Kitabı oku: «Три меча», sayfa 4
В этих словах он сделал намёк на другой секрет даосского учения психофизики, которыми пользуются ниндзя, становясь невидимыми, для проникновения во вражеские места, которое получило названия "Красная нить".
Французские иезуиты и этого не поняли и ещё раз попытались вникнуть в процесс превращения человека в бессмертного, но знаний им всё равно не хватало. Особенно они никак не могли вникнуть во внутреннюю алхимию даосов, так как их представления об алхимии переплеталось с работами средневековых европейских магов и чародеев. Однако мне знания даосов очень пригодились. Я всё больше и больше начинал понимать весь процесс изготовления пилюли бессмертия, который помогал даосам через это знание приходить в состояние изменённого сознания и выходить из своего тела.
Даос Чжувэй, рассказал о понимании психологии людей, что помогло ему не только подняться над своими современниками и стать их государем, но и учредить самое справедливое правление в Поднебесной. Его советы иезуиты тщательно записали, чтобы потом передать их Людовику Четырнадцатому. Даос поведал святым отцам о том, как сообразуясь с Дао, избегать ошибок, а Пэн Цзу добавил свои замечания по поводу того, как остерегаться опасностей в жизни и находить всегда оптимальные решения всех проблем. Даос Чжуцай дал ценные указаний святым отцам о способах восхождения на небеса, а даос Фэн И познакомил их с техникой вхождения в изменённое сознание для духовных странствий. Когда речь зашла о технических способах овладения Дао, о которых рассказывали даосы Удин и Чжунсюй, святые отцы опять приуныли, так как мало что понимали, но зато именно во сне я понял, как, перемещаясь от Белого Тигра, к Чёрному Воину, затем к Синему Дракону и Красной Птице, можно овладеть необходимыми знаниями и видами даосской психофизической практики, чтобы постоянно возвращаться к жизни и восстанавливать свою природную сущность. (Об этих способах самопознания я рассказываю в своих романах «Будда и Моисей», «Страна детей», «Наш эксперимент», а также в романах «Театр теней» и «Пагода журавлиного клёкота», «Волшебное зеркало»).
До учения Красной Птицы, путешествующей в разных мирах, мы так и не добрались, потому что я проснулся. Но потом я сам, переводя священные мистические тексты, понял и стал проникать в другие миры с помощью этого учения. В этом мне помогали Юань Мэй со своим трудом "О чём не говорил Конфуций" (Конфуций не занимался изучением потустороннего мира), Цзи Юнь со своими "Заметками из хижины "Великое в малом", а также даосские мудрецы Чжуан-цзы, Лецзы и Ян Чжу, труды которых я перевёл и расположил ниже в особом порядке по способу ментального проникновения в запредельные миры. С помощью этого порядка можно открыть некоторые скрытые от взора смысловые знаки, означающие входы и выходы в запредельные сферы (особенно там, где приводятся тексты оригинала), но сделать это сможет лишь нравственно подготовленный человек.
В своих книгах под общей рубрикой «Мудрость даосов», издаваемых мной, я расположил некие притчи, как густой лес, через который пробирается потенциальный даос к своей Истине, где притчи являются деревьями, а рассказы – кустарниками. Можно, конечно, показать дорогу блуждающему по этому лесу, но странствующий даос сам должен найти эту дорогу. Так как путь к Истине нельзя купить не за какое серебро, как в притче " Алхимия даоса". Человеку, готовящемуся к восприятию Истины, прежде всего нужно самому измениться, очиститься и стать более совершенным. Только после очищения себя от бренности этого мира, можно совершить шаг в неизведанное. Другой мир не откроется неподготовленному человеку. И человек должен сам своим умом проникнуть в несказанное, и если он этого не сделает, то даже, сменив множество учителей, он не приблизится ни на шаг к своей цели.
После этого сна я занимался медитативной практикой, попутно переводя труды даосских мистиков и записывая свои мысли в стихах, так, как только мысли человека в стихах могут обрести некую гармонию. (Обычно даосы и прибегают к стихам, выражая свои мысли). Наше сознание даёт нам всегда из своих глубин нужную подсказку для раскрытия тайн, если мы ставим перед собой возвышенную цель.
В конце книги, когда вдумчивому читателю станет понятна суть небесной оболочки даосизма (моя книга «Небесная оболочка»), я познакомлю его со своим собственным опытом познания Дао как в моей книге «Призыв писателей на небеса». (Но замечу, что этот опыт – только мой собственный, потому что каждый даос идёт в Дао своим путём), главное – это поставить перед собой возвышенную цель, а цель постижения Дао открывает перед нами изнанку нашего мира, когда мы начинаем видеть невидимое и слышать неслышимое, как я в своё время написал стих о нашей цели:
Цель
Чтоб цель достигнуть в жизни быстротечной,
Взойти наверх по лестнице духовной,
Познав Вселенной Истины вкус вечный,
Должны довольствоваться мы жизнью скромной.
Чтоб тело не подвластно было тленью
И обрело навеки крепость тверди,
Всегда бороться с праздностью и ленью
Должны мы, избежав телесной смерти.
Ни жадность и не выгода, ни слава
В пути наверх не будут нашей целью.
Мирские блага лишь ведут к безделью,
Довольство же – к испорченности нрава.
Лишь в недоступном – обретенье счастья,
И только в вечных поисках – отрада.
Наш Путь лежит сквозь бури и ненастья
К плодам запретным, где нас ждёт награда.
Рассуждения мудрецов
1. Три меча
(из истории времён династии Тан)
Вэй Чёрное Яйцо (1) убил Цю Ясного однажды,
Из тайной ненависти совершил он преступленье,
А Верный, сыном Ясного был, и в порыве жажды
Задумал справедливого кровавого отмщенья.
Но телом слаб он был, хоть и имел в себе дух сильный.
По зёрнышку ел, а ходил при ветре лишь попутном,
И даже в гневе при оружии бывал бессильным,
Жил одной ненавистью, будто плыл в потоке мутном,
Стыдился помощи или прибегнуть к чужой силе,
Клянясь расправиться с Чёрным Яйцом своей рукою,
В бой не вступал с его семьёй, боясь, чтоб не побили,
Всё думал, как убить врага, своею головою.
Превосходил отвагой его враг и дерзновеньем,
Один способен был он с сотней силачей сразиться,
Его суставов, мышц в крепости не было сравненья,
Что меч отскакивал от тела и не мог вонзиться.
Он вытянутой шеей отражал и меч, и шпагу,
А лезвие и остриё лишь гнулись и ломались,
Грудь подставлял стреле, чтоб показать свою отвагу,
На теле шрамы и царапины не оставались.
Так Чёрное Яйцо пред всеми силой забавлялся,
(А Верный своей данной клятве оставался верен)
Смотрел на Верного как на цыплёнка и смеялся,
Был в безнаказанности своей полностью уверен.
Спросил советник Шэнь (2): «Что делать думаешь со мщеньем?
Ты, вижу, оскорблён, а он тобой пренебрегает».
Ответил Верный: «Я б хотел услышать твоё мненье,
Совета мне для осуществленья мести не хватает».
– «Я слышал, что Великий Совершенный меч имеет,
Которым отрок отразить три армии способен,
Тебя он может научить тому, чем сам владеет,
Мне кажется, что меч тот будут для тебя удобен».
Тогда отправился в Вэй Верный и там поклонился
Тому, кого Великим звали все и Совершенным,
Жену с детьми в дар предложил с поклоном он смеренным,
Тот выслушал рассказ о мести и с ним согласился,
Сказав: «Оставь себе семью, и выбирай, что видишь,
Есть три меча (3), но ими ты рубить что-то не сможешь,
Сначала расскажу о них, врага раз не ненавидишь,
Но исполненью мести ими ты себе поможешь.
Меч – Свет Таящий, он не видим, и луч пропускает,
Взмахнёшь им, и не знаешь, он коснулся ли чего-то,
Прозрачен, не имеет граней, тело рассекает,
Но тело ничего не чувствует: как дунул кто-то.
Второй меч есть, его Тень Принявший все называют,
Он виден утренней зарёй лишь в мраке предрассветном,
Когда сольются ночь и день в свидании ответном,
Увидеть можно что-то там, но формы не бывает,
Когда коснётся, тихий звон украдкой раздаётся,
Но тело боль не ощутит, как будто нет касанья.
Ещё есть третий – Ночью Закаленный меч зовётся,
При свете дня видна его лишь тень, но нет сиянья,
А ночью он блестит, но его форма невидима,
Когда коснётся тела, рассекает его с треском,
А рана заживает сразу, боль неодолима,
Не пристаёт кровь к лезвию, во тьме горит лишь блеском.
В роду тринадцать поколений их передавали,
В ларце с печатями сургучными они хранились,
За всю историю не разу в деле не бывали,
Поэтому все свойства их навечно сохранились».
– «И всё же меч последний попросить у вас желаю, -
Сказал тут Верный и два раза низко поклонился, -
Чтоб отмстить врагу, я на него лишь уповаю».
Хозяин гостю отдал меч и семь дней с ним постился.
Вернувшись, Верный к Чёрному Яйцу направил ноги,
Тот опьянев, лежал у входа в дом у колесницы,
Врага увидел Верный, обнажив меч на пороге,
От шеи трижды разрубил его до поясницы.
Но Чёрное Яйцо остался спать и не проснулся,
А Верный думал, что он мёртв и поспешил убраться,
На выходе же с сыном Чёрного Яйца столкнулся,
И трижды рубанул его, не в силах удержаться.
Сын Чёрного Яйца, спросив его, расхохотался:
– «Зачем ты трижды поманил меня своей рукою»?
Подумал Верный, что меч – блеф, и со двора убрался,
Вздыхая, шёл к себе домой с понурой головою.
Проснувшись, Чёрное Яйцо жену ругать стал рьяно:
– «Оставила здесь пьяного меня и не укрыла.
Вот горло заболело, поясницу заломило,
Впервые в жизни занемог я, просыпаясь пьяным».
Но сын сказал ему: «Что? Тебя боли одолели?
Здесь Верный был, манил меня, как будто приглашая,
Я тут же заболел, конечности все онемели,
Он сокрушил нас, а вот чем, я этого не знаю».
Примечание
1. Вэй Чёрное Яйцо (Хэй Луань), Цзю Ясный (Бинчжан), Верный (Лайдань) – древние персонажи даосской притчи, иллюстрирующей возможности применения тайного искусства, позволяющего слабому сокрушить сильного.
2. Советник Шэнь (То), Великий Совершенный (Кун Чжоу) – даосы, обладающие тайными знаниями.
3. Три меча – применение психологического секретного оружия на основе даосских тайных знаний позволяет управлять сознанием противника, приводя его в болезненное состояние и даже к смерти, а также оно используется в целях лечения больных.
