Kitabı oku: «Основание: ценности XXI века», sayfa 5
Глава 5 Основание
Мы живем с тоской по навсегда потерянному будущему. Таков дух времени. Мы охвачены воспоминаниями об идеальном утраченном прошлом, которого никогда не существовало. Эта ностальгия переходит в тоску по будущему, которое никогда не наступит. Вместо Мира мы лицезреем пространство, наполненное несбывшимися возможностями. Мы исходим из ложного основания. Назовите его капитализмом, постмодернизмом, неолиберализмом – как угодно, суть не поменяется: нас окружают призраки несвершившегося. Погружаясь в пучину несуществования, иллюзию жизни, множимую WEB и медиа (вспомним знаменитое бодрийяровское: «За экраном ничего нет») мы сами все больше напоминаем призраков. Без прошлого. Без будущего. Не имеющих связи с действительностью и чем-то на самом деле стоящим и ценным.
Большинство людей не обладает волей. Нам привычней пользоваться навязанными моделями поведения. Воля же проявляется тогда, когда приходит осознанность. И чтобы пробудить волю, необходим скачок в эволюции сознания. А для этого нам предстоит пройти модификацию привычных координат реальности, разрушение прежних идеалов и порядков. Установить новое, общечеловеческое Основание. Как известно, никто не может рассчитывать на выход за пределы обстоятельств или достижение новых грандиозных или менее масштабных целей, если не изменится сам.
Что есть Основание? Это гуманизм. Тот вид гуманизма, который лишен какой-либо сентиментальности и чувственности, эмоциональной составляющей. Назовем его гуманизмом рассудка. Сегодня на месте Основания стоит неолиберальный тоталитаризм, обязывающий каждого вести безоговорочную борьбу за права разносортных меньшинств, склонных к чрезмерным девиациям, доходящим до психического расстройства. Такого ли будущего мы хотим? Наша цивилизация – человеческая цивилизация – скроена из заблуждений. И главное из них – будто существует единственно правильное средство, которое откроет нам дверь в благополучное будущее. Сейчас в качестве панацеи рассматривается либеральная демократия. Ее теснят трансгуманистические концепты. Завтра мы будем отстаивать новые идеологические императивы. Однако жизнь от этого не станет хоть сколько-нибудь счастливее. Даже больше – в корне ничего не изменится.
Основание тоже не следует считать лекарством от всех болезней. Но оно претендует как минимум на консолидирующее начало, не противоречащее ни одной из современных культур, религиозных или политических взглядов. Преимущество Основания в том, что его не нужно навязывать, так как оно существовало во все времена. К нему нужно лишь вернуться.
Итак…
Первое Основание: Знание
Один из мощнейших символов утраченного знания – Великая Александрийская библиотека. Не будь она сожжена, возможно, мрачное Средневековье было бы светлее. И кто знает, может, на фундаменте научного наследия Античности мы бы смогли построить более благополучный мир.
О «матери всех библиотек» практически ничего не известно достоверно. Считается, что она была построена во времена правления Птолемея II (ок. 308 до н. э. – 245 до н. э.), а инициатива создания принадлежала его отцу царя Птолемею I Сотеру. В период расцвета (III—II века до нашей эры) библиотека располагала собранием около 400 тысяч рукописных текстов, древнеримский же писатель Геллий давал максимальную оценку размеров фонда в 700 000 свитков. Уничтожение библиотеки, по крайней мере значительной ее части, приходится на 48 год до н.э. Известно, что римский император Цезарь, поддержавший Клеопатру в династийной войне с ее братом Птолемеем XIII, приказал сжечь вражеский флот в порту Александрии, но пламя «со скоростью метеора», по выражению древнегреческого писателя Лукиана, перекинулось на прилегающие к морю здания, в том числе библиотеку. Историк Люсьен Поластрон приводит другую гипотезу. В соответствии с ней после пожара в Александрии практически все рукописи уцелели. Окончательно уничтожены они были в результате цепи последующих событий, растянувшихся едва ли не до VII века нашей эры. За это время библиотека не раз переживала расцветы и падения. Христиане перекладывали вину на мусульман (в 640 г. Египет стал частью халифата Омара якобы повелевшего одному из своих полководцев сжечь книги). Популярной остается версия, что библиотека была разорена христианскими фанатиками.
Если же отнестись к вопросу с полной ответственностью, мы не в состоянии дать однозначный ответ, кто виноват в случившемся. Поэтому, повторимся, при отсутствии достоверных фактов мы можем относиться к Александрийской библиотеке, скорее, как к легенде. Тем не менее, стоит согласиться с Поластроном, он писал: «… эти тексты открыли бы головокружительную возможность греческого, а не римского будущего. Сохранившись, эти тексты могли бы послужить философской плотиной на пути шквала монотеизма…».
Символизм Александрийской библиотеки в том, что знание невозможно переоценить. Все, что нас окружает, от простейших механизмов до Международной космической станции, создано благодаря знанию. Поэтому знание мы можем определить как первое Основание – истинную общечеловеческую ценность. И казалось бы, современный человек, построивший новый мир на обломках великих империй, должен понимать, что вечно, что преходяще, что вписывается в Основание, а что только разрушает его. Но не все так однозначно.
В период Античности обеспеченные жители греческих и римских городов имели привилегию посвящать себя занятиям философией, поэзией, астрономией, математикой, искусством, написанием театральных пьес. В этой деятельности они не преследовали корысти, получая удовольствие от самого факта духовного обогащения. Даже обучение наукам было часто безвозмездным (по крайней мере, Платон, Евклид, Сократ и другие гении того времени считали аморальным брать плату за уроки). По большому счету, в мире Античности зародилось чистое знание, то есть лишенное экономического контекста. Его культивирование, по мнению отдельных исследователей (например, итальянского философа Эвандро Агацци), считалось признаком свободных людей, полноправных граждан, участвовавших в обсуждениях вопросов, касающихся управления полисом. Исходя из культурного наследия древней Греции и Рима, в большинстве своем «свободные люди» прорабатывали фундаментальные этические проблемы, вели философские дискуссии о смысле жизни, или политические – о наилучших способах управления. Многие их идеи находили отклик у политических лидеров, и поэтому чистому знанию придавалось величайшее значение.
Со временем чистое знание все больше переходило в плоскость практического, что обусловливалось появлением новых и новых «профессий», требующих соответствующей интеллектуальной подготовки. В итоге появился класс людей со специфической компетентностью – профессиональным знанием.
В 2006 году представителями Организации Американских Государств была принята «Декларация Санто-Доминго». В этом документе впервые встречается выражение «общество, основанное на знании» и дается его определение: «Общество, основанное на знаниях, означает такой тип общества, который необходим для того, чтобы быть конкурентоспособным и добиваться успеха в изменяющейся экономической и политической динамике современного мира. Оно означает общество высокообразованное и потому опирающееся на знания своих граждан для стимулирования инноваций, предпринимательства и динамизма экономики этого общества». Между строк в этой довольно туманной формулировке читается, что базисом общества, основанного на знании, – некоего идеала, обязательного к реализации, – является экономика. До сих пор лидеры государств принимают как данное, что эффективное решение экономических проблем автоматически обеспечит достижение всех целей общества, например, устойчивого развития, социальной справедливости, демократии. Такой подход, разумеется, не лишен смысла. Технологические сети окружают нашу жизнь. Распадись они, и мы очень скоро вернемся к уровню развития первобытного человека. Вопрос лишь в том, что как бы ни была экономика эффективна, как бы рационально ни функционировали ее механизмы, огромное количество людей не видит прогрессирующего улучшения условий своей жизни. Одна из причин этого кроется в отсутствии чувства личной ответственности и устойчивости крупных игроков рынка.
Поэтому в современном представлении общество, основанное на знании – обманка. Тем более сейчас, когда единственное знание, которое ценится сегодня, так или иначе связано со всепроникающей технологией, с помощью которой можно манипулировать идеями, образом мыслей, предпочтениями и прочим, – информационно-коммуникационной.
Фактически сегодня мы наблюдаем разделение людей на два глобальных класса. Первый – это те, кто представляет собой ликвидный человеческий капитал (одаренные творческим мышлением, высокими умственными способностями, быстро обучающихся новому, умеющие выстраивать абстрактные модели и переводить их на язык программного кода). Эти люди приближают то состояние общества, в котором машины выполняют физическую и рутинную работу, а люди целиком и полностью заняты творчеством или созерцательной деятельностью – Новой Античности. Второй – лишние люди, не вписывающиеся в реалии нового мира, вынужденные влачить жалкое и бессмысленное существование, конкурировать с умными машинами и даже подчиняться им. Самое главное, этот класс людей не в состоянии осознать, что оказался на обочине жизни. Их разум находится под массированной бомбардировкой идеями, представлениями, мнениями, образами, меняющимися изо дня в день. Они словно погружены в сон, почти без шансов на пробуждение.
Мне как-то довелось посмотреть вырезку из американского шоу. В нем гостья лет двадцати пяти, гротескная зумерша, без шуток рассуждала, что существует слишком много лишних понятий, таких, например, как гравитация. «Зачем нам нужна гравитация?» – вопрошала девушка, глядя на недоуменного ведущего. Можно предположить, что она хорошо для обывателя разбирается в моде и беспрекословно следует ей, имеет последнюю модель телефона, предпочитает люксовые автомобили и похваляется такими достижениями в социальных сетях. Но она и ей подобные в логике новейшей экономической ситуации – лишние люди, в силу того, что ничего не создают, а только потребляют. Ирония в том, что экономике не нужна армия лишних людей. Она для этого слишком рациональна и в конечном счёте будет стремиться рационализировать их количество.
В свою очередь другое знание, известное как «гуманитарные науки и искусство» на сегодняшний день не вписываются в продвигаемую странами первого мира идею общества, основанного на знании. В логике современной жизни оно непродуктивно, бесполезно, не оказывает прямого влияния на экономический рост. Оно может быть только чьей-либо сентиментальной склонностью, но никак не фундаментом. Не в этом ли ошибочном представлении коренятся все те просчеты во внешней политике разных стран, поставивших мир на грань катастрофы?
Важно заметить, что сегодня приоритет отдается даже не столько знанию, сколько навыкам. То есть происходит инфляция знания. Точнее, знания нужны человечеству, однако, потребительский рынок сделает все возможное, чтобы доступ к ним имел ограниченный круг пользователей. Существующая система образования не улучшает свойств человеческого вида. Программы в школах построены на принципах запоминания, а не понимания и свободной дискуссии. Школа – фабрика копий, ее задачи – обеспечить соответствие обучающихся обществу и господствующей культуре, обучить социализации через привитие правил поведения, выявить генеральные способности к определенным компетенциям и в соответствии с ними дать первоначальные навыки. Университет является своего рода конвейером, где исходные навыки масштабируются до профессионального уровня. По большому счету, и в первом, и во втором случаях мы имеем дело с программированием человека на выполнение определенного круга задач. Складывается впечатление, что цель образования – формирование идеального потребителя, автомата, адекватно реагирующего на все приказы политической, военной и экономической систем. Поэтому существует большое противоречие между тем, чтобы иметь образование и быть образованным. Профессиональное совершенство не равнозначно совершенству человека. Интеллектуальное развитие, сколь бы высоко оно ни было, не означает следование высоким моральным принципам, к которым относится Основание.
В будущем скорее всего мы столкнемся со значительным и повсеместным сокращением времени преподавания или полным вычищением из школьных учебных программ «бесполезных» предметов (естественно, в эту категорию попадут в первую очередь гуманитарные дисциплины и, вероятно, алгебра) и увеличение доли «практических» дисциплин. Эти же тенденции коснутся и высшей школы. Таким образом, навыки и компетенции заменят знания.
Если вы считаете, что до этих темных времен далеко, то заблуждаетесь. Например, не так давно американское агентство National Assessment of Educational Progress заявило, что только 26% восьмиклассников школ США смогли продемонстрировать базовые навыки в математике, в 2019 году таких было 34% от общего количества учеников в выборке. Это не только худший уровень с 2000 года, но и самая большая скорость деградации за всю историю наблюдений с 1969 года. В нашей стране ситуация не лучше. Самый низкий процент максимальных результатов среди всех предметов, сдаваемых в формате единого госэкзамена – по той же математике. По некоторым данным, только 0,7% учащихся способны сдать ЕГЭ на 91-100 баллов. Кроме того, ученые констатируют ежегодное снижение в обществе среднего уровня интеллекта. По данным ряда исследований, у людей, родившиеся с 30-х по 80-е годы ХХ века, уровень IQ выше, чем у родившихся позже. Таким образом, в будущем мы рискуем получить поколение, для которого знание вообще не будет представлять никакой ценности.
И вот еще одна, теперь уже общая для всех, тенденция: снижается среднее время концентрации внимания современного человека. Теперь оно составляет порядка 8 секунд, в то время как у рыб – 9 секунд. Эти исследования основываются на данных просмотра веб-страниц, но не приходится сомневаться, что для многих людей само чтение становится невероятно трудной задачей. Другое дело смотреть короткие смешные видео!
Не нужно быть пророком, чтобы понимать: судьба Александрийской библиотеки может повториться, только в большем масштабе. Мы рискуем тем, что будущие поколения с горечью скажут про нас: у них было все, чтобы стать совершенными, но они предпочли утонуть в грязи нового Средневековья.
Здесь можно возразить: на серверах технологических компаний находится огромное количество информации, мы извлекли уроки из прошлого, нашли более надежные форматы хранения знаний, чем традиционные библиотеки. Действительно, сейчас объем данных, содержащихся на серверах интернета составляет порядка 50 зеттабайт. Ежегодно этот показатель увеличивается примерно на 30%. По прогнозам, к 2025 году в Сети будет находиться 175 зеттабайт информации. Это 175 миллиардов терабайтных дисков – почти по 22 диска на каждого жителя планеты. Но в большинстве своем это развлекательный контент и необработанные «большие данные».
Кроме того, нужно отличать истинное и ложное знание. Первое – подобно хирургическому скальпелю. Оно позволяет проникнуть в суть вещей, познать взаимосвязи. Второе – ментальный патоген. Это информация, не имеющая содержания, мусор, засоряющий наше подсознание. Она управляет нейронами, приобретает власть над нами и дезориентирует нас, превращает в послушных слуг. Этот механизм хорошо известен тем, кто сделал манипулирование массами своей профессией.
В качестве промежуточного итога хочу нанести еще один укол западному сообществу. Собирая материал для этой книги, я случайно наткнулся на интервью десятилетней давности ученого из города Тюмени Сергея Гольцова, участвовавшего в научных экспедициях по Африке. Приведу короткую выдержку из публикации. «При всей своей кажущейся отсталости – они удивляются от зеркал, не знают, что такое фотоаппарат и уж тем более интернет – на самом деле те же датоги в отличие от нас глубоко убеждены в том, что знания – это величайшая ценность на земле. Спросите у нас, и девять из десяти начнут перечислять, что для них самое ценное: деньги, недвижимость, положение в обществе и только люди старой закалки, читающие люди, скажут вам, что самая величайшая ценность – это все-таки знания. И что самое интересное, африканские племена сохраняют эти знания, передают их из поколения в поколение, преумножают их, и это обуславливает непрерывность развития их культуры на протяжении веков». После этого резонно задать вопрос: чьи ценности выше – цивилизованного Запада или африканских племен, все еще живущих в простых хижинах с соломенными крышами?
Второе Основание: Жизнь
В современной науке существует гипотеза редкой Земли. Ее сторонники допускают, что относительно просто устроенная жизнь (бактериального уровня организации) может существовать на множестве планет и быть во Вселенной довольно обычным явлением. А более сложная жизнь (эукариотная или сопоставимая с ней) возникает только при редчайшем стечении обстоятельств. Не исключено, что планета с подобной жизнью всего одна в Галактике. Если гипотеза редкой Земли верна, то именно возникновение эукариот, скорее всего, является рубежным событием, отделяющим «простую» жизнь (широко распространенную) от «сложной» (маловероятной).
Это выводы автора книги «Происхождение жизни», российского биолога Михаила Никитина. «Пока мы не знаем даже, насколько закономерно было появление эукариот, – говорит он, – Если для других этапов развития жизни, таких как переход от мира РНК к РНК-белковому миру, обособление прокариотных клеток из доклеточного «мира вирусов» или появление фотосинтеза, мы с уверенностью можем сказать, что они закономерны и практически неизбежны, коль скоро жизнь уже появилась, то появление эукариот в прокариотной биосфере могло быть очень маловероятно. Возможно, что в нашей Галактике есть миллиарды планет с жизнью бактериального уровня, но только на Земле появились эукариоты, на основе которых появились многоклеточные животные и затем разумные существа».
Следует отметить существование другой теории нашего происхождения. Сравнительно недавно Группа биологов химического факультета Университета Умео в Швеции нашла следы архей (одинархеота, odinarchaeota) в человеческом ферменте AK6. Он выполняет множество функций, например, отвечает за энергетический обмен, стабилизацию генома и запрограммированную гибель клеток. В итоге ученые опровергли «теорию эукариот» и подтвердили происхождение человека от архей. Как объясняют авторы исследования, новые данные помогут больше узнать о том, как человеческие клетки эволюционировали от более примитивных предшественников.
В контексте нашего исследования, ни одна из этих теорий ничего не меняет, если рассматривать их с точки зрения человеческой жизни, цивилизации или вообще в масштабе Вселенной.
Кстати, с тем, что жизнь – явление редкое, согласятся и астрономы. В нашей галактике находятся миллиарды планет, а видимая часть Вселенной содержит миллиарды таких галактик. Мало кто из ученых верит, что только наша планета обитаема. Но на самом деле жизнь во Вселенной встречается крайне редко. Мы представляем собой результат совершенно особой организации атомов и молекул. В современной научной литературе отмечается, что будь сила атомного соединения, удерживающая ядра атомов вместе, чуть слабее, тогда сложные атомы, необходимые для зарождения жизни, не появились бы. Если бы это притяжение было чуть сильнее, весь водород в только что зародившейся вселенной сжался бы и превратился бы в гелий. Без водорода не было бы воды, а большинство биологов считают, что вода необходима для жизни. Если бы наблюдаемая «темная энергия», наполняющая космос (ее обнаружили в 1998 году), была немного больше, чем она есть на самом деле, Вселенная расширялась бы так быстро, что материя никогда не сумела бы собраться вместе, чтобы могли возникнуть звезды – важнейший источник всех сложных атомов, которые считаются необходимыми для жизни. Но при чуть меньшем количестве темной энергии Вселенная расширилась бы и снова сжалась так быстро, что звезды тоже не успели бы сформироваться.
Словом, нет существа более одинокого во Вселенной, чем человек. Мы – все, что у нас есть.
Несмотря на эту очевидную вещь, жизнь 99% населения планеты сегодня не имеет ровным счетом никакой ценности (разве что в качестве восполняемого трудового ресурса). Об этом красноречиво говорит статистика Уппсальского университета – одной из самых авторитетных исследовательских организаций, специализирующихся на сборе и анализе данных о вооруженных конфликтах. По данным организации, в 2021 году в мире насчитывалось 54 вооруженных конфликта с участием государств. Суммарно в них были вовлечены 33 страны, в боевых действиях погибли более 84 тыс. человек. Добавим к этому российско-украинский конфликт (достоверных данных о его жертвах с обеих сторон нет), боевые действия в Нагорном Карабахе, продолжающуюся войну в Сирии, пограничное столкновение между Киргизией и Таджикистаном и получим довольно неприглядную картину.
Кроме этого, за 2021 год в мире произошли 76 вооруженных конфликтов, классифицируемых как негосударственные. В них противоборствующие стороны были представлены вооруженными группировками. Число погибших – 25,6 тыс. человек. 10,7 тыс. человек в 2021 году погибли в результате преднамеренного применения вооруженной силы против гражданского населения. 5,4 тыс. человек погибли от организованного насилия со стороны вооруженных группировок, 5,3 тыс. – в результате действий правительственных сил.
Как показывает приведенная статистика, мир не становится более безопасным. Ценность человеческой жизни (за исключением отдельных индивидов), да и жизни вообще (по данным WWF, 38% видов животных находятся под угрозой полного вымирания; каждый час на Земле вымирают три вида животных; ежедневно исчезают более 70 видов фауны и флоры) здесь колеблется где-то в пределах нуля. Отдельные причины такого положения мы рассматривали во второй главе. Не будем повторяться.
Основание утверждает: каждый из нас уникален. Каждый из нас способен изменить мир к лучшему или как минимум активно включиться в этот процесс. Поэтому, перефразируя известный лозунг, жизнь каждого ценна. Мы не продукт случая, не песчинка во вселенной, как говорил Ж. Сартр незадолго до своей смерти. Каждый из нас ожидаем, приготовлен, задуман. Мы появились волей того, кто гораздо больше всех нас. Того, кто щёлкнул тумблером за доли секунды до «Большого взрыва». И правом жить, ценностью жизни обладают все существа, пребывающие на этой планете. Мы все нуждаемся друг в друге. Немного перефразируя русского философа Ивана Ильина, можно сказать: от каждого идет нить отношения к каждому другому и, кроме того, – нить отношения к нашему общему достоянию…
Третье Основание: Универсум
Термином Универсум принято обозначать «мир как целое». Это понятие как нельзя лучше отражает центральную категорию Основания, без которой остальные не имеют значения. Сразу обрисуем границы, так как Универсум, «мир как целое», можно трактовать очень широко. В рамках нашей работы под целостностью мира мы подразумеваем, во-первых, единство человечества во всем многообразии культур (та самая «человеческая цивилизация»), во-вторых, нашу неразрывную связь с Природой. Если последнее благодаря современной экологической повестке (не во всем адекватной реальным вызовам и зачастую продвигаемой чрезмерно радикальными методами) сегодня практически не вызывает сомнений, – по крайней мере мы осознаем свою ответственность за дом, в котором живем, – то первая позиция нуждается в тщательных пояснениях.
Итак, сегодня под единством преимущественно подразумевается не что иное как универсальная цивилизация, базирующаяся на глобализации. Нет ничего настолько близкого и одновременно столь же далекого от предмета нашего рассуждения, чем глобализация. Универсализм – это западная (так называемая «давосская», от Давосского экономического форума) идеология, активно навязываемая миру. Экономическое превосходство западного мира служит оправданием распространения его политического и экономического господства над другими обществами. Однако в данном случае мы имеем дело с типичной ошибкой выбора. Каковы надежные доказательства, что именно либеральная идея, а не, допустим, традиционализм, может быть единственно универсальной? На чем мы основываемся, когда рассматриваем уровень экономического развития государства в качестве опять-таки универсального мерила успешности? Я не стану уделять много внимания критике неолиберализма; таких работ предостаточно, и на ход истории они не повлияли. Соответственно, занятие это лишено смысла. Я хочу сказать одно: Запад завоевал мир не из-за превосходства своих идей или ценностей, а благодаря организованному насилию. Идеологическая доктрина Запада – это завуалированное стремление к мировому господству. Но, как известно, каждая цивилизация видит себя центром мира и пишет свою историю как центральный сюжет истории человечества, и поэтому выбирает тот способ, который ей удобен больше других.
Основной вопрос, который хочется адресовать Западу, – почему он не допускает, что мир должен быть ультрасовременным, отказывая в возможности мира быть традиционным? Общества не могут быть однородными даже в силу климатических различий на территориях, где они исторически расселены, определяющих в большей или меньшей степени характерологические и культурные различия. Насаждение однородности возможно только через насилие, порождающее, в свою очередь, нескончаемые войны.
Кроме этого, важно понимать, что сегодня право заменено правилами, внезапно возникающими по ходу игры и настолько противоречивыми, что проще признать – никаких правил на самом деле нет. Но власть за теми, у кого оружие, контроль над мировой экономикой, технологиями, контроль над сознанием большинства, за теми, кто ослеплен превосходством и в любой альтернативе видит угрозу собственной безопасности. Слабые вынуждены подстраиваться. В противном случае их ждет судьба Ливии, Ирака, Югославии. Те, кто сопротивляется, например, моя страна, испытывают колоссальное всестороннее давление. Мы никогда не сможем оценить, сколько человечество потеряло из-за искоренения разнообразия культур в угоду унификации. И если ничего не изменить, то человечество рискует оказаться в культурной и цивилизационной пустыне.
По большому счету, нет абсолютно точных доказательств того, что традиционные общества не способны развиваться по пути современного капитализма, равно как и отсутствуют доказательства того, что капитализм – единственно верная экономическая стратегия для человечества. Во времени и пространстве существует миллионы путей развития хотя бы исходя из математических наук вроде теории вероятности. Никто не докажет, что все модели экономики уже существуют в мире, и нет шансов на появление новых.
Кроме того, все отчетливей проявляется, что именно глобализация, продвигаемая Западом, ввергла нас в современный кризис. Ведь она уравнивает человечество только через потребление одних и тех же продуктов массового производства и повиновение одинаковым рекламным посланиям. Для корпораций наше ментальное развитие не представляет никакой ценности. Они стимулируют материальную алчность. Мы загнаны в узкий коридор «нормального» поведения, и этого для потребительского рынка вполне достаточно. Рынку нужны люди, испытывающие удовольствие от акта покупки, как джанки от дозы наркотика. Удовлетворение быстро проходит, побуждая вновь и вновь покупать. Мы ослеплены блеском витрин. Хранилище сакрального стало супермаркетом.
Наш рай искусственен, существование поверхностно. Смысл жизни подменен на непрерывное наслаждение. Теперь внешняя сторона жизни имеет несравненно большую ценность, чем внутренняя. Мы компульсивные рабы желаний и чувственных удовольствий, которыми никогда не насытимся. Искушаемые все возрастающим предложением новых товаров, культом денег и привилегий высокого социального статуса, мы погружаемся во мрак депрессии, потому как редко у кого доходы позволяют удовлетворить все потребительские амбиции. Мы полагаем такое положение вещей несправедливым. И от этого страдаем еще больше. Привыкнув к посредственности, мы не знаем уже, каким должен быть человек. Не тот всепоглощающий механизм, податливый манипуляциям и обреченный на саморазрушение, которым мы являемся, а Настоящий человек. Зачастую нам кажется, что в своих действиях мы руководствуемся благими намерениями, не замечая, что они – камни, которыми мы мостим дорогу в ад.
В силу исторических обстоятельств мы живем в условиях преобладающей западной парадигмы мышления. При этом, как ни странно, либеральные тенденции глобализации опираются на мифический «золотой век» – время безусловного единства людей. Исходя из этого глобализацию можно рассматривать как следование Основанию. То есть сторонники глобалистской повестки утверждают: наши общие проблемы – политические, экономические, социальные, экологические, эпидемиологические и прочие, – набирают критическую массу, и разрешить их возможно, только если человечество станет одной семьей, глобальной деревней. Однако прежде чем делать выводы, обратимся к основным инструментам, используемым современными сторонниками «мира как целого».
В первую очередь, это унификация – попытка привести человечество к единообразию, стандартизировать его. По большому счету уравнивание достигается через потребление. Последствия такого подхода мы описали ранее. Кроме того, важно понимать, что мы от природы не равны (ни на уровне культур, ни на уровне, разумеется, личностей). Соответственно, стандартизация не может не вызывать сопротивления, поскольку люди боятся утратить свою индивидуальность и идентичность. О масштабности и уровне радикализации сознания, какой он способен вызвать, можно судить по риторике исламистских террористических организаций. Более того, в наши дни понятие унификации становится едва ли не синонимом обезличивания, вызывающего отторжение уже не на уровне какой-либо культурной общности, а индивида.
Второй инструмент – установление или насаждение «основных идеалов». Сейчас это идеалы ультралиберализма, свободы рынка, демократии. Мы уже говорили, что распространение этой идеологии в мире достигается преимущественно путем военных интервенций или жесточайшего экономического давления. И нет никаких убедительных доказательств, что неолиберализм в том виде, в каком он существует (особенно его проявления в виде поддержки откровенно девиантных меньшинств), единственно верное решение. Будь оно так, исламские фундаменталисты не врезались бы в небоскребы на угнанных самолетах.
