Kitabı oku: «Седьмое Солнце: игры с вниманием», sayfa 4
«Дзинь… дзинь…» – домашний телефон внес «в дело» свои коррективы. Мать захлопнула шкаф и стремглав бросилась на звук. Железные деньги, словно вторя аппарату, сталкивались и весело звенели в кармане.
– Алло?! Да… Да ты что?! Бегу!!!
И она вылетела из квартиры, даже не переодевшись, как была – в махровом халате и шлепках.
Вернулась, когда уже совсем стемнело. Взъерошенная, с неестественно широкими зрачками и позеленевшим лицом. С трудом выдавила из себя слова:
– Терентьеву нашли…
– Да? – беззаботно поинтересовалась девушка. – И где была?! – вопрос слетел с языка быстрее, чем она успела оценить состояние вошедшей.
– Там… – мать неопределенно махнула рукой в сторону окна, – за рельсами… – голос звучал глухо и надломлено, – сначала на вещи наткнулись… а тела были в земле прикопаны. – И в ее речи засквозили истерические нотки.
– Получается… – продолжила Катя расспрос, внутренне холодея, – еще кого-то нашли?
Еще двоих или троих… с другой стороны дороги, – женщина тяжело опустилась на стул. – А Светке-то голову отрезали… вот ищут до сих пор. – И она судорожно зарыдала.
Глава 8. Извечные вопросы бытия
На следующий день после обеда раздался звонок в дверь. Хорошо еще, что Катя сама пошла открывать. На мгновение даже растерялась от испуга – на пороге стоял Антон.
– Привет, – дружелюбно поздоровался он.
Она зашикала, сделала большие глаза и отчаянно замахала руками.
– Что такое? – поинтересовался он заговорщическим шепотом.
– Исчезни, исчезни! – зачастила девушка. – Быстро на общий балкон, где лестница, спрячься пока там, я скоро выйду и догоню тебя.
– Кто там пришел? – прокричала из зала родительница.
Вздрогнула, развернула гостя назад и настойчиво подтолкнула к выходу:
– Ну же, быстрее!!!
Парень поначалу слегка опешил, но, благо, все же сориентировался и пошел в указанном направлении. Повернула голову и проорала внутрь квартиры:
– Подружка из института! Я на пол часика пройдусь с ней.
И через минуту уже стояла рядом с Антоном на лестничной клетке.
– Пошли? – он было сделал шаг вниз, но спутница удержала за локоть.
– Тсс… – приложила палец к губам и замерла, прислушиваясь.
Никаких подозрительных звуков.
– Фуф… – наконец расслабилась, – теперь можно. И объяснила, пока они спускались по лестнице: – Мама могла выйти на балкон, чтобы проверить, с кем я. Нужно было выждать немного и убедиться.
– Она не разрешает тебе гулять с парнями? – удивился спутник. – Но ведь ты уже взрослая.
– Ну… – попыталась уклониться. – И это тоже. Долго рассказывать. Ты лучше ответь, откуда мой адрес узнал?
Они покинули подъезд. Взгляд заскользил по этажам, добрался до пятого и с губ сорвался вздох облегчения. Сегодня выслеживать дочь родительнице было лень.
– Это просто, – Антон повторил ее движение, вскинув глаза вверх, – увидел прописку, когда ты выложила паспорт в доме Влада.
– Да ты хитер! – засмеялась… и резко стала серьезной. – Мила, кстати, угадала: девушек убили.
Спутник кивнул.
– Знаю.
– Но с убийцей она просчиталась – это двое наркоманов, их по горячим следам задержали. На удивление оперативно. Сами признались – как выслеживали, душили, убивали… – и тут же быстро добавила: – Но, честно говоря, сверхспособности у Милы есть, это бесспорно. Экстрасенсы, с которыми я общалась раньше, всегда «мимо» вещали или отмазывались общими фразами. Вообще без конкретики.
Здесь Катя немножко приврала про способности. Ведь угадать жив или мертв – это пятьдесят процентов вероятности. Так каждый второй сможет. Просто она твердо знала, что, если человек во что-то сильно верит, как Антон в Милу, переубеждать бессмысленно. А если варится в этом давно, то уже выстроил свою жизнь вокруг и согласно этой ошибочной вере. Лишать такой радости, руша мировоззрение, глупо и опасно – сразу станешь врагом номер один. Поэтому она предпочитала лишний раз согласиться с невеждой, и этим сразу входила в список его доброжелателей.
– А куда мы идем? – перевел разговор Антон.
– Туда, где нас увидит как можно меньше народу. В заброшенную часть парка.
А пока вокруг было довольно оживленно. Прохожие сновали туда-сюда, бросая на них взгляды, полные восхищения и любопытства. Катя мрачнела, проникаясь неприятным чувством, что восхищаются вовсе не ею. Девушка была хороша внешне и считала само собой разумеющимся, особенно если надевала что-то обтягивающее и красилась, что ворох мужских глаз всегда выделял ее из толпы или компании одногруппниц. Но сейчас ее самолюбие истекало кровью, ибо еще никогда так остро не чувствовало конкуренцию, да еще с кем – с парнем! Катя пыталась убедить себя, что тому виной синяки и ссадины, но в глубине души понимала – будь она хоть трижды в отличной форме, да при параде, все равно всухую проиграет спутнику. Он был слишком красив и примагничивал к себе все внимание людей на улице. А ей доставались жалкие объедки: мимолетная жалость из-за ушибов и острая зависть из-за шагающего рядом парня. Это было непривычно и очень обидно. Она мрачно раздумывала, что еще пара таких прогулок, и она возненавидит Антона.
Как только пересекли дорогу, где девушка неудачно «словила» Максима с дружками, взяли правее – в кушири. Чуть-чуть вперед и вышли к поваленным деревьям. Катя наметила глазами место, куда пристроиться, и вдруг спохватилась:
– А ты зачем пришел-то?
Антон усмехнулся:
– Хочу позвать в нашу группу. По саморазвитию. Ну или магическую. В зависимости от того, что ты подразумеваешь под этими словами.
– Куда?! – Катя присела на старый пень и вытянула ноги. Скептически подняла брови и сложила губы трубочкой: – Нет, ну конечно понятно, что сейчас появилась масса эзотерической литературы и стало модным собираться компаниями и что-то обсуждать… и даже иногда практиковать. Но я уже пыталась пару раз связаться – не вышло ничего путного. Но тогда еще в колледже училась и времени было побольше, а сейчас институт выпивает все силы.
Вообще-то, Катю с детства тяготил вопрос смысла жизни. Ей казалось странным, что окружающие ведут себя, будто у них впереди целая вечность, то есть попросту предпочитают не замечать маячащую на горизонте старуху с косой.
Ведь каждый знает – ну проживешь ты 50-60, ну даже 100 лет (правда, в последнем случае будешь мало что соображать, трястись и разваливаться), а потом все – кирдык человеку. И куда денется его опыт, знания, накопленные богатства? Посаженное дерево сгниет, построенный дом развалится, хорошо, если дети примут эстафету. Хотя… кто сказал, что это хорошо? Их будут грызть все те же вопросы: дома, деревья, деньги, статус – все по кругу. Колесо не перестанет вращаться, в расход пойдут лишь белки в нем.
А еще… Эти случаи, как с Терентьевой, отрезвляют, выбивают из привычной колеи. Вот ты молод, красив, учишься, работаешь, встречаешься, влюбляешься и думаешь (нет, скорее, даже уверен), что впереди еще вся жизнь А тут – хоп! И нет больше этой жизни. И тебя нет.
Но куда только Катя нос ни совала – так и не нашла ответ. И теперь, как и все вокруг, упорно делала вид, что конец придет когда-то потом и не к ней. А еще ей не давала покоя тема чудес. Однако здесь также оказалось глухо. Перелопатила тонны литературы, выуживая редкие книги из хранилища публичной библиотеки. Газеты, фильмы – все шло в ход. Поговаривали, что некоторые люди обладают сверхспособностями: экстрасенсорика, левитация, телекинез и подобное, но Катя ни разу не видела их проявление в воочию. Только пустой треп сотрясал воздух. Реальны ли они, или людей просто разводят как лохов на ферме, а «чудеса» надуманны или логически объяснимы?
Она вкратце поведала Антону, где и как искала.
С религией поняла сразу – дело дохлое. Бог-папа, сидящий на облаке и наблюдающий сверху, доверия не вызывал. Как-то уж очень избирательно он порой награждал и наказывал. Церковники конечно из кожи вон лезли, объясняя творящуюся вокруг несправедливость какой-то его особой волей и замыслом… Порой диву давалась – это ж надо так уметь изворачиваться, скользить словами, чтобы выводы плавно причалили к нужному тебе берегу. Да и с логикой наблюдались значительные провалы, ты обращаешься к конкретным фактам, а они словно в глухой крепости сидят и закидывают оттуда стрелами святых писаний.
– А главное, – закончила девушка, – дела священников часто расходятся со словами. Живут они сытно, имеют рубахи и что-то не спешат ими делиться.
Антон стоял рядом, прислонившись спиной к стволу березы и бесцельно елозил по земле носком кроссовка. Слушал не перебивая.
– Про секты вообще молчу, – сморщилась и почесала укушенную комаром ногу. – Там либо шизанутый лидер, считающий себя воплощением Бога на земле, либо расчетливые организации, преследующие одну цель – обобрать до нитки. – И она с подозрением уставилась на спутника: – А в вашей группе есть членские взносы? – застыла и в предвкушении сузила глаза.
Антон отрицательно покачал головой.
– Так вот, – немного обмякла, – сунулась было к Кастанедчикам. Те еще ребята. Поют о Свободе, а сами с травки не могут соскочить.
Парень подпихнул носком скрученный засохший листик и тот провалился в трещину в земле.
– У нас запрет даже на алкоголь, а наркотики вообще за гранью, – подошел и сел напротив.
– Есть еще группы по йоге… – протянула, заелозив на пне, – там всю жизнь положишь, но так и не разберешься, что к чему. Сложно, муторно, трактаты всякие, асаны, многочасовые медитации… Правда многие занимаются йогой формально – тупо делают упражнения, растяжки и довольны.
– Нет, у нас все просто, мы…
– А вот недавно про одну группу слышала, – возбужденно перебила Катя. И поспешно добавила: – Сама, конечно, не ходила. Там начиналось все чинно-мирно: медитации, чакры «открывали и прокачивали», песнопения… а потом заставляли в оргиях участвовать – типа только так можно избавиться от ограничений сознания, – заулыбалась, неожиданно припомнив еще одну пикантную подробность: – Причем молодым парням толстых теток подкладывали. – И весело прощебетала: – У вас же такого нет?
Собеседник задумался. Посмотрел на небо, почесал щеку…
– Ну… – и захихикал, оценив вытянутость Катиной физиономии. – Шучу. Нет конечно. Наша группа имеет две явные цели и одну тайную. Каждый из нас должен стать настоящим Человеком, найти занятие по душе и через него нести свет другим людям.
– И всего-то? … – проворчала девушка. – Звучит просто и не цепляет. Подобное я уже проходила в учениях Нью Эйдж, весь книжный рынок этим барахлом завален.
– В основе практик нашей группы лежат древние знания, и она имеет длинную линию преемственности.
– Ну все так говорят, – недоверчиво пробубнила. – А какая тайная цель?
– Такие группы, как наша, состоят из шести учеников и главы – Учителя. Став сильнее и развив сверхспособности, мы должны будем помочь Учителю справиться с Упырем.
– Чего-чего?! – глаза сами полезли из орбит. – Кто такой Упырь?!
– Это такое существо… тут, пожалуй, ближе к понятию Высший Демон. Через какое-то время он попытается воплотиться в физическом теле. Если мы не сможем остановить его, то человечество ждут большие беды.
– О Господи! – Катя театрально всплеснула и потрясла руками. – Ужас-то какой, – и недоверчиво растянула губы. Это уже явный перебор. Она как-то познакомилась с «Воинами Света», которые якобы со злом боролись… Нет, право, лучше не вспоминать. Борьба всегда ведет к крови, одни крестовые походы чего стоят. Девушка устало выдохнула: – Ерунда это все. Ты мне главное скажи – с вашим учителем точно не придется спать? – она встала со своего импровизированного сиденья. Из-за неровности пня затекло мягкое место. Пришлось потереть. Парень вопросительно вскинул брови. – А то я слышала, что некоторые «учителя» специально окружают себя молоденькими девушками, вешают им на уши лапшу… а потом… к сексу склоняют! Прям гарем восточного принца сколачивают, только этот «прынц» обычно дядя Жора с лысиной и пивным брюхом.
Антон захохотал так, что на глазах выступили слезы.
– У тебя это больная тема что ли? – и вновь согнулся пополам от смеха.
Катя переминалась с ноги на ногу, борясь с жгучим желанием ему хорошенько всыпать.
Наконец парень отдышался и произнес полуохрипшим голосом:
– Нашего главу никто не видел. Задания и наставления он передает через Нила – старосту группы. Поэтому насчет, – тут он вновь глупо захихикал, – поублажать … гы гы гы … учителя, – почти задохнулся и сдавленно закончил: – не могу знать заранее… ты такая озабоченная… вдруг сама его вычислишь и захочешь…
– Дурак! – пробухтела, с обидой сжимая и разжимая кулаки. – Двигаем по домам, а то мама, чего доброго, искать кинется.
Когда подошли к дороге, она притормозила спутника за руку.
– Дальше я сама. Не хочу, чтобы лишний раз нас видели вместе, еще донесут…
– Но мне нужно попасть на маршрутку около твоего дома! – запротестовал парень. – Я ведь отсюда не уеду.
И они еще немного прошлись вместе.
– Так. Пора. Теперь уже точно расходимся, – девушка высунула нос из-за гаражей и осмотрела придомовую территорию: – Все чисто. Я первая. А ты пять минут пережди и тоже выходи. А по поводу группы… – она на секунду замешкалась, – извини, но мне уже не 15 лет, чтобы играть в подобные глупости.
И засеменила к своему подъезду.
– А прятки с родителями, видимо, игрой не считаются… – прошептал Антон и двинулся к своей остановке.
Глава 9. Долгое послевкусие позора
Следующей ночью…
– Ай! – вскрикнула Катя, споткнувшись обо что-то в темноте. Потеряв равновесие, стремительно качнулась вперед и, спустя мгновение, была готова распластаться на полу вперемешку с валяющимся мусором. Как вдруг сильная рука спутника схватила ее под локоть, остановив падение.
– Под ноги смотри, – недовольно проворчал он, – это заброшенный завод, а не подиум.
– Балахон слишком длинный, – огрызнулась девушка, скрипнув зубами от злости. Ну откуда, спрашивается, она должна была знать, что посвящение будет в таком странном месте? Надела босоножки на высоких каблуках, лучшее платье. Думала, так проще понравиться. А здесь оказалась засада. А еще… пару часов назад она просто мастерски опростоволосилась. Это унизительное воспоминание не давало покоя, разжигая внутри костер раздражения и обиды. Плюс этот несносный тип рядом.
И пока они брели по темнычке в неизвестность, все чаще мелькала и тяжелела мысль свинтить отсюда подальше, отказаться от членства в группе. И решила же поначалу – «НЕТ», вот и нужно было держаться первого слова. Но ведь сама напросилась. В тот же вечер перезвонила Антону и слезно умоляла взять ее к ним. Он поначалу отмазался, сказав, что ее «нет» уже передали учителю. Но сегодня утром сообщил, что тот все же дал добро.
Катя аж запрыгала на месте от радости. Еще бы. Уже размечталась о сверхспособностях. Новости от мамы заставили тщательно пересмотреть свои взгляды. Оказалось, что на нариков убийства просто повесили. Видимо, чтобы перед вышестоящим руководством отчитаться и панику не создавать. А если по секрету – там пару раз был замечен подозрительный мужик с сумкой. Получалось, что ему за сорокет, небрежно одетый, с залысинами на макушке. Лицо одутловатое, полные губы, носит очки с диоптриями… Это ж надо было Миле так с возрастом угадать! Нет, конечно, случайное попадание никто не отменял, но она и про голову говорила… а ее ведь так и не нашли. Понятное дело – нарики-то не могли знать, куда эта часть тела подевалась. Вот тут и пошли у людей вопросы и сомнения – а тех ли взяли? Пришлось задний ход давать и фоторобот настоящего маньяка составить. А у Милены, как выяснилось, дар на фоне практик открылся. После того, как она в группу пришла. Ну и как тут не соблазниться?
И сегодняшний день поначалу так хорошо складывался! Выспалась наконец, наготовила себе еды на неделю. А тут еще приятный бонус: родительница к Любе собралась, вынюхивать все подробности и обстоятельства убийств. И Катя точно знала – от подруги мать вернется лишь глубокой ночью. А потом Антон позвонил и новостью обрадовал.
Вот тут-то все и закрутилось. Только голову намылила – отключили воду. Потом любимую кружку случайно кокнула. А осколки прям на ворсинчатый ковер приземлились. Пока их выискивала, про суп на плите позабыла… А, главное, мама, будто почуяв неладное, вдруг засомневалась – сегодня или завтра к Любе ехать. В итоге еле спровадила.
Но встречу все равно за гаражами назначила. Конспираторша, блин. Это и стало роковой ошибкой.
Антон лишь сказал, что заедет староста на белой машине. И что ей предстоит посвящение. На вопрос чего ждать, он уверенно выдал: «Посвящение подразумевает встречу с самим собой». Предупредил, что этот Нил весьма своеобразный, но только внешне, а внутри, мол, добрый и пушистый няша.
– Не перечь ему и не ругайся, он все-таки правая рука Учителя, – напоследок напутствовал парень.
И вечером, приковыляв к гаражам за 10 минут до назначенного времени, Катя винила себя, что не уточнила о внешности старосты поподробнее. Ибо в условном месте стоял какой-то странный тип в драном трико. Лицо заросло щетиной, глаза лихорадочно блестят. Сжимает в руке тяжелый разводной ключ, а вылинявшая майка советского фасона в разводах и моторном масле. Потерлась вокруг, поошивалась туда-сюда, бросая на него косые взгляды. Ага! А в гараже-таки белая машина виднеется. Шестерка. Чинит видимо. Неудивительно – такая рухлядь должна вообще на ходу осыпаться.
И не подумала бы на него, но тот тоже позыркивал исподлобья, да с ноги на ногу переминался. И явно чего-то ждал.
Как бы это выяснить… Сделала шаг навстречу и уже открыла рот, как он глазами указал в гараж. И тут же ужом проскользнул внутрь. Катя осторожно проследовала за ним.
– Держи, – прохрипел, сунув в руку одноразовый белый стаканчик.
Отошел, порылся в захламленном углу и извлек на свет полторашку минералки. Только вот странного цвета была вода, мутноватая и с неестественно бурым оттенком.
Приблизился, набулькал ей пол стакана и просипел:
– Пей!
Девушка принюхалась. Пахло откровенно спиртягой. Ей это сразу не понравилось. Антон ведь говорил, что все прилично, а тут такое «многообещающее» начало. Мда, встреча с собой предстоит занятная – к синякам в зеркале добавятся «косящие» глаза, шатающаяся походка и облеванное платье. Хотя она не раз слышала про подобное, что новичкам устраивают неофициальные экзамены, заставляя совершать неприятные вещи. Или просто пытаются напугать и вынудить отказаться от членства. Разыгрывают спектакль и наблюдают – слабо или нет. Тяжело вздохнула. Похоже, это и было то самое посвящение. Один раз ради способностей можно и перетерпеть. Водки хлебнуть – не голой по городу пробежаться. Хоть бы не паленая… Кто ж знал, что нужно было углем дома закинуться. И она, сморщившись, поднесла стакан ко рту.
– Решила бухнуть с собутыльником? – насмешливый голос раздался над самым ухом.
Катя резко дернулась, окропив огненной водой платье. Она была готова поклясться: мгновение назад этого человека здесь не было.
Визитер тем временем хмуро просканировал мужика с бутылью:
– Кто такой?
– Валера, – обалдело выпучил глаза тот.
– А эта? – кивнул на девушку.
– Не знаю, – пожал плечами. Наверно, Витькина жена. Он хвастал, что часто ей физиономию разукрашивает, вот я и подумал… – хмыкнул, – я тут от своей мегеры прячусь, ничего такого…
– Иди! – настоящий староста подпихнул девушку к выходу. Поодаль у дороги сиротливо пристроился белый внедорожник.
На вид спутнику было около 30 лет. Рост как у Кати, сам в меру широкоплечий и коренастый. Темные волосы торчат коротким ершиком. Одет в белую легкую майку с продольным разрезом до середины груди, стильные полуспортивные штаны. На руке часы – кажется, дорогие. В движениях присутствует уверенная легкость, даже грация, несвойственная людям плотного телосложения. А еще – жуткий иностранный акцент, неприятно коробящий слух.
– Ну и как это понимать? – поинтересовался, не поворачивая головы. Завел машину. – Не можешь и дня без спиртного?
Катя открыла было рот для оправданий: она и водку-то в жизни не пробовала, максимум шампанское или вино на праздники, но тот опередил:
– Скажешь сейчас, – он исказил голос писклявыми нотками, – мол я не такая, просто стояла ждала трамвая…
Девушка опешила от такой наглости и растеряно забормотала:
– Я подумала… что это посвящение такое… для неофитов…
– Надо же, она подумала! – вновь передернул Нил. – А ты разве не знала, что правила группы запрещают алкоголь? – собеседник поднял одну бровь.
– Знала, но…
– Тогда ты редкостная дура!
– Что?! – а это уже явно был перебор.
– Не знаешь значение слова дура? – съязвил водитель. – Ты согласна нажраться, чтобы попасть в группу, хотя в ней запрещено употреблять алкоголь. И кто ты после этого? Зависимость от спиртного поддается лечению, а вот собственный идиотизм – нет, – уверенно заключил напоследок.
У Кати все краски с лица сошли от злости. Да кто такой этот Нил, в самом деле, чтобы ее оскорблять? Ведь первый раз гада видит. Ну растерялась немного, ну ступила. Сама в шоке. Всегда терпеть не могла глупых девиц – и так метко попалась. Ведь можно было имя у алкаша спросить, в конце-то концов. Предвкушение тайны начисто отшибло мозги. Но у нее было и оправдание: маги-эзотерики обычно немного кукушные, малость или на всю голову двинутые. Запросто могли подстроить такую проверку.
А этот тип сразу на личности перешел, обзывается. А больше всего выбешивает собственный червячок понимания – а ведь он прав! Если в группе заставляют делать что-то против собственных правил – то грош цена такой группе. Маленький обман вначале обязательно выльется в более крупный в конце. И все же… Так колко над ней стебаться…
Да, насчет «своеобразности», Антон оказался прав – с настолько хамски-пренебрежительным отношением к своей персоне ей еще не доводилось сталкиваться. Даже Лину переплюнул. С той мадам понятно, что недалекая, а этот прям лихо подсекает, остроумно… И ответить нечем. И от этого еще обиднее.
– Останови машину, – голос девушки прозвучал неестественно глухо. – Я выйду.
– Совсем или пописать?
Катя промолчала и демонстративно отвернулась к окошку.
Скрипнули тормоза, внедорожник вильнул и приклеился к обочине. Она собралась покинуть салон, как вдруг заметила, что уже темнеет. И отъехали на приличное расстояние. Местность вокруг была незнакомой. С одной стороны – рынок, с закрытыми прилавками, кучей мятых коробок и пустыми поддонами. С другой – сиротливый оазис новых девятиэтажек, а дальше – стройка. Остановка общественного транспорта маячит поблизости, но подозрительно безлюдна. Из этой дыры скорее всего уже не уехать. И везде пылища: насыщает воздух и клубится при движении встречных машин. Едкая колючая серость покрывалом ползет по крышам магазинов и киосков, ложится на асфальтированные дорожки, скамейки. Впивается в листья деревьев, цветы на клумбах, припудривает волосы и одежду людей. И, судя по отсутствующим выражениям на лицах последних, она способна проникнуть даже глубоко в душу. Девушка совсем сникла. Ей показалось, что стоит выйти туда, как она станет частью этой безликой серости, потеряет все краски и сгинет в рутине ежедневных забот. Она шумно сглотнула обиду.
Тем временем спутник, широко улыбаясь, выбрался на улицу, обошел машину и галантно открыл перед ней дверь.
– Милости прошу на свежий воздух. Может, навеет извилины в голову.
Катя замерла как истукан и смолчала. Пожалуй, она погорячилась.
Нил вернулся назад, и внедорожник вновь тронулся с места.
– Куда мы едем? – буркнула девушка.
Он засмеялся:
– Посвящать тебя в адепты, – подмигнул. – Нужно будет раздеться и станцевать лезгинку.
– Я не умею танцевать, – бесцветно поведала пустоте перед собой. Лимит глупостей на сегодня она исчерпала. Сил больше не было.
Нил посерьезнел:
– А раздеться значит не сложно?
Потом тяжело вздохнул, осознав, что пассажирка больше не реагирует на выпады.
– Чует мое сердце, будут с тобой проблемы… – и тут словно спохватился: – Ах да! – перегнулся назад и достал сверток: – Нацепи балахон, согрейся, а то как мертвая сидишь, – кинул его на колени. – Да и видок еще тот, будто медведь всю ночь в лесу драл. – И, заметив, что спутница по-прежнему не шевелится, добавил: – Там ритуал будет, ученики должны в капюшонах прийти.
Всю оставшуюся дорогу Катя задыхалась и потела в плотном балахоне – даже сплит не спасал. А потом оказалось, что надеть его можно было уже по прибытии. Во всяком случае, сам Нил поступил именно так.
