Kitabı oku: «Егорка и Булат», sayfa 4
Боб и Каркуша
В саду росла старая высокая алыча. На ее верхушке в сплетении веток находилось сложенное из тонких прутьев гнездо. Летом, когда были собраны желтые плоды, а осенью опали листья, гнездо было похоже на черную шапку. Однажды бабушка Дарья Павловна с четырехлетней внучкой Дашей гуляли по саду и услышали жалобный писк. Внучка первой увидела в пожухлой траве и опавшей листве черного птенца.
– Птичка, птичка! – захлопала она в ладоши. – Бабушка, бабушка, хочу птичку.
– Наверное, первый полет для него оказался неудачным, – посетовала Дарья Павловна. – Выпал из гнезда, ушибся, поранил крылышко. Жаль вороненка.
Она подняла птенца. Выбившись из сил, он затих, затаился на ее ладонях с испугом в глазах-бусинках. Девочка бережно погладила по голове.
– Надо возвратить его в гнездо, – сказала бабушка. Взглянула вверх и поняла, что без высокой лестницы или ловкого мальчишки до него не добраться.
– Бабушка птичка больная, я буду ее лечить, – предложила Даша. – Возьмем ее в дом.
– Хорошо, Дашенька, пусть будет по-твоему. Накормим, напоим твою птичку. Придумай ей имя.
Это предложение озадачило внучку: «У собаки имя Бобик, хотя все для краткости и звучности зовут его Боб, у кошки – Ася, у попугая – Кеша. Как же назвать птичку? У нее должно быть необычное имя». Бабушка поспешила на помощь.
– Дашенька, запомни, что взрослые вороны каркают, сороки – стрекочут, а соловьи – поют, – сообщила она. – Поэтому предлагаю назвать его Каркушей.
– Каркуша, Каркуша! – воскликнула девочка и радостно запрыгала. Вороненка принесли в дом. Накормили пшенкой, крошками хлеба, напоили водичкой. У девочки прибавилось забот. Теперь она ухаживала не только за Бобом, Асей и Кешей, но и особенно, старательно за Каркушей. Даша решила их подружить, но Боб облаял, а Ася, выгнув спину, зашипела на птичку. Вскоре отец Егор, чтобы уберечь вороненка от острых зубов и когтей Боба и Аси, смастерил просторную клетку. Установил ее во дворе, недалеко от собачьей будки. Решил, что со временем их жильцы привыкнут друг к другу и подружатся. Потекли дни за днями. Вороненок подрос, а вот летать не мог, крыло не срослось, лишь подпрыгивал.
Однажды в полдень Даша вынесла Бобу миску с кашей. Тот запрыгал, завилял хвостом и принялся кушать кашу. Вдруг за спиной услышала лай. Обернулась, лай доносился из клетки с вороненком. Девочка удивилась, а потом побежала в дом.
– Бабушка, бабушка, Каркуша лает, – сообщила внучка Дарье Павловне. Та вышла во двор и убедилась, что птица точно имитирует лай Боба, признавшего в ней своего сородича. С того времени домашние питомцы поочередно несут вахту, встречают лаем незваных гостей. Когда же у ворот появляются несколько незнакомых людей, то напоминают о себе общим лаем.
– Не только попугай, но и ворона, очень способные ученики, – пояснила бабушка. – Точно имитируют разные звуки и даже слова. Вот и Каркуша в благодарность тебе за заботу проявил свои способности.
Вскоре Боб, Ася и Каркуша подружились и свободно гуляли по двору.
Фазан в урочище
С утра рыбалка на каменистом берегу залива, что в районе Бочарки, не заладилась. Оно и не удивительно, ведь нынче немало охотников не только на красную рыбу, кефаль и пиленгаса, но и на бычка. Если бы еще промышляли, как рыболовы-любители спиннингами и удочками, а то ведь тралами, сетями и драгами тонны живого серебра выгребают со дна Азовского моря и его заливов.
Рыбацкая удача от меня и приятеля Сергея с шестилетним сынишкой Мишей, явно отвернулась. К тому же со стороны крепости Еникале и пролива задул резкий норд-ост. Набежавшие крутые волны выбрасывали на камни зеленовато-бурые плети водорослей и разбивались на мириады сверкающих в ярких лучах осеннего солнца брызг. Бычки, если и водились на мелководье, то спрятались под камни в ожидании тихой погоды.
Мы собрали улочки и миновав старый полуразрушенный дождями и ветрами грот, поднялись по козьей тропке на холмы, кое-где со стороны залива обрушенные оползнями. По узкой тропинке, с левой стороны которой блистало море в белых гребешках, накатывающихся бочками волн, направились к темнеющему массиву сосново-дубового бора. Справа шелестела на ветру нетронутая косой высокая сухая трава, среди которой редкими островками догорали цветы: желтые, синие и фиолетовые.
В трехстах метрах начинался кустарник, переходящий в бор с высокими деревьями. Тропинка, вывела нас на старую дорогу, ведущую вдоль глубокого, заросшего колючими кустарниками шиповника и терновника рва, за которым таились невидимые отсюда казематы и подземные сооружения крепости – форта Тотлебена.
С кустов шиповника уже облетели листья и среди веток с острыми шипами поблескивали красные плоды. Столь же щедро уродил боярышник и серебристый лох, осыпанный кистями мелких плодов, словно бисером.
Мишка-непоседа с тросточкой в руке бежал впереди нас, радуясь простору и возможности порезвиться. Вдруг из густой травы выскочила вспугнутая им птица и через дорогу устремилась в заросли. Мальчишка остановился, с удивлением взирая на диковинную птицу.
– Глядите, смотрите, какая цветная курица! – с восторгом прозвучал его голос. Мы тоже успели, до того, как птица успела спрятаться, увидеть ее переливающееся цветами радуги оперение.
– Миша, это не та курица, что у бабушки в селе ходит по подворью, а фазан, – пояснил сынишке Сергей. – Это вольная птица, которая, как кот, гуляет сама по себе. В этом урочище и его окрестностях мне и прежде доводилось встречать фазанов, зайцев и редких пернатых. Однажды увидел, как косарь, подсекая острым лезвием, тогда еще сочную траву, вспугнул целый выводок. Неказистая птица тревожно кричала и металась, оберегая своих беспомощных птенцов. Они живо разбежались в разные стороны, а она отвлекала на себя косаря, чтобы потом, когда опасность минует, призывным криком собрать свое семейство.
Косарь был без собаки и поэтому выводок не пострадал. Вот и сосновый бор, манящий своей таинственностью и прохладой, запахами хвои, трав и пожухлой слежавшейся листвы, иголок и истлевшей коры. Деревьям тесно: рядом с соснами растут дубы с молодой порослью. Среди резных продолговатых листочков свисают зеленовато-бурые желуди. Изредка, прошелестев листьями, они падают на землю, где уже отдыхают их собратья, поблескивая лакированной овальной поверхностью.
Первое лакомство для диких кабанов, но они здесь не обитают. Зато в древние времена из желудей мололи муку и пекли лепешки. Сейчас желуди, так и просятся на низку для бус или четок. Это, пожалуй, лучше, чем варварски переводит можжевельник, бук и другие ценные породы кустарников и деревьев крымских лесов на разные поделки. Держа на ладони приятно ощущать их теплоту и изящную форму, сотворенную природой. Поблизости разбросаны коричневые сосновые шишки, а среди зеленой хвои в смолистой окалине вызревают молодые.
– Эх, упустил ты фазана, Мишка, – пожурил мальчишку отец и велел, – Теперь собирай желуди и сосновые шишки. У них нет ни ног, ни крыльев, поэтому не убегут и не улетят.
Мальчишка с радостью собрал несколько шишек и горсть желудей, чтобы пополнить коллекцию домашних игрушек. И в эту чащу проник шиповник и боярышник с красными светляками своих плодов.
Мне нравятся, в отличие от окультуренных, такие естественные уголки природы, где в гармонии, в переплетении ветвей, принося плоды, живут разные деревья и кустарники, выдерживая испытания и холодом и зноем, дождями и ветрами…
В благодарность за стойкость в весеннюю пору цветения, в благодатное лето и щедрую осень, певчие птицы выводят в тишине свои волшебные мелодии.
К сожалению, и этот бор у мыса Ак-Бурун, где расположена крепость Керчь, не избежал набегов любителей пикников и развлечений, оставивших после себя следы от костров, бутылки из-под горячительных напитков и воды, консервные банки и пакеты. Эти чужеродные детали, явно нарушают красоту и величие сосново-дубового бора.
Терн и орех
В один из погожих дней поздней осени, прогуливаясь в сосновом бору, что вблизи поселка Аэрофлотское, я набрел на густые заросли терновника, Его кряжисто-колючие ветки сцепились, переплелись друг с другом, образовав непролазную чащу на дне и склонах оврага с растущими на верхних террасах соснами. Представил, как весной здесь все утопало в белопенном цветении, словно кудесница, мастерица развесила белоснежные кружева. Над изящными цветками хлопотали пчелы и золотисто-бархатистые шмели.
Ныне в золотую пору листопада, почти все листья облетели, лишь кое-где желтыми лепестками трепещут на ветру. Зато заросли обволокло дымчато-синим туманом от обилия созревших ягод. Среди них видны красные, словно раскаленные угли, плоды шиповника, взятого в плен колючим сородичем. А растущий на склоне боярышник, свесил вниз плети ветвей, густо усыпанных крупными и сладкими ягодами.
Хотя и существует присказка «терновый куст не бывает пуст», однако урожайность могу снизить холода во время цветения, поздние заморозки и засуха. Поэтому вольготно терну в пойме и на берегах рек, озер, прудов, где много влаги. А также в глубоких затененных крутыми склонами оврагах. Ветки с налетом желтизны на старой коре и острыми шипами сцеплены и через непролазную чащу нелегко пробраться к зарослям, унизанным бусами иссиня-черных плодов. Тогда ягоды вызревают крупные, соразмерные плодам вишни или черешни, а вот на суходоле мелкие, словно ягоды смородины или паслена.
Зная о пользе богатых витаминами плодов этих растений, я все же начал пробу с ягод терновника. Собрал горсть, вкусил несколько сладковато-терпких плодов. Из них приготовляют варенья, джемы, компоты, повидло, хмельной напиток – терновка и даже делают маринады и тогда плоды становятся подобны маслинам или оливам. Собирая ягоды в пакет, неожиданно увидел на земле грецкий орех в желтовато-кремовой скорлупе и несколько коричневых сосновых шишек.
«С шишками все понятно, скатились вниз от растущей вверху сосны. Но откуда здесь взяться ореху, ведь в радиусе трехсот метров, ни одного орехового дерева? – подумал я. – Если орех нечаянно обронил человек, то он бы его поднял».
Разгадка пришла неожиданно. Однажды я шел по набережной Салгира. Вдруг впереди меня, что-то упало на бетонные плиты. И тут же следом сверху метнулась черная ворона. Она недовольно каркнула и схватила клювом этот предмет, в котором я успел разглядеть грецкий орех. Взлетела повыше и снова обрушила его на бетон. Орех раскололся надвое, обнажив желтовато-белое ядро. Ворона с радостным криком опустилась рядом и принялась лакомиться. Тут же налетели ее неугомонные сородичи и быстро опустошили скорлупу. Вот тогда я и вспомнил об орехе, найденном в терновнике.
Очевидно, в пору, когда заросли были зелеными, непроницаемыми, нерасторопная ворона замешкалась и обронила орех. Потеряла его из вида и с досадой полетела дальше. Сказывают, что эти сообразительные птицы живут до ста лет, поддаются обучению и не хуже попугаев воспроизводят человеческую речь. Потому то и догадались, как добраться до вкусного и полезного орехового ядра. Жизнь, как говорится, всему научит. Я часто подмечал, что несозревшие орехи на ветках бывают, пока скорлупа не затвердела, продолблены клювом. Это все те же ушлые вороны потрудились.
Следует быть зорким, наблюдательным и тогда нам откроется многое интересное и удивительное в жизни «наших братьев меньших», в том числе и пернатых, восхищающих своей сообразительностью.
