Kitabı oku: «На другой стороне», sayfa 11
Глава двадцать вторая, эвакуация
На «Циолковском-3» среди пассажиров царила некоторая суматоха. Люди принялись исполнять поручение лейтенанта, но делали это лениво и не торопясь, совершенно не воспринимая внезапные сборы, как экстренную эвакуацию. Пассажиры не знали, что нужно брать с собой, и из-за этого ходили друг за другом, обсуждая абсурдность ситуации. В какой-то момент, собралась группа единомышленников, решивших, что это что-то не серьёзное, а потому можно и вовсе проигнорировать приказ. Другие же решили потратить время в изоляции с пользой, и начали массово сносить в шаттлы запасы алкоголя и закуски, которые только смогли достать в кухне, оставленной поварами без присмотра.
Были те, что отнеслись к эвакуации с должной степенью серьёзности. Они оперативно собрали необходимые личные вещи, организованно проследовали на один из шаттлов и заперлись там, в ожидании конца. Или отмены эвакуации.
Но всех этих людей объединяла одна мысль, один вопрос. Что такое может произойти, – или уже произошло, – что впервые за девять месяцев полёта потребовалось проводить учения и эвакуацию?
Ответ не заставил долго себя ждать.
Гигантская глыба, вероятно миллионы лет водившая хоровод вокруг своей планеты, внезапно оказалась на пути капитана Смирнова, и тот решил её взорвать, ни на секунду не задумавшись о последствиях. Примитивный каменный спутник неизвестной планеты разлетелся на множество частей, самые крохотные из которых были наделены высокой инерционной скоростью и сумели догнать корабль, ворвавшийся в мирное существование астероидного кольца. Разогретые и оплавленные жаром ядерного взрыва, они неслись на огромной скорости сквозь ледяное пространство, и прорезали металлические конструкции межзвёздного корабля, словно нож, нарезающий масло.
Один из осколков прорезал обшивку и стальную стену корабля, задел электропроводку, разнёс купол химической лаборатории и прорезал хрупкую шею лаборанта, оставленного следить за поставленными опытами. Лаборант был чрезвычайно увлечен протекавшей реакцией в колбе, что поначалу не сообразил, что произошло. Он ощутил боль, когда заметил, что его алая кровь заливает рабочий стол и все реактивы, расставленные на нём. Лаборант коротко ахнул и упал замертво. Неконтролируемая химическая реакция покинула купол лаборатории и стала набирать масштабы. Едкий газ, который выделялся в ходе смешивания редких веществ, вызывал острый приступ кашля и мучительную смерть у тех несчастных, которые оказались в зоне поражения. Но эта трагедия была почти не видна на фоне той, что разворачивалась в другой части «Циолковского-3».
Ещё один осколок прорезал обшивку в корме «Циолковского-3» и угадил прямиком в бак с топливной плазмой. Высвобождаясь из-под давления, плазма преобразовывалась в газ, который быстро заполнил собой всё пространство вокруг. Молекулам газа становилось тесно, от постоянного трения друг о друга они начинали вибрировать и раздражаться. Так что, когда хвост «Циолковского-3» поразил ещё один, совершенно крошечный осколок совершенно не мстительной каменной глыбы, и возникла абсолютно незначительная искра, этого оказалось достаточно, чтобы газ молниеносно вспыхнул, и прогремел оглушительный взрыв.
Волна от взрыва прокатилась по всему кораблю. На мостике Лида потеряла равновесие и упала, ударившись головой. В ушах гулко зазвенело, а перед глазами будто кто-то развесил чёрную вуаль.
Лида пришла в себя, когда доктор Сандовал хлёстко шлёпнула её по щеке.
– Вот что бывает, если игнорировать технику безопасности! – улыбаясь, сказала Асмия и помогла подруге подняться.
– Что произошло? – спросила Лида.
Экипаж озабоченно молчал, и она повторила свой вопрос.
Сержант Курник подошёл к ней на ватных ногах и со слезами на глазах коротко рассказал о повреждениях корабля.
Лида замерла, обдумывая вероятность, при которой с одной немногочисленной группой людей может произойти столько не тривиальных событий. Мир в очередной раз перевернулся с ног на голову. Может, правы были те люди, которые предрекали миссии неблагоприятный исход, если корабль назовут «Циолковский-3»?
Лида не заметила, как Асмия отвела и усадила её в кресло. Она не замечала, как младший лейтенант Белооков пытался напоить её водой, а Шамиль, вскрыв тюбик с нашатырём и залив едкой жидкостью рукава форменной рубашки, размахивал руками перед её лицом.
«Бак с топливной плазмой разнесло в клочья. Топлива почти не осталось. Корабль вошёл в неконтролируемое вращение. Связи с пассажирами нет».
«Бак с топливной плазмой разнесло в клочья. Топлива почти не осталось. Корабль вошёл в неконтролируемое вращение. Связи с пассажирами нет».
«Бак с топливной плазмой разнесло в клочья. Топлива почти не осталось. Корабль вошёл в неконтролируемое вращение. Связи с пассажирами нет».
«Бак с топливной плазмой….
Лида повторяла в голове слова сержанта, будто пытаясь переварить их и осознать. После десяти повторений Лиде стало казаться, что этого просто не может быть. Ну как же они полетят без топлива? Как они вернуться домой без топлива? Как вообще что-либо можно делать без топлива?
На мгновение Лида посмотрела на всё происходящее со стороны и ужаснулась тому, что увидела и поняла. Они были погребены заживо. Около сотни людей запечатаны в огромной консервной банке, в глубине безжалостного, не прощающего ошибок космоса. Они все живы и мертвы одновременно.
Лида пришла в себя и попросила включить внутренние камеры наблюдения. Сержант Курник дрожащими руками стал переключать изображения. На черном экране светилась табличка с номером видеокамеры и горели безразличные буквы: «Нет сигнала». Юноша нажимал кнопку на клавиатуре раз за разом, экран моргал, на табличке переключался порядковый номер, но не происходило никаких изменений.
Гнетущая тишина нависла над мостиком. Экипаж столпился за спиной Лиды и сержанта. Внезапно экран загорелся черно-белой картинкой. Камера из коридора в хвостовой части демонстрировала как множество кусков корабля, парят в невесомости, проплывая мимо объектива.
– Отсек полностью разгерметизирован, – заметил сержант.
Он шмыгнул носом, протёр глаза, смахивая скопившиеся слёзы, и продолжил переключать камеры. Сигнал с несколькими последующими камерами был утерян. Сержант нажал в очередной раз на клавишу переключения, и вдруг вспыхнула долгожданная картинка. Поначалу никто не понял, что они видят. Видео казалось застывшим стоп-кадром. Но когда зрители на мостике поняли, что на что смотрят их глаза, их пробило холодным потом.
Мертвые тела пассажиров были разложены на полу и накрыты окровавленными халатами, простынями и просто одеждой.
– Это люфт между кормой и посадочной платформой на третий спасательный шаттл, – сказала Лида. – Там должно быть ещё три или четыре точки наблюдения. Переключи на них.
Сержант, продолжая хлюпать носом, выбрал в главном меню программы нужные видеокамеры и включил запись.
Корпус третьего шаттла, самого переполненного, поскольку именно здесь собрался широкий круг любителей вечеринок, прошило осколками после взрыва топливного отсека. Разгоряченные и опьяненные весельем пассажиры метались взад-вперёд по шаттлу, силясь увернуться от осколков. Многолюдной толпой они скопились в дверях, пытаясь вернуться на посадочную платформу корабля. Охваченные паникой, пассажиры расталкивали друг друга и прикрывались друг другом, как щитами, защищаясь от осколков.
Когда арт-обстрел фрагментами кормовой части корабля прекратился, а панику удалось подавить, бригада активистов, впрыгнув в скафандры, выдвинулась искать выживших и оказывать помощь раненным. Они разложили на платформе десятка два тел, окровавленных и окоченевших с застывшим ужасом на лицах, чтобы пересчитать потери и идентифицировать погибших.
Мужчины на мостике отвернулись от экрана. Их лица сковало ужасом, а сами они не имели ни малейшего понятия, что делать дальше. Лида поглядела на Смирнова, который словно даже не замечал того ужаса, что творился на записи с камер видеонаблюдения. Лида попросила сержанта включить звук. Изображение катастрофы, дополненное криками ужасов, привлекло внимание капитана.
– Что скажете теперь? – спросила Лида, подойдя к Смирнову.
Она возвышалась над ним, уперев руки в бока и глядя сверху вниз. Маленький и ничтожный человек усмехнулся и, сложив руки на груди, спросил:
– Лейтенант, я знаю, что между нами в своё время возникла конфронтация, потому что вы претендовали на место капитана, но вам выделили роль моего помощника. Вам стоило бы с большим достоинством отнестись к сложившейся ситуации.
Лида замерла в недоумении, пытаясь понять, а каком достоинстве говорит ей капитан. Она подумала, что, вероятно, Смирнов тронулся умом и совершенно не понимает, что произошло.
– Смирнов, – вкрадчивым тоном произнесла Лида, наклонившись к нему, – вы хоть отдаёте себе отчёт в том, что ваши упрямство, глупость и безграмотное руководство уничтожили корабль и всех людей, находящихся на нём? Вы понимаете, что всего этого можно было избежать, если б вы хоть иногда прислушивались к тому, что вам говорят?
Смирнов помолчал какое-то время. Затем его глаза вспыхнули надменной усмешкой.
– Вот женщины! – воскликнул он и рассмеялся. – Любите вы причитать! Вместо того, чтобы решать проблему, вам просто необходимо судачить о том, что нужно было сделать, чтобы её предотвратить. Задним умом, как говориться, все крепки.
Смирнов оглянулся на мужчин, надеясь отыскать поддержку в их глазах, но его встретили холодные презирающие взгляды. Он замялся и бросил на Лиду сконфуженный взгляд.
– Значит, – выдохнула Лида, раздумывая над словами начальника. – Значит, я начну решать первую из текущих проблем. Смирнов! – Лида отчеканила фамилию начальника громким холодным голосом. – Я отстраняю вас и принимаю дальнейшее командование миссией на себя. Я обвиняю вас в причинении умышленного вреда кораблю, миссии и экипажу. Я обвиняю вас в гибели всех этих невинных людей. Я помещаю вас под стражу. Если мы каким-то чудом доберёмся до Земли, суд решит, что с вами делать дальше. Надейтесь, что нам удастся вернуться. Была б моя воля, я бы выкинула вас, Смирнов, в открытый космос.
Лида сделала Кириллу знак рукой и, младший лейтенант Белооков, вынув из сейфа наручники, надел их Смирнову на запястья.
Глава двадцать третья, «не обязательно всё должно заканчиваться плохо»
Разбитый звездолёт медленно раскручивался. Он накренился на правый бок, но все же продолжал свой путь по заданной траектории.
Осколки взорванного астероида продолжали настигать корабль. Они уже повредили один из двигателей и пробили обшивку центрального корпуса корабля. Сработала сирена, и громкий металлический голос компьютера оповестил о разгерметизации.
– Это конец! – воскликнул сержант Курник. – Мы полностью утратили контроль над кораблём.
Лида стояла перед панелью управления, замерев в нерешительности. Её сковывал ужас и одолевало нестерпимое желание повернуть время вспять, чтобы предотвратить катастрофу. «В конечном итоге, всё всегда заканчивается трагически» обреченно подумала она.
Лида оглянулась на капитана Смирнова. Этот человек, бездарный руководитель, сексист и гомофоб, отдавший самые бездарные приказы, сидел теперь в своем кресле, притаившись, и опустив глаза. Может, он сожалеет о своих действиях, а может, сокрушается о том, что утратил власть над своими подчиненными. Но скорее всего Смирнов страшится мысли, что никогда не вернётся домой.
Лида взглянула на эхолокатор. Расстояние до пересечения границы темного пятна сокращалось, но корабль не выдержит пересечения электромагнитного поля. И тогда идея возникла сама собой. Она просияла, как дрожащий первый луч Солнца на рассвете. Лида успокоилась, включила микрофон и приказала всем, кто ещё оставался в живых и может перемещаться самостоятельно, направиться к сохранившимся после взрыва спасательным шаттлам.
– Младший лейтенант Белооков и сержант Курник, – обратилась Лида к своим подчиненным. – Отправляйтесь в первый и второй шаттлы соответственно и примите на себя командование. Вам хватит резервного питания и топлива, чтобы пересечь пятно. Когда вы окажетесь на той стороне, вам понадобиться около двадцати суток, чтобы пройти пылевое облако. Подавайте сигналы бедствия. Ближе всего к вам будет техническая станция Королевства Британии и Ирландии на орбите Урана. Они вас спасут.
Услышав приказ, мужчины замерли, нерешительно переглядываясь.
– Немедленно! – подтолкнула их Лида. – С каждой минутой промедления увеличивается скорость вращения и будет нелегко совершить отстыковку.
Сержант и младший лейтенант согласились с Лидой и заторопились к выходу, на дрожащих от волнения ногах. У самой двери Белооков замер, подбежал к Лиде и крепко обнял её.
– Извини, что не поддержал тебя, когда это было нужно и правильно. Мне очень стыдно теперь.
Лида улыбнулась уголками губ, потрепала друга по волосам и попросила его торопиться. Она оглянулась на программиста и инженера, застывших у пульта управления.
– Вы тоже, – кивнула она в сторону двери. – Уходите.
Шамиль подошёл к Лиде и пристально посмотрел в глаза.
– Ты остаёшься? – спросил он.
– Я приду позже, – Лида старалась выглядеть естественно. Она склонилась над компьютером, чтобы не смотреть на друга. – Я запущу программу резервного копирования данных. Белооков их получит, как только запустит двигатели на ведущем шаттле. Нужно сохранить всё то, что нам удалось открыть.
– Ты думаешь, что мы сможем вернуться обратно? Через это пятно? – Шамиль не оставлял подругу в покое.
– Мы должны, – коротко ответила Лида.
Мужчины надели защитные скафандры и скрылись за дверью
Асмия, уже одетая в скафандр, подошла к Лиде.
– Что мы сможем на этих шаттлах? Дрейфовать пока, за нами не придёт помощь? – спросила она, наклонившись к уху подруги.
Лида едва заметно кивнула головой.
– Они автономны, но, сколько мы протянем? Хватит ли нам еды и воды? – продолжала спрашивать Асмия.
– А что я ещё могу сделать? – растерянно оглянулась Лида. – Корабль мертв. Оставаться здесь – это самоубийство.
Асмия закусила губу, силясь остановить нескончаемый поток вопросов. Она поняла, что Лиде так же страшно, как и ей, а может и вдвое больше, потому что именно ей нужно быть сильной и нести ответственность за жизни всех, кто ещё жив. Асмия обняла подругу и, несмотря на дискомфорт от скафандра, дотянулась и поцеловала Лиду.
– Ты всё равно молодец, – прошептала девушка.
Она помогла Лиде надеть её старый и потрёпанный скафандр. Сжатый кислород заполнил пространство внутри и немного опьянил сознание. Лида расслабилась, отбросив бессмысленные переживания и страхи, и ощутила прилив сил и уверенности.
– Ждём только вас, лейтенант Хорошева! – сообщил сержант Курник.
Лида тяжело вздохнула. Вылет шаттлов невозможен, пока массивный звездолёт не снизит обороты инерционного вращения. Ни тормозная система, ни двигатели не работают, потому что всё топливо, что у них было, взорвалось. Лида попыталась создать силу противодействия вращению, выпустив струю воздуха. Для этого ей пришлось израсходовать почти все запасы кислорода. Однако эта мера едва замедлила движение корабля.
Время утекало, словно вода сквозь пальцы. Лида ощущала удушающую тяжесть, нависшую на её плечах. Она должна их спасти!
Лида разглядывала панель управления, ища подсказку. Кое-где мерцали красные и желтые огоньки, так компьютер отображал низкий уровень кислорода. Неустойчивое изображение эхолокатора изменяло цвет и направленность вспышек. Всему виной вращение, которое только усиливалось, и справиться с которым было невозможно.
– Используй ракеты! – включилось вдруг радио. – Лейтенант, – продолжало радио голосом младшего лейтенанта. – Воспользуйся ракетами.
– Какая ирония! – усмехнулась Лида.
Она села за пульт. Навигация у подбитого корабля работала неточно. Лида как смогла, нацелила остававшиеся заряды ядерных ракет вглубь космоса и произвела залп. Две ракеты, нагнетая давление, покинули оружейный модуль с левого борта. Этой мощи хватило, чтобы создать противодействие неуправляемому вращению и снизить обороты.
Лида запустила ещё одну пару ракет, чтобы добиться максимального замедления. Всё шло хорошо, как вдруг сработала сирена, а на экране пульта управления принялась пульсировать красная табличка. Лида коснулась её, и компьютер, включив свой металлический голос, сообщил о неисправности снаряда.
– Что это значит? – затаив дыхание, спросила Асмия.
На экране появился обратный отсчет.
– Это значит, что ракета застряла в пусковой шахте и скоро взорвётся, – прошептала Лида.
Она в ужасе глядела на быстро утекающие секунды, отсчитывавшие приближение конца. Асмия сжала в своей ладони руку Лиды. Сквозь толстые перчатки костюма нельзя ощутить тепла прикосновения. Плотная материя защитного костюма полностью изолирует человека от вакуума, холода и человеческого тепла. Сердце Лиды больно сжалось в груди. Она тяжело вздохнула и обернулась к Асмие, заглянув в её красивые карие глаза.
– Беги ко второму выходу. Немедленно! – скомандовала Лида.
По радиосвязи Лида дала команду пилотам шаттлов улетать.
– Беги, – вновь повторила Лида, стараясь, чтобы голос её не дрожал. – Они дождутся тебя, и вы спасетесь! Беги!
– Нет! – Асмия старалась сдерживать слезы и быть убедительной. – Мы пойдем вместе или я останусь здесь, с тобой.
Девушка казалась непреклонной, но её голос все же дрогнул, когда она говорила эти слова.
Лида смотрела в любимые глаза подруги и ощущала обжигающую боль в сердце. Это была тоска от осознания, что это их последние минуты, секунды.
– Возьми с собой капитана, – сказала Лида. – Этот человек должен понести наказание за то, что сделал.
– Нет, – всё ещё пыталась сопротивляться Асмия. – Нет, – повторила она.
Слёзы текли по её щекам.
– Не обязательно всё должно закончиться так, – протянула Асмия, но она уже понимала, что это конец, они расстаются и иначе быть не может.
Лида подбежала к Смирнову и потянула за цепь наручников.
– Держи, – скомандовала она подруге.
Доктор Сандовал безвольно поддалась поручению Лиды, обмотала ремень вокруг своего запястья и потащила за собой капитана Смирнова, который всё ещё не отошел от шока.
Лида убедилась, что Асмия и капитан добрались до шаттла. Она рассчитала момент, когда крутящий момент корабля придаст шаттлам дополнительную инерцию и инициировала программу запуска.
Только Белооков понял Лиду, когда она приказала всем отправится в спасательные шаттлы. Только он знал, что отстыковака возможно с пульта управления на мостике. Причудливое решение конструкторов, никогда не бывавших в космосе.
Маленькими точками на экране навигации шаттлы направились к тёмному пятну, которое должно вернуть всех домой. А на опустевшем, разгромленном корабле металлический голос закончил обратный отсчет и в следующую секунду, мощный взрыв разнес звездолёт вдребезги.
Лида ухватилась за что-то увесистое и держалась всеми силами. Чем-то увесистым оказалось капитанское кресло. Какая ирония! Лида хотела стать капитаном корабля, а ей досталось лишь кресло, которое уносило её с собой во мрак и вращалось, вращалось, вращалось…
Стая миллионов осколков звездолёта «Циолковский-3» вращалась вокруг неё и неслась в неизвестном направлении. «Всё же, надо было давать кораблю другое название» усмехнулась Лида. «Если первые две попытки оказались неудачными, почему с третьей всё должно было сложиться наилучшим образом?»
Кислород беззвучно вытекал из поврежденного скафандра. Где-то на плече был крохотный порез, пропускавший драгоценный воздух. Но так ли он важен сейчас?
Лида удивленно вглядывалась в своё окружение, прислушивалась к своим эмоциям. Ей не было страшно. Она не испытывала тоску, и сожаления не снедали её. Ей было… скучно.
Как странно!
Вот она – одна, беспомощная, в пустоте безжалостного космоса… И ей скучно. Кислорода хватит ещё на четверть часа. И все эти пятнадцать минут она будет испытывать не радость, огорчение, гнев или любовь… Нет, она будет испытывать гнетущее чувство скуки.
Вселенная жестока. Вселенная безжалостна. Этот суровый мир совершенно не предназначен для жизни в нём. Человечество чудным образом зародилось в своей крохотной колыбели, за пределами которой его поджидает смерть. И, казалось бы, человек не должен желать выпасть за пределы своей родной планеты. Но он тянется, страшась и преодолевая леденящий ужас, устремляется к бескрайней пропасти, таящей в себе ничего кроме гибели, чтобы попытаться разгадать тайны мироздания.
Лида попыталась себя развлечь мыслями о том, что её возлюбленная спаслась. Мыслями о том, как глупого капитана Смирнова будут судить. Но эти мысли не нашли никакого отклика в душе.
Затем Лида стала думать, как она вообще здесь оказалась, здесь – в открытом космосе, один на один с бесконечной пропастью?
Это очень занятная история! Это целый ряд причин, приведший Лиду в эту неизвестную точку координат. В числе первых не прекращавшаяся столетиями холодная война с западными государствами и гонка вооружений, на которые правительство Содружества тратит огромные суммы. Здесь также приняло участие такое явление как социальный лифт, благодаря которому серьёзную должность капитана экспедицией доверили не слишком умному Смирнову, родственнику члена ближайшего окружения президента. Свой вклад внесла небрежность номенклатурного аппарата, который со свойственной ему вольностью распределял бюджет и сроки на строительство звездолёта, который должен был около четырех лет служить домом для членов экспедиции. Одной из немало важных причин является абсолютно безграмотное руководство капитана Смирнова. И, конечно же, вишенкой на этом слоёном пироге является ложь – обязательная и неотъемлемая часть системы. Ложь, как инструмент управления, как способ достижения корыстных целей.
Возможно, что даже ни все участники организации экспедиции знали об истинной причине. Скорее всего, это был тесный круг заговорщиков, решивших направить экспедицию в центр пылевого облака. Возможно, что этот же круг людей с самого начала знал, с чем столкнётся экипаж «Циолковского-3». Но программист Шамиль был прав. Содружеству не важны человеческие жизни. На первом месте у представителей власти всегда стоит секретность. Это их способ повысить свой авторитет и ощутить собственную важность.
А что же сама Лида? Всё ли правильно сделала она сама? Что ж, вероятно, нет, раз именно она теперь бороздит просторы Вселенной в дырявом скафандре и с глупым капитанским креслом в охапку.
Лида отпустила кресло и продолжила свой полёт теперь уже совсем в одиночку.
Уровень кислорода достиг критического. Таймер на экране планшета, вшитого в левый рукав скафандра, настойчиво отсчитывал оставшиеся две минуты.
Стать космонавтом. Это была её конечная цель. И в этом оказался её просчет. Видимо, формулировать свои желания и устремления нужно более точно, максимально подробно расписывая детали.
Лиде следовало думать так «Стать космонавтом и открыть новую обитаемую планету» или «Стать космонавтом и изучать новые миры, чтобы по возвращении написать научный труд». Может, спрашивала себя теперь Лида, тогда бы она не оказалась в этой нелепой и скучной ситуации?!
Но это всё враньё! Враньё, что Вселенная пытается убить всякого, кто окажется в её глубинах без защиты. Человек – это ошибка, случайность, временное явление. Это хрупкое создание, сформировавшееся спустя миллионы лет эволюции и превращений. Но весь этот путь лишь капля в море, песчинка на фоне необъятной и всё время расширяющейся Вселенной. Рано или поздно любознательность человека, с коей он так высокомерно шагает по планетам, приведёт его к смерти, человечество исчезнет, история о нём прервётся, а планеты и звёзды будут продолжать свой неспешный путь, безразличные к ничтожным и тщетным попыткам человека понять Вселенную.
Таймер истошно завопил, сигнализируя о том, что запасы кислорода иссякли. Лида выключила надоедливый звук и продолжила наслаждаться тишиной бессмертного космоса.
Совсем скоро жизнь покинет её. Тело окоченеет, и будет плыть до тех пор, пока гравитация планеты-гиганта не притянет Лиду к себе. И тогда она станет частью многовекового кольца из астероидов.
Лида ещё пыталась рассуждать о своей жизни, но её сознание постепенно затухало, погружаясь с бесконечный сон бесславной смерти.
Из тягучего оцепенения её вывело покалывание в руках и ногах. Она ощущала, как тепло медленно проникает в её тело. Голова очень болела, и всё время подташнивало, как после похмельной ночи. Лида приоткрыла глаза. Яркий зеленоватый свет ударил в глаза, и она зажмурилась. Постепенно она привыкла к свечению и сумела разглядеть человека, глядящего на неё.
Нет! Погодите, что?
Незнакомое, невиданное никогда ранее существо таращило на Лиду большие жёлтые глаза. Вытянутое лицо темно-коричневого цвета прикрывала хирургическая маска. Существо взяло в руки какой-то инструмент и потянулось к Лидиной голове…
….Продолжение следует. Приглашаю к обсуждению, мой аккаунт в инстаграм @adelia_blum
В создании иллюстрации для обложки было использовано изображение, размещенное в свободном доступе в сети Интернет.
