Kitabı oku: «Чего ТЫ хочешь», sayfa 3
Опять молчишь
Близости нет там, где лишь снимают одежду.
Как-то подозрительно тихо. Слишком, слишком подозрительно. Конечно, он едва встал, и успел лишь умыться. А значит, мозг еще не понимает, ни где он, ни что происходит, ни что с этим делать. Раннее утро, которое по несчастной случайности большинство людей называют обедом.
И все-таки, не смотря на то, что мозг еще не проснулся, парень понимает, что что-то не так. И правда тихо. Как будто он встал не в двенадцать, а в шесть утра. Где же скрежет и шипение из комнаты напротив? Может сестра уже куда-то ушла? Странно.
Рут заглядывает в комнату, действительно никого нет. И внизу никого не слышно. Куда это все слиняли, пока он беззаботно восстанавливал свой организм в способности адекватно передвигаться?
Открывает дверь уже в свою комнату, делает шаг, запоздало замечает касание ногой какой-то веревки. Или не веревки вовсе, но это уже не важно. Оглушительный хлопок выбивает его из ощущения реальности. А на теле, волосах, и вообще по всей комнате оседает серпантин.
Замереть, не двигаться, прийти в себя, оценить обстановку. Настолько здраво, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Из-за шкафа выплывает голова Эстер, а за ней уже и все тело, со словами:
– Доброе утречко, Сис. Мои поздравления!
Улыбка до ушей, и абсолютно невинный взгляд.
– Ты что творишь, мелочь пузатая! Ты хоть понимаешь, что я чуть.. Да ты хоть понимаешь, как я испугался!
– В этом и прелесть, дорогой. В этом и прелесть. Теоретически, я на это и рассчитывала, практически, так и вышло. Так что, я вполне довольна. Мы квиты.
– На этот раз я этого не забуду.
– О, на это я и надеюсь! Какой там счет? А, кто уже считает, правда?
– Прекрати! Нельзя же заходить так далеко! Выметайся!
Рут кипит от злости, непроизвольно сжимает кулаки и пронизывает бешеным взглядом.
– Ой, ты злишься? Ну прости, прости, прости.
Эстер смотрит глазами, полными сожаления и раскаяния. Как вообще можно на нее злиться? Вот как? Рут хватило ровно на две секунды.
– Ладно, ладно, я не сержусь. С чем хоть поздравляешь то?
– Как это с чем? Если ты и не считаешь это своим великим достижением, то зря. Если ты не заметил, то ты впервые сдал сессию без пересдач. И лично я совершенно не представляю, как у тебя это вышло. А ну колись!
– Ну, вышло и вышло, чего балаган то устраивать?
– Знаешь, есть у тебя одна проблемка. Вроде бы и маленькая, но такая огромная. Ты абсолютно, беспрецедентно, систематически, недооцениваешь свои результаты. А я знаю, о чем говорю. Точнее, о чем говорят цифры. Я статистику вела.
– Ты вела что?
– Ну, статистика – это когда собирают отдельные данные по …
– Замолчи. Я знаю, что такое статистика. Ты совсем меня идиотом считаешь?
– Но ты спросил.
–Так, ладно, я другое спрашивал. Как тебе вообще пришла в голову мысль что-то там на меня собирать?!
– А, это чисто любопытство, Сис. Чем разумнее объект, тем интереснее его изучать. У меня и на Винсента есть. Ну, вообще-то и не только. Мне просто были нужны поведенческие данные.
– Ладно, проехали.
– Проехали? А… Проехали. Поняла, пропустим эту тему. Но мне все еще интересно. Согласно цифрам, а у меня все записано, ты ни разу не сдавал точные науки с первого раза. А в этом семестре был матан. Что изменилось? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Мне так интересно, что повлияло.
– Мне помогли, довольна?
– Помогли в смысле дали списать? Или помогли, препод над тобой сжалился?
– Помогли, значит, объяснили, и я что-то понял.
– Ооооооо, неожиданно. Я-то уж думала, что это невозможно. И кто же такой добрый фей?
– Ну, она просто довольно умная.
– Ооооооооо. Она?
– Не смотри! Не смотри на меня так! Просто знакомая, ясно?
– Просто знакомая? Но моя статистика говорит, что …
– Так, закончили, завершили, оставили эту тему.
– Тогда тем более! Если ты так реагируешь, моя статистика …
– Все, выходи, иди отсюда. Мне еще собираться.
– Куда?
– На кудыкину гору.
– Ах, точно! У вас же ежегодные горные покатушки. Ну что ж, хорошего дня, Сис. Отчаливаю.
– А нет, стоять!
– Что еще?
– Уберешься потом в комнате. Мне что ли теперь все эти блестки разгребать? Только давай без сюрпризов, ладно?
– Ладно, ладно. К тому же, теперь твоя очередь.
И девчонка скрылась за дверью. Невыносимая, но любимая и родная. Рут вздохнул, улыбнулся и начал собирать вещи, уже опаздывает. Мысли крутятся о приятном. Как здорово, что универ устраивает подобные мероприятия. Конечно, для тех, кто как-то отличился, но он все-таки в сборной и классно играет, так что ему повезло. Не умом, так мышцами.
***
– Рут, ну наконец-то! Уже хотели отправляться, я лишь пару минут попросил водителя подождать.
Парень подлетает. Расхристанный, с красными от бега щеками. Хорошо еще, что дом отсюда недалеко, а то бы и правда опоздал.
– Спасибо, Клим, с меня шоколадка.
– Да ты уже столько шоколадок задолжал, что простого спасиба хватит.
– Не волнуйся. Вырасту, разбогатею, куплю тебе целую фабрику.
– Очень смешно. Давай залезай уже.
Ребята нырнули в автобус. Стойко пережили недовольный взгляд водителя, и пошли занимать места. Рут оглянулся, все уже занято. Хотя нет, не все. Одно все же было свободно. Но.. Только не с ней. Только не с ней!
Парень с мольбой посмотрел на друзей, кивая в сторону свободного места. Те синхронно развели руками. В прочем, Клим это сделал из-за легкого пинка по ноге.
– Заразы. Я вам это еще припомню.
Пробурчал он шепотом и направился усаживаться рядом с той, с кем хотел бы сейчас оказаться меньше всего. С их последнего разговора прошла пара недель. И Рут четко решил, что лучше не приближаться. И каким чудом все вышло именно так? Не то, чтобы он совсем не хотел ее видеть, просто это было так неловко и так бессмысленно и так… Просто так. Черт бы побрал эту Эстер. Именно из-за нее он опоздал, а теперь вот это.
Парень плюхнулась на сидение, автобус тронулся. Вроде бы и надо было поздороваться, но он настолько погряз в своих мыслях, что упустил этот момент из виду.
– И тебе привет.
– А, извини, привет.
– Ты меня избегаешь?
– Нет. Почему?
– Ну, ты явно не хотел сюда садиться, а потом еще и молчишь.
«Опять молчишь.»
– Нет, просто. Просто я хотел обсудить важную новость с Климом, пока будем ехать, а Дан не захотела пересаживаться. Вот я и разозлился слегка.
– А, ну тогда все понятно, да.
И снова затянувшееся молчание. Рут так любит смотреть в окно, когда едет. Но сейчас.. Сейчас он сидит не у окна. А это значит, что если повернет голову, то как будто смотрит на Анн. А от этого так некомфортно, так неуютно. Что же теперь, целых два часа пялиться в спинку сидения? В конце концов, скорее от скуки, чем от необходимости, он заговорил.
– А ты.. Почему ты едешь?
– Захотела и поехала. А что?
– Просто захотеть мало, не всех берут.
– А, если ты об этом, то я учусь на отлично.
– Кто бы сомневался.
– Ты это говоришь с осуждением?
– Нет, почему же. Просто думаю, как сам не догадался.
– А, ну да.
– Ну а почему же захотела поехать?
– Никогда не каталась на бордах. Вот и подумала, что попробовать можно.
– Да ладно! Никогда? Прям вообще никогда?
– А тебе одного «никогда» не достаточно?
– Трудно поверить, что такая девушка, как ты, и правда никогда не каталась.
– Как я?
– Ну.. По тебе складывается впечатление, что… Что ты много где бывала и много что пробовала.
Рут старательно подбирает слова, чтобы не показаться грубым или чтобы не быть непонятым.
– К сожалению, большая часть моей жизни спряталась между страниц учебников. А остаток настолько скуден, что я сама удивляюсь, что он существует.
Она сказала это с такой горечью, что показалось, будто щемит в горле и плотнеет воздух. Это была самая откровенная фраза, сказанная ею Рут. И тот уловил. И откровенность и настроение, и внезапный миг близости. Близость это не то, что все о ней думают. Это понятие не о том, что слетают слои одежды. Это о том, как сшелушиваются слои масок и ненужных слов. Как счищаются представления, ожидания и произносятся важные фразы. Нагие души с прикрытыми телами.
И пусть это был совсем миг. Но этого мимолетного касания хватило, чтобы немного вдохнуть настоящих. И пусть снова вернутся к играм и маскам, пусть. Но расстояние «между» стало уже немного другим. У пропасти появились столбы для моста.
– Ну, раз ты и правда ни разу не каталась, хочешь, научу? Осваивать самой довольно опасно.
– Я вообще не уверена, что хотя бы раз прокачусь со склона, не грохнувшись.
– Там главное понять принцип.
Посмотрели друг на друга, улыбнулись. Теперь почему-то стало легко смотреть в окно.
Пока эти двое разбирались с важным между ними, если, конечно, у них вообще есть что-то важное, двое других тоже вели серьезный разговор. Если, конечно, можно назвать его серьезным. Дорога всегда располагает к разговорам, удивительный факт. Может потому, что атмосфера, а может потому, что ни в каком другом месте люди не сидят рядом так долго без определенного занятия.
– Дан, почему ты так отчаянно хочешь, чтобы они были рядом? Я бы мог пересесть, а ты бы осталась с Рут. Я уверен, что ты бы этого хотела, разве нет?
– На что ты намекаешь, что я хочу быть с ним? Не продолжай, а то меня сейчас вырвет.
– Мы сейчас одни, почему ты не можешь быть серьезной хоть раз? Точнее, почему ты не можешь быть честной. Просто скажи, разве я не прав? То, какие у вас с ним отношения, не говори, что видишь в нем только друга. Потому, что я вижу, что это не так. И если честно, я считаю, что вы очень подходите друг другу. А эта девчонка, она слишком другая, меня это беспокоит. Так зачем ты делаешь это, когда достаточно сказать ему пару слов, и быть вместе. Я уверен, что он ответил бы тебе «да». Даяна, просто скажи, в чем я не прав?
– Знаешь, Клим, в чем-то ты говоришь чистую правду, но во многом и ошибаешься.
– Ну давай, расскажи мне. Только не надо вот этого, как обычно, ха-ха и по морде. Давай словами, честными, а то я от тебя не отстану.
– Ладно, договорились. Я считаю, что насчет нее ты прав, она другая. Но что важнее, не нам решать за него. Ты видел, как он на нее смотрит? Ты помнишь, чтобы он так смотрел хотя бы на кого-то? Вот и я не помню. Что касается меня, здесь ты ошибаешься, мне не так уж и нужно все то, о чем ты говоришь.
– Разве? Я же тоже вижу, как ты на него смотришь.
– Это совсем другое. Вот скажи, разве у тебя ни разу в жизни не возникало мыслей замутить с кем-то из знакомых или друзей? Вот смотришь ты на человека, понимаешь, что знаешь его до мозга костей. Его привычки, его мысли, его характер. И он тебе нравится. С ним интересно, спокойно, увлекательно в целом классно. А потом еще смотришь, и видишь, что он еще и симпатичный. Начинаешь представлять, что бы было, если бы вы были вместе, как бы это было. Начинаешь прикидывать, как бы вы смотрелись и как бы отреагировали ваши знакомые на то, что вы вдруг встречаться начали. И все это варится в голове таким приятно пахнущим супом, но в какой-то момент понимаешь, что в нем нет приправ. Чего-то не хватает, и в целом выходит не вкусно. Скажи мне тоже честно, разве у тебя никогда не было таких мыслей?
– Были, даже по поводу тебя были.
– Тогда ты понимаешь, о чем я говорю. Мы – друзья, Клим. Я не говорю, что любовь между нами невозможна, но я не хочу влезать со своими пробегающими мыслями в историю, о которой потом возможно пожалею.
– Теперь я тебя понимаю. Наверное, ты права. Я бы тоже пожалел, если бы когда-то предложил тебе встречаться. Хотя, иногда мне действительно любопытно, каково это, тебя поцеловать.
– Думаю, это будет никак. Давай не разочаровывать друг друга. Хотя, я совру, если скажу, что мне это совсем не любопытно.
– Может, попробуем как-нибудь?
– Может, как-нибудь. А теперь будь добр, одолжи свое дружеское плечо, я хочу немного вздремнуть.
– Сколько угодно, мелкая заноза, я разбужу тебя, когда приедем.
– Не такая уж я и мелкая.
Она пхнула его в бок, и они вместе посмеялись. Остаток пути у этих двух кресел было тихо.
Горный ментол
Мы бываем разными. Это и делает нас людьми.
Свежий горный воздух ментолом врывается в легкие и останавливает дыхание. Яркое солнце превращает снег в ослепляющий перламутр. И кажется, что нигде не спрятаться и не укрыться от мерцающей ряби. Ветер покалывает щеки, разжигая румянец. Хорошо.
Толпа студентов скопилась у стойки с прокатом. Каждый хочет уже поскорее получить свой борд и начать кататься. Шумят, перебивают и путают несчастного сотрудника. А от того, процесс идет медленнее, чем мог бы.
– Какой у тебя размер?
Анита, спокойно рассматривающая пейзаж, удивленно повернулась. Весь ее вид говорил о том, что ее только что выдернули из глубоких размышлений о жизни. И в этих размышлениях не было месту такому бытовому вопросу.
– Сорок четыре. Что?
– Ноги!
Рут мимолетно улыбнулся одним уголком губ. Видеть Анн рассеянной очень забавно.
– А зачем?
– Не будем стоять очередь, просто пойду и возьму. Какой у тебя размер?
– Тридцать семь. Но, какая разница, пять минут всего подождать. Рут!
Но тот уже не слышит и протискивается к стойке.
– Вот же. Что за жук у него в заднице.
Пробурчала девушка уже себе под нос, и пошла к лавочкам. Видимо, ей уже не нужно будет ждать. Не успела и сесть, а Рут уже тащит две доски и две пары ботинок. Довольный, забавный, в куртке нараспашку. Хотелось бы ему сказать, чтобы застегнулся, да ведь пошлет же. Ну и пусть ходит как хочет. В конце концов, он – взрослый человек, сам решит.
– Так, это тебе, это мне. Как одевать разберешься?
– Разберусь, спасибо.
– Довольно маленькая нога, для такого роста.
– Какая есть.
– И правда.
Переобуваются, возятся со шнуровкой. Рут то и дело посматривает на склон. Хочется, хочется уже, наконец, покататься. Он закончил быстрее и повернул голову в сторону Аниты.
– Нет, сильнее нужно затягивать.
– Оно сильнее уже не тянется.
– Тянется.
Парень подходит, встает на коленки и зашнуровывает ботинки так, что ей и дышать то тяжело стало.
– Слишком туго.
– Нет, нормально. Покатаешься пятнадцать минут, спасибо скажешь. Они немного ослабевают со временем и нога болтаться начинает.
– Если покатаюсь, конечно.
– Покатаешься, покатаешься.
Анн застегивает ботинки в крепления на доске. Так непривычно, странно, что нельзя двигать ногами. Встает и чуть не падает от того, что борд слегка поехал. Рут ловит за руку, держит крепко.
– Спокойно, спокойно. Давай, поехали потихоньку к склону.
Он сам специально пока остался просто в ботинках. Взял за вторую руку и шагает назад. Нужно же хоть немного по ровному проехаться. Чтоб не сразу в омут с головой
Анита слегка удивлена, насколько этот парень может быть мягким и спокойным. Тихим, и одновременно твердым.
– Вот, уже получается.
–Просто ты держишь.
– Пока да. Смотри, есть задний кант и передний кант.
– В честь философа?
– Что?
– Извини, не могла не пошутить. Что ты говорил?
– В общем, задний кант и передний. Это вот эти ребра доски. Вот твоя задача – ехать на заднем. Приподнимаешь передний край и спускаешься только на пяточках. Поняла?
– Хорошо.
– Ни в коем случае не поворачивайся боком. Тебя понесет так, что если упадешь, не факт, что останешься целой. Если чувствуешь, что поворачивает, лучше сразу падай на задницу. На маленькой скорости это не страшно.
Они подошли к краю и Рут уже начал спускаться, утягивая за собой Аниту.
– Блин, может мне вообще не стоило приезжать. Ааааа. – Она опять чуть не упала.
– Стоило, стоило. Скоро будет получаться лучше. Давай, отпускаю.
Сначала было довольно страшно. Склон кажется таким резким, а доска едет и едет. Но не падать же ей перед Рут на ту самую задницу, на которую ей завещали падать? Так что.. Понемногу, оставляя за собой ступеньки из снега из-за рывков, она все-таки довольно прилично уехала.
– Ну что, уже получается, пойду и я покатаюсь. Если что, зови, маши, кричи, я тут.
– Ладно, ладно. Но мне так и ездить на этом заднем философе?
– Поверь, сегодня тебе этого будет достаточно.
– Хорошо.
Рут побежал за доской. Сколько времени он мог уже кататься! Но.. Почему-то он нисколько не жалел об этом упущенном времени. Даже наоборот, как будто было жаль уходить.
Стоит у края. Счастливый, с улыбкой до ушей, сощуренными глазами и ярким румянцем. Наконец-то. Только оттолкнуться и полет.
–Рутсан.
Прерывает его настрой вкрадчивый голос подруги.
– Дан, заткнись!
– Рутсааан.
– Заткнись!
– Рутсааааан.
– Что ты от меня хочешь. И сколько раз я говорил, меня бесит, когда меня так называют!
– Кто она?
– Никто.
– Ага. И ты этого никого так совершенно не мило поддерживал. Рутсаааан.
– Заткнись.
– Это ведь та, с кем ты сидел, правда? Только не говори, что вы в автобусе познакомились.
– Не буду.
– А, значит раньше, так и знала! Ты почему о ней не рассказывал?
– Да было бы что рассказывать! И потом, вам скажи, подкалывать начнете.
– Естественно, но мы же любя! Рутсаааан.
– Да ты достала!
– Ну кто она?
– Не важно. Давай уже, поедем. Для этого мы здесь.
– Наперегонки?
– Естественно!
Анита уже более чем освоилась и даже начала получать удовольствие от катания. Как вдруг мимо пролетели две фигуры на бешенной скорости. Одна из них точно был Рут. А он хорош, хорош. Ну вот, теперь еще одно воспоминание с ним. Кто же знал, что он тоже здесь будет?
***
Солнце потихоньку садится. Все-таки, рано оно это делает зимой. И время покатушек тоже подходит к концу. Еще буквально один-два спуска и пора уже собираться. Рут так и гоняет как сумасшедший. Мелькает то там, то здесь. Пару раз подъезжал к Анн, спрашивал как у нее дела.
А как у нее дела? Нормально, конечно. Не будет же она говорить, что что-то не получается, лишь бы тот побыл рядом. И вообще, какое рядом?
Ну вот, снова. Парень проносится мимо, лихо делает поворот, как делал уже много раз. Но… Неожиданно теряет равновесие, падает, катится кубарем. Лежит.
–Рут!!!
Дышать
Когда не знаешь что чувствуешь, лучше промолчать, и поговорить обо всем потом.
Мутная пелена застилает глаза. И хочется зажмуриться, закрыть крепко. И дышать. Но дышать тоже получается с трудом. Глубокий вдох, резкий выдох. Еще раз и еще. Только бы дышать. Ни на что другое нет сил.
Острая боль пронзает так сильно, словно тысячи раскаленных игл вонзились в кожу и плавят тело до тла. Встать? Нет, не двигаться. Не шевелить даже кончиком пальца. Так легче.
Анита замерла на секунду. И, словно очнувшись, резко дернулась, чуть не потеряла равновесие, но не упала. Трясущимися пальцами отстегнула крепления и побежала. Ей казалось, что шаги такие медленные, вязкие. Будто продирающиеся сквозь мерзкий кисель страхов. На деле же она летела широкими прыжками, рискуя запнуться и переломать себе ноги на этом чертовом склоне.
Приземляется рядом на колени, оставляя длинный след. Смотрит. Так пронзительно и чутко. Улавливая каждый звук дыхания и мимолетное движение ресниц. Видит, как открылись глаза, как на губах проступила легкая улыбка сквозь боль. Выдыхает. Пытается остановить бешеное родео сердца, не выходит.
– Ты такая милая, василек.
Изрекает полушепотом Рут, сплевывая кровь. Губа разбита. Но судя по всему не сильно. Основной вопрос в том, что разбито еще. Парень пытается встать, но падает со стоном обратно.
– Лежи и не двигайся.
Анн строга и сосредоточена. В этой попытке подняться она увидела, что лицо Рут скорчилось от боли, когда тот начал опираться на руку. Рука, хорошо. Что-то еще? Осматривает. Осторожно. По порядку, потихоньку двигая отдельные части. Все как учил отец. И в целом, Анита результатом довольна. Ушиб на коленке, разбитая губа, а вот что с рукой пока не понятно.
– Садись. Дай руку.
У Рут нет сил сопротивляться. Да он и понимает, что это бессмысленно. В конце концов, ему помогают. И почему он не замечал раньше этих нежных рук? Явно окоченевших сейчас.
– Попробуй поднять кисть вверх. Хорошо. Вниз. В стороны. Покрути.
Парень послушно выполняет, но еле-еле. Дальше просто больно.
– Хорошо. Возможно, ничего серьезного, просто небольшое растяжение. Но нужно обязательно сделать рентген.
– Я подумаю.
– Что значит, я подумаю? Ты понимаешь, что это не шутки?
– Я не люблю больницы.
Второй. Это был второй раз, когда сказанное друг другу было чем-то очень личным. Всего несколько слов. Но как много они могут значит, как много рассказать. Анита понимающе посмотрела и промолчала, сейчас лучше промолчать. Если скажет хоть что-то, разрушит этот момент. А он почему-то стал очень дорог.
Отстегивает борд. Встает, протягивает руку. Рут смотрит, смотрит. Так глубоко и далеко в душу. Расщепляет на частицы и собирает заново. Улыбается, протягивает свою в ответ.
Медленно и аккуратно. Шаг за шагом. Они понемногу идут обратно. Анита поддерживает, Рут опирается и прихрамывает. И ощущения в этой ситуации для них настолько необычны и пугающе новы, что продолжают просто молчать. И пытаются переварить.
Даяна смотрит издалека, подбирает две доски и тихо идет следом.
