Kitabı oku: «Чему улыбается Джоконда?», sayfa 7
Так закончилась наша первая загранкомандировка. Затея банка «Новый» в итоге достигла своих ожиданий, пластиковые карты мы с трудом, но все же вручили каждому сотруднику института. Первое время было смешно и горестно наблюдать такую картину: в день выдачи зарплаты весь институт бежал к ближайшему банкомату, установленному в фойе станции метро «Технологический институт», создавая очереди длиной на полквартала вдоль Московского проспекта. Народ негодовал, профком наседал на директора с остервенением, требуя отмены банковских карт, или, по меньшей мере, установить банкомат в институте. Вскоре банкомат установили в фойе, и проблема пластиковых денег уже не стояла так остро.
Командировка в Пекин
В начале марта 2006 года по приглашению китайской корпорации «МСС», мы вдвоем с главным технологом В. В. Просвиряковым вылетали в Пекин через Хельсинки. Для продолжения переговоров по проектированию целлюлоза-бумажного комбината в Забайкалье, под Читой, в городке под названием Хор. Хитрые китайцы решили построить комбинат рядом со своей границей. Всю грязь от технологического процесса оставить на нашей стороне, а к себе вывозить чистый товар. Используя наше сырье, дешевую электроэнергию, газ и рабочую силу.
В аэропорту Хельсинки по чьей-то рекомендации обменяли рубли на юани. Там был курс более выгодный, чем в России и Китае. Через восемь часов беспосадочным рейсом широкофюзеляжный «Боинг-777» удачно приземлился в Пекине. Аэропорт приятно удивил размахом и новинками. Даже хельсинский в сравнении с ним выглядел провинциальным.
Представитель фирмы с табличкой встречал нас на выходе. На представительской машине привезли в гостиницу. Гостиница была не ниже четырех звезд. Сопровождающий помог устроиться в шикарные номера и, подозвав водителя, сказал, что завтра в 9:00 он будет нас ждать в холле и доставит в офис.
Захожу в номер. Выглядит роскошно, есть все необходимое для командированного. Плазменная панель, Интернет, мини-бар, стол для работы и прочие атрибуты. Решил принять душ с дороги, захожу в туалетную комнату, все цивильно. Поднимаю крышку унитаза: ба! начинается! Полный унитаз воды. В чем дело? Наверное, не исправен. Смотрю на душевую, кранов нет вовсе. Какое-то табло светится на стенке на уровне глаз. Ну вот и помылся. Звоню Просвирякову, спрашиваю: «В туалет заходил?» – «Нахожусь в нем, разбираюсь. С унитазом я знал, что у них так принято, а вот с душем засада». Иду к нему в номер, вызываем дежурного администратора. Приходит, увидев нас в туалете, смеется. Видимо, мы не первые. Жестами объясняемся. Она говорит по-английски: «Easy». Берет душевой рожек, над ванной поворачивает кольцо у основания рожка, вода заструилась. Сенсорным табло выставила сорок градусов. Тепленькая пошла. Мы, радостные, как два папуаса, поблагодарили дежурную и дружно смеялись своей беспомощности.
Переговоры освещать не стану, не интересно. Китайцы переговорщики еще те. Все жилы вытянут, и все с улыбочкой. И всё зеленым чаем угощают. Дважды прерывали совещание, уходили на партийное собрание. Сильна компартия Китая!
Вечером – ресторан. Опять удивили роскошью интерьеров и количеством залов. Разместили нас в отдельном кабинете. С китайской стороны было пять человек, включая переводчика. Круглый стол, на столе вращающийся круг с большим количеством блюд. Выбрал понравившееся, поворачивай круг и бери. Все свежайшее. Рисовая водка, одна бутылка со змеёнышем на дне. Закуски, много зелени. Нам принесли вилки, ложки, у местных – палочки. Сидим вкушаем. Первый раз попробовал суп из лягушки. На куринный похоже. Дошло дело до песен. К нашему стыду, китайцы запели «Катюшу», мы подпевали.
На следующий день опять переговоры. В результате составили протокол о намерениях. Впереди два выходных и наш отлет. Пригласили китаянку, звать Дэнни. Сказали, что она будет нашим гидом на выходные. Дэнни изучает английский, так-то поболтаете, мол, с ней. Показали программу экскурсий. Великая китайская стена и запретный город – обязательно. Остальное – по усмотрению.
Утром Дэнни встретила внизу, и мы полетели смотреть Великую китайскую стену. Мчимся по платному шоссе, шесть полос в каждую сторону. Над Пекином висит смог. Лондон отдыхает. Кругом высотки и суперразвязки.
Добрались до цели. Очередь на фуникулер, как у нас в разгар сезона в Эрмитаж. Поднялись, идем, обозреваем, фотографируемся. Вдоль стены устроились торговцы сувенирами. Продают китайские гравюры. Говорю Дэнни, что у меня сын художник, хочу привезти ему гравюру. Она просит не торопиться. Купим на обратном пути. Мне понравилась одна из картин. Спрашиваю продавца: «How much does it cost?» – «Thousand dollars», – отвечает китаец. Не хило, за штуку баксов. Дэнни тянет за рукав и говорит: «Later». Ну ладно, потом так потом, ей виднее.
На обратном пути, подходя к торговцу искусством, Дэнни говорит: «Give me hundred dollars, please». Я даю ей стольник баксов. Она подходит к продавцу, и они долго балакают на своем наречии. Минут через пятнадцать китаец свернул трубочкой гравюру и подходит ко мне. Улыбается, протягивает картину.
«Руси, руси», – бормочет он. Дени объясняет: «Он вас за американца принял, а когда я объяснила, что вы из России, он сделал скидку». «Хороша скидка в девятьсот баксов. Короче, не родись красивым, а родись в России», – сделал вывод для себя. Поблагодарил обоих участников торга, и мы продолжили экскурсию.
После экскурсии поехали пообедать в ресторан, пообедав, направились в Запретный город. Вылет завтра вечером, так что поход за сувенирами намечаем на завтра.
Погода теплая для марта, градусов семнадцать, солнечно, кругом цветы. Обошли все уголки Запретного города, а он, кстати, по площади семьдесят два гектара занимает, сделали несметное количество фото. Всё-таки история, в 1420 году основан. Будет, что дома показать.
Утром Дэнни повезла нас на громадный рынок в центре города. За день не обойдёшь. Потеряться – пара пустяков. Держимся кучкой. Сувениров – пруд пруди. Мы ничего не смыслим в них. Объясняем Дэнни, что бы хотели приобрести. Она сразу сориентировалась и повела нас на третий этаж. Там спокойнее и товары выглядят приличнее. Накупили по два пакета: бронзовых драконов, колокольчиков, фонариков, оберегов и прочей китайской мишуры для раздачи родственникам. Просим что-нибудь из фарфора. Купили чайные сервизы. Обидно, что во время разгрузки багажа не все уцелело из хрупкого, почти прозрачного фарфора
Глава пятая. Казусы взрослой жизни
На скорость не влияет
Летом 1989 года пришла открытка из автомагазина. В открытке сообщалось, что я должен явиться в магазин, имея при себе девять тысяч семьсот рублей и необходимые документы, удостоверяющие личность, для оформления покупки автомобиля марки «Москвич-2141».
На открытой площадке сиротливо сбились в стайки автомобили отечественного автопрома. На почетном месте стояли новенькие «Волги ГАЗ-24» – мечта состоятельных граждан СССР. За ними ряд моделей завода «АЗЛК» – «Москвичи» всех модификаций, кроме 2141. За «Москвичами» – ярко желтые «Запорожцы», в народе их называли ушастые, так как заборные сопла для воздушного охлаждения двигателя размещались сзади, на месте багажника, и напоминали оттопыренные уши.
Где же «сорок первый»? Продавец ведет меня в самый конец площадки. Вот они, всего два, цвета «арахис». Выглядят необычно, смахивают на иномарку. Продавец объясняет, что это первая партия в Ленинграде. Показывает на один из них «Это твой», – говорит он. – Другой уже продан администрации Октябрьского района, на нем будут возить прокурора района. Так что тебе повезло – гаишники реже будут останавливать».
Сажусь за руль. В салоне просторно, приятная обивка, удобные кресла, необычный дизайн, мягкий руль и стационарный радиоприемник. В углублении для мелких вещей лежат какие-то детали и бумажки. Читаю: «М8 не пошла, крепеж воздухозаборников – сорвана резьба», и тому подобные записи. Подпись – контролер ОТК № 56, фамилия и подпись. На дне – горсть крепежа и деталей непонятного назначения. Спрашиваю продавца, что за прикол. Тот улыбается и успокаивает, мол, на скорость не влияет, разберёшься. Можешь, конечно, отказаться от покупки, деньги-то не уплачены. Шутку продавца оставляю без комментариев.
Вставляю ключ в замок зажигания. Поворот ключа, мотор сразу заурчал. Уже приятно. Работает устойчиво, стрелка тахометра не прыгает. Двигатель жигулевский! От «ВАЗ-2106». Тоже плюс, я знаю его, как свои пять пальцев. Предыдущая машина была «шестёрка». Сделал круг по площадке. Продавец предупредил, бензина – два литра, смотри, до заправки не дотянешь, глуши мотор.
Идем в кассу, килограмм ассигнаций выкладываю кассиру в окно. Жду минут двадцать. Наконец, в ответ из окна «Справка-счет» документы о покупке авто и ПТС. Срочно на заправку, а затем в ритме вальса на шоссе Революции. Новые автомобили регистрировали только там. Очередь человек тридцать. Окно оформления документов всего одно. Часов через пять получаю свидетельство о регистрации транспортного средства и государственные номера. Уставший, голодный, как бродячая собака, но счастливый и гордый. Слава богу все позади! Прикручиваю номера. Вокруг собралась толпа автолюбителей. Все желают пощупать новинку «АЗЛК». Цокают языками, одобрительно хвалят внешний вид. Просят открыть капот и посидеть в салоне. Ну как тут откажешь изголодавшимся по новинкам согражданам. Находятся среди них и скептики, ехидно отпускали шуточки. Мол, слизали устаревшую французскую модель «Симка». «Завидуют», – про себя подумал я. А ну, мужики, расступись! Мне еще предстоит дальняя дорога. Надо было вернуться на дачу в Черницы, а это двести шестьдесят километров пути.
Еду по Измайловскому проспекту в сторону Обводного канала. Подъезжаю к перекрестку, у светофора стоит трактор «Кировец»: желтый силуэт, знакомый до боли. У меня в салоне звучит приятная музыка. За мной выстроилась очередь из легковушек, ждем зелёного светофора. Замигал желтый свет, все приготовились. «Кировец» то же включил передачу и почему-то плавно откатывался назад. Я посигналил. Трактор остановился, но прицепное устройство повисло над моим капотом. Взревел трёхсотлошадиный мотор тягача, он слегка присел и шарнирное прицепное устройство вонзилось в тело капота моего новенького красавца. Проклятое устройство вернулось в исходное положение. Тягач, набирая скорость, скрылся за поворотом, не обратив внимания на инцидент. Сзади гудели авто, требуя освободить проезжую часть дороги. Эх! Блин горелый!!! А ведь все так хорошо начиналось! Отъехал, остановился у обочины. Осмотрел вмятину. Величиной с куриное яйцо. Обидно, досадно, ну да ладно! На скорость не влияет, вспомнил я фразу продавца и поехал на дачу.
Не имей сто рублей, а имей сто друзей
Ранним солнечным утром еду на работу по Проспекту Стачек. В салоне автомобиля звучит бодрящая музыка. Про себя отмечаю, чем сложнее времена, тем веселее музыка. Интересно знать, как у других народов? Проспект еще не перегружен транспортом. Попадаю под зеленую волну светофоров. Лечу без остановки. Вот и улица Трефилова, проскочил, успеваю под зеленый у Кировского исполкома. Надо добавить газу, чтобы у Ивана Черных успеть проскочить. Жму на педаль газа. Вижу, горит зеленый, до светофора метров пятьдесят. Заморгал предупреждающий желтый. Добавил газу. Замечаю, из-за угла справа, с улицы Иван Черных летит «Копейка» на полной скорости. За рулем такой же любитель острых ощущений. Оба по тормозам. Но законы физики не обманешь, момент инерции стыкует нас на перекрестке. Мой «2141» въехал в левое переднее колесо «ВАЗ-2101». Колесо наклонилось под сорок пять градусов, наверное, сорвало шаровые опоры. «Жигуль» слегка наклонился в пострадавшую сторону. Вот и встретились два одиночества.
Включаю сигналы аварийной стоянки и иду выставить красный треугольник сзади автомобиля. Все, как учили. Из салона «ВАЗ-2101» вылезает водитель. О! Боженька! Что с ним? По лицу и с ушей стекает какая-то желеобразная студенистая жидкость. На голове в волосах что-то ярко желтое с белыми включениями. Первое, что приходит на ум, – пробита голова и мозги вытекают. Час от часу не легче! Смотрю, парнишка достал из кармана носовой платок, утирается. Слава богу, не мозги, а что-то другое. С пассажирского сидения сзади водителя вылезает тетка, килограмм сто живого веса, с воплями и причитаниями начинает бегать вокруг машины. Я предлагаю парнишке вызвать ГАИ. Он уговаривает разбежаться по-тихому. Я осмотрел своего красавца. Трещина в пластмассовом бампере сантиметров двадцать пять и согнутый госномер. Вроде бы легким испугом отделался.
«Как ты себе представляешь разбежаться на своем трехколесном. Без эвакуатора тебе не обойтись, а это полдня займет. Мы же не в Америке.
Тетка бегает, продолжая верещать. Прошу парнишку успокоить свою мамашу. Он объясняет, что это теща. Вынудила его, с утра пораньше, по торговым точкам проехаться за продуктами. Купила по случаю клетку яиц, из бережливости держала в руках перед собой. Когда машина экстренно затормозила, вся эта яичница у меня на голове оказалась. У жигулевских моделей первых выпусков подголовников не устанавливали.
Я обращаюсь к его теще: «Мамаша, вы бы лучше в салоне посидели, а еще лучше шли бы домой, а то не дай бог под машину попадете. Здесь у нас надолго». Женщина заверещала еще громче, обвиняя меня во всех земных грехах.
Я закрыл машину на замок и пошел к телефонной будке. Набрал служебный номер соседа по лестничной площадке, Владимира Петровича. Он работал в ГорГАИ на улице Попова в звании полковника. Изложил ситуацию и попросил совета, что делать. Петрович сказал, что позвонит в Кировское ГАИ, попросит ускорить процедуру оформления аварии.
Действительно, минут через пятнадцать подкатила с проблесковыми маячками машина ГАИ. Вышли два лейтенанта, составили схему аварии, рулетками замерили расстояния от тротуара до объектов аварии. Дали нам расписаться, предварительно забрав наши документы на авто и на право управления транспортным средством. У парнишки не оказалось доверенности на автомобиль, принадлежащий тестю. Потому-то он и предлагал разбежаться по-тихому. Лейтенант выписал мне квитанцию для уплаты штрафа за обоюдное нарушение правил вождения и подсказал, где находится ближайшая сберегательная касса (ныне именуется «Сбербанк»).
Оплатил штраф, забрал документы и скорее на работу. За мной теперь должок Петровичу. В обеденный перерыв сходил в гастроном «Стрела», купил поллитровку грузинского коньяка в качестве презента за ускорение процесса. В противном случае, без помощи соседа, освободился бы только к вечеру. Поговорка «не имей сто рублей, а имей сто друзей» в советское время была весьма актуальна.
Кстати, о нравах доперестроечного времени. Петрович наотрез отказывался взять коньяк и только после настойчивых уговоров согласился распить у него на кухне совместно. Надька, его жена, еще и «Сибирскими» пельменями накормила. Семейный автомобиль полковника стоял под окнами и назывался «Горбатый запорожец», это еще один сравнительный штришок по поводу коррупции тех времен.
Засада
Едем с Леной на дачу. В поселке Мшинская с Киевского шоссе поворачиваем в сторону садоводства с тем же названием. Путь в деревню Владыкино, где была наша дача, лежал через садоводство. Путепровода через железную дорогу в то время еще не было. Был переезд, не оборудованный шлагбаумом. Садоводство самое большое в Ленинградской области. Сто тысяч участков. Естественно, поток автомобилей, даже для того времени, был плотный. Лакомый участок для гаишников из Луги.
Подъезжаем к ж/д переезду. Метров за двадцать до переезда на обочине стоит «Запорожец». Поскольку обочина узкая, часть «Запорожца» выступает на проезжую часть. Включаю указатель поворота – предупредить следующих за мной водителей о маневре. Разметки на дороге нет. Подъезжаю к переезду, боковым зрением замечаю, в кустах сидит гаишник с прибором для определения скорости движения. Тихонько переезжаю железнодорожные пути. Метров через пятьдесят асфальтированная площадка, на ней стоит автобус с логотипом ГАИ. Рядом пара автодачников и офицеры ГАИ. Проверяют документы. Останавливают и меня. Подаю документы для проверки, сам остаюсь в салоне. Гаишник морщится, глядя на мою наглость и идет в сторону автобуса. Сижу, проходит минут двадцать, сижу, жду.
Дачников постепенно отпускают. Заметил, как все заискивающе улыбаются, суют сотенные купюры проверяющим.
Останавливают через одного, тормозят в основном крупняк на иномарках или на навороченных отечественных «Ладах».
Наконец, лейтенант с моими документами подходит ко мне, просит открыть капот и багажник. Приходится выйти из машины, продемонстрировать содержимое, а главное – лояльность к власти. Блюститель законов все проверил и говорит: «Что же вы, Александр Викентьевич, грубо нарушаете правила дорожного движения?» Прошу объяснить, какой именно пункт правил я нарушил. Лейтенант чеканит, пункт такой-то: «обгон транспортного средства перед ж/д переездом запрещается. Наказание – лишение прав до полугода или штраф пятьсот рублей». Я ему говорю, что обгон не совершал, вынужден был сделать объезд неисправного транспортного средства при отсутствии водителя в нем.
«У нас все зафиксировано, будете штраф платить или протокол оформлять?»
«Протокол», – говорю я. Идем в автобус. Там сидит напарник в лейтенантских пагонах. В два голоса, сочувственно уговаривают заплатить, а то проблем не оберёшься. В сберкассу можно не ехать, мы сами все оформим. От такой наглости до тошноты противно стало. Говорю: «Оформляйте протокол, напишу свое мнение».
Еще полчаса морочили мне мозги, забрали права, выписали временные на три месяца.
«Закончатся сроки, приезжай в Лугу, мы продлим. Путь ты выбрал тернистый, так что дерзай», – ехидно улыбаясь, объявил законник.
Они были, к моему сожалению, правы. Гоняли мои права служебной почтой по всем районам города. Даже при моих связях удалось получить их только через пять месяцев в Ленинском отделении ГАИ, на двенадцатой Красноармейской улице. Это район, в котором я когда-то был прописан, работал и избирался депутатом. Подводя итоги моих мытарств, вспомнил спектакль по пьесе А. Н. Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше». Это были годы с романтическим названием лихие девяностые.
Земляки
Закончился рабочий день, на улице еще светло. В начале марта день заметно увеличился. Еду по Обводному каналу в сторону торгового порта. День-то увеличился, а зима не сдается, дворники нагребли огромные кучи снега вдоль тротуаров. Ночью снегоуборочные машины займутся вывозкой снежных пирамид. Вспомнилась поговорка «Март, марток – надевай трое порток». На перекрестке у Старо-Петергофского проспекта стою жду зеленого сигнала. Выдержка там большая. В зеркало заднего вида замечаю быстро приближающую белую «шестёрку». Водитель пытается тормозить, но не получается. Перед перекрестком все притормаживают, и проезжая часть обледенела, словно каток.
Мужик и охнуть не успел, как на него медведь насел. От удара мою машину, как бильярдный шар, на середину перекрестка выбросило. Чудом на перекрестке никого не оказалось. Включаю аварийную сигнализацию, выхожу, осматриваю место поцелуя. Бампер треснул, болтается на соплях, задняя дверца багажника хэтчбека открыта, но не помята. Стенка багажника вдавлена внутрь сантиметров на десять, естественно, изуродован регистрационный номер и трещина в блок фаре стоп-сигнала.
Подхожу к возмутителю спокойствия. Номера, смотрю, не питерские, незнакомого региона. У «шестёрки» разбита левая фара, помят бампер, вылетела решетка радиатора. Двигатель работает, тосол не подтекает, значит повезло парню.
Вылезает из машины спортивного вида крепыш, кожаная куртка нараспашку, на голове вязанная шапочка. Шея, как у быка толстая, на шее золотая цепь, толщиной с палец. На вид парню лет двадцать пять.
Спрашиваю:
– Из каких краев будете? Номера-то не местные.
– Из Иркутска. – буркнул он.
– Ба! Земляк значит! Что же ты, земеля, в меня въехал, а не в сугроб? Вон их у обочины до дуры. Тебе помягче бы было и мне не столь хлопотно.
– Не успел. – ответил сибиряк.
– Ну раз не успел, пойдем ГАИ приглашать.
– Слышь, батя, может без ментов разберемся?
Вот, блин, еще один сынок нашелся, а что, я раза в два старше его.
Пан спорен не унимается, предлагает оценить ущерб, нанесенный мне, и он компенсирует. О времена, о нравы!
Пытаюсь объяснить, что это не так просто сделать, мол, тебя грабить не хочется, земляк всё-таки, а тем более себя обижать не с руки.
Замечаю на трамвайной остановке, пропуская пешеходов, стоит знакомый микроавтобус УАЗ «Буханка» из нашего гаража.
Предлагаю гастролеру остановить независимого эксперта для оценки. Сибиряк соглашается. Помахал рукой Лехе, который сидел за рулем «Буханки». Показываю жестом припарковаться. Леха вышел из машины и пытается что-то сказать. Я подмигнул ему и громко кричу: «Уважаемый, не поможете разобраться в ситуации?» Леха, парень сообразительный, игру принял. Подходим к моей машине. Спрашиваю Алексея:
– У вас, наверное, есть опыт в ремонтных работах, в какую сумму вы бы оценили этот геморрой?
– Кое-что в этих делах соображаю. Всё-таки начальником гаража работаю. – входя в роль, заливает Леха. Пнул ногой бампер, тот, в ответ, жалобно скрипнул. – Вот эта штуковина на черном рынке полторы штуки стоит. – Нагнулся в багажник, постучал кулаком зачем-то вдавленную во внутрь стенку и сказал: – Кузовных работ, тоже на полторы потянет. – Поковырял ногтем большего пальца треснувший фонарь стоп-сигнала и заявил: – Блок фары придется заменить обе, чтоб не отличались. Ну и крепеж разный и прочие шалобушки, с работой еще на полторы потянет. Итого, в четыре с половиной, наверное, можно уложиться.
Я поблагодарил эксперта и попросил у него номер телефона, в случае чего, выступить свидетелем в ГАИ. Алексей продиктовал, я записал номер в блокнотик. Пожал ему руку, извинившись за беспокойство начальника гаража. Леха, едва сдерживая приступ смеха, поскорее удалился.
Во время экспертизы мой земляк молчал, нервно играя желваками.
– Ну так, что, разбежимся, однако? – спросил он.
Я медлил с ответом, потом сказал:
– А если гаишники остановят, начнут мозги компостировать?
– Я накину тебе пятьсот рублей за хлопоты, так что разберёшься.
– Неси свои серебряники. – сказал я.
Он быстро зашагал к машине, порылся в спортивной сумке «Адидас», вернувшись, вручил мне пачку пятидесятирублевок, стянутых резинкой. Словно на паперти собирал.
– Здесь сто листов, можешь не проверять. – процедил сквозь зубы бизнесмен.
Я расправил веером купюры, на предмет не «куклу» ли мне вручили. Это часто практиковалось в девяностых.
Он скорчил ехидную гримасу и выдавил из себя: «Обижаешь, отец, „куклами“ не занимаемся».
Я спрятал деньги во внутренний карман куртки и сказал сибиряку: «Пока, сынок, будь осторожнее, дороги в марте очень коварные», – и пошел прикручивать крышку багажника к кузову. Проволокой примотал бампер, чтобы не потерять по дороге и поехал парковаться в гараж.
А мой теперь знакомый бизнесмен, отбросив ногой в сторону отвалившиеся детали, сел в авто и поехал собирать дань с ларечников. (Но это всего лишь мое предположение, возможно, я ошибаюсь.)
В субботу с дефектовочным списком поехал на проспект Энергетиков, где размещался громадный рынок автозапчастей. Закупил все, что требовалось, кроме бампера. Решил отремонтировать своими силами. Стоил он действительно полторы тысячи. Еще успею заменить, а то вдруг еще какой ни будь земляк захочет познакомиться.
После покупок оставалось три с лишним тысячи, и это моя зарплата за труды, успокоил себя я.
Воскресенье провел в гараже, снял бампер, трещину заварил паяльником, отремонтировал места крепления, винтовыми распорками исправил заднюю стенку багажника, подогнал замок задней двери, заменил блок фары стоп-сигнала на новые, отрихтовал регистрационный номер. Любо-дорого посмотреть, если особенно не придираться, мой труженик выглядел, будь то только что сошел с конвейера.
