«Замок» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 20

К. не понравилось, но в каком-то смысле и обрадовало то, что Фрида,

сразу после ухода помощников севшая к нему на колени, сказала: "Милый, а

почему ты так настроен против помощников? У нас не должно быть от них

секретов, они люди верные". "Ах, верные! -- сказал К. -- Да они же все время

за мной подглядывают, это бессмысленно и гнусно". "Кажется, я тебя понимаю",

-- сказала она и крепче обхватила его шею, хотела что-то сказать, но не

смогла, и, так как стул стоял у самой кровати, они оба, покачнувшись,

перекатились туда. Они лежали вместе, но уже не в той одержимости, что

прошлой ночью. Чего-то искала она, и чего-то искал он, бешено, с искаженными

лицами, вжимая головы в грудь друг друга, но их объятия, их вскидывающиеся

тела не приносили им забвения, еще больше напоминая, что их долг -- искать;

и как собаки неистово роются в земле, так зарывались они в тела друг друга и

беспомощно, разочарованно, чтобы извлечь хоть последний остаток радости,

пробегали языками друг другу по лицу. Только усталость заставила их

благодарно затихнуть. И тогда снова вошли служанки. "Гляди, как они тут

разлеглись!" -- сказала одна и прикрыла их из жалости платком.

Когда К. немного погодя высвободился из-под платка и оглянулся, его

ничуть не удивило, что в своем углу уже сидели его помощники и, указывая

пальцами на К., одергивая друг друга, салютовали ему; кроме того, у самой

кровати сидела хозяйка и вязала чулок; эта мелкая работа никак не шла к ее

необъятной фигуре, почти затемняющей свет в комнате. "Я уже долго жду", --

сказала она, подняв широкое, изрезанное многими старческими морщинами, но

все же при всей массивности еще свежее и, вероятно, в прошлом красивое лицо.

В ее словах звучал упрек, совершенно неуместный по той причине, что К. ее

сюда вовсе и не звал.

К. присел на подоконник, решив провести так всю ночь и вообще никаких

услуг от этого семейства не принимать. Жители Деревни, которые его прогоняли

или испытывали перед ним страх, казались ему гораздо менее опасными: они, в

сущности, предоставляли его самому себе и тем помогали внутренне собрать все

свои силы, но такие мнимые помощники, которые, вместо того чтобы отвести его

в Замок, слегка замаскировавшись, вели к себе домой, такие люди его сбивали

с пути, волей или неволей подтачивали его силы. На приглашение сесть к

семейному столу К. не обратил внимания и, опустив голову, остался на своем

подоконнике.

Властолюбия во мне нет, как нет и любопытства, я не хочу ни подчинить вас, ни выведать ваши тайны, я лишь хочу обходиться с вами так, как хотел бы, чтобы и со мной обходились.

При всей враждебности все-таки и проблеск сострадания иной раз в людях встретишь.

Если с лица и фигуры показать нечего, надо по крайней мере какие-нибудь тайны себе придумать, которые и не проверишь, есть они вообще или нет.

Нет, тут никто не виноват. Это жизнь сама себя на бегу поправляет и вот этак поддерживает в себе равновесие. Снова и снова диву даешься, до чего превосходное, невообразимо превосходное у нее устройство, хоть и весьма неутешительное, с другой-то стороны.

Когда о некоторых вещах говоришь, трудно сдержаться и совладать с голосом.

Когда двое, только-только успев друг к дружке привыкнуть, вдруг расходятся, им, ясное дело, в последнюю минуту столько всего друг дружке сказать нужно.

Вот так, ненароком, и жертвуешь здоровьем, причем ради вещей, которые вовсе того не стоят.

Изъяны в любых отношениях найдутся.