«Доктор Гарин» kitabından alıntılar, sayfa 4

Барнаул Что может быть радостней и прекрасней барнаульского бульвара Восставших Палачей в тёплый и солнечный воскресный день в середине мая? Нет, не было и, похоже, не будет улицы красивей в этом городе! Широкий, тонущий в свежей зелени недавно распустившихся лип, тянущийся одной стороной вдоль могучей и плавной Оби, другою – мимо ресторанов, кафе, арт-салонов, борделей и модных магазинов, бульвар гостеприимно распахнут для пешеходов, экипажей и машин, раскрыт на любимой, залитой майским

P. P. S. Позвольте также присовокупить к письму несколько глав моего нового весёлого, человечного (и уже многострадального!?!) романа. Буду чрезвычайно рад отзыву, даже самому беспощадному.

Когда он закончил, все некоторое время сидели неподвижно. Затем Гарин зааплодировал. Его поддержали, но не все. Некоторые продолжали сидеть, словно в оцепенении. – Грустная песня, Владимир, – вздохнул Сильвио, пихнул исполнителя в бок и зааплодировал. – Это не я, – пробормотал тот. – Русские песни всегда доводят меня до слёз… – всхлипнула Ангела и громко высморкалась в салфетку. – Потому что у них трудная жизнь, – объяснил Дональд. – Но там было много классных парней! – А какие женщины! – присвистнул Сильвио, закатывая глаза. Сидзо вдруг высоко и красиво запел по-японски. Грустная японская песня снова погрузила всех в оцепенение. Раздались редкие аплодисменты.