Kitabı oku: «Узоры на полотне», sayfa 2
А еще однажды у неё мелькнула странная, безумная мысль – что если она попытается осознать пятно – то всё будет наоборот. Пятно осознает её, сожрёт, переварит и уничтожит.
«Уж лучше провести остаток жизни с Акулой на Балтийском море, чем… исчезнуть таким образом» – мелькнула в её голове странная, будто бы чужая мысль, да с такой силой, что она с трудом удержалась от крика.
К счастью, это ощущение длилось не более мгновение. Правда, уходя оно оставило неприятную, скрежещущую мысль, точнее, две мысли: – Почему ей в голову пришло странное название моря из мира Леонида… и … уверена ли она, что Леонид называл хоть раз это странное название, звучащее в голове Эсте без какого-то «автоматического» перевода.
Правда, были и более… обыденные вещи, которые Эсте не стала озвучивать своему спутника. Например, то, что она узнала, считывая его машину.
В автомобиле ездили как минимум три молодых женщины, имевшие самое прямое и понятное отношение к Леониду, причём одна из них – почти год. А ещё чаще здесь сидел ещё один человек, очень дорогой Леониду, человек, который теперь был мёртв.
И если второе, она не стала сообщать Леониду, не желая причинить ему боль, то первое… причиняло дискомфорт ей, как бы странно и глупо это не звучало в сложившейся ситуации.
Эсте провела рукой по шее. Медальона, подаренное Падри, там не было. Он остался в её несчастном, злом мире.
Это могло не значить ничего. Это могло что-то значить.
За спиной послышались какие-то грохочущие звуки – это Леонид с сосредоточенным видом наливал бензин из канистры в бензобак машины.
Следом, он открыл капот и задумчиво посмотрел туда.
– Всё в порядке? – окликнула она Леонида, собирая вычищенные миски.
– Не знаю, – усмехнулся её спутник. – Это же не человек. Просто… я не понимаю, что происходит с машиной. Просто так положено – залезать в капот при любых проблемах, – улыбнулся Леонид и пояснил: – У нас что-то не так с бензином.
– Он заканчивается?
– Уже должен был. Наверное… Половина приборов уже не работает, как вообще она едет – мне непонятно. Правда, я искренне надеюсь, что ехать она будет до конца, – Почему-то Эсте показалось, что последняя фраза относилась не столько к ней, сколько к окружающему их Хальму. – В любом случае, мы уже проехали на три-четыре полных заправки. Однако, – он выдержал драматическую паузу, – я только что опустошил вторую канистру.
– Но это же хорошо? – спросила Эсте, при этом понимаю, что очевидно имеет в виду Леонид. В их перенасыщенной чудесами жизни любые новые несостыковки реальности пугали.
– Хорошо-то хорошо, – скептически согласился Леонид. – Хорошо, но странно. Но… – он явно прислушался к чему-то внутри себя… – если мы действительно проехали чуть меньше трети пути, нам в любом случае не хватит остатков бензина.
– Это тебе подсказал твой «компас»?
Леонид кивнул:
– В общем, жалко что в Хальме нет заправок…
И вновь Эсте показалось, что её спутник обращался не только к ней.
Проехав ещё часов пять, они остановились на ночлег.
Глава 3 Пустыня меж миров
1.Леонид запустил ладони в песок, разогнулся и позволил песчинкам медленно стечь между сомкнутых пальцев.
Крошечные песчинки – белые, сероватые, жёлтые. Настоящие. Почти настоящие.
Решив рискнуть, он закрыл глаза и на несколько мгновений позволил своему сознанию нырнуть за эту тянущуюся во все стороны пустыню с багровым солнцем, безыскусно торчащим ровно посередине небосклона, словно его прибили туда большущим ржавым гвоздём.
Бесконечность нитей, бесконечность миров и измерений…
Эсте дёрнула его за плечо, вырывая из объятий серебристой бездны.
– Спасибо, – поблагодарил Леонид, вытирая пот со лба и сбрасывая куртку. Было жарко. Неизбалованный холодным питерским летом, организм не мог определить в точности – тридцать ли градусов было снаружи или все сорок, но доктор и не нуждался в таких цифрах. Гораздо больше ему бы хотелось иметь с собой шорты, но те, к сожалению, остались где-то в недрах шкафа-купе на Луначарского
– Это Хальм, – уверенно заявил Леонид, глядя на уходящую вдаль дорогу, петляющую между абсолютно идентичных барханов.
На секунду задумавшись, Эсте кивнула. Чуть напрягшись, она почувствовала ту же искусственность, на которую она обратила внимание, первый раз попав в Междумирье, тогда ещё притворявшееся лесом.
– Мне кажется, – мрачно вздохнул Леонид, запуская пятерню в волосы, – что это значит, что мы достигли границы зоны «благополучных» миров, Ядра, в терминологии моего странного знакомого Йоны. Теперь миры будут попадаться нам реже, но будут они, вероятно, гораздо хуже, чем встреченные нами ранее.
– Честно говоря, – Эсте слабо улыбнулась, вспоминая вереницу совершенно одинаковых фрагментов осенних лесов, которую они наблюдали последние сутки, «вываливаясь» в них из такого же осеннего Хальма, – я не против небольшого разнообразия.
– Ш-ш-ш! – Леонид прижал палец к губам. – Хоть мы и не в Междумирье, не надо так говорить. Здесь надо быть осторожнее со своими желаниями.
На жаре язык и губы мгновенно пересыхали.
– Теперь кроме бензина, нам нужна ещё и вода, – вздохнул он. – Или же побыстрее добраться до цели.
«Побыстрее», – ответило ему что-то в его голове, то самое чувство, тащащее его вперёд: «Торопись. Не трать время зря! Торопись!»
Спустя несколько часов езды через пустыню, пару раз прерывавшуюся кратковременными визитами в другие миры, список невыполнимых требований Леонида значительно возрос. Помимо огнестрельного оружия и курсов практической стрельбы к нему добавился бронированный автомобиль и системой рециркуляции воды. Также там появилась группа огневой поддержки, звено истребителей, авианосец и, как итог, два билета на скорый поезд «Земля – Эобара»: отдельные купе, душ, вагон-ресторан, никаких промежуточных остановок.
Это просто развалины, – говорил себе Леонид, крепче сжимая руль и прибавляя скорости. Просто пыльные, грязные, давным-давно заброшенные дома. Точнее стены домов. Дыры в стенах? Ну да, похожи на отверстия от крупнокалиберных снарядов. Но это же другой мир, кто знает, по каким законам природы разрушается местные архитектурные памятники. Вдруг в них образуются такие дыры по совершенно невинным естественным причинам? А что это там зашевелилось в темноте? Газу, газу, газу!
Эсте мрачно и испуганно смотрела в окно, сжимая в руках меч. Леонид искреннее надеялся, что в случае экстренного торможения, девушка не окажется наколотой на сияющий клинок… или сам клинок не даст девушке наколоться на него.
С каждым часом, Эсте начинала всё меньше бояться клинка и всё чаще брала его к себе на колени. Тот мурлыкал – да так громко и радостно, что Леонид в какой-то момент даже почувствовал что-то похожее на ревность.
«Может быть меч, на самом деле, предназначался ей? – мелькнуло у него в голове. – А ты послужил в данном случае всего лишь почтальоном? А чёрт с ним! Какая разница…
Он протянул руку и погладил гарду. Меч, восхищённый тем, что его гладят оба его спутника, замурчал в два раза громче и чуть ли не стал подёргивается от удовольствия.
– Меч… – покачал головой Леонид. – Смертоносное волшебное оружие… Просто толстый котик…
Эсте согласно улыбнулась в ответ:
– Тебя не обижает, что я его так часто беру к себе? – спросила она. – Я пытаюсь перестать его бояться.
– И как успехи?
– Они определённо есть, – она очень аккуратно одним пальцем погладила поверхность лезвия. – Я всё больше убеждаюсь в том, что то, что прячется внутри этого клинка – скорее хорошее, чем плохое. Просто оно слишком велико для того, чтобы я могла его осознать.
Девушка бросила быстрый взгляд на шею Леонида и помрачнела. На секунду – не более, но он, разумеется, заметил это.
Знала бы ты, как мне хочется рассказать тебе всё! – он мысленно обратился к Эсте. – Про Человека-без-лица, про его своеобразную помощь мне, про… – Неожиданно Леонид понял, что он, напротив, не хочет, чтобы Эсте узнала эту часть истории. Как она отнесётся к тому, что на его теле… и, вероятно, не только на теле, оставил след странный и достаточно жестокий призрак… призрак или кто-то подобный ему…
«Сущность, помогающая таким, как ты» – так, вроде охарактеризовал себя Человек-без-лица? Но что подразумевалось под «таким, как ты»? И зачем этой сущности помогать ему?
Ответов на эти вопросы у него не было.
Спустя несколько часов дороги Леонид осознал, что мир Эсте – был, оказывается, не так уж и плох.
Да, он умирал и его медленное угасание звучало в шелесте выцветших листьев, в каждом глотке холодного, словно бы чуть менее насыщенного кислородом воздуха, но миры, которые начали попадаться им после того, как Хальм превратился в пустыню были в разы – десятки раз хуже.
Не потому, что они были опасны. Пустота и запустение – вот, что встречало путников, когда автомобиль проезжал сквозь серебристую завесу. Это было хорошо – Леонид категорически не хотел встречаться с жителями этих мест, если, разумеется, здесь остались хоть какие-то жители.
Полная обречённость, покинутость этих миров – вот, что давило на голову свинцовой хваткой, наваливалось душным захватом на плечи, заставляя вжиматься в сиденье и прибавлять газа.
И не важно, что было за окном – бескрайная зимняя равнина, мёртвый, засохший лес или, как однажды, опустевший город, ухмыляющийся пустыми оконными рамами проезжающему мимо автомобилю. Первому за год? Декаду? Столетие?
Разговоры в машине утихли сами с собой. Леонид, сжимая крепко руль, напряжённо глядел по сторонам, опасаясь, что в любой момент на автомобиль кинется что-то. Эсте, с мечом на коленях, смотрела вперёд также нервно. Порой по её лицу пробегала дрожь.
– Мой талант действует в других мирах, – сказала девушка, в очередной долгий «проезд» по Хальму. – Даже глядя из окна машины, я могу «зацепить» какой-нибудь предмет и попробовать осознать его.
– И что, – Леонид непонимающе нахмурил брови, – тебе удалось что-то выяснить?
Эсте нервно дёрнула плечами:
– Только то, что мой мир ещё можно спасти. Здесь всё мертво и забыто. Даже то, что считает себя живым, на деле – уже давно смирилось со своей смертью… – девушка покачала головой.
Леонид нахмурился:
– А ты уверена, что тебе стоит… заниматься этим? Не опасно ли,..
– Не опасно. Иногда неприятно, но… знаешь, я люблю это делать – слушать то, что помнят вещи, чувства и голоса давным-давно умерших людей. Помнишь, несколько миров назад, мы ехали мимо фонарного столба, на котором висел какой-то ящик?
Леонид кивнул. Это был очередной кратковременный фрагмент чуждого мира, собственно, весь и состоявший из километрового куска заброшенной дороги, проложенной через болотистую низину. И да, там действительно стоял один единственный столб архаичной вычурной формой, с разбитым фонарём на вершине и непонятным металлическим ящиком, чуть ниже.
– Это был репродуктор, – продолжила Эсте. – Странной формы, но – однозначно, репродуктор. Раньше эта дорога шла между двух озёр – они стали болотами. Когда-то через каждые несколько метров на ней стояли такие фонари. Местные жители проводили там какие-то свои праздники. Они танцевали парами на скорость между двух озёр, с каждым тактом чуть продвигаясь вперёд по дороге. Победившая пара получала… – Эсте нахмурилась, потёрла виски, – …. Я так и не поняла, честно признаюсь, что было главным призом, но, судя по величине оставшихся эмоций, это было нечто… очень значимое.
Леонид глубокомысленно хмыкнул.
– Я даже успела увидеть немного местных жителей, – продолжила девушка. – У них была синяя кожа. Честно, выглядело это не слишком приятно, как будто какой-то злой маг заставил силой танцевать несколько сотен мертвецов. Правда, – Эсте не мгновение помрачнела, – фактически, они давным-давно мертвы. Из ящика-репродуктора в те времена звучала музыка. Он, так же как и этот столб, на многие годы пережил и танцоров, и дорогу между двух озёр. В конце своей «жизни» он транслировал военные сводки или же это были просто хаотичные наборы слов – я не смогла разобрать.
– Давно он замолчал?
– Около столетия назад. И не спрашивай меня, почему он до сих пор там висит – без ржавчины, как новенький – не знаю. Эту тайну репродуктор мне не открыл.
Леониду было немного не по себе от рассказов Эсте, хотя, с какой-то точки зрения он понимал ей. Они ехали через другие миры и у неё, в отличие от него, имелось хоть какая-то возможность увидеть жизнь этих мест – пусть давно прошедшую, пусть фрагментарную, но всё же жизнь – странную, загадочную и чужую.
Его же лично уже начинало тошнить от этого.
2. Несколько раз их выбрасывало в такие фрагменты миров, где ещё теплилась жизнь – однако, ничего приятного в этом не было.
Один раз они почти километр ехали по дороге, справа от которой, в бесконечном поле шло сражение. Причём, шло оно не первый год, а может быть даже не первое столетие.
Среди ржавеющей горелой техники, в силуэтах которой с трудом можно было опознать что-то отдалённо похожее на земные танки и БТР, дралась конница. Крики людей и лошадей дрожали над полем. В воздухе стоял неприятный, кислый запах.
А в нескольких сотнях метров от конной мясорубки, в рукопашную бились люди в шкурах, вооружённые непонятным холодным оружием. Издалека было плохо видно, но Леонид чётко увидел двухметрового гиганта, крутящего над головой нечто, больше всего похожее на пулемётную цепь – ржавую, старую, пролежавшую здесь, на поле, не одно десятилетие. Сражались при этом дикари стоя на остове огромного человекоподобного робота, которой не сочетался с окружающим так же, как не сочетались шкуры с обугленными танками, а конные всадники в своих тяжёлых блестящих под шестью солнцами этого мира латах с валяющейся вблизи дороги перевёрнутой телегой, из которой бессмысленно глядел в небо пулемёт.
Никто из сражающихся не обратил внимание на промелькнувшую мимо них машину.
В другом мире они долго и очень медленно ехали по пустой шестиполосной дороги, проложенной над горным хребтом. Именно – над. В дырах в дорожном покрытии можно было увидеть вершины гор – далеко-далеко внизу.
Леонид искренне завидовал Эсте – в отличие от него, девушка могла себе позволить проехать весь путь с закрытыми глазами, пока он, затаив дыхание, выискивал кажущимися безопасными участки в ветхом полотне огромной эстакады.
Разумеется, Леонид совершенно не хотел ехать ни здесь, по дороге-над-горой, ни в том мире, где шло сражение. Но, во-первых, Хальм не предоставлял ему возможности выбора и это была единственная дорога в Эобару. А во-вторых, какое-то чувство внутри говорило ему, что всё пройдёт благополучно – эстакада не провалится вниз, отряд конников не решит атаковать неизвестный объект.
Эсте, молчавшая уже больше часа, заговорила, когда они в очередной раз вернулись в Междумирье.
–Ты настолько спокойно относишься ко всему этому. – сказала девушка, не глядя на Леонида. – Ко всему тому, что произошло с тобой. К тому, что ждёт тебя впереди. Вся твоя история… не знаю, я не уверена, что смогла бы пережить всё это, справиться, не сойти с ума… – её плечи вздрогнули. – Я не понимаю, ты что, вообще не боишься, того что будет впереди?
Леонид пожал плечами и спустя, наверное, минуту, ответил:
– Честно, я сам не знаю. Разумеется, я боюсь, мне страшно. Но… знаешь, у меня просто не было времени посидеть, подумать надо всем что произошло, осознать всё это и испугаться по-настоящему. Постоянно что-то происходило, надо было куда-то бежать, ехать, сражаться… – вспомнив две встречи с Человеком-Бабочкой, он поморщился. – Не знаю… может это рабочая выучка. Мне раздали карты, я играю ими. Мне нужно добраться до Эобары, иначе либо меня поймают хориты, либо поглотит Бездна. Никаких других вариантов мне никто не предложил, а значит – чего переживать лишний раз. Надо работать с тем, что есть.
Он посмотрел на девушку. Та покачала головой – испуганно, но при этом с какой-то еле заметной завистью.
– А мне вот постоянно страшно. Страшно, что мы не доберёмся до Эобары. Страшно, что я получу отказ от твоих мудрых и великих Ткачей. Страшно, что… – её лицо дёрнулось, словно кто-то залепил пощёчину. – Не важно. Прости меня.
Девушка ухватилась за меч, лежащий у неё на коленях, как за спасательный круг, и замолчала. А Леонид ещё долго смотрел вперёд – на бесконечную пустыню Хальма и думал.
Себе он мог позволить признаться в том, что так и не сказал Эсте.
Да, ему было страшно, но тот ужас первых дней куда-то отошёл. Из хаоса и безумия начал проступать силуэт нового мира и, чёрт подери, этот мир в чём-то был ему по нраву. Мир, где существовала магия. Мир, где он сам был, возможно, могущественным магом. Мир, где некие ткачи пытались спасти Вселенную (Леонид не сразу понял, насколько он был рад, когда рассказ Эсте косвенно подтвердил слова Рохбена). Мир, где он должен был стать одним из этих ткачей.
Перед глазами промелькнуло лицо Нади – то, которое он так часто видел в последние месяцы их совместной жизни – щёки раскраснелись, глаза смотрят сердито, раздражённо и даже капельку презрительно.
Посмотри, – сказал бы он ей сейчас, – я вовсе не был всю жизнь «инертным и не амбициозным». Просто меня ждала другая судьба, совсем другая жизнь. Я просто ждал её все эти годы и вот, наконец дождался…
Неожиданно Надино лицо изменилось. Теперь она выглядела так же как в то утро, когда он видел её последний раз, стоящую у лифта и безмолвно смотрящую на него – с болью, обидой и каким-то фатальным непониманием в глазах. Неожиданно её лицо стало чем-то похоже на лицо Эсте.
Леонид скривился. Нет, во всём том, что он думал только что, разумеется, была доля правды. Но в эту красивую, нарисованную самому себе картину абсолютно не вписывался родной город, в который возможно он больше никогда не вернётся, брат с раной на шее, и, прежде всего, мёртвый Сашка.
Ладно, – он вздохнул и прикурил сигарету, – всё равно пути назад у тебя нет. Ты должен ехать вперёд, а дальше – будь, что будет. Будем играть с розданными картами и не жалеть о тех тузах, что остались в руках крупье.
На деле, его куда больше беспокоила Эсте – тот страх, которой всё ещё оставался в её глазах, её история – по мнению Леонида, куда более страшная, чем его. А главное, его беспокоила присутствующая в девушке некая болезненная хрупкость надломленного, отчаявшегося человека.
Кто тут доктор? – Леонид слабо улыбнулся. – Ну, так вперёд, лечи, работай. И перестань копаться в себе, у тебя на это сейчас нет времени.
Нет времени, – эхом отозвались «часы» в грудной клетке и побежали чуть быстрее. Время, оставшееся на то, чтобы добраться до Эобары оставалось немного.
Мелькнула серебряная завеса, знаменуя тем самым окончание фрагмента очередного паскудного, полумёртвого мира, вздрогнули колёса автомобиля внезапно попав на другую поверхность.
Леонид посмотрел перед собой и затейливо выругался.
Хальм изменился в третий раз.
Теперь он стал лугом.
Лугом, рассечённым пополам отличной двухполосной дорогой.
Дорогой, слева от которой возвышалась заправочная станция.
– Тихо, – рявкнул скорее даже сам на себя Леонид, резко останавливая машину и одновременно перехватывая у Эсте меч.
Глава 4 Заправочная станция
1. – Это… станция заправки? – неуверенно спросила Эсте, глядя на переливающееся всеми цветами радуги здание.
– Возможно, – неопределённо ответил Леонид, одновременно пытаясь прислушаться к мечу и рубцу на шее. – Или какая-то дрянь, прикидывающаяся заправочной станцией…
Ожог молчал и не подавал никаких признаков жизни. Меч тихонько мурлыкал, реагируя на тепло рук на рукоятке. Эсте же продолжала потрясённо разглядывать станцию:
– Она такая… большая… такая яркая… прямо как куст Санчи в Ночь всех Далёких. Если бы не надпись…
– Надпись? – переспросил Леонид и тут же кивнул, заметив стелу на въезде на заправку.
Высотой метров в десять не меньше, снизу доверху покрытую надписями, а также иероглифами, чёрточками и даже просто какими-то кляксами. Среди этого разнообразия Леонид всё же смог углядеть лаконичную надпись: «Gas station».
Ну, разумеется, на английском, – подал жизнь внутренний голос. – Язык международного общения, все дела…
Похожая больше на международный терминал крупного аэропорта, сверкающая тоннами стекла, увешанная мигающими лампочками и гирляндами, заправка выглядело нелепо и странно.
Особенно, если вспомнить, что находилась она в пространстве между мирами.
И что ни Йона, ни Рохбен не предупреждали Леонида о возможности быстро перекусить и подзаправиться на своём пути.
– На моём языке. И на языке Врага надпись тоже есть… – пробормотала Эсте, продолжающая изучать стенд.
– У этих твоих эльфов был бензин? – удивился Леонид.
– Кого? – не поняла девушка. – Разумеется, был. У них было всё то же, что и у нас, в том числе и машины. Правда никто не знает, как выглядели их заправки… – никто никогда так глубоко не проникал в их земли… Почему здесь так много света?
– Для привлечения покупателей, – автоматически ответил Леонид, вновь пытаясь добиться чего-нибудь от своих паранормальных спутников – меча и рубца. Ничего. Ни тот, ни другой не видели никакой опасности.
Он заметил, что Эсте на несколько секунд прикрыла глаза, её лицо напряглось.
– Что-нибудь чувствуешь?
Девушка покачала головой:
– Ничего особенного. Точнее никаких явных воспоминаний и эмоций, никаких историй. Такое бывает. Ты думаешь, что это ловушка?
Леонид пожал плечами и медленно проехал несколько метров вперёд.
Стали видны колонки – блестящие хромом, футуристической формы, больше подходящие для заправки условных космических кораблей, чем типовой продукции немецкого автопрома.
Он не знал, что думать.
С одной стороны, случай с «медузами» заставлял его относиться к такой манящей заправке с осторожностью. Точнее ему хотелось вдавить газ в пол и убраться побыстрее из странного места.
Но с другой… они же были в Хальме – в месте совершенно безопасном для него, как уверяли и Рохбен и Йона. К тому же… он же несколько раз говорил полушутливо о том, что ему бы хотелось встретить заправочную станцию. Собственно, что просил – то и получил.
И… у них действительно было слишком мало бензина на оставшуюся часть пути.
Вроде всё говорило о том, что заправка совершенно безопасна – что это подарок, очередной дар Междумирья, но…
– Нет, – покачал головой Леонид. – Мне это не нравится. Едем мимо, хорошо?
Эсте кивнула и забрала из рук Леонида меч.
Он вдавил газ. Взревев, машина рванула вперёд. Мимо проплыло здание заправочной станции, за её стеклами было темно.
Вскоре здание исчезло в зеркале заднего вида.
– Не хочу рисковать, – сказал Леонид, обращаясь не то к Эсте, не то к самому себе.
Девушка согласно улыбнулась и оглянулась назад.
Там ничего не было. Только пустая дорога.
А затем мир перевернулся…
2.Изнутри станция выглядела, как одна из множества заправок мира Леонида – больших крупных, обычно сетевых, станций с кафетерием и магазином. На подобной он закупался под Островом в самом начале своего долгого пути.
Половину зала занимали стеллажи с едой и всяким барахлом, в другой половине стояли обитые красной искусственной кожей диванчики и пластмассовые столики – классическая АЗС в безликом американском стиле. Над головой шумели лопастями вентиляторы – несколько более архаичные, чем все окружающее, но тоже соответствующие общей концепции заведения.
Губы Леонида задёргались, не в силах улыбнуться ещё шире, чем до этого. Стоящая рядом с ним Эсте восхищённо выдохнула и с силой сжала руку доктора.
Так вдвоём, держась за руки, они направились к пустой стойке в глубине зала.
Внезапно прямо перед ним возник, словно из ниоткуда, дородный пожилой мужчина.
Секунду спустя Леонид понял, что, очевидно, хозяин просто вышел из-за высокого стенда со снеками, но в первое мгновение ему показалось, что незнакомец соткался из воздуха заправочной станции.
Несмотря на то, что они находились в Хальме и атмосфера заправки просто трещала по швам от ощущения безопасности и безмятежности, в первый момент Леонид и Эсте испуганно отшатнулись в сторону.
Мужчина улыбнулся и, глядя на Эсте, успокаивающе поднял вверх руки:
– Друзья мои, не бойтесь меня! Я вам не враг. Я хозяин этого скромного заведения и я всегда рад видеть усталых путешественников! Я так вижу, вы уже начали заправлять свой автомобиль?
Леонид пристально посмотрел на мужчину. Тот был одет в ярко-красную клетчатую рубашку, заправленную в простые синие джинсы, из кармана виднелась пачка сигарет.
Что?! Леонид недоверчиво пригляделся – без сомнения, то, что курил мужчина, выглядело, как пачка самого обыкновенного земного «Лаки Страйк».
А ведь его запас сигарет, как раз, начинал подходить к концу…
Глаза у незнакомца были ярко-зелёными, словно кто-то уронил там, внутри, две банки краски и та не успела даже ещё высохнуть....
– Да, – почему-то резко смутившись, сказал Леонид. – Добрый день, я прошу прощения… – он внезапно покраснел, – что начал заправляться, не узнав, как можно оплатить…
Голова мужчины резко повернулась его сторону:
– Не переживайте, юноша. Это – ни разу не проблема. Я принимаю любые деньги любых миров, а мои цены… приятно удивят вас, – он поднял вверх брови, словно удивляясь своим словам, и тут же продолжил: – Больше чем цены, вас удивит только мой ассортимент, друзья мои, – он расхохотался, да так приятно, что Леонид вопреки своей воле почувствовал, как внутри него рождается ответный смех. Эсте фыркнула, прижав кулачок ко рту.
– За мной, молодые люди! – хозяин плавными жестами рук поманил путников за собой. – Я всегда рад гостям в моём заведении. С каждым годом мироходцев становится всё меньше и меньше. Хотя – чему тут удивляться, не зря же моя заправка называется «У последнего мира». Мало кто захочет ехать в такую даль. Обычно сюда заезжают только мои постоянные клиенты…
– Из Эобары? – внезапно уточнила Эсте.
– Да, да, милая девушка! И оттуда тоже, – он подхватил Эсте под локоть и повёл, даже скорее потащил за собой. На мгновение Леонид почувствовал тревогу, но та сразу же исчезла – неужели он всерьёз собрался ревновать девушку к пожилому, полненькому мужчине в клетчатой рубашке, – смешному и ужасно милому.
Да, именно так. Смешному, милому и совершенно безопасному.
– Скажите, а у вас есть сигареты? – решил задать интересующий его вопрос Леонид, догоняя хозяина.
– Более сотни марок из десятка миров! Главное не скупите весь мой запас, другие клиенты будут недовольны! – мужчина жизнерадостно захихикал и ткнул Леонида под ребра, предлагая присоединиться к своему веселью.
Тычок, кстати, был достаточно болезненный. Однако хозяин так искренне улыбался, а смеялся так заразительно, что обижаться на такую бесцеремонность было решительно невозможно.
– Постойте! – остановила хозяина Эсте. Она стояла у стойки с шоколадками и держала в руке какой-то батончик в ярко-розовой обертке. Девушка показала сладость хозяину и дрогнувшим голосом спросила:
– Откуда здесь это?
Леонид присмотрелся к прилавку и тоже обомлел. Среди множества невиданных и незнакомых лакомств он, без сомнения, узнал характерные обертки «Сникерса», «Баунти» и других шоколадок его мира.
Хозяин всё также заразительно рассмеялся в ответ:
– Так вы ещё не поняли?! У меня есть всё, что нужно усталым путникам из какого бы мира они не были. Один мой друг называет это магией, но я предпочитаю говорить о идеальной логистической системе! Знали бы вы, как порой сложно наладить поставки сюда, на самый край вселенной, однако, что не сделаешь для таких прекрасных клиентов, как вы, мои друзья! – мужчина расплылся такой сладкой улыбкой, что на мгновение Леониду показалось, что хозяин собирается ущипнуть его за щеку. К счастью, обошлось.
Тем временем, мужчина уже довёл их до столиков:
– Первым делом, вам надо поесть! – нетерпящим возражения голосом сказал он. -Садитесь! А я, буквально минутку, принесу сюрприз от заведения, каждому свой! – и умчался.
Хозяин не врал. Леонид едва успел усадить Эсте и отодвинуть стул для себя, как мужчина вернулся с трудом удерживая в руках две керамические тарелки.
Леонид не смог удержаться от голодного выдоха. На первой из тарелок лежал тот самый хот-дог, увиденный им на плакате на въезде. Свежая хрустящая булочка, свиная сосиска, завёрнутая в ломтик сыра, кетчуп, горчица, майонез, соус «Тысяча остров».
– Откуда вы узнали? – выдохнул он.
– Я знаю всё о своих клиентах. – несколько самодовольно ответил хозяин, опуская перед Эсте вторую тарелку, на которой громоздилась горка каких-то неопознаваемых фиолетово-коричневых шаров. Судя по выражению лица девушки, это блюдо было ей также хорошо знакомо и вызвало у неё практически такую же бурю эмоций, как и сосиска у Леонида.
Тем временем хозяин уселся на оставшийся свободным стул:
– Ешьте-ешьте! Друзья, а я пока отвечу на несколько ваших вопросов. Как я понял, что вам надо? У меня есть некоторые особые, если вы понимаете, способности, почти такие же, как у вас, милая дама, – он улыбнулся Эсте. – В юности я бывал во множестве миров и, когда на старости лет решил открыть свое заведение, здесь на границе, моя способность в сочетании с моей памятью, помогла мне создать лучший кафетерий во всех мирах! Начинайте есть, чего же вы ждёте? Или у вас есть ещё вопросы, требующие немедленного обсуждения?
Леониду стоило огромного труда оторвать взгляд от сосиски, но он всё же справился с этим.
«Нельзя садиться за стол – не решив всех вопросов. Иначе ты рискуешь оскорбить еду» – так часто в полушутку говорил Боря. Боря…
Что за фигня здесь происходит?! – он посмотрел на хозяина. Зелёные глаза того ожидающе смотрели на путешественников. Слишком ожидающе, словно бы от того – поедят они или нет, зависело очень многое, может быть даже его жизнь.
Леонид заметил, что Эсте тоже подняла голову от тарелки.
Взгляд прыгнул направо – на прекрасно знакомые ему по Земле ряды стеллажей со снеками и мелочёвкой, налево – туда, где за стеклом виднелись ряды колонок и его машина, вниз – на пластиковый стол с тарелками и кафельный пол – бежевый, с едва заметными выщерблинами…
Ткачей и мироходцев очень мало…. – заплясали мысли в голове Леонида… – Меня предупреждали, что мой автомобиль скорее всего сломается не проехав всей дороги, что электроника не дружит с Междумирьем… однако же, кто-то берёт и устраивает в Хальме заправочную станцию, забивает её товарами, скоропортящимися продуктами…
Он уже было собрался встать на ноги, как заговорила Эсте:
– Почему вы называетесь «У последнего мира»? – испуганно, как будто бы зная ответ заранее, сказала девушка.
Ей тоже что-то не нравится здесь! – мелькнула у Леонида, а затем хозяин улыбнулся, готовясь ответить на вопрос девушки и в этой улыбке было слишком много света и добра, чтобы она могла принадлежать кому-то плохому, кому-то имеющему какие-то плохие цели…
