«Антоний и Клеопатра» kitabından alıntılar, sayfa 2

К тем людям, что внушают нам боязнь

Не можем мы питать большой любви.

Хоть он невежлив, но не так не прав.

Конечно, при таких больших различьях

Нам трудно будет дружбу сохранить.

А между тем, когда б я знал на свете

Род обруча, чтоб нас сплотить тесней,

Я б землю исходил за ним до края!

Она умирала на моих глазах раз двадцать, и притом с меньшими основаниями.

Воистину тот будет мудрецом,

Кто будет рад тому, что достижимо.

Желанен властелин лишь до поры,

Пока еще он не добился власти;

А тот, кто был при жизни нелюбим,

Становится кумиром после смерти.

- Неужели я ни на волос не счастливее, чем она?

- Ну, а если и счастливее на один волос, то где бы ты хотела, чтоб он вырос?

Ногами

Переступал он океан. Рукой

Он накрывал вселенную, как шлемом.

Казался голос музыкою сфер,

Когда он разговаривал с друзьями,

Когда ж земной окружности грозил,

Гремел, как гром. Он скупости не ведал,

Но, словно осень, рассыпал дары

И никогда не превращался в зиму.

Забавы не влекли его на дно,

Но выносили наверх, как дельфина.

Двором ему служил почти весь свет.

Как мелочью, сорил он островами

И царствами.

Запрись в гробнице.

Вели дать знать ему, что умерла.

Прощанье с жизнью легче расставанья

Со славою.

Так мы всегда.

То, что отбрасывали с невниманьем,

Хотим потом вернуть, когда нельзя.

Увы, способность наша рассуждать

Подвержена ударам обстоятельств.

Чтоб Цезарь в полноте своих судеб

С противником разбитым стал считаться!

О Цезарь, ты не только разгромил

Войска Антония, но и рассудок.