Kitabı oku: «Портрет», sayfa 4

– Синяки, пустяк.

– Всё? – дотошно уточнила она.

Я бы мог и дальше противостоять её напору, но не стал лгать.

– Рука, – раскрыл ладонь, сочившуюся кровью, – и пара действительно мелких царапин.

– Ничего себе! И вы молчали?! С ума сошли! – она рассмотрела рану и твёрдо потянула меня в дом, ухватив за запястье. – И не вздумайте спорить! В таком виде я никуда вас не отпущу.

Тепло усмехнувшись, я покорно проследовал в двери.

Разве можно сопротивляться желанию спасённой помочь спасителю?

Глава 5

– Чаю? – радушно поинтересовалась хозяйка. – Простите, но напитков крепче не держу. Даже кофе нет.

– Спасибо, чай меня вполне устроит.

Кивнув, Алиса пошла наливать воду в чайник.

– Впервые сожалею, что отказалась от алкоголя, – доверительно поведала она. – За ваше двойное мужество – там, в подворотне, и здесь, пока я обрабатывала ваши раны – следовало бы выпить.

Сидя за кухонным столом, я наблюдал за суетливыми движениями своей новой знакомой и наслаждался уютным покоем чужого дома… Мои царапины были обильно смазаны зелёнкой и заклеены, рука практически профессионально перебинтована, и в целом для полного счастья мне действительно не хватало только вина. Адреналин, наконец, схлынул и требовалась новая встряска. Один Бог знает, чего мне стоило держать себя в руках и спокойно улыбаться.

– Ничего страшного. Сам я предпочитаю только вино определённых марок, поэтому вы вряд ли смогли бы мне угодить.

– Вино? Правда? – Алиса почему-то смутилась. – Никогда бы не подумала.

– Почему? Я не произвожу должного впечатления?

Девушка не отвечала, продолжая стоять ко мне спиной. Вода давно нагрелась, а чашки по-прежнему оставались пустыми.

И я с запозданием подумал, что ей пришлось пережить ночью не меньше, а, скорее, даже больше моего. Значит, и откат должен бы наступить раньше и быть неизмеримо мощнее. А она упрямо держалась, не показывая и виду. Сильна, однако…

Но уточнить всё же стоило:

– Алиса? С вами всё в порядке?

Хозяйка встрепенулась:

– Да! Да.

– Вы уверены?

– А есть причины сомневаться?

Она говорила вполне адекватно, однако факты и мой опыт…

– Вы уже пять минут стоите не шевелясь, хотя чайник давно вскипел.

– Ой, да, точно! Спасибо за напоминание.

Ловким движением девушка заварила чай, но ко мне так и не повернулась.

– Если вам нехорошо после недавних событий, если вы желаете вдоволь поплакать – не стоит сдерживаться. Говорят, слёзы – лучшее лекарство. Я готов покинуть вас в любую минуту… Или могу остаться и помочь вам успокоиться после.

– Нет-нет, как ни странно, со мной действительно пока всё хорошо. Останьтесь.

– Как пожелает леди.

– А вы хотели уйти? – наконец обернулась она. – Вам плохо?

Её глаза не были красными, как следовало бы ожидать, а вот румянец со щёк ещё сойти не успел…

– Рядом с вами мне гораздо лучше, чем в одиночестве, – искренне улыбнулся я.

Однако вместо смущения в ответ получил раздражённо поджатые губы.

– Я не заслуживаю вашей лести! – гневно выпалила Алиса.

Она явно злилась. Но не на меня, а на себя…

– Напротив, – мягко возразил я, – вы заслуживаете гораздо большего, но это всё, что я могу дать вам сейчас.

Девушка упрямо покачала головой:

– Это снова пустая, ни на чём не основанная лесть.

– Вы неправы. Я вижу в вас множество достоинств, заслуживающих восхваления. Например, сопереживание, сила воли…

Договорить мне не дали.

– Прошу вас, прекратите!

– Почему?

Алиса отвернулась, едва сдерживая слёзы:

– Потому что я никак не могу вспомнить, где и когда мы встречались, Алексей!

– И не надо. Мы видимся впервые.

– Но мне знакомо ваше лицо! Я не придумываю, и это не эффект благодарности за спасение!

В её голосе сквозило отчаяние. Похоже, на фоне событий последней ночи, у неё слегка помутился рассудок. Оставалась лишь надежда, что это временное затмение.

Помня, что с больными людьми надо разговаривать деликатно и ни в коем случае не возражать, я попытался угомонить собеседницу, выбрав нейтральный тон:

– Я давно не был в городе. Да и в обществе в целом тоже.

Увы, моя попытка всё исправить едва не сделала хуже. Истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. Резко вскинув голову, девушка обернулась и уставилась на меня жёстким немигающим взглядом. Её лицо выражало крайнюю степень напряжения, в руке была зажата чашка с дымящимся ароматным напитком, а глаза горели странным огнём…

– Значит, мои изначальные подозрения были верны? Вы недавно вернулись из мест, не столь отдалённых? В этом крылся секрет вашей лёгкой победы, хладнокровного избиения трёх человек и ловкого сокрытия улик?

На первых порах удивившись её вниманию к деталям в сложной ситуации, я не сразу осознал смысл сказанного, но когда понял – всё неожиданно встало на свои места. Стало ясно её напряжение, её страх вначале и, самое главное, истинная причина её недавней вспышки.

Несколько расстроившись, я всё же нашёл в себе силы рассмеяться:

– Господи, конечно, нет! Просто я долгое время пробыл заграницей и вёл там замкнутый образ жизни. Вернулся этим утром.

До конца Алиса мне так и не поверила, но присмирела и, наконец, закончила готовить долгожданный чай.

Присев напротив, она взяла с блюда кусочек светлого шоколада и положила его в рот. Я последовал её примеру, но выбрал тёмный, сладкий до отвращения.

Мы немного помолчали. Всё это время я внимательно следил за собеседницей, пытаясь уловить отголоски недавнего помешательства, а она вовсю рассматривала меня.

Ничего не заметив и благоразумно решив, что опасаться новой истерики нечего, я взял слово, возвратившись сразу к обеим оставленным темам:

– Скажите, Алиса, а вам ничего не показалось странным в моём облике?

– Кроме смутно знакомых черт?

Я кивнул.

– Нет.

Её ответ меня удивил.

– А разве заключённых больше не стригут наголо? Разве их тела не покрыты надписями так, что кожи практически не видно?

Красавица напротив густо покраснела:

– Да, конечно… Вы правы. Но в той ситуации мне было не до рассуждений… К тому же в темноте этих несоответствий и видно не было, – девушка понуро опустила голову. – А дома я уже не приглядывалась. Простите.

Потянувшись через стол, я осторожно коснулся её руки:

– Не вздумайте на себя злиться. Я никоим образом не хотел добиться такого эффекта, мне всего лишь показалось, что мои слова вас ничуть не убедили.

Алиса робко улыбнулась:

– А для вас это так важно, Алексей?

– Очень, – искренне признался я. \

В том числе и самому себе.

– Тогда, возможно, вы поможете мне разрешить и вторую смущающую меня проблему?

– Всегда к вашим услугам!

– Где я могла вас видеть?

А мне уже подумалось, что данный вопрос мы закрыли…

– Не имею ни малейшего понятия, – я развёл руками в растерянности. – Правда.

– Мне почему-то кажется, что на работе…

Я помотал головой, но Алиса уже рассуждала вслух, забыв о моём присутствии:

– Быть может, фотографию?.. Вы, случаем, не какой-нибудь известный художник?

Вмиг обретя невиданную прыть, моё сердце попыталось покинуть тело, но я сумел с ним совладать.

– Простите, а где вы работаете? – нейтральным тоном вежливо осведомился я.

Хотя внутри всё буквально кипело, рвало и метало, выворачивая душу наизнанку…

– Я художник-реставратор, работаю в соответствующем учреждении, сейчас занимаюсь одной картиной в Третьяковской галерее.

Дыхание перехватило.

– Значит, вы интересуетесь предметом своей деятельности?

– Конечно, как же иначе! Могу даже отличить подлинник кисти самых известных и нескольких любимых художников!

Нельзя сказать, что я не желал уйти от темы своего рода занятий подальше… Но, в первую очередь, я стремился уйти от ответа на прямой вопрос. Потому что физически не сумел бы соврать…

И своей цели добился.

– Это прекрасно! – восторженно заявил я. – Знаете, я тоже люблю искусство, и той же области! Правда, последнее время я больше занимаюсь историческими изысканиями, но когда-то рисовал, и вроде неплохо. Для себя, друзей или родственников.

– Значит, теоретически я могла видеть ваше фото или заинтересоваться вашим произведением?

Само по себе это действительно было возможно. Что меня отнюдь не радовало.

– Не знаю. Наверное… Смотря насколько глубоко вы внедряетесь в малоизвестные дебри.

– Откровенно говоря, современниками я интересуюсь мало. Как и многие другие, я тоже неплохо рисую, о чём легко узнать благодаря интернету. Зато один мой коллега активно ищет молодые таланты и пытается некоторых из них продвинуть. Вот он частенько показывает нам фото перспективных художников и репродукции их картин. Меня вдохновляет его деятельность, этакая борьба за чистоту художественной нации. Все эти картины за миллионы долларов, в которых два мазка на весь холст, мне противны!

Не зная, чем поддержать стремительно ускользающую тему разговора, ставшую мне категорически непонятной, я многозначительно промолчал.

– Ой, простите! – неожиданно смутилась Алиса. – Я не подумала… Вы как раз из абстракционистов, да?

На моё счастье, с данным термином я уже успел познакомиться.

– Нет, конечно, нет! – я непроизвольно всплеснул руками, от облегчения на мгновение потеряв над собой контроль. – Тут я полностью разделяю ваше мнение. А с чего вы взяли?

– Ну… Вы смотрели перед собой таким растерянным взглядом… Вот я и решила, будто вы расстроились из-за моего отношения к вашему стилю. Очень рада, если это действительно оказалось не так.

– Я расстроился вместе с вами, потому что считаю эту тенденцию деградирующей, – благополучно вернувшись в привычную колею, возразил я.

– О, как приятно встретить понимающего человека, который не боится открыто выразить своё мнение, даже если оно не совпадает с экспертными! – несказанно обрадовалась моя собеседница. – Большинство людей следуют моде и повторяют за другими их напыщенные речи… Раздражает.

– Отлично вас понимаю.

– Правда? Нас будто бы свела судьба!

Я улыбнулся:

– Случай тоже нередко вмешивается вовремя.

Усмехнувшись, Алиса отразила мою улыбку. А за окном уже потихоньку занимался рассвет.