«Любовь к трем цукербринам» kitabının incelemeleri, sayfa 4

Книга отличная, хотя я тоскую по времени, когда автор описывал понятные всему моему сознанию вещи – например в ЧиП, Поколении, Стреле.

Всё было знакомо и ложилось на душу. Здесь же приходится пробираться сквозь дебри – но, это его книга.

Прочитал книгу на одном дыхании. До этого не читал произведения господина Пелевина, но много слышал об этом писателе неоднозначного и чаще ругательного. Если не обращать внимания на некоторые «фрейдистские» моменты и применение общепринятой части разговорного русского языка, вполне крепкая и даже местами гениальная по философской сути книга.

Пелевин это то, что стоит читать не ради эмоций, а вопреки им. Сравнивать с другими произведениями не возьмусь. Слишком разной категории «Любовь к…» и тот же «Generation П». Хотя, кто-то это, судя по отзывам, уже сделал.

Ответ всему новому, в традиционной для Пелевина манере. Достойный ответ, сквозящий нигилизмом и пустотой. Почти дзен, но не он.

Очередные отсылки к предыдущим произведениям здесь выражены менее явно. Но они есть. И это лично меня радует.

Искренне жаль тех, кто не смог собрать воедино все части триптиха.

Твердая пятерка. За старые мысли в новом обличии под очередным углом неевклидовой геометрии.

Читал книжку с удовольствием, но… Либо у меня не так много мозгов, либо одно из двух – но я так и не сложил в один сюжет всю книгу. Безусловно, читается интересно. Собственно как и весь Пелевин. Много того, что можно цитировать. Как обычно, есть то, что заставляет задуматься – для чего живу.

Но в моём личном рейтинге эта книга стоит позади Жёлтой стрелы, Generation P, Чапаева, Снафа. Кроме того, что надо выключить интернет и все фейсбуки\тви\инстаграммы и иже с ними, особой идеи к сожалению не вынес.

Хотя, согласен с одним из предыдущих комментаторов, перечитывать эту книгу буду вряд ли.

До обидного не читабельная книжка. Очень слабые и притянутые за уши проекции с Птицами. Есть такое выражение - "смотреть на перемотке". Вот , некоторые страницы было желание читать по диагонали, дабы не засорять мозг пелевинской блудо казуистикой. Не интересно! Аннушка, скушно!!!!

Одна из лучших работ Пелевина по насыщенности смыслов и многоранности сбжета. Для меня она передает больше раельности чем некторые его раскрученные романы.

С данного произведения началось мое знакомство в целом с творчеством Виктора. Ранее я видел его книги, такие как "Transhumanism" и "KGBT+", но не решался даже приобрести их. Но недавно все-таки решил купить одну из его книг, которая меня привлекла авторской аллюзией на печально известных Злых Птичек. И могу сказать, что впечатления книга в целом оставила незабываемые. Довольно в ярких образах показан современный человек недалёкого будущего, погружение в виртуальную жизнь, отсутствие какой-либо морали и подражание лишь животным инстинктам в интернете - все это отражает данная книга. Хотя поначалу повествование автора может показаться для неподготовленного читателя чересчур заумным и "бредовым", но по мере продвижения по страницам вы привыкнете и увидите яркое отражение грустной действительности современного общества и размышления автора на актуальные темы и вопросы, волнующие человека не один век.

Не могу понять, как можно нести такую откровенную чушь с таким невозмутимым видом? Больше того, как вообще возможно, что невероятная фантазия, описанная автором, кажется настолько реалистичной?

Начнем с того, что автор смешивает все его самые любимые религии с самыми любимыми фильмами и книгами (включая учебники философии и физики) в одно большое антиутопическое болото. В том же болоте тонет и привычное представление о пространстве-времени, вселенной и реальности. Ну, другими словами: автор "оглушает читателей новой неожиданной трактовкой бытия", как и сказано в аннотации к книге.

А что еще сказать? Автор настолько верит в собственную философию и восприятие окружающего мира с определяющим принципом "слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет?" (ответ, кстати, твердое и неопровержимое "нет"), что под его психологическим давлением во все это начинает верить и беспомощный читатель. А что еще ему остается делать? Только верить и играть по правилам.

Может быть, потому что это мой первый роман Пелевина, я бы могла сравнить его философию с БГ? А может и нет. Резюме. В общем да, вариантов много, потому что у нас мультиверс, и в каждой из бесконечного числа вселенных все происходит по разному, а мы перемещаемся из одной вселенной в другую каждую секундочку, сами того не подозревая, и помним нынешнюю вселенную так, как-будто она была всегда.

Именно поэтому ваша покорная слуга не определилась с мнением по поводу этой книги.

Из моего рассказа может сложиться впечатление, что наш мир движется от плохого к очень плохому, живут в нем какие-то калеки и уродцы — и никакой надежды нет. (С)

Цукербрины - это неровное одеяло в технике пэчворк; лоскуты, кажется, откромсаны от прежних произведений В.О. Так, например, со Шлемом Ужаса Цукербринов роднит идея об иллюзии выбора. Каждый наш выбор - навязан нам так тонко и уместно, что мы и не понимаем, что делаем его давно не по собственной воле. Картина антиутопичного будущего отдаленно напоминает СНАФФ. Мир иллюзий и блаженного Ничто, наверченного на оси дзэна, мелькал уже и в Чапаеве и Пустоте. Язвительный, резкий и грубый Пелевин. Читаешь книгу, и сквозь строки тысячами опаляющих солнц сияет "ВСЁ ПЛОХО", или, как я любила говорить в пору своей депрессивной юности, "Жить страшно, больно и унизительно". А по Пелевину, ещё и безнадежно, потому что

Мир вливает в тебя свой гнойный тысячелетний яд, делающий тебя виновным перед тем самым миром, который его в тебя влил.

И вдруг включается проповедник-mode, говорящий голосом Макса Фрая (неожиданно! так и чувствуешь, что сейчас герои начнут уплетать пирожки, запивая их камрой и гордо неся магический бред):

Человек! Не нравится то, что вокруг? Желаешь жить среди нормальных людей? Стань таким, каким хочешь видеть других. Только не притворяйся на пять минут, не хитри — а действительно стань. Миру не останется ничего, кроме как последовать за тобой. Это и есть магия...

И вот вам совет Киклопа: если вы заметили вокруг себя мир, который совсем вам не нравится, вспомните, что вы сделали, чтобы в него попасть. Может быть, вы даже не военный преступник, а просто слишком часто смотрите френдленту или телевизор. Тогда из всех привычек достаточно изменить только эту.

Медленный, но самый надежный способ перемещения в счастливые миры описан во всех древних книгах — в той их части, которая посвящена, сорри за банальность, заповедям. Они, в общем, везде одни и те же, эти техники правильной жизни. И жить по заповедям очень непросто («не лги, не убий, не укради» и так далее ведь относится не только к физическим проявлениям, но и к состояниям ума).

И внезапно закрадывается неприятная мысль, что весь неровный сюжет наскоро наляпан ради вот этих проповеднических вбросов (или выбросов). Каждый герой введен в повествование, каждое событие описано только ради этого морализаторского брюзжания и авторских инсайтов. Пару раз было смешно, но не на ха-ха, а на, типа, понимающее кхе-кхе. Так что моё существование в свете божественных очей трёх цукербринов было унылым и разочаровывающим, к сожалению. То ли деревья раньше были выше, трава зеленее, солнце ярче, я моложе, Пелевин задорнее, то ли я придираюсь и вообще... потеряла нюх на эти ваши постмодернизмы. И ведь не откажешь автору в невероятной наблюдательности и владении словом, но почему-то я ждала... большего, как, бывает, учителя завышают планку, оценивая работы вечных отличников. И впервые, читая Пелевина, я испытала то, что никогда не испытывала, читая его же раньше, - невероятную скуку.

Dum spero spiro

Виктор Олегович Пелевин – писатель той эпохи, полотно которой разворачивается в век маркетинга и интернета, свидетель, в чью линзу таланта попало месиво умов и душ, перемолотое в бурные годы развития рыночной экономики. Каждый его роман – приговор не десятилетию даже, поскольку время и события движутся сейчас ускоренным темпом и только наращивают его, а срезу событий, определенных настроений, царящих в мире в данную минуту.

Писатель, как и абсолютно каждый человек в этом мире – наблюдатель и участник в одном лице. Автор сидит в зале и наблюдает за событиями, разворачивающимися на мировой арене, словно за спектаклем на сцене театра. Проблема большинства людей в том, что они не могут спокойно наблюдать, им непременно нужно лично поучаствовать в сюжете спектакля. Исполнить в нем если не главную партию, то хотя бы эпизод в массовке. Так и выходит – актеров, которые играют свои роли мало, но зато массовка – это весь мир, участвующий в спектакле, даже не зная его сценария.

Отличие наблюдателя от массовки в том, что наблюдающий со стороны, но не участвующий ментально в акте, может в рамках собственного мира отсекать внешнее на него воздействие, дозируя степень вовлеченности в общий психоз вплоть до минимального. Непосредственный участник, даже если он всего лишь «анонимус» за экраном своего цукербрина, плывет, как известная субстанция, по пути всеобщего течения в канализацию мирового безумия. Ни на что влиять он не способен, кроме как на скорость, с которой он все более погружается в хаос мировой революции сознания.

Эта мысль, так или иначе, проскальзывает во всех книгах В.О. И это то, что никогда не станет неактуальным. Начиная с «Чапаева и пустоты», это мировоззрение трансформируется вместе с автором, расширяется, как и его сознание и понимание мира, углубляется, и вновь схлопывается в точку, чтобы в одно мгновение родиться новым пониманием.

Вся книга – это замысловатый и затяжной ответ на вопрос, задаваемый автором невидимому вселенскому разуму. Этот вопрос может звучать в умах людей по-разному, но всем кажется, что ответ на него должен быть один. Нечто такое, что вмиг перевернет весь мир с ног на голову и раскроет суть бытия, озарит его чистой радостью понимания. Этот ответ - словно секретик, крепко зажатый в детской ладошке.

Людям кажется, что бог – это капризный ребенок, который не хочет делиться своей главной тайной именно с ними. Он крепко держит кулачки и, насупившись, отказывается демонстрировать тайное знание. Кто-то, через череду страданий, испытаний и потерь постепенно осознает. Об этом писали и говорили тысячи лет назад философы, пророки и все, кого называют «проснувшимися» или достигшими просветления. Те избранные твердили, что смысл жизни заключается ни в чем. Это ничто и есть все. Как частица есть целое, как капля есть океан, как атом есть вселенная. Разум человека не может просто так охватить это знание. Он ждет сложных форм, незнакомых слов, тайны и интриги. Ему проще поверить во всемирный заговор невидимых богов, чем в то, что вместе с ним его мир закончится, и после него ничего не будет. Для него. Разве можно это объяснить просто так, двумя словами? Никто же не поверит. Нужно много-много слов. Огромное количество книг. И тысячи голосов на протяжении столетий будут говорить разными словами и на разных языках одно и то же. Из века в век. И чем дальше, тем сложнее людям будет их услышать. Все меньше тех, чье сознание не подключено к матрице, цукербринам, интернету, чему угодно, что объясняло бы ему, что нужно делать, как себя вести и куда идти. Скоро совсем не останется тех, чье сознание не контролировалось бы с его полного и молчаливого согласия и за его собственные средства – материальные, эмоциональные, умственные. Скоро не останется тех, кому будет нужен ответ на этот вопрос. Скоро люди просто перестанут спрашивать.

Эта книга как тот секретик в детской ладошке бога. Открываешь ее, а там простой камешек, завернутый в цветной фантик от конфеты. Кто-то увидит в этом целое сокровище, разделит детскую радость от осознания чего-то нового, порадуется просто самому моменту. Кто-то скептически рассмотрит камень и зашвырнет его на край вселенной и продолжит ждать озарения, ждать, когда его сделают избранным и откроют ему смысл бытия. Но каждый выбирает в каждый момент своей жизни то, чего он заслуживает для себя, даже если он сам этого не осознает. Но так было, есть и будет. Пока надеюсь, дышу.

«Мы просто сумма имен, привычек и страхов. Мы оставляем отпечаток на реальности, пока мы живы, а когда умираем, жизнь воспроизводит себя по этому отпечатку. Море заполняет след на песке, и принимает себя за ногу. Нога делает шаг, опять оставляет ямку в мокром песке, исчезает – и море заполняет ее след…»