Kitabı oku: «Искра, погружайся! В плену Янтаря», sayfa 17

Наконец включили свет, и я облегчённо вздохнула. В зале повис оживлённый гул голосов, и все почему-то смотрели исключительно на меня.

У меня что, рога выросли? Или долгожданная Рошевская наследница – чудо из чудес?! Или в чем дело?! Я посмотрела на стол Лео, где отвратительная парочка его друзей, все так же продолжала хохотать. Я печально посмотрела в сторону отца, который уже куда-то исчез.

Я сдержала предательские слезы и, сжав руки в кулаки, направилась в домик Сэм. Я шла, насупившись с опущенной головой, быстрым целенаправленным шагом. Я почти дошла до её дома, но настолько была погружена в собственные мысли, что не заметила, как в кого-то врезалась, и упала попой на траву. Подняв голову, я гневно уставилась на куда-то спешащего брюнета.

– Эй! Смотри куда идёшь! – крикнула на него я, на что он, вскользь посмотрев на меня, и даже не соизволив помочь мне встать, или хотя бы извиниться, ещё быстрее двинулся в том же направлении, что и шёл.

– Это не день отречения! Это день уродов! – ещё громче крикнула я ему в спину, отряхнулась, мимоходом отмечая про себя, что цвет глаз у него был крайне необычным, каким-то жёлтым… ну или светло-коричневым, похожим на камень… название которого из головы вылетело… точно! На янтарь. Да и черт с ними.

Глава 27. Под контроллером

КЛАУД ДЮБОН(под контроллером)

Контроллер – отличная вещь в моем погруженном состоянии. Я прекрасно соображаю, даже на много трезвее чем обычно, все лишние эмоции отключены, ничего не мешает погрузиться в задание.

Меня с отрядом из четырёх человек высадили в 300 метрах от Кузни. Камилла и Патрик курируют меня из штаба. Мы на поверхности, сейчас глухая ночь, самое лучшее время для охоты. Моя цель – спасти младенца, Марию. Не вижу в этом никакой потребности для себя, но мне сильнее этого ничего не хочется. Зачем мне младенец? В приоритете – жизнь Марии, на втором месте моя собственная, на третьем – мои солдаты.

Жду сигнала Камиллы.

– Клауд, я отключила камеры на зону пять. Через пять минут прибудет продовольственный фургон. Ворота будут открыты 1 минут 42 секунды. Старт.

Я жестом приказываю солдатам следовать за мной, мы коротким шагом подходим к высокой стене в зоне пять. Держу автомат наготове. Пока нас никто не заметил. Жестом показываю активировать инвизеры. Сделано. Теперь противник не сможет нас увидеть, только инфракрасные камеры. Отчитываюсь Камилле.

– Мы на месте.

– Жди..... Жди.......Жди..... Бегом.

Мы быстрым шагом, стараясь не издавать шума, двигаемся вдоль стены.

– Инфракрасные камеры, зона пять – включены. Ворота откроются через 5…4…3…2…1…го³⁹.

Два шага, стоп, два шага стоп, наступаю только на пятки. У меня идеально подготовленные солдаты, ни единого шороха.

Мы прошли на территорию, охрана нас не заметила.

– У вас 2 минуты 10 секунд добежать до зоны 2, до вентиляционного люка. Вперёд, камеры на центральных воротах включу через 3…2…1… го! Камеры около вентиляции выключу через – 1 минуту 30 секунд.

Бежим с отрядом до заднего корпуса здания. Укладываемся по времени на 7 секунд раньше.

– Камеры отключены. Третий люк справа – центральная вентиляция. Вперёд.

Стараюсь снять крышку вентиляции как можно тише. Без инструмента не обошлось. Отпаял вентиляционную сетку.

– Готово.

– Забирайтесь в вентиляцию, камеру включу через 15 секунд.

Мы все внутри.

– Камеры включила. Вперёд. Патрик направит тебя по контроллеру, карта не понадобится.

Ползём по вентиляции, я точно знаю, куда и где сворачивать, Патрик передаёт сигналы в мой мозг. Мы на месте.

– Клауд, ждите. Сейчас хакну в какой палате девочка. Готово. Её …уже перековали. Через неделю должны были отвезти в лагерь. Клауд, она в семнадцатом отсеке. Ждите. Вижу по тепловизору⁴⁰, что в коридоре люди. Ждите. Вперёд!

Быстро спускаемся из вентиляционной шахты в светлый холл. Шаг, шаг, стоп. Идём на пятках.

– Открываю дверь.

Массивный металлический люк разгерметизировался, открыто. Двигаемся дальше.

– Клауд, ваша цель в 53 метрах. Иди. Я на связи.

Шагаем по коридору.

– Клауд, люди на визорах! Стоп. Отключаю визор! Стоп!

Прижались к стенке.

– К стене, – приказываю шёпотом, из-за инвизоров солдаты не увидят жестов.

Мимо нас идёт парочка в белых халатах. У одного в руках кофе, смеются. У одного из рук упала бумажка, прям под мои ноги. Сильнее вжался в стену. Не дышу. Докторишка наклонился… взял бумагу… выпрямился… пошёл дальше. Пронесло....

– Ушли. Клауд вперёд. Через 14 шагов на право! Го!

Иду, считаю шаги… пятый…четвёртый… третий… второй… первый....

– На право! – командую шёпотом.

Мы внутри огромной палаты. Куча грудных детей в кувезах⁴¹. Все в искусственном сне.

– Клауд, ищи 109 кувез. Он находится в тридцати шагах прямо и четырёх на лево. Тепловизор отключён, го!

Опять считаю шаги, тридцать прямо и четыре на лево. Готово.

– Найди ай-ди 001543022-P

Ищу глазами ай-ди. Нашёл. Смотрю на смуглую девочку с трубкой во рту.

– Клауд, вводи кетамин⁴².

Достаю из кармана ампулу с кетамином. Набираю в шприц, открываю крышку кувеза. Ставлю младенцу наркоз. Жду. Вынимаю трубку изо рта. У нас 20 минут до тех пор, пока она не проснётся и не заплачет.

Мой солдат укладывает девочку в специально подготовленную переноску на моей спине. Двигаемся назад.

– Клауд в коридоре чисто. Быстрее.

Быстрым шагом идём до вентиляции. Забираемся в неё, ползём к выходу.

Уиуиуиуиуиуиу! ТРЕВОГА! Несанкционированное проникновение! ТРЕВОГА! Проникновение на зону 2!

Мы уже на выходе из вентиляции.

Я намного быстрее своих солдат, мне расставлен приоритет – жизнь младенца на первом месте. Я могу оставить солдат позади, но мой мозг сигналит мне, что без них я могу не выбраться. Они нужны для того, чтоб выйти с территории Кузни. Бегу вровень со своими солдатами. Ребёнок ещё спит. Слышу сзади вой сирены.

Мы в инвизорах, нас не должны видеть. Позади нас бежит вооружённая охрана. Человек двадцать. Я ожидал больше – но видимо, никто не ожидал вторжение на территорию Кузни.

Перекидываю переноску с младенцем себе на грудь. Надеваю на обе руки крепёжные ножи. Мы бежим в сторону выхода. На посту тоже стоит охрана, ворота закрыты!

– Камилла, открой ворота!

– Пытаюсь! Тяни время.

Мы почти около ворот, приказываю солдатам занять пост на охранном пункте, там придётся держать оборону, до тех пор, пока не откроются ворота.

Бежим в сторону пункта, нас все ещё не видят из-за инвизоров. На моем пути военный, он слышит, что мы бежим, но не видит где. Выкидываю вперёд правую руку с ножом, за секунду всполоснул ему шею, кручусь, левой рукой распарываю живот. Обожаю ножи, бесшумные! Военный упал на пол. Выбежали ещё двое, стреляют куда попало. Даже не боятся задеть своих товарищей, которые сзади…примитивные. Ранили в плечо моего солдата. Но он продолжил бежать.

Я бегу, ускоряюсь, в полуприсяде проскальзываю под дуло его автомата, поднимаюсь, разворот, втыкаю нож ему в затылок- колющее ранение, он хватается за рану, оседает на одно колено, продолжает стрелять, его товарищ стоит, растерявшись, не зная, что делать с невидимым противником. Я вспорол ещё одну глотку… как же мне это нравится. Бегу на третьего, ребёнок ещё спит. Делаю рывок, нож прошёл в брюшную полость, как в масло, веду ножом вверх, меж рёбер, скалюсь от удовольствия… но на меня брызжет кровь, частично окрашивая меня. Вот этого я не предусмотрел… Теперь те, кто бежал за нами сзади, видят где я… Забегаем в пост охраны. Там внутри никого нет. Отдаю раненому солдату переноску с ребёнком.

– Девочка в приоритете – защищать ценой собственной жизни! Как дверь откроется, беги, нас не жди! Машина уже едет. Камилла скоро откроет ворота.

Но я так этого не хочу… хочу убивать! Теперь мне не мешает младенец. Срываю с себя окрашенный кровью, уже бесполезный инвизор.

– Джошуа, – обращаюсь к своему подчинённому, – третий и четвёртый с тобой, выходите, обойдите их сзади и атакуйте! Второй – охраняй младенца!!! 3…2…1…го!!!

Мои солдаты в инвизорах выбежали, их все ещё не видят. Они шаг шаг, пяткой бесшумно пошли выполнять моё задание, а я им сейчас помогу. Сую ножи в чехлы на поясе. Достаю два пистолета, автомат оставлю на запас. Высовываю голову, запоминаю расположение врагов. Главное не задеть своих…Мой слух работает на все двести процентов. Высовываюсь на мгновение, сливаю половину обоймы. Два трупа есть. Отличные выстрелы, по одной пуле в голову каждому, две мимо. Расстраиваюсь не попавшим в цель пулям. Снова высовываюсь, раз два три! Ещё два трупа. Осталось ещё шестнадцать. Мой слух подсказывает мне, что моим солдатам до них метров тридцать. Значит, я смогу убить с огнестрела ещё как минимум четверых, при точных выстрелах. В пистолетах по две пули в каждом, автомат опасно… задену своих… Высовываюсь, стреляю, из четырёх пуль – одна в цель, и только ранила! Чёрт!!

Мои солдаты сейчас начнут… Мне надо выходить на ножах… Меняю в пистолетах обоймы. Держу в руке и пистолет и короткий клинок, в другой длинный нож.

3…2…1… го.

Кувырком выпрыгиваю из-за двери, стреляю, в цель! Минус один.

Осталось четырнадцать и один раненый. Мои солдаты наконец вступили в бой, напав из-за спины. Не такие сильные как я, но толковые. От неожиданности, противники дезориентировались. Я разряжаю обойму, убивая двух. Раненный враг стреляет по мне. Попал в плечо… больно зверски. Почему нельзя отключать боль?! Крышесносящая ярость кипит во мне. Со всей силы кидаю нож, прямо в горло… пробиваю насквозь… труп. Зловеще улыбаюсь. Ещё один мой солдат ранен! Противников осталось совсем мало. Четверо, быстрее ветра подбегаю до трупа, достаю нож. Делаю длинный прыжок, оказываюсь за спиной противника, врезаю рассекающим движением и клинок, и нож под лопатки… ещё не труп, но умрёт от кровоизлияния в лёгкие в ближайшие пару минут… обезврежен.

Вынимаю ножи из кровоточащего тела. Пока доставал, не заметил, как около меня оказался другой противник, он зарядил мне жёсткий апперкот, больно, разбил мне губу. Но мне нравится. У него в руке нож, замах. Мне даже стало смешно, его реакция в десять раз ниже, чем моя. Снимаю с глаз тёмные очки. Противник ахает, понимает, что я искра. Пытается убежать, но его догоняет пуля моего солдата. Все противники повержены.

– Камилла, что с воротами?!

Ребёнок проснулся и начал истошно плакать… слишком рано…

– Ворота будут открыты через две минуты. Ждите.

Мои солдаты подбежали ко мне. Ждём около ворот.

– Клауд!! Клауд!! Осторожно, вижу на визоре двух…два очень ярких пятна. Это искры!! Клауд, стараюсь, ещё полторы минуты! Клауд они в 200 метрах, бегут быстро!!

Я напрягся. Это уже достойный соперник!

– Бойцы! Держать охранный пост! Полторы минуты! Ребёнок в приоритете!

Они в тридцати метрах… на голове контроллеры, молодая женщина и мужчина лет сорок. В руках автоматы. Стреляют, уворачиваюсь, прячусь за дверью! У меня преимущество над простыми искрами… в бою я мыслю и двигаюсь сам, а им диктуют из штаба.

Считаю выстрелы, у них осталось меньше половины обоймы. Ребёнок в приоритете, я на втором месте! Во мне начинает кипеть азарт. Улыбаюсь, наслаждаюсь яростью. Через двадцать шагов они будут в зоне моей досягаемости. Жду. Считаю шаги. Жду…

Становлюсь в позу, мышцы налиты как камень, готовлюсь к рывку… жду… жду… го!

Делаю рывок, на ходу до точности предугадав где будет противник, моментально отрубаю женщине руку. Она корчится от боли, кровь залила меня с головы до ног. Мужчина, соперник. Наклоняюсь, он тоже достал длинный нож. Идёт на меня. Боковым зрением вижу женщину, у неё тоже нож. Делаю выпад, мужчина легко уворачивается, делает выпад навстречу мне. Уворачиваюсь, проскользнув под его выпад, ударяю маленьким клинком ему подмышку, нож легко врезался в мякоть, затем ещё удар, и режу ему сухожилие. Рука обвисла. На мне зловещая улыбка, делаю прыжок, проскальзываю между его ногами, и выкидываю руку с клинком ему в лицо, чуть не достал, порезал вместо глаз перегородку носа… Черт! Понимаю, что совершил роковую ошибку! Мужчина целой рукой хватает меня за голову, и со всей дури бьёт об пол. Жгучая боль, разбил лоб, глаз поплыл. Бью ногой мужчине по паху, он размыкает руку, сзади женщина, не смотря на рану, с завидной ловкостью режет меня ножом по плечу. Женщине явно везёт в этой схватке меньше, я резко переворачиваю корпус со спины на руки, становлюсь в планку, затем на ноги, кручусь в воздухе, поддавая женщине ногой под бок. Она упала, достаю пистолет и стреляю ей в голову. Минус один.

За это время мужчина очухался, бежит на меня, я стреляю… мимо. Удар в раненное плечо, я выронил из рук нож. В моем пистолете пустая обойма… достать автомат… не успею, нужно в рукопашку… потом добраться до ножа.

В это время слышу сзади открывающиеся наконец ворота. Ребёнок в приоритете! Защитить ребёнка! Мужчина прыгает на меня, уворачиваюсь. Он разворачивается, даёт мне жгучий удар под челюсть, что-то хрустнуло. Больно.... Ударяю маленьким клинком ему в печень, понимаю, что клинок – не нож, слишком короткий, не предназначенный для этого и до органов не достанет, только рана… ну лучше, чем ничего.

Параллельно командую

– Бойцы на выход! Камилла, такси!!!

Слышу, как в дали рычит мотор. Юджин сейчас заберёт ребёнка! Ребёнок в приоритете!

Мужчина искра берет меня рукой, душит, я бью его локтем по торчащему клинку на животе, вбивая его ещё глубже. Он слегка ослабляет хватку, но этого достаточно. Я вывернулся. Полоснул вторым клинком ему по глазу, это уже куда эффективней. Слежу краем глаза, что мои солдаты выбегают за территорию Кузни. Надо бежать и мне. Мужчина хватает меня за руку, в которой пистолет. Я знаю, что в ней последняя пуля. Нажимаю на курок, попадаю ему в живот. Он отпускает меня, подбегаю к своим солдатам… Машина уже подъехала, последним бежит солдат с ребёнком… Почему?! Что за глупость?! Отчитаю на штабе!!

Резко…слышу в наушник:

– Клауд!!! Обернись!!! Ребёнок!!!

Не зная, что творится сзади, не раздумывая, прыгаю закрывать собой солдата с ребёнком. Ребёнок в приоритете…

Больно…походу я вовремя… потому что принял в себя всю оставшуюся обойму автомата.

Последнее что слышу, оглушительный крик Камиллы в ухе.

Глава 28. Тесные связи

Мелания Рош

– Что с ним??! Клауд?!! … Что с ним?!

Солдаты, не обращая на меня внимания, быстро отнесли Клауда вниз по лестнице…за ними в дом быстро зашла бригада врачей, Камилла, Патрик, и солдат с младенцем на руках, у которого светились… такие же янтарные, как у Клауда глаза…

Я на секунду задержала взгляд на младенце, но мне это сейчас не было важно, я сразу же переключилась на Патрика… я подбежала к нему и схватила за воротник.

– Что вы натворили?! Что с ним? Он умер? – я начала рыдать в голос. – Он умер?? Его убили??

Мои руки тряслись, непослушные ноги еле держали меня.

– Он не умер… ещё, – сказал Патрик, отодвигая меня и быстро спускаясь вниз. – Давай Мелани. потом. Времени итак нет.

– Да стойте же вы, подождите.

Я спустилась за всеми в подвал. Клауда занесли в стеклянную комнату, положили на кушетку, бригада врачей сразу же зашла за ним. Они ножницами разрезали его бронежилет, и водолазку, полностью освобождая доступ к телу.

От увиденного, к горлу поступила тошнота…

Окровавленный торс был изрешечён, наверное, с десятка отверстий. На шее и плече было два глубоких пореза… я ринулась к двери, чтоб зайти внутрь, но меня оттащили назад. Не обращая ни на кого внимания, я уперлась ладонями в стекло, неотрывно следя за манипуляциями врачей.

Доктора что-то ему вкололи, и залили раны какой-то жидкостью. Один из них вышел и сказал:

– Состояние у него очень тяжёлое, мы постараемся сделать все что в наших силах, но ничего не обещаем. Спасло то, что ему была оказана квалифицированная первая помощь, ну и что на нём был бронежилет… Все остальное будет зависеть от него. И ещё… лучше отключите его от контроллера и уйдите, пожалуйста, все наверх.

Да что такое!! Опять. Я никуда не уйду в этот раз! Но меня никто даже слушать не хотел, меня просто выволокли из помещения и отвели на верх. Дверь в подвал закрыли на ключ. Теперь наверху сидели только я Камилла, Патрик, солдаты, один из которых держал младенца-искру, судя по всему.

Слезы градом лились по моим щекам, я кинулась на Патрика снова.

– Что вы сделали с ним?? Да как вы могли допустить такое??!

Патрик сидел понуро, и даже не поднял на меня глаз.

Я посмотрела на Камиллу, но она тоже отвернулась, еле сдерживая слезы и кусая губы.

Патрик обратился к солдатам:

– Джошуа, бери людей и идите, отдыхайте, вы сильно устали, – потом посмотрел на солдата с младенцем. – Дай ребёнка мне и тоже уходи.

Все четверо ушли.

Не успели они выйти, как в комнату забежала русая низкая девушка, с круглым лицом и большими глазами.

– Папа, папочка??! – она посмотрела на Патрика, затем на ребёнка. – Доченька моя, крошечка моя бесценная… – она подбежала к Великому марлу и взяла у него из рук девочку, расцеловывая её бессчётное количество раз, затем налюбившись дочерью, тревожным голосом обратилась, как я поняла, к своему отцу. – Папа, что с Клаудом? Где он? Я слышала, что его ранили? Где он, папа ответь.

Патрик даже не поднял на дочь глаза, он опустил лицо на ладонь, и беззвучно зарыдал. Его спина подрагивала, руки дрожали.

– Папа? Его что убили? Он умер? – она тоже начала плакать. – Да ответь же мне наконец. – сквозь слезы сказала она.

– Я… не знаю… – дрожащим голосом сказал Патрик. – У него столько ран… врач мне сказал, что ему навряд ли помогут. Был бы он обычным человеком, то давно бы уже умер… – он опять заплакал. – Это я виноват… Это из-за меня все…Не надо было пускать его на это дело… я знал, как это опасно. Знаешь, что он сказал мне? Что он должен мне две жизни, мою и свою, и вернув мою внучку, один долг он выплатит! Ну что за мальчик такой! Ну что за неугомонный, своенравный!

Его дочь обняла его, захлёбываясь слезами на его плече.

– Он же мой сын! Он думает, что если не кровный, то я не смогу любить его полноценной отцовской любовью! Глупый пацан! Ну как он мне может быть не сыном?! С младенчества на моих руках рос! Я и тебя и его люблю одинаково!

– Папочка не плачь, пожалуйста. Ты же знаешь, что мой братик самый сильный. Папа, он справится.

Но я видела, что она это говорила для того, чтоб взбодрить отца… и нервничала не меньше него.

Входная дверь резко распахнулась, и в дом влетел Маркус, а следом за ним Урсула.

– Все совсем плохо? – с порога спросила она взволнованным голосом. Но заметив лица присутствующих с ужасом ахнула.

Маркус свирепо посмотрел на младенца, а затем сведя брови на переносице посмотрел на дочку Патрика.

– Миссия, смотрю, завершилась успешно. Поздравляю с возвращением дочери… Джоанна…

Девушка тем временем крепче прижала к себе ребёнка.

Маркус презрительно фыркнув, продолжил:

– И что теперь… вы посадите ребёнка на блокаторы? – съязвил он.

Урсула грубо тряхнула Маркуса за плечо.

– Хватит, брат! Никто не хотел, чтоб так вышло. Ребёнок особенно в этом не виноват… тем более это племянница Клауда, не думаю, что он отказался бы от миссии, даже заранее зная исход, – девушка укоризненно посмотрела на своего брата, пытаясь остудить его пыл.

Маркус скинул её плечо, сплюнул, направился в сторону бара, и налил себе полный стакан напитка коричневого цвета.

– Если бы не твоя прихоть жить на поверхности, Джоанна, сейчас все было бы в порядке! Твой ребёнок родился бы тут, и его никогда бы не изменили, он был бы первой неперекованной искрой в истории! Ты хоть представляешь, какую научную ценность это имело бы! И не было бы всей этой ситуации, а твой брат не лежал сейчас внизу, на грани жизни и смерти!

– Маркус! Она не виновата, что так вышло! Кто знал, что именно её ребёнку выпадет участь родиться эволюционированным человеком, и при этом попасть в лапы Роша! – кричала на него Урсула, подойдя к Джоанне и мягко обнимая и целуя ребёнка в её руках. – Эта малышка, вообще то, практически и твоя племянница! Имей уважение к Патрику!

– Милосердней было бы убить эту несчастную девочку… чем дать ей проходить в будущем через то, через что каждый раз проходит он!! – Маркус показал на подвал, имея ввиду Клауда. – И, кстати, кто будет проводить над ней эксперименты?? Я?! Ну конечно… а кто же ещё… вы же меня не спросили согласен я измываться над несчастным ребёнком или нет…

Джоанна громко заплакала, оседая на диван и крепко прижимаясь щекой к маленькой малышке. Урсула сначала нахмурилась, я думала она сейчас набросится от злости на Маркуса, но лишь скривив лицо тоже села рядом с Джоанной. Походу, Маркус говорил в слух о том, что было на уме у всех…

Маркус осушил стакан до дна, сморщившись и вытирая рот, тихо произнёс:

– Как Клауд пьёт это эту дрянь с поверхности…

– Вы можете рассказать, как так получилось, что он в таком состоянии. Я бы в жизни не поверила, что он мог пропустить столько выстрелов… – меняя тему спросила Урсула.

Камилла нервно заёрзала, и наконец оторвав взгляд от пола, тихо произнесла.

– Это моя вина.

– Какого черта, техник?! – взревел Маркус.

– Я… замешкала с открытием ворот и в последний момент упустила из виду искру…

– Там были другие искры? – с изумлением сказал Маркус.

– Двое. Полностью подготовленные. Клауд с ними быстро разделался… но второго не добил. Я вовремя не справилась с воротами… плюс… была морально истощена перед миссией. Его состояние – полностью моя вина и я готова понести за это наказание.

В зале воцарилась гробовая тишина, и все безмолвно уставились на Камиллу.

Первым заговорил Патрик:

– Нет смысла что-то выяснять сейчас…мы имеем то, что имеем. Человеческий фактор всегда присутствует в таких ситуациях. Клауд сам, когда… – Великий марл запнулся на мгновение. – Когда…если выкарабкается, решит, что с тобой делать, Камила. Сейчас главное, чтоб он выжил и вернулся к нам. Я буду у себя… мне надо в часовню.

– Мне тоже, я пойду с тобой, папа, – сказала тихо Джоанна.

Патрик медленно встал, и вместе с дочерью вышел из дома. Маркус, налив себе ещё одну порцию алкоголя, сел на диван и в задумчивости стал медленно потягивать жидкость из бокала.

Я не хотела делиться со своими бывшими фальшивыми друзьями переживаниями, и просто ушла в спальню, и легла на кровать, перестав сдерживать эмоции.

Прошло семь часов, но мне казалось, что прошла целая вечность. Минуты длились бесконечно. Во мне, наверное, закончились слезы, потому что я просто положила голову на подушку, и лежала не моргая.

В мою дверь тихонько постучались, и из-за неё робко выглянула Урсула.

– Мел… можно войти? – тихонько спросила она.

Я ничего не ответила, во мне не было сил что-либо выяснять, ругаться, пусть делает, что хочет. Тем временем девушка подошла к кровати и аккуратно села около меня. Ничего не происходило длительное время, как в какой-то момент она положила руку на мои волосы, прямо как в те моменты… когда все было иначе, очень просто и понятно, где-то в другой жизни, оставшейся навечно позади.

– Не надо, – вяло, но хладнокровно сказала я.

– Мел, прости пожалуйста. Я действительно, по-настоящему сожалею, что с тобой все это произошло, я уже давно не относилась к тебе как… к заданию.

Так ко всему прочему я была ещё и заданием… понятно. Из моих уст вылетел ироничный смешок, и я глубже зарыла лицо в подушку.

– Моя девочка, дорогая, добрая, чудесная, ты не заслужила всего этого, я знаю на 100%… просто на кону лежало столько всего…мне сказали, что ты многое уже знаешь, и возможно теперь, я могу надеяться, что когда-нибудь ты простишь и поймёшь меня. Мне было бы куда проще, будь ты стервозной Правящей сукой… но… ты та, кто ты есть, и я безмерно ценю и люблю тебя за это. И моя дружба не была ненастоящей. Пожалуйста, прости меня.

Я резко подскочила с кровати и впарила в неё свирепый взгляд.

– Да ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти! Да меня твой друг, который на минуточку, похитил меня, заставил в лютую стужу босиком идти по камням! Вырезал у меня из шеи этот дурацкий трекер! И… и сделал ещё кучу всего! Моя жизнь перевернулась с ног на голову!

Урсула недоверчиво покосилась на меня, и потом медленно протянула:

– И по тому ты сейчас слезы по нему льёшь?

Я покраснела до кончиков волос, и вновь утопила лицо в подушке, отворачиваясь.

– Оставь меня в покое!

– Мел… у вас с Клаудом что-то…

– Да вы что, сговорились все?! Нет у нас ничего! И во-первых, не твоё это дело! Уйди.

– Нет, я никуда не уйду. Я просто… не ожидала… что такое может произойти… зная Клауда…

– У него итак ничего и не произошло, что ты пристала ко мне.

– Мел, ты дорога мне, я тебя люблю и так же люблю Клауда, он мне как брат, он хороший человек, сильнейший боец из тех, кого я знаю, никогда не бросит в беде, но… есть вещи… которые ты не знаешь о нём… и я боюсь, что это принесёт тебе лишь боль. Я, честно говоря, удивлена, что он допустил нечто подобное…

– Он ничего и не допускал! Урсула, или как там тебя на самом деле зовут, ты можешь…

В этот момент я услышала, как дверь в подвал открылась, и в зале начал разноситься голос врача. Слов я разобрать не могла через закрытую дверь и пулей вскочила с кровати, направляясь узнать, что же там произошло.

– Ну да, ничего он не допустил… как же, – грустно сказала мне в спину Урсула.

В зале стоял хирург, весь в крови, уставший и собиравшийся вновь уйти вниз.

– Что с ним?! – остановила его я, хватая за рукав.

Врач устало посмотрел на меня, но все же не оставил меня без ответа:

– Мы его стабилизировали… но опасность не миновала, мы очистили все раны, изъяли все пули, органы зашили. Сейчас все зависит от его регенерации, по тому выводить из погружения его нельзя, пока что… Мы ему вкололи две ампулы провокатора, возлагаем на них основные надежды и снотворное.

– Что такое провокатор? – спросила я доктора, но он не ответил, и спустился вниз. Я развернулась. На меня смотрели три пары глаз, Камиллы, Урсулы и Маркуса. – Вы мне тоже не скажете, да?

– Провокатор – это антагонист⁴³ блокатора, – сжалился надо мной Маркус. – Действуют в точности, да наоборот. Они невероятно вредные… но лучше уж они, чем смерть… Патрик с папой их сделали на случаи крайней необходимости. Слабая версия тех препаратов, которые ему вводят при погружении. И действуют временно. Как кофеин для искры. Повышают их показатели ещё больше. Они крайне токсичные. Сейчас тело Клауда работает на максимуме, и его регенерация выжимает из себя все соки… как-то так. В его ситуации, хуже ему от этого сейчас не будет.

– Я могу пройти к нему?

Он помедлил, затем пожал плечами.

– Ну теоретически, он привязан, тем более, сейчас спит, доктора закончили свою работу, так что, наверное, можешь.

Я благодарно посмотрела на него и мигом ринулась вниз.

Доктора собирали свои вещи. На сколько я знаю, они все останутся этой ночью наверху на вахте, на случай непредвиденного. Я смотрела сквозь стекло, на их тревожные лица. Опасность не миновала, так и крутилось в моей голове.

Я дождалась, когда они все уйдут и зашла в стеклянную комнату. Клауд лежал практически неподвижно, грудная клетка вздымалась неестественно медленно, во рту у него была дыхательная трубка. Из тела торчало куча проводков, руки и ноги были завязаны ремнями, на лбу были свежие отметины от контроллеров.

Привязали как какого-то зверя… В душе я понимала, что он все ещё в погружении, и может навредить в первую очередь себе, но все равно, видеть это было невыносимо больно.

Я посмотрела на его тело и вздрогнула… множество пулевых ранений, порезы, на лбу гематома… а помимо этого – шрамы от старых ран. Я горько улыбнулась… держись боец, теперь у тебя будет ещё дюжина новых.

Я, пододвинув стул, села возле его кушетки. Выкарабкается ли он? Когда вообще я стала за него так волноваться? Пленница переживает о жизни своего похитителя… Когда он перестал быть мне безразличен? Ведь, он даже не был нежен со мной, он никогда не показывал своих чувств, не говорил о них. А были ли вообще они у него? Я грустно улыбнулась, и положила свою руку, на его. Подумала о словах Урсулы… но поймала себя на мысли, что самое главное для меня, чтоб он выжил, а все остальное… не имеет значения.

Я сидела возле него очень долго. Ждала, что возможно кто-то спустится, но никто не приходил. Может, случилось что-то? Я встала и пошла к выходу из подвала, стоило мне приблизиться к двери, как я нос с носом столкнулась с заплаканной Камиллой. Я встревожилась. Она посмотрела на меня, потом на Клауда, и горько заплакала.

– Это я виновата, – она спрятала своё лицо в ладонях, заливаясь слезами. – Это все моя вина! У меня никак не получалось открыть эти долбанные ворота! Мой эксплойт⁴⁴ никак не мог найти дыру, там все было так хорошо закодировано… мне надо было попытаться вручную… я положилась на программу. Я могла не допустить этого, он вышел бы раньше… он бы не пострадал! – она опять зарыдала.

Я долго боролась с собой, но все-таки обняла её. Думала сначала, что она оттолкнёт меня, но она как ребёнок сильнее прижалась, ещё больше сотрясаясь от плача. Она подняла заплаканное лицо на Клауда, затем продолжила говорить:

– Я была так зла на него перед миссией… ещё и его погружение далось с таким трудом… я была просто на грани нервного срыва, будь я сосредоточена 100% на задании, такого бы не произошло! Я его куратор на заданиях…, и я не имею права… на посторонние эмоции. Я попрошу его перевести меня в другой бункер после того… если он выкарабкается.

Её губы затряслись пуще прежнего, и она даже, не посмотрев на меня вновь убежала на верх.

Я вновь пошла к Клауду, смочила его губы водой, промокнула тряпкой лоб, шею и села около него. Спустя примерно час пришёл доктор. Он осмотрел его, недовольно цокнув языком.

– Что случилось? – тревожно спросила я.

– Температура поднялась. Плохо.

Доктор начал разводить какие-то лекарственные смеси и затем поставил Клауду внутривенную капельницу, уточнив, что это антибиотик. Доктор разрешил мне остаться в палате. Я взяла холодную руку Клауда в свою, и даже не заметила, как усталость навалилась на меня, погружая в забвение.

Почти несколько суток прошли по одному и тому же сценарию. На самом последнем осмотре врач впервые за все время с облегчением сказал:

– Температуры больше нет. Надеюсь самое страшное позади.

Доктор впервые за все время ввёл Клауду инъекцию блокатора.

Я радостно заулыбалась и вновь заняла своё место, держа Клауда за руку.