Ах, если бы сбросить с себя красоту, пусть бы лучше мое тело стало непривлекательным, жалким, может быть, тогда я могла бы жить с тобой спокойно.
Но клеветать? Клеветать имело бы для меня только один резон — клеветой побороть твою любовь к нему. Будь в этом нужда и будь клевета подходящее средство для подобной цели, я оклеветал бы его без колебаний.
Во-первых, мне это представляется крайне маловероятным, во-вторых, это утверждение совершенно бездоказательно, не иначе это сказка, выдумка досужих девичьих умов, сочиненная возлюбленными, когда они были у Кламма в фаворе. Удивляюсь, как вы способны верить в такие сказки.
вероятность, что все потеряно, еще невероятней самой невероятности вероятности
Герстекер встретил его вопросом: "А ты все еще в Деревне?"
"Да, — сказал К., — я приехал надолго".
"А мне какое дело", — сказал Герстекер и, сильно закашлявшись, повернулся к остальным.
...словно за истекший срок успела изведать всю злую жестокость мира, против которой собственная злость бессильна и бессмысленна.
Особенно трудно понять, почему он, став взрослым мужчиной, полностью потерял ту смелость, которая в нем, мальчике, приводила нас в отчаяние.
...Не из какого-либо расчета, а потому, что она любила свои удобства и предпочитала одиночество, чувствуя себя счастливее всего, когда могла дома в полной свободе растянуться на кушетке рядом с кошкой...
Впрочем, если бы он столько не спал, как бы он мог вытерпеть этих людишек?
Чего-то искала она, и чего-то искал он, бешено, с искаженными лицами, вжимая головы в грудь друг друга,
но их объятия, их вскидывающиеся тела не приносили им забвения, еще больше напоминая, что их долг – искать;
и как собаки неистово роются в земле, так зарывались они в тела друг друга и беспомощно, разочарованно,
чтобы извлечь хоть последний остаток радости, пробегали языками друг другу по лицу.
Только усталость заставила их благодарно затихнуть.