» люди оказались в меньшинстве. Теперь уже они считают, что их права и свободы ущемлены. Вряд ли это выльется в очередную революцию, но локальные конфликты иногда случаются.

– Я тоже не все изменения одобряю, – бубнит меж тем Ринат. – Ещё могу понять, когда имплантируют глаза или уши, например. У меня даже как-то была подружка с симпатичным кроличьим хвостиком. Очень сексуально. Просто порой встречаются такие уроды, что плакать хочется, но у меня нет желания уничтожать их. Гибридов только не люблю. Не потому, что жуткие, а потому что у них мозги набекрень.

Слушаю вполуха. Периодически киваю, особо не вникая в суть услышанного. Бегло просматриваю договор на оказание услуг и, прижав палец к экрану, подтверждаю согласие.

– Олег Игоревич, проходите в кабинет, – ровный голос андроида прерывает словесный поток Рината. – Стоматолог вас ожидает.

Кидаю пластинку договора на стойку и открываю дверь кабинета. Яркий свет бьёт в глаза. Щурюсь, прикрываясь рукой. Резкий пронзительный звук вырывает меня из забытья.