Kitabı oku: «Седьмое Солнце: игры с вниманием», sayfa 17
Глава 35. Перемены
Катя поняла, что накосячила, как только переступила порог дома. По вечерам родители устраивали языковые разминки: от мелких покусываний друг друга словами до более масштабных военных действий; и тогда, помимо грязной ругани, в пространство летели посуда, собачья шерсть и продукты питания. Сейчас же в квартире царило безмолвие – это непривычно резало слух и не сулило ничего хорошего.
По-мышиному юркнув к себе, она переоделась и достала из сумки конспекты на завтра. Живот неодобрительно заурчал, выпрашивая дровишек в топку, но девушка осталась непреклонна. Чувство самосохранения настойчиво твердило, что без веской причины не стоит покидать свое убежище.
Однако это не помогло. Через пару минут в дверь постучали, затем осторожно покашляли. Так культурно мог вести себя только отец. И действительно, из-за двери послышался его робкий голос:
– Пройди, пожалуйста на кухню. Мы хотим с тобой поговорить…
А это было уже и вовсе скверно. Катя слишком хорошо знала значение этого самого «мы». Сделав несколько глубоких затяжек воздухом, она, как арестант перед исполнением приговора, отправилась на место казни.
Родители сидели за обеденным столом и играли в образцовую семью. Присутствовал даже брат, но в отличие от матери, нервозность которой отчетливо проступала сквозь напускное спокойствие, и отца, смущенно опустившего глаза – его тяготил предстоящий разговор, брат расслабленно попивал чай и улыбался. Гаденько так, криво, было понятно – злорадствует, предвкушая взбучку.
– Ну! Начинай говорить! – пихнула родительница супруга в бок, отчего тот съежился еще больше.
– Э… в общем да… – сбиваясь, начал отец. – Сейчас главное учиться, закончить институт… – тут он запнулся и смолк окончательно.
– И это все?! – презрительно выдавила слова мать. – Передо мной тут столько распинался, а с дочерью нормально поговорить не можешь. Трус!!!
– Да ты!!! – отец злобно взмахнул руками. – Опять начинаешь?! – лицо исказила желчная гримаса.
– А что я такого сказала… – елейно-ехидно пропела мать. – Правду?
– Ах ты!!! – резкий удар кулаком по столу.
– Дзинь! – весело ответили кружки.
– Может, я пойду? – хмуро перебила девушка, – мне…
– Нет, – с нажимом перебила мать. – Ты останешься. – И приказала: – Сядь!!!
Катя с сомнением покосилась на приготовленный стул с изгрызенными Чапой ножками и грязной сидушкой, прикрытой газеткой. Ну просто потрясающая заботливость!
– Да уж лучше постою. Говорите быстрее, что хотели. Времени мало, завтра зачет. – Уж кому, как не ей, было известно, насколько могут растянуться эти их «вежливые» прелюдии.
– И кто тебе виноват?! – язвительно передразнила мать. – Нужно было готовиться, а не по улицам шляться до ночи… непонятно где и с кем! – затем, видимо спохватившись, сделала над собой усилие и продолжила приторно: – Катенька, ты еще слишком молода и сейчас все внимание должна уделять учебе. Ты же знаешь, мы из кожи вон лезем, все для тебя делаем – ты только учись. По мере выползания изо рта фраз ее голос неуклонно повышался, будто кто-то плавно вращал колесико громкости. – Не нужно тебе сейчас никаких свиданий, – здесь колесико дважды резко крутанули вправо, и он опасно забалансировал на повышенных тонах: – Вот получишь диплом, устроишься на работу и встретишь там достойного мужа – профессора или доктора постарше…
Катя давно поняла, что доктора постарше, с умным видом расхаживающие туда-сюда по коридорам больниц, всегда были тайной маминой страстью. Осторожно заметила:
– Но ведь ты сама говорила, что молодость быстро пройдет и одобряла такие встречи…
Родительницу неслабо тряхнуло, и колесико сразу вывернули на максимум:
– Так то же был Владислав!!! – взревела она. – А этот – смазливый школьник! Позор-то какой! Кто узнает – засмеет, с кем моя дочь таскается.
– Ему двадцать два, – прошептала девушка и умолкла. Это же надо так оплошать… Она почему-то полагала, что Влад внушил родительнице не совать нос, если дочь встречается с парнем. А он внушил расположение к себе лично. Ее рассеянный взгляд скользнул по столу и наткнулся на торжественную ухмылку брата – тот смаковал скандал большими глотками, щедро разбавляя его остывающим чаем из кружки.
– Да!!! Я все знаю! – с неуместным для ситуации ликованием вскричала мать и стекла завибрировали от звукового удара. – Что, думала, сможешь скрыть!? – победно растянула губы, откровенно наслаждаясь собственным превосходством. – Я из кустов все видела! Как он обниматься полез! А потом вешался на тебя! – и добавила, уже спокойнее, раздобрев после проглоченной вспышки злобы: – Он же совсем сопляк, к тому же, очевидно, что дурачок… ну зачем тебе такой нужен?
Катя побледнела, как меловая стена. Так мерзко вдруг стало, будто с ног до головы помоями облили. Ладно еще, что проследила и вынюхала, но зачем же вот так, в глаза… Ее словно разом лишили всех сил. С трудом шевеля непослушными губами, девушка прошептала:
– Мне уже двадцать три… я буду делать то, что посчитаю нужным.
– Что???!!! – взревела мать, мгновенно переменившись в лице. Казалось, у нее даже волосы на голове встали дыбом от бешенства. Отец плотнее укутал лицо в плечи и сполз ниже, пытаясь затеряться в промежутке между столом и стулом. А брат хихикнул в ладонь и быстро выскользнул из кухни.
– Что ты сейчас сказала?! – раскатистый голос матери загудел, как самолет на взлете, и она продолжила, с ненавистью выплевывая каждое слово:
– Ты живешь в моей квартире и будешь делать то, что я тебе скажу. После института сразу домой, усекла?! А твой телефон пока у меня полежит – нечего время на болтовню терять… – затем громкость немного снизили, и она закончила, смягчившись: – Слишком мы тебя разбаловали, вот и пустилась во все тяжкие. Но ничего, теперь каждый твой шаг контролировать буду!
Катя развернулась и на ватных ногах бросилась в комнату. Она все решила за одно мгновение. «Бежать. Отсюда нужно бежать», – пульсировала в голове лишь одна мысль.
– Потом еще и спасибо скажешь, – понесся следом самодовольный голос родительницы.
В коридоре с размаху налетела на брата. Он трепал ее сумочку: уже успел вытащить телефон и теперь копался в кошельке.
– Да подавитесь!!! Забирайте, все забирайте!!! – Заорала и вбежала к себе. Ее трясло, все плыло перед глазами. Внутри клокотала обида и злость. Она тут больше не задержится. Ни на одну секунду. На лету переоделась в уличное и ринулась к выходу.
– Убегает…? – пробормотал брат, слегка растерявшись от такого поворота дел. Но все же попытался удержать за руку. Рефлекторное круговое движение кистью – и она вырвалась из захвата.
– И пускай! Пусть бежит, сегодня же на коленях назад приползет! – последнее «напутствие» родительницы догнало уже в тамбуре. Слетев по лестнице, выскочила на улицу. В лицо ударил холодный ветер ноября. Но то был воздух свободы. И, вдохнув его полной грудью, устремилась вперед. Только вперед, не разбирая дороги. Вперед, не обращая внимание на удивленные взгляды прохожих. Вперед, пока хватало дыхания…
Пришла в себя уже где-то на северном. Она медленно брела вдоль рощи. Не кормленный живот жалобно урчал, а холод впивался в лицо и руки острыми иглами. Только сейчас осознала, что забыла надеть шарф и перчатки. Остановилась, когда поняла, что окончательно замерзла.
Осмотрелась: слева – голые деревья рощи, справа – высокая изгородь завода, обнесенная поверху колючей проволокой. Разделительной линией служила дорога. Изредка по ней проносились одна-две машины, добавляя мечущийся свет фар к тусклому свету фонарей по обочинам. Впереди замаячила пустая остановка автобусов. По времени очевидно близко к полуночи и последние уже мирно ночуют в своих гаражиках.
Девушка с сомнением покосилась на густые заросли деревьев, отбрасывающих на дорогу колышущиеся тени. Переночевать там? Или ползти вперед, к остановке? Нет, в роще она совсем окоченеет. И так уже зубы барабанную дробь выбивают. К тому же, с неба медленно сыпался снег…
С трудом преодолев последние метры, буквально рухнула на железное сиденье. Какое же оно холодное! Ну хоть навес над головой есть. Забилась в самый угол и задумалась. Телефона нет – позвонить той же Вике и напроситься в общагу не получится. Хотя, наверное, она бы лучше позвонила Владу. Транспорт уже не ходит, да и денег нет. Даже на проезд. Катя хранила их в кошельке и теперь корила себя за такую беспечность. Нужно всегда иметь стратегический запас в карманах. А сейчас там лишь подушечки орбит не первой свежести. И что теперь делать?
Из-за поворота плавно вырулила машина и притормозила напротив.
– Девушка, работаете?
– Что?!
– Ясно, извините… – и умчалась вперед.
Скоро стало понятно, что водитель имел ввиду, когда с подобным вопросом остановились еще двое. Очевидно, рядом точка для съема девиц легкого поведения.
Катю начал медленно опутывать страх, заставляя сжиматься и прятаться в углу остановки не только от холода. Понятно, что вскоре найдутся и те, кто, не смирившись с отказом, попытаются запихнуть в машину. А в салоне их может быть несколько. Вновь с надеждой уставилась на темное нутро рощи – там, в глубине, колыхающаяся тьма казалась безопаснее и роднее искусственного света фонарей. Но снег постепенно переходил в дождь, а промокнуть означало замерзнуть насмерть. И вслед за страхом душу затопило отчаянье…
Эталонное состояние давно слетело, еще во время скандала, но девушка не только не отследила перемену, она напрочь забыла о нем. Эмоции целиком захватили сознание и все сильнее сжимали в тисках внутренней боли. Она совсем одна, одна-одинешенька в этом огромном мире. И ведь никто, совсем никто не поможет! Катя всегда была сама по себе и раньше даже гордилась такой самостоятельностью. Но сейчас ей были жизненно необходимы друзья, по-настоящему близкие люди. Стало себя до того жалко, так обидно за черствых родных, что слезы сами потекли из глаз. А может, и хорошо, что все так складывается. Вот подхватит воспаление легких или что-нибудь ужасное случится… Живо представила свои похороны, рыдающих родителей. Будут потом локти кусать, да поздно…
Рядом вновь затормозила машина. Свет фар неприятно резанул по глазам. Пожилой мужчина – водитель синей приоры, приоткрыл дверцу и участливо оглядел с головы до ног.
– Девочка, ты что, с мамой поссорилась? – без макияжа Катю часто принимали за подростка. – Почему одна плачешь? Давай домой отвезу, а то тут девицы обычно стоят… ну работают… И место-то безлюдное, вон какие кусты поблизости. Еще чего доброго… люди-то разные бывают.
Пару раз всхлипнув, Катя тихо заговорила, стараясь не вспугнуть вспыхнувшую внутри надежду:
– А вы… на вокзал… сможете?
– Ты что, ночевать там собралась? – угадал он. Вышел из машины. – Тебе некуда пойти?
Молча кивнула и сглотнула подступивший к горлу ком.
– Давай к себе отвезу – отогреешься, поешь. А завтра разберемся. Хорошо?
Девушка заколебалась. На вид порядочный, уже в годах. Вряд ли набросится. А так хочется в тепло, выпить горяченького и уснуть до утра…
– В.Д, – позвала неслышно, – что думаешь? В.Д?! – но нет, так и не объявился…
– Да ты не бойся, – развеял водитель последние сомнения. Я ж не подросток, не трону. У меня самого уже двое внуков. Просто жалко тебя стало. Сразу видно, девочка приличная. Залезай скорей.
Катя встала и сделала шаг к машине. Какой-то другой автомобиль, обогнув синее авто, резко затормозил напротив. С двух сторон хлопнули дверцы, и она краем глаза уловила две фигуры, покинувшие салон.
– Да не работаю я! Отстаньте уже!!! – отшила очередных клиентов.
– Ну хоть одна хорошая новость! – обрадовался Нил.
Повернула голову: они с Милой стояли возле внедорожника и внимательно ее разглядывали. Затем староста перевел взгляд на водителя и неестественно широко улыбнулся:
– Ну надо же! Старый знакомый. Последнюю встречу помнишь?
Бывший спаситель заметно побледнел и, стрельнув на говорившего глазами, полными нескрываемой ненависти, прошипел:
– Помню…
– Тогда чего ждешь?
Мужик прыгнул в машину и мгновенно умчался.
– Стоило потерять из виду, и он опять он за старое… – Нил осуждающе покачал головой. – Вот только не говори, что собиралась с ним поехать.
– Ну… – растерялась девушка. – Этот человек показался мне участливым и добрым…
– Ага. Добрый дядя педофил, – он поморщился. – И конфеткой угостит, и приласкает…
– Я… я… не знала… может… правда хотел только помочь… – и вдруг ощутила невероятное облегчение. Будто гора упала с плеч и скатилась под ноги. Сразу стало хорошо и спокойно и даже раздражающий акцент Нила казался теперь лишь его приятной изюминкой. – Я так рада вас видеть!
– При всем желании не могу ответить тем же, – буркнул он. Сейчас парень больше походил на сердитого кота, которого чешешь за ухом, а он сидит с недовольной мордахой и терпит. Катя сделала несколько быстрых шагов, повинуясь стихийному порыву обнять, но… через секунду тупо созерцала свои сомкнувшиеся пустые ладони. Он ловко и как-то неуловимо в последний момент увернулся.
– Ручонки-то не распускай! – староста уже стоял сбоку и отряхивал с кофты несуществующие следы ее пальцев.
– Нил! – вмешалась Мила и продолжила с укором: – Не веди себя так. Разве не видишь – она замерзла и устала. Поехали ко мне.
Они погрузились в машину и тронулись с места. Экстрасенс мягко прикоснулась к лицу своей маленькой теплой ладошкой, а затем обняла. И Катя начала понимать, почему та нравится Нилу. От девушки веяло безграничным покоем, настоящим материнским теплом и любовью. Это невольно успокаивало и расслабляло.
– Как хорошо, что вы проезжали здесь… – прошептала, отогреваясь и блаженно откидываясь на сиденье.
– Шутишь? – удивился парень. – Какова вероятность, что мы могли оказаться в этой дыре случайно, да еще и разглядеть тебя по темнычке? – очевидно, вопрос был риторическим, ведь он не сделал паузы: – Антон сегодня укатил и попросил приглядеть за тобой особенно тщательно. Сказал, будут проблемы с Системой… – он выразительно скривился. – Я позвонил, а абонент недоступен. Ну и пришлось Миле тебя разыскивать. Хоть бы на одном месте сидела, а то пол города исколесили, – и, не услышав оправданий, завозмущался громче: – Не, ну я вам что, нянька что ли? Будто мне больше нечем заняться, как кататься ночью по городу и отлавливать по кустам легкомысленных девиц…
– А что с тобой случилось? – оборвала Мила его тираду.
– Поругалась с мамой, – с тяжелым вздохом сообщила девушка. – Она озверела, узнав, что я встречаюсь с Антоном.
Машина резко скрипнула тормозами.
– Что ты сказала?
– С мамой поругалась… а… нет, мы не встречаемся, просто он подыграл…
Они стояли посреди дороги, и староста задумчиво разглядывал пассажирку в зеркало заднего вида. В его глазах отражалась тревога… За нее? Или это нечто другое?
– Что-то не так?
Молчание. Усмешка. И он все-таки сказал:
– Это не похоже на Антона. Будь осторожна. Не доверяй ему.
И внедорожник вновь плавно двинулся вперед.
Глава 36. Староста
Заехав к Миле и основательно подкрепившись шарлоткой с чаем, Катя с Нилом погрузились в машину и отправились на квартиру родителей – забирать вещи, книги и документы. Экстрасенс уверила, что с радостью приютит у себя и они не стали затягивать переезд, хотя времени и было почти три часа ночи.
С замиранием сердца беглянка позвонила в дверь ставшего уже бывшим жилища. Но, к облегчению, открыл брат.
– Явилась? – ехидно поддел член семьи. Потирая заспанную щеку, он исподтишка разглядывал сестру, жадно выискивая на лице следы уже отгремевших эмоций. Ну прям как стервятник гнилое мясо в пустыне.
– Она за вещами, – раздался за спиной спокойный голос старосты. И он обратился к спутнице: – Как-то твой братец не шибко приветлив… не родной что ль?
Последний, только сейчас разглядев, что сестра не одна, смутился и не нашел, что ответить. Но через минуту уже докладывал по телефону родительнице – из-за стены доносился его приглушенный голос:
– Да… вернулась… и с ней какой-то мужик…
Катя вздрогнула и засобиралась быстрее, спешно распихивая по кулькам необходимые вещи. Нил поначалу молчал и лишь недоуменно шевелил бровями, но, когда один кулек, не пережив панического заполнения, разорвался по шву, не сдержался:
– Ты как Красная Шапочка, к которой вот-вот серый волк нагрянет. Так маму боишься?
– Пытаюсь избежать скандала, – в прихожей с силой хлопнула входная дверь. Вздрогнула и тихо добавила: – Но уже не судьба…
– Они там! – сразу сдал сестру брат.
Послышались быстрые тяжелые шаги, и по коридору громовым раскатом понеслось:
– И куда это ты намылилась!? – голос прорвался в закрытую комнату через щель под дверью, а затем с глухим «бух!» та распахнулась.
Мать стояла на пороге в верхней одежде и сверлила дочь испепеляющим взглядом. Девушка молча продолжила собираться, игнорируя вопрос.
– А ты еще кто такой?! – взревела родительница, перенацелив источник крика на Нила.
– Дамочка, – поморщился тот, потирая раненое ухо, – сбавьте громкость. Вы меня оглушили. – И сухо добавил: – Найджел Котовский.
– Кто?! Какой-такой Найджел?! – лицо матери приобрело багровый оттенок. – Что за кличка?! По тебе сразу видно, что сутенер!!!
Нил опешил. Впервые!
– Попрошу без оскорблений…
Но мать уже вновь переключилась на дочь:
– Что ты делаешь?! – она подскочила к шкафу и попыталась помешать упаковать последний ворох вещей. – Это я! Я их покупала!!! Хочешь уйти – ничего не бери. Все здесь мое!!! – и родительница злобно расхохоталась.
– Ну это уже чересчур, – помрачнел спутник. – Она точно твоя мать?
– Угу…
– Что-то непохоже…
От усталости и пережитого стресса девушку начало охватывать нервное веселье. Ей вдруг показалось, что они сейчас на сцене и просто играют отведенные каждому роли. А жанр пьесы – дешевая трагикомедия, не иначе.
– У мамы часто разрывается связь языка с мозгом, вот и мелет всякую чушь…
– Что?! – взревела та. – Издеваешься над матерью?! – и, увидев, что дочь наконец собралась и потянула кульки к выходу, попыталась выхватить один из рук. – Я же сказала, оставь мои вещи! Вот заработай и купи себе новые. Раз такая самостоятельная стала.
– Ну и Санта Барбара, – пробормотал староста и громко добавил: – Кать, бросай эти тряпки, пусть сама носит, – пробежался быстрым оценивающим взглядом по телосложению родительницы. – Ну или брат. Я тебе новые куплю.
Предложение прозвучало столь внезапно, что девушка нечаянно разжала пальцы и маме удалось вырвать один пакет и оттянуть в угол за собой, вне зоны досягаемости.
– Не думаю, что это… – начала она.
Но тут в голове родительницы заскрипели шестеренки, запуская уникальный механизм обработки данных, основанный на страхе, слухах и внутренних убеждениях. Она остановилась как вкопанная, а затем заорала:
– Шлюха!!!
– Тук! Тук!! Тук!!!! Тук!!!! – соседи снизу раздраженно замолотили по трубам. Понятное дело – хотят выспаться, им утром на работу идти. Подозрительно только, что старушка сверху молчит и терпит. Раньше самая первая неудовольствие выражала. Катя буквально кожей ощутила, как та сидит сейчас, затаив дыхание, на своем скрипучем диване и, прислушиваясь, с интересом следит за развитием событий. Мама-то всегда с мужем ругалась, а дочкой, наоборот, хвалилась перед всеми: красавица, умница, спортсменка, а тут… Завтра по двору заползают слизняки слухов и проложат свои скользкие дорожки к квартирам.
Видимо, подумав о том же, родительница резко понизила голос:
– Ну иди, иди с ним! – прошипела, ядовито искривив губы. – Подсадит на наркоту и будешь перед всеми ноги раздвигать.
Нил скривился, как от зубной боли:
– Совсем сдурела, женщина?
Но дальше последовал поток такой нецензурной брани, нелепых сочетаний слов и выражений с непонятным значением, но явно ругательных, от которых у парня окончательно завяли уши.
– Уходим сейчас же, иначе я заклею ее грязный рот скотчем, – в его глазах застыла мрачная решимость.
Мама выпучилась и растерялась. Но лишь на мгновение. Затем вновь врубила максимальную громкость:
– Только тронь! Бандюга!! В тюрьму сядешь!!!
И, пока она осыпала оскорблениями вперемешку с угрозами, парень с девушкой преодолели тамбур и выбрались к лифтам, где и наткнулись на заспанных соседей снизу – горемычные пришли разбираться. Отца Катя так и не встретила – тому не удосужились сообщить, что дочь нашлась, и он не прекращал поиски на темных городских улицах.
Уже погрузив кульки в багажник и сев в машину, девушка вдруг начала истерически хихикать.
– Что такое? – староста, нахохлившись, сидел за рулем и смотрел с подозрением. – Гены дают о себе знать?
– Нет, – выдавила, задыхаясь от смеха, мы забыли главное… папка с документами осталась лежать на столе.
Водитель смерил ее убийственным взглядом и вышел. А через пять минут на колени упала папка, ключ зажигания повернулся в замке, и они поехали.
– Как тебе удалось? Я не слышала криков…
– Применил способности, – буркнул, не повернув головы.
Катя тяжело вздохнула:
– Сегодня мама вела себя особенно дико, раньше хотя бы перед посторонними старалась выглядеть поприличней… Она требовала, чтобы я ни с кем не общалась и не встречалась, только училась, – напрашиваясь на диалог, девушка взглянула на Нила, но он продолжил молча вести машину. – Теперь понимаю, что она лишь марионетка в лапах Системы. И та, вычислив, что я становлюсь более осознанной, попыталась жестко ограничить мою свободу. Вернуть назад, поставить на колени и…
– Хочешь сказать, что поверила в эту чушь с Системой? – не выдержал парень. Пассажирка так и застыла с открытым ртом. – Ладно ваши с Владом игрища, там гормоны бушуют в крови. Ну а здесь – что?! Идиотизм?
– Но погоди… – залепетала, ошарашено уставившись на спутника, – ведь на собраниях… ты ведь не спорил… я думала, все разделяют воззрение о Системе…
Водитель тяжело вздохнул:
– Я вам подыгрывал, в основном из-за Милы. Она принимает все на свой счет. Обижается. До нее не достучаться ни логикой, ни фактами. Верит во что-то и все тут. Раньше только в Бога, но потом еще и Система туда присовокупилась. Ну и это… практики Группы, Упырь и прочая ересь. Но она-то ладно. И Антон ладно еще, борец с Системой, мать его. И остальные следом. Но ты?! Ты же врач!
Катя никак не могла оправиться от потрясения:
– Но как?! Как ты можешь быть старостой, если не веришь в основы, не выполняешь медитации…
– Думаешь, по своей воле я стал бы участвовать в этом цирке? Меня заставили.
– Заставили?! Тебя?! – глаза расширились еще больше. Может, это просто его глупый розыгрыш? Что за ерунда такая? Не может быть, она ведь только-только сама поверила, а тут… и вдруг встрепенулась, вспомнив: – А как же случай с тренершей?! Ведь она на деле оказалась нищей старухой!
– Да ладно. Когда Мила рассказала про это, я, конечно, съездил и все точно выяснил. Вы просто адрес перепутали. Там Изумрудная не улица, а переулок. А это совсем другой район. Ваша старуха и была такой изначально. Зря только время на нее потратили. А Ане 17 лет впаяли, кстати…
– Но… но… тренерша… она же превратилась у нас на глазах! А еще пенсионерка говорила о ней совсем разное…
– Это кто-то поработал над вами, – он скептически скривился. – Способности ведь существуют на самом деле, как у Милы, к примеру, или способности внушения. Да такие, что и видеть не обязательно, можно чисто по фото заставить человека убить кого-то, или себя… но это все давно изучено, объяснено и используется… скрытно, конечно.
– Нет-нет… – Катя потрясла головой. – Такой гипноз невозможен. Я читала…
– Ты читала?! Серьезно?! А я встречал таких людей.
Несколько секунд она, разинув рот, тупо смотрела на парня. На сегодня лимит потрясений был исчерпан. Мозг удивляться отказывался. Только ресницы вверх-вниз блымкали.
– Ты имеешь ввиду, что Влад может…
– Он? До такой степени вряд ли… а вот его друг, докторишка-мозгоправ, этот да. Точно да, – Нил отпустил руль и окинул пассажирку задумчивым взглядом. – Мы на месте.
Машина замерла у дома Милы. Девушка немного посидела, а затем, спохватившись, потянулась к дверце. И тут он заговорил снова:
– Послушай меня и запомни: нет никакой Системы, демонов, божеств и прочих подобных сил. А есть люди со своими слабостями или способностями. Первые могут быть искусны лишь в оправданиях. Они обвиняют в своих бедах, поступках и эмоциях кого угодно: Систему, злую судьбу, окружающих, власть. И это путь в никуда. Только взяв ответственность на себя, тренируя внимание и волю, обретаешь способности и контроль над своей жизнью. Так делают вторые, – он достал из бардачка флешку и протянул девушке. – Держи. Это запись с камер видеонаблюдения. Того самого случая с Владом.
– Но ведь учитель не разрешил… – а сама уже тянулась за заветным прямоугольником, – вдруг он узнает?
– Ну узнает, и что? Я его не боюсь.
– Спасибо! – выдохнула и дверь машины захлопнулась.
