«Сэндвич с пеплом и фазаном» kitabından alıntılar, sayfa 4

Я цапнула кусочек сахара и запила его кисловатым молоком из кувшина.

Жизнь – это боль! – подумала я.

И тут я вспомнила о трупе в комнате наверху и сразу приободрилась.

Чем больше я общаюсь со взрослыми, тем меньше мне хочется становиться такой же, как они.

Если бы Господь не хотел, чтобы я была такой, какая я есть, он бы сделал так, что я родилась бы морским окунем, а не Флавией де Люс, - не так ли?

Мы не всегда можем гордиться нашей первой реакцией, но по личному опыту я знала, что к тому времени, когда мне начнут задавать вопросы, я уже изобрету более приемлемую версию, чтобы казаться паинькой. Именно так работает человеческий мозг. Во всяком случае, мой

Я отвернулась, наблюдая за светящимися окнами, показавшимися снаружи в темноте: окнами, в которых дюжины матерей готовили еду в дюжинах кухонь, дюжины отцов, которые читали дюжины газет в дюжинах удобных кресел, дюжины детей писали или рисовали за дюжинами столов, и там и сям, свечи во тьме, поблескивали одинокие голубые экраны телевизоров.

Так грустно. Разве могут дела обстоять ещё хуже?

Одно из самых чудесных открытий физики заключается в том, что она работает везде в этом мире.

Мы сошли с корабля в Квебеке. Канадский таможенник в черном костюме и фуражке поинтересовался целью моего визита.

- Исправительная колония, - объявила я.

Неделя вдали от дома - и список кандидатов на отравление уже вырос до двух человек.

нее так, словно это чека от гранаты. На долю секунды

Прерви, прохожий, свои мечты! И я был тоже таким, как ты.