«Санькя» kitabından alıntılar, sayfa 4

Пойдем, покурим? В подъезд? — предложил Саша.

— А я? — спросила Верочка.

— А ты посмотри что-нибудь. Олег, что у тебя можно посмотреть? У тебя есть собственные фотографии в неглиже и с гранатометом?

И вот осень… Осенью, осени, осеннее…

Сырое, осклизлое, сырое, серое. Пошумят поначалу школьники, а потом все глуше, все глуше… Пока дворник не заскребет лопатой.

Одиночество, казалось Саше, недостижимо именно потому, что нельзя оставаться воистину наедине с самим собой - вне этих отражений, который оставили в тебе прошедшие мимо, без обильного репья обид, и ошибок, и огорчений.

Саша кивнул, будто понял, о чем речь, но сам не понял.

Ловят - когда убегаешь.

Потому что нет ни любви, ни нежности, а только – больно и больно.

Город оказался слабым, игрушечный - и ломать его было также бессмысленно, как ломать игрушку: внутри ничего - только пластмассовая пустота. Но от того и возникало детское ощущение торжества, терпкое чувство преодоления, все казалось гораздо проще, чем ожидалось.....

-Саша даже не успел докурить, - прошёл дождь, тихий, легко прошуршавший, весёлый и нежный будто четырехлетний мальчик проехал мимо на велосипеде.

ничего бы отец не сделал. он устал и умер.

То, что дед был женат дважды, поражало Сашу даже больше, чем страшные годы, проведенные дедом в плену.