Kitabı oku: «Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК», sayfa 3
Глава 2
Телефон гудел повторно, а Изольда, бросив на него беглый взгляд и увидев незнакомые цифры, не обращала внимание. Разобрав присланные ей письма, Изольда пронумеровала их, хотя они и были идентичны, сложила в папку, подписав «важное», отложила на край стола и вот уже час, как изучала историю Кенигсберга. Достав все словари и энциклопедии семьи, найдя информацию в сети, она тщательно сверяла информацию, стараясь найти разногласия. Ее мало заинтересовали легенды о гномах, а вот тайная лаборатория привлекла настолько, что Изольда стала делать пометки.
– А неплохая могла бы получиться передача. – размышляла она. – Вот только дадут ли мне на нее отдельный эфир? А что, если, связать с моим шоу? – задумалась, в этот момент телефон зазвонил снова.
– Слушаю! – ответила она, предположив, что звонят со студии.
– Золька! Ну, наконец-то! Ты где пропала? Привет! – протараторил незнакомый мужской голос.
– Здравствуйте! – сомкнув брови, Золя пыталась понять, кто звонит.
– Изольда! – повысив голос, сказал мужчина.
– Трофим?! – удивилась Золя: – Откуда у тебя мой номер?
– Что значит, откуда? Ты же мне сама дала.
– Я?! – удивление возрастало.
– Нет, гном! Ты. Вспоминай – мы были у Гофмана, собрались домой и ты, взяв за правило не давать себя провожать, вызвала такси. Мы о чем тогда договорились?
– О чем?
– Золька, да что с тобой?! Мы говорили о свидании. Я уточнил, не можем ли мы встретиться раньше, ты мне и продиктовала номер, поясняя, что могут вызвать на работу. Вызвали? – задал вопрос, не делая паузы.
– Нет. Отпуск продолжается.
– Здорово. – сказал Трофим и Золе показалось, обрадовался. – Так может, погуляем сегодня? Или у тебя планы?
Золя оглядела сложенные друг на друга книги, закладки в компе и согласилась:
– Давай! Где и в котором?
Кивая на его предложение, Изольда хитро улыбалась, в ее голове уже выкладывался план разоблачения Трофима. Вот только в чем она его собралась изобличать, Золя и сама еще не знала.
Помня, как Трофим был одет в две их встречи, Изольда выбрала самый скромный наряд – простые джинсы, футболку. Взяла с собой легкую кофточку и отправилась к месту встречи, нарочно опаздывая. Как же она была удивлена, увидев Трофима. Он был совершенно на себя не похож. Исчезла простота и озорство, которое она помнила. И вовсе не из-за одежды. Сегодня Трофим был в брюках, кремовой сорочке и на плечах наброшен голубой пуловер. Свежая стрижка, а еще Изольда отметила, что не замечала ранее у Трофима бороды. Стильная, аккуратная, не большая бородка, возможно, выделилась на фоне светлой одежды. То, что это был Трофим, Изольда не сомневалась. Первое – его взгляд. Даже сейчас, сидя на краю заборчика, он пристально разглядывал людей, как бы пронзая их взглядом. А еще, в руках у него были баранки. Машинально, смотря в сторону, он раздавил одну на мелкие кусочки и подбросил вверх, на потеху детворе. Чайки налетели стаей, расхватали, не дав упасть, и сразу же понесли прочь.
Изольда медленно спустилась к набережной, разглядывая его, и ругала себя, за скромное облачение. Оставалось шагов десять, когда Трофим, словно почувствовал ее приближение, повернул голову, улыбаясь, поднялся и пошел к ней навстречу.
– Привет! – произнес он радостно.
– Привет! – ответила Изольда: – Ты снова с баранкой.
– Как-то так получается. Готова?
– К чему? – широко открыв глаза, Изольда подняла к нему голову. – Ты не делал предложения.
– Золя! Даже я, со своей бесшабашностью, не готов на третьем свидании делать предложение.
– А у нас свидание?
Фима рассмеялся:
– Ничья.
– Тогда давай, удивляй.
– Думаешь смогу?
– После гномов? – улыбалась Изольда: – Будет трудновато.
Они поднялись вверх по лестнице. Изольда обратила внимание на спортивную машину, но сразу же отвела взгляд. Фима предложил ей локоть.
– Золя, как ты смотришь на то, чтобы пообедать? Признаюсь, я сегодня еще и не завтракал.
– Положительно.
– Тогда прошу! – он открыл перед ней дверь ресторана.
Сели за столик, изучили меню.
– Фим, изумляй! Не хочу выбирать.
– Как скажешь, милая, как скажешь. – совершенно серьезно полистав страницы, не произнося ни слова, а показывая официанту, Трофим сделал заказ. – Ты прости, если нарушил планы твоего уединения. Просто мне надо уехать на пару дней, боюсь, что к пятнице не успею.
– А что у нас в пятницу?
– Как, ты уже забыла?! Мы же уговорились о встрече, на том же месте в тот же час!
– Фимка! Ты снова шутишь. Не помню я такого уговора.
– Девичья память!
Им принесли заказ. Фима принялся за еду, а Изольда, не столько ела, сколько наблюдала за ним. Заметив, как он, удалив голод, стал спокойней жевать, заговорила:
– Ну, давай, рассказывай, как ты это сделал?
– Да просто. Сходил к парикмахеру.
– Фима! Не делай вид, что не понял, о чем я спросила.
– А о чем ты спросила?
– О доме Гофмана. Как ты устроил то шоу?
– Золя. Посмотри на меня. Где я, а где шоу?!
– Смотрю, и мне нравится. И твой вид, и твоя легкая ирония.
– А поцелуй?
– Он был наивен.
– Еще скажи, не распробовала.
– Не заговаривай зубы. Что там было? Голограмма? – Фима откинулся на спинку диванчика, прищурил глаз и молчал. – Намекаешь, что гипнозом владеешь? Или скажешь, что те места волшебные, и каждый видит, что пожелает.
– Говоришь у нас ты, а блюдо стынет. Между прочим, очень вкусно.
– Вкусно. Признавайся!
– Признаюсь! Ты мне очень нравишься. И меня просто тянет к тебе.
– А гномы тут, каким боком?
– Прямым! Я тебе тайну доверил, как самому близкому.
– Фим, пожалуйста. Я думать больше ни о чем не могу, как о той ночи.
– О той ночи?! Так вроде же сама признала – поцелуй был невинный. А дальше – ты уснула, и я, как порядочный, ушел.
– Фима, прошу, немного серьезности.
– Хорошо! Но ты обещай, что никому. И что, все съешь.
– Обещаю.
Изольда выпила, съела немного и снова уставилась на него.
– Хорошо! Зря ты не веришь в их существование. Они действительно есть. И живут в этих местах с давних пор. Я думаю, раньше людей заселились.
– Как можно говорить об этом с такой серьезностью? – не сдержалась Золя.
– Потому что это очень серьезный вопрос. Они, гномы, конечно же, очень осторожные и скрытные. Ну, сама пойми. Нечаянно попадутся на глаза, тут же у них требуют золото. Уж не знаю, может, золотом они тоже ведают, а здесь исключительно янтарем. Под землей у них целые лаборатории. Днями они, в маленькие дырочки, ловят солнечные лучи, отрезают кусочки, плавят, до состояния солнечной смолы, затем, когда она, смола, застынет, превращают в янтарь.
– Все с тобой понятно. Правды не скажешь.
– Честнее меня нет.
– Ага! Так мы с тобой еще и до янтарной комнаты договоримся.
– Что комната! У них там целые дворцы янтаря! Ну, а что касаемо ночи. Им же отдых тоже нужен. А ночью людей мало бродит.
– Понятно.
– Не веришь?
– Считай, что верю. Легенды слышала. И про то, как журналистка, высмеявшая Фюрера, думала о шоколаде, а ела стекло.
– А она тут причем? – нахмурил брови Трофим.
– Притом, что ты, как тот импозантный мужчина – сыпешь байками и ни капли правды.
– Золя! Я честен с тобой! Я верю в существование не только людей.
– Золото, а не мужчина. – снова выпила. – Так твои экспедиции связаны просто с янтарем? Или ты ищешь янтарную комнату?
– Экспедиции? – выпустил смешок: – Узнавала обо мне. Значит, я не обманулся, я тебе приглянулся.
– А как иначе – такой красавец!
– Исключительно для тебя. – расправил плечи: – Чего еще желаете, душечка?
– Только правды.
– Не подают-с, более. Типографию, знаете ли, давно-с закрыли.
– Шут!
– Золя, ты уж определись, я – шут или импозантный мужчина.
– У тебя все в одном флаконе.
– Именно это тебя и привлекает.
– Совершенно точно. Спасибо, я сыта.
– Тогда можем немного и погулять. Скажу сразу, совсем немного. Я ночью уезжаю. А вот выходные прошу оставить мне.
– И что же за выходные у нас будут?
– А поедем-ка на природу.
– Поедем. С превеликим удовольствием. А то я, признаюсь, боялась, что ты пригласишь меня могилу Гофмана искать.
– Ах, как жаль, что не додумался. Это может быть очень увлекательно. Так кто тебе про мою работу, а главное – что, рассказывал? У нас разве есть общие знакомые? – он отдал официантке карточку и смотрел на Золю.
– Юлия. – не стала скрывать Изольда.
Фима сморщил лоб, затем расплылся в улыбке:
– Ты к ней ездила!
– Да, решила там погулять. Там и правда, вкусно готовят.
– Стоит отведать?
– Несомненно. Особенно выпечку.
Они вышли на улицу, Золя, предполагая, что они пойдут в парк, даже порадовалась, не обула туфли, как Фима подвел ее к той самой машине, которую она заприметила ранее.
– Ну, ничего себе! – вырвалось у нее. – Ты золотую жилу нашел или банк ограбил?
– Это, типа, ты восхитилась.
– Типа того!
Они покатались немного просто по улочкам, и Фима отвез ее на безлюдный участок берега. Вышел и присев на капот, смотрел вдаль.
– Хорошо тут. – сказала Изольда, подойдя к нему.
Он улыбнулся, обнял ее. Оба молчали, смотря на волны. Немного погодя Фима отдал ей свой пуловер и обнял покрепче, дыша в ее макушку. Изольда прикрыла глаза и ждала, борясь с двояким чувством к нему. И снова он, не торопясь, поцеловал ее, и как только она ответила ему взаимностью, вздохнул:
– Прости, пора. Я отвезу, или ты, как всегда, воспользуешься такси?
– Если у тебя есть лишних полчаса, я буду не против, разделить их с тобой, дорогой к дому моему.
Ехали молча. Подъехав, Фима не стал глушить мотор, взял ее руку, поцеловал и, глядя в глаза, сказал:
– Прости, на чай не смогу остаться.
– Очень жаль! – улыбнувшись, потянулась к ручке, как он ее обнял и снова жарко поцеловал. Затем вышел и открыл ее дверь. Изольда, совсем потерянная в чувствах и таком его поведении, взяла свою кофточку.
– Золя! Я позвоню.
– Хорошо.
– Не забудь, выходные едем на природу.
– Хорошо.
– Барышня! Не влияйте на природу, нам она нужна солнечной.
– Хорошо.
– Несмеяна! – улыбнулся Фима и вытащил плюшевого зайца с длинными ушами: – Степка, присмотри за ней, а то снова пойдет на набережную, шторм вызывать.
– Езжай уже, юморист-самоучка.
****
Изольда улыбалась, как не улыбалась несколько месяцев. Вернувшись домой, долго стояла у окна, просто так, смотря на закат. Затем, не переставая улыбаться, приняла душ, надев теплый халат, заварила большую чашку чая и уселась у окна, поместив напротив зайца. Все ее мысли крутились около Трофима. Она была счастлива, хотя и сомневалась в его возрасте. Не включая телевизор, не взяв даже книгу, Золя легла в кровать, поглядывая на зайца. Немного подумав, взяла телефон, просмотрела входящие звонки и снова улыбнувшись, занесла номер в книжку, вписав вместо имени «сказочник».
– Да. – улыбаясь, шептала Изольда: – Ты настоящий сказочник.
Утро следующего дня. Солнце пробивалось сквозь задвинутые шторы. Золя, проспав крепко всю ночь, потянулась, повернулась на бок и увидела зайца.
– Доброе утро, Степка! – улыбнулась: – И где же твой хозяин? Куда умчался Сказочник? Признаюсь, мне очень интересно, чем он занят. – снова потянулась, поднялась. – Да, мне очень интересно. Я, как деловой человек, привыкла знать о своих знакомых практически все. – поплелась в ванную, взяла зубную щетку: – Надо проведать бабулю с дедулей. Очень надо. Думаю, я уже смело могу ехать к ним и не сорваться на ненужные вопросы. Надо съездить, а то нагрянут. Поеду, но не сегодня. Загляну завтра, чтобы на выходные меня не искали. – приведя себя в порядок, перебралась на кухню, подняв зайца за одно ухо, пересадила на стол. Открыла холодильник. – Пусто! Придется идти в магазин. Что ж, Степка, попьем кофе, благо сыр есть и отправимся за покупками. Возможно, твой хозяин захочет в гости зайти, надо быть гостеприимными. – щелкнула зайца по носу, выпила кофе в прикуску с сыром и быстро собралась.
Часа два ее не было дома, и все это время она проверяла телефон, в ожидании звонка. Нагрузив тележку так, что еле двигала, горько вздохнула:
– Без машины, как без рук. Придется брать такси. – прежде чем вызвать машину, снова проверила входящие.
Дома была быстро, сразу распаковала пакеты, надев домашнее платье, принялась готовить. Работал громко телевизор, она подпевала, поэтому не сразу услышала звонок. Схватила телефон:
– Да!
– Изя! – услышала она голос деда. – Ты где пропала?
– Дедуля, прости, заработалась.
– Неужели так много работы, что за неделю не нашла времени хотя бы на звонок? Я уже молчу о том, что мы забыли, как ты выглядишь. Голодная, поди, все время.
– Дедуля, не части. Прости, правда, была занята. И не голодаю, вот сегодня решила борщ сварганить и даже пирог.
– Ну, раз даже борщ, то я спокоен. Все, не пропадай.
Золя почувствовала в голосе деда обиду.
– Дед, не торопись. Я вас очень люблю. Да, виновата, не звонила. Обещаю – завтра с утра к вам. И не на час. Надоем так, что сами выставите.
– Не бросайся обещаниями. Целую, от бабушки привет. Звони, не обижай ее безразличием.
Отключился. Золя хотела перезвонить, но сдержалась:
– Утром к ним и никаких отговорок!
Обед был приготовлен, пирог наполнил ароматами квартиру, Изольда, насытившись, пробуя все что готовила, снова улыбалась и поглядывала на себя в зеркала. Заметила пыль, прошлась с тряпкой, сметая ее с мебели, затем вымыла полы, запустила стирку, перемыла обувь.
– Хозяюшка! – похвалила она себя и упала на диван. Щелкнула телевизор и поняла – проголодалась.
Накрыла стол, напротив посадила Степку, найдя фильм, обедала не спеша. Вдруг она положила ложку и повернулась на бывший кабинет отца, где уже давно проводила долгие дни своего одиночества. Она неожиданно вспомнила, что книги на столе, лежали не так, как она их оставляла, убегая на свидание к Трофиму. Резко встала, пошла в кабинет. Даже свет включила, хотя было еще достаточно светло. Все книги лежали стопочкой, она протерла их сверху, не трогая.
– И как это? Я же их оставила открытыми. Сделала машинально? Да нет. Я спешила и хотела, вернувшись продолжить. Кто мог их закрыть? И для чего? Странные посетители. Ничего не взяли, не наследили, а навели порядок. Да ну, Золька, не накручивай себя. Но кто? Как, кто?! – даже обрадовалась: – Дед! Скорее всего, приезжал проведать. И без бабушки, она бы заставила и в холодильник заглянуть. Наготовила бы и еще послание оставила. Это дед!
Найдя объяснение, решила закончить обед, как заметила в одном из словарей закладку. Та выглядывала не сильно, но была широкой, как край конверта. Открыла книгу. Это действительно был конверт. Старый, пожелтевший, чистый. Покрутив его, Золя положила его на место и шире открыла книгу. Все настроение тут же улетучилось. На двух страницах было выделено, жирными красными чертами лишь одно слово – ДНК. Руки Золи затряслись. Она уселась на стул и в глазах появились слезы.
– Господи, – шептала она: – кто и зачем?
Выбежала на кухню, потянулась к телефону, отчего-то решив, что это Трофим, но у телефона сидел заяц, одно ухо упало на глаз и, смотря на нее, он словно подмигивал:
– Схожу с ума! Степка, ты прав. Фима не мог. Просто не успел бы. Разве что сегодня, когда я в магазине была. Но я бы заметила! Дверь же вскрыть надо, следы бы остались. Окна я не оставляю открытыми. И запах! – выпила воды. – Это дед. Конечно дед. Пометки могут быть старыми. Давнишними. Просто, взяв книгу, я сдвинула закладку. Поздравляю, Изольда, ты помешалась на своем шоу! – поднялась, нашла пакет, положила в него пирог, помыла посуду, оглядела квартиру: – Если так, то и письма я себе сама посылаю. Это уже диагноз. Все, устала! К черту все! Я в отпуске! – бросила в сумку чистую футболку, кусок пирога. Обувшись, крикнула:
– Степка, ты за старшего!
Заперла двери на два замка и поехала к родным.
****
Проведя вечер в любви и ласке, выслушав похвалу в свой адрес и в адрес пирога, Изольда, прежде чем лечь спать, вышла на балкон, подышать воздухом. Она не стала уточнять, заезжал ли дед, да и спрашивать о пометках в книге тоже. Она уважала их возраст и не хотела тревожить тем, с чем могла разобраться.
– Сама пойму! – решительно заверила она себя и вошла в комнату.
Горел экран мобильного и Золя сразу же ответила:
– Добрый вечер! – сказала и наконец, улыбнулась.
– Привет! Не разбудил? – спросил Трофим и вздохнул.
– Ну что ты, конечно же, нет. Как дела?
– В трудах и не весело. Ты чего шепотом?
– Не хочу будить своих.
– Своих? Ай, прости. Родители.
– Бабуля с дедулей.
– Тогда, конечно, шуметь не будем. Как день прошел?
– Хозяйничала. А потом к ним приехала, оставив Степку на хозяйстве.
– Степку, значит. – пауза, Золя подумала – Фима не понял о ком идет речь, как он добавил: – Степка может, умный парень. Рад, что приглянулся. А то цветы как-то быстро вянут.
– Наверное. – Золя не знала, что сказать. Ее снова окутало спокойствие и счастье.
– Я соскучился. Вот решил позвонить.
– Я рада. … Что позвонил.
– А что соскучился?
– Не осознала еще.
– Ты не романтичная, Золя! Ну, просто настоящее, холодное золото! Нет, чтобы кричать, на всю вселенную – Я ТОЖЕ! Так она – не осознала.
– Романтик!
– Да! Вот смотрю на звезды и еле сдерживаю себя, чтобы не влезть в окно.
– Окно хоть знакомых? А то обещанная природа может не состояться.
– Золька, я в твое окно мечтаю влезть!
– Так ты вернулся!
– Нет. Это я так чувства выразил. Доделаю дела и прилечу. Пока же, желаю тебе присниться.
– И тебе, Фимка, спокойной ночи.
– Скажи, что соскучилась, а то ночь моя будет печальной.
– Соскучилась! Приезжай скорее.
– Обещаю!
И отключился. А Золя, положив телефон рядом с подушкой, смотрела на него, засыпая, слово так Фима был ближе.
****
Вечерело. Изольда медленно подходила к своему дому, не ожидая ничего интересного от этого вечера. Рядом посигналила машина, она не повернула голову, полюбопытствовать, когда сигнал повторился и автомобиль, обогнав ее, притормозил у обочины.
– Изольда! – открыв окна, позвал Трофим: – На каких облаках витаешь?
– Привет! – улыбнулась и посерьёзнела: – К счастью, все еще ступаю по земле бренной.
– Готова? – все так же, не выходя из машины, а выглядывая в окно, спросил Фима.
– К чему? – Золя и правда не поняла.
Выйдя из машины, Трофим подошел к ней, совершенно легко, можно даже сказать – по-братски, поцеловал в щеку:
– К необычным выходным.
– Ах! Увы, не готовилась. Дома еще не была, да и ты же не предупредил, что возвращаешься. Но, если дашь мне десять минут, то быстро соберусь.
– Да хоть двадцать. Мне спешить некуда, как говорится – вся жизнь впереди. – расплылся в улыбке, пошел к машине.
– И не зайдешь? Вот так, как бедный родственник, будешь ждать на улице?
– Ну, раз ты настаиваешь… Если не против… То конечно, я предпочел бы не разыгрывать роль водителя.
Вошли в квартиру, Трофим огляделся и присел на пуф в прихожей.
– Голоден? – поинтересовалась Изольда: – У меня борщ есть.
– Хозяйка! Давай, угощай! – оглянулся по сторонам: – Руки помыть можно?
– Несомненно. Полотенце чистое. – открыла дверь ванной и скрылась в кухне.
Быстро собрав на стол, Изольда растерялась. Нет, это не было для нее в новинку, у нее были отношения и даже долгие, но Трофим был не таким как многие из ее окружения. От него веяло тайной, большим количеством непростых загадок.
Трофим появился в дверях кухни.
– Угощайся! – пригласила Золя. – Я быстро переоденусь и соберусь. Да! На сколько дней ты меня увозишь?
– Пока тебе не надоест.
– Интересненнько. А как же работа?
– Так ты же в отпуске.
– Я – да. А ты?
– И я отдыхаю, когда хочу.
– Поняла. Приятного.
– Нет, так не пойдет. Я один есть не буду. Золя, ну это же попахивает не дружескими отношениями, не загадываю о большем, а как минимум, служебными.
– Прости, я не голодна. Была в гостях у бабушки с дедом, а от них голодной не уйдешь. И еще, мне показалось, ты спешишь.
– Милая Золя, спешить в нашей короткой жизни просто безнравственно! Моменты должны запоминаться ярко. А то в старости вспомним лишь бег. Так что давай, присаживайся и выпей со мной хотя бы… – прищурил глаз: – Чем ты там меня собиралась напоить?
– Ой, ну да! Чай или кофе?
– Давай кофе. Дорога была длинной и снова в путь. – тут же взялся за ложку, молча отведал четверть тарелки, прикрыл глаза, выждал пару секунд и, причмокнув, ел медленнее. – Вкусно. Даже не ожидал. Из тебя хорошая жена получится. Хотя, в себе никогда не сомневался.
– А ты тут, каким боком?
– Как это, каким? Да, Золя, память твою надо тренировать. Я же уже сто раз говорил – время пришло, хочу жениться! – отставил тарелку, взял бутерброд и, откусив, жевал, глядя на нее.
– Ну тебя. Шутник! – покраснев, смущаясь, принялась мыть посуду.
Трофим не трогал ее. Попивая и разжёвывая, смотрел не на нее, а в окно.
– Ну, ты тут уж сам, кофейничай, а я пойду соберу сумку.
– Спасибо! – не удерживая, сказал Фима и взял еще один бутерброд.
Изольда задержалась в двери и посмотрела на него, улыбаясь.
– Я же мужчина! – подмигнув ей, сказал Трофим: – Я ем плотно.
– Так может добавочки, борщица?
– Нет! Это оставим на возвращение.
– Как скажешь, мужчина.
Собравшись, Изольда вышла из комнаты. Трофим по-прежнему был в кухне, переместившись лишь из-за стола на подоконник, с чашкой в руках.
– Красивый вид из окна. – поднявшись, сказал он.
– Да, люблю встречать и провожать день именно у этого окна. Я готова.
– Тогда. – не договорил, вымыл чашку, а все что было на столе, по-хозяйски, убрал в холодильник: – Тогда можем ехать. – взяв зайца, обитающего на столе, пристроил на подоконник, мордой к стеклу.
– И куда ты меня приглашаешь?
– Тебе перед кем-то надо отчитаться или простое любопытство?
– Фим, я не отчитываюсь, довольно давно. Родные знают, что я уезжаю с другом.
– Не обижайся. Я не строил конкретных планов. Я просто нашел направление.
– Отлично. – он кивнул, а Изольда, чтобы уж точно последнее слово было за ней, сказала: – Ночная дорога, заданное направление – разве может быть нечто заманчивей!
****
Багровый закат, неожиданно разорвался яркими лучами заходящего солнца, уходящего за горизонт. Изольда, открыв окно, пыталась заснять, когда Трофим, не говоря ни слова, свернул с дороги на узкую колею, ведущую в сосновый бор. Нахмурив брови, Золя посмотрела на него, но не задала напрашивающийся вопрос.
– И не спросишь куда мы?
– Зачем? Ты же пояснил – направление выбрано.
– Смело.
– Фимка, не надевай новую роль. Прежняя еще не сыграна.
– Роль? Ты думаешь, я играю?
– Мы все играем.
– О, да! Что наша жизнь? Игра!
– Я мало с тобой знакома, но могу заверить любого в двух твоих качествах. Первое – ты грамотен и начитан. – нарочно сделала паузу, и Трофим не сдержался:
– А второе?
Изольда, хитро улыбаясь, смотрела на него. Трофим остановил машину, повернулся к ней, так же молчал, но был серьезен. Наконец Изольда произнесла:
– Второе – ты не маньяк!
– Ну, спасибо! Порадовала. Я тут себе уже навоображал. – снова завел машину и, проехав еще немного вглубь леса, остановил на достаточно широкой и светлой поляне. – Передохнем пять минут. – открыл свою дверь: – Именно в этом месте необычно дышится. Не стесняйся, вдохни глубоко.
– Хорошо, не буду. – Изольда вышла из машины и через мгновение наклонилась к нему, восторженно воскликнув: – Так это же танцующий лес! Боже, как давно я тут не была! Выпрямилась, отошла от машины и медленно крутилась. – Очень, очень давно. – остановившись, продолжила: – Кажется, мне было лет десять, ну может чуточку больше, когда отец привез меня сюда. И второй раз, лет в пятнадцать. Фима, тут днем как в сказке. Я часто его вспоминаю.
– Нет, именно на закате здесь как в сказке. Ты присмотрись к смене света.
Изольда подошла к машине. Темнота леса подступала к ним, а маленький круг поляны, впитывал в себя последние лучи солнца, разгораясь жарче. И вдруг все сменилось – свет, как ему и полагается, взлетел ввысь, оставляя их в полумраке.
– Поехали? – не то уточнил, не то спросил Фима.
Уезжая, Изольда оглянулась, затем даже стала на коленки и только когда поляна совсем пропала из вида, уселась.
– Спасибо! – искренне произнесла она: – Ты подарил мне незабываемое счастье.
– Счастье – это жизнь. Все стальное – подпитка.
– Да! – согласилась она. – И часто ты тут бываешь?
– Странно! – засмеялся Трофим. – Почему именно этот вопрос у тебя рождается, когда мы вместе?
– Не поняла.
– А что тут непонятного? Мы приехали к Гофману, что ты хотела у меня узнать?
– Ничего не хотела.
– Не юли! Ты не можешь врать. Твое прекрасное лицо выражает мысли без слов.
– Возможно, и пронеслось нечто подобное, я не помню. Так как, часто тут бываешь?
– Всегда проездом.
– В смысле, проездом? Куда можно добраться по этим ухабинам? Постой! Не в палатке ли ты предлагаешь провести выходные?
– Зачем палатка, у меня машина удобная. – Изольда одарила его таким взглядом, что Фима не смог сдержаться и стал над ней подшучивать: – Поверь. Сидения раскладываются и все даже очень комфортабельно. – Изольда пожала плечами и отвернулась. – Шучу я, шучу! Золя!
– Знаю, что шутишь. Только шутка была корявенькая.
– Согласен, ты не из тех девушек, кто довольствуется задним сидением машины. И намеки такие, в твой адрес, больше не повторятся.
– Проехали. – отмахнулась Изольда.
– Не проехали, а практически приехали.
Он вывел машину из леса, и перед ними открылась довольно добротный участок дороги, ведущей к высокому забору.
– Ничего себе! – прошептала Изольда: – Как в кино. – она смотрела на приближающуюся ограду широко открытыми глазами. – Так таинственно. За такими затворами обитают, как правило, сектанты.
– Изольда! Что ты все по крайностям ходишь. – остановил машину у ворот и, прежде чем выйти, или посигналить, повернулся к ней: – Ты случайно не режиссёр-сценарист? А может быть ты писательница?
– Нет, я не писательница.
– Жаль! – вышел, открыл ворота, завел машину.
Все это время Изольда молчала, она была поражена всем – поездкой, лесом, а теперь еще и домом, настоящим деревянным срубом, из толстых бревен, в три этажа.
– Дом не мой, – открывая перед ней дверь и протягивая руку, сообщил Фима: – друга. Его дед был лесником. Сам же он моряк. Пока его нет, я смотрю за домиком.
– Домиком. – повторила Изольда, идя за Трофимом.
Большой квадратный холл был на удивление скромен – две деревянные, круглые вешалки по обе стороны от двери, два низких диванчика сразу за ними, арка, за которой открывалась кухня с окном на всю стену, с видом на сосновый бор. По левую сторону, перед аркой, три двери. По правую – лестница вверх.
– Располагайся, не стесняйся! Сказал бы – чувствуй себя как дома, но не скажу, сама понимаешь, чужое предлагать не имею права. Да входи же! Комнату выбери себе сама. Я бываю тут не часто, если ночую, то там. – кивнул на одну из дверей. – Да! – сбросил туфли, всунул ноги в тапки и стал открывать двери: – Душевая, уборная. Остальное рассмотришь сама. – скрылся в кухне.
Изольда прошла в центр холла, подняла голову вверх, затем посмотрела на полы – паркет был великолепен и блистал. Лестница покрыта ковровой дорожкой и также сияла чистотой.
– Прости, женской обуви нет. Так что смело ходи в своей. – крикнул Трофим не показываясь.
– Тут так чисто! – Изольда сбросила обувь и, лишь бросив взгляд на кухню, пошла наверх. Лестница переходила в балкончик над холлом. Первая же дверь была приоткрыта – совсем маленькая спаленка. Кровать под окном, рядом комод, на нем ничего кроме настольной лампы. Изольда вошла в нее, заметила зеркало в полный рост, тут же стоял стул. Бросив на него свою сумку, присела на кровать. Погладила покрывало, скорее всего, это был настоящий мех. В этом Изольда не разбиралась, а уточнять не собиралась. Прилегла. Матрас был превосходен, она даже прикрыла глаза.
– Белье должно быть в комоде. – услышала она голос Трофима снизу. – Если нет, скажешь, я найду.
– Он найдет! – улыбнулась Золя и крикнула в ответ: – Спасибо! – заглянула в верхний ящик, постельное белье и полотенца были, как сказал Фима: – Ну, просто пятизвездочный отель!
– Душевая рядом! – снова подал голос Фима.
– Спасибо! – в очередной раз крикнула Золя.
Снизу раздался хлопок двери. Она, подумав, кто-то пришел, вышла из комнаты, холл был пуст, Трофима не заметила. Пожала плечами, заглянула в соседнюю комнату – это была просторная ванная комната, со всем необходимым. Внизу все еще было тихо. За окном же гудел мотор машины. Выглянув в окно, никого и ничего не увидела, лишь чистую лужайку до самого забора, за которым так же был лес.
– Маша и медведь. – хихикнула она, принялась разбирать свои вещи.
Темнело быстро, а ей не хотелось включать свет. Недолго раздумывая и решив, что на первый вечер надевать платье будет не совсем правильно, надела домашний костюм.
– Я не исчез! – услышала она голос Фимы, за ним щелчок двери: – Ставил машину в гараж. Решил, что ночная прогулка сегодня необязательна.
– Не исчез. – повторила она за ним тихо. – И с чего бы мне бояться, сам же пригласил. – хмыкнула: – Отчитывается. – посмотрела на себя в зеркало, одобрительно кивнула и пошла к нему.
Фима возился у плиты, а на столе уже стояла открытая бутылка вина и пустой графин.
– Все нашла?
– Да, спасибо! Тут уютно. Нет, тут не просто уютно, а… Прости, пока не нашла определения.
– И кабинет понравился? – переливая розовое вино в графин, уточнил Фима.
– Кабинет? Нет, не гуляла я пока, по маленькой избушке. – взяла клубнику, направилась к окну: – Ты, Фима, настоящий обольститель!
– Преждевременные выводы.
– Будешь опротестовывать? – смотря в окно, спросила она.
– Не собирался. А вино и клубника – сам люблю. И мне показалось ты тоже, – сделал паузу: – не будешь же возражать. Не захочешь, заставлять не стану.
– Захочу! – ответила Изольда и развернулась.
Фима не смотрел на нее, выставлял часы на духовом шкафу.
– И ужин будет?
– А как же! Борщ твой вряд ли превзойду, но кое-что, сварганим.
Изольда растянула губы в улыбке, начала ходить, изучать кухню.
– Лесник значит… Что-то не похож домишко на берлогу лесника.
– Угу! – хихикнул Фима. – Сразу видно, не любопытная.
Изольда подошла к нему, заглянула за его плечо, но что в духовке понять не смогла. У плиты было узкое, занавешенное шторой окно. Изольда сдвинула штору – оказалась дверь.
– Здорово! И выйти можно?
– Почему нет? Дом под моим контролем до осени. Так что гуляй, где хочешь, делай что захочется!
– В пределах разумного. – добавила Изольда и вышла из дома.
Вход был закрыт беседкой, зеленые листочки скрывали даже ее, образуя кокон, укрывающий часть дома. Круглый стол, две скамьи. Изольда дальше не пошла, присела на скамью, подняв на нее ноги и обхватив себя за колени. Трофим появился тут же:
– Босиком! Золя, не будь ребенком. – поставил рядом ее туфли, встретились взглядом, и он резко выпрямившись, сразу ушел.
Золе было так хорошо и покойно, что даже это его бурчание она восприняла с удовольствием и молча. Через минуту Фима появился снова, с пледом. Молчаливо укутал ее и принялся накрывать на стол. Застелил скатерть, поставил лампу, в которой была толстая свеча. Затем появились тарелки, вино и стаканчики, а через пару минут на столе была пицца.
