Kitabı oku: «В поисках утраченного», sayfa 5

– Так, как нам проехать на центральную дорогу? – переспросила она, продолжая мило улыбаться.

– Он не местный, – с радостью вмешался в разговор Митяй. – Я вам сейчас подскажу, как выехать из этого тупика.

С этими словами молодой человек хотел было открыть дверь, как в лоб ему уткнулся пистолет с глушителем.

– Сиди не рыпайся! – услышал он грозное предупреждение. – И руки держи на руле.

– Не понял? – встрепенулся Палыч, поворачиваясь на голос.

– Спокойно, дядя! Не шали! – проговорила, уже стальным голосом брюнетка. В свою очередь, приставляя пистолет к уху.

– Вы, кого на гоп-стоп хотите взять, шавки? – заревел Палыч.

Однако больно вдавленный ствол, умерил его пыл.

– Так! Если хотите дырки в башке, мы вам устроим! – спокойно проговорил незнакомец. – А если хотите жить, то два вопроса, на которые вы нам честно отвечаете, и мы разбегаемся.

– Вам самим дырки в башке понаделают! – не унимался Палыч.

Вдруг девушка, резким движением, перевела пистолет от уха к кисти руки, лежащей на коленке и выстрела. Мужчина взвыл от боли.

– Если дернешься, дырка будет уже в башке, а не в руке, – предупредил властным голосом мужчина, еще сильнее прижимая ствол к голове Митяя.

– Что вам надо? – спросил пересохшим от страха языком, молодой человек.

– С этого и надо было начинать, – послышался ответ. – Нас интересует, во-первых, кто послал вас пасти этих ребятишек. А, во-вторых, что, вообще, вам известно о них?

– Нас послал Филин. Если вам, конечно, известно кто это такой? – намного взяв себя в руки, ответил парень. – Сказано было, чтобы мы последили за ними. И все!

– Даже так! – улыбнулась брюнетка, держа пистолет у обливающегося потом лица Палыча.

– Ух, ты! Сам Филин! – подыграл ей напарник. – Ну, мы тогда быстро исправим все это недоразумение. Сейчас позвоним Виктору Михайловичу и попросим у него прощение.

С этими словами он достал из кармана, свободной рукой, мобильник.

– Звоним? Или, может, правду будем говорить?

– Он правду говорит, – прохрипел Палыч. – Нас нанял Сухарь. Сказал, что Филину нужны люди, которые последили бы за этими гавриками. Обещал по пять сотен зелени, если все сделаем.

– А, как связываться должны были?

– По мобиле в двенадцать ночи, – вставил Митяй.

– Кто?

– Палыч! – кивнул он на раненого товарища.

– Ладно! Поверим! – произнес незнакомец и ударил Митяя по голове. – Достань у него мобилу, – добавил он своей спутнице уже на ходу.

– Так, а теперь сидим смирно, – проговорила девушка, в свою очередь, отходя от машины, – и не раздражаем друг друга.

Не спуская глаз, она подошла к подъехавшей иномарке и быстро села на переднее сидение. Не успела еще закрыться за ней дверь, как «бумер» рванулся с места и исчез за поворотом.

– Что дальше, Макс? – спросила она, бросая сумочку на заднее сидение. – Звоним Михалычу?

– Это мы всегда успеем сделать, – ответил он, продолжая нестись по узким улочкам. – Надо, сперва, найти наших, как он выразился: «гавриков». Если мы их потеряем, Михалыч будет недоволен… О! Черт! – выругался Максим, налетев на яму. – Так, Ника, достань сама этот планшет и определи по маячку, где они. С этими колдобинами невозможно держать руль одной рукой.

– А давно мы их потеряли? – спросила она, доставая из бардачка гаджет. – Я даже, честно говоря, не заметила.

– Зато я заметил, как они минут пять назад, в машину садились.

– А, все! Отлично! Я засекла их. Они метров двести от нас к северу.

– Понятно. Они на трассу выходят. Теперь можно и Михалычу звонить. Пусть их теперь другие ведут.

– А мы? – спросила Ника с удивлением.

– А мы, – с улыбкой ответил Максим, – сейчас заедем к одному знакомому и оставим там машину.

– А дальше?

– А дальше на автобусе.

– Макс! Ты сума сошел?

– Ника! После того, что мы с тобой отчудили, – продолжая улыбаться, проговорил он, – нас ждут на всех дорогах, широких и узких. Боюсь, проскочим ли на автобусе, вообще!

IV

В кафе было уютно и свежо. Григорьев, откинувшись на спинку стула, пролистывал меню в выборе ужина.

– Серег, а чего мы здесь тормознулись? – спросил Быков, обводя помещение взглядом.

– А тебе, что не нравится? – не отрываясь от списка блюд, проговорил он.

– Да нет! Вроде бы все цивильно и цены приемлемые.

– Так чего тебе тогда надо, хороняка? – по-дружески пошутил Григорьев. – Прохладно, комары не кусают. Ты, кстати, определился уже, что есть-то, будешь?

Быков молча кивнул головой.

– А ты, Ларис? – обратился он к своей подруге.

– Да.

– Замечательно! Официант! – махнул рукой Григорьев. – Будьте любезны, примите заказ.

Ужин протекал под незатейливый разговор, больше походивший на вечер воспоминаний. Делясь впечатлениями, все согласились с красотой и величием Волжских просторов, которые изумительной панорамой просматривались с высоких берегов, некогда горного кряжа.

– Это бесспорно все замечательно, – прервал Сергей обсуждение природных красот. – Однако давайте обсудим, что нам удалось накопать в наших изысканиях, за этот день.

– Да, вроде бы, что-то, а с другой стороны и ничего, – резюмировал Быков.

– Подо «что-то», как я понимаю, ты подразумеваешь Исады? – спросил Григорьев, делая глоток сока.

– Абсолютно верно. Ты точно высчитал их, как точку отсчета.

– Так, хорошо! А под «ничего»? Что?

– То, что мы зря сунулись в Лысково и без всякого толку провели там время.

– Ну, почему же зря! – возразил Сергей. – Во-первых, мы теперь точно знаем, что в Лыскове нам ловить нечего. А, во-вторых, мы все-таки сотрудники инспекционной службы. И игнорирование городских церквей, вызвало бы, мягко говоря, недопонимание. В администрации бы подумали, что мы, что-то копаем под них и приставили бы к нам своего человека. А посторонние глаза и уши, как сам понимаешь, нам просто не к чему.

– Ну, в принципе, да, – согласился Быков. – Я и забыл совсем, что мы здесь, как официальные лица. И все-таки, надо было начинать с Макарьева, а по Лыскову можно было прошвырнуться и на обратном пути.

– А, почему Макарьев, а не другие церкви Заволжья? Если мне не изменяет память, то там есть пару храмов, которые подходят к нашим приметам.

– Может ты и прав, но, мне кажется, что начинать надо, все же, с Макарьева. Посуди сам, Серег, – оживился Быков. – Три инока из трех близлежащих монастырей, составляют эти списки. Мы определили, что Стефановский – исходная точка. Казанский – оказался пустышкой. И следуя дальнейшей логике, остается Макарьевский. Это, во-первых! Во-вторых, на Макарьев указывает и сам ангел. Ну и в-третьих, храм в Исадах и Троицкий собор в Макарьеве расписывал один и тот же мастер – известный изограф Никита Павловец.

– Так, это уже интересно, – сказал Григорьев, отодвигая тарелку и склонившись в сторону друга, посмотрел на него. – И ты молчал! Паршивец ты этакий!

– Да только недавно вспомнил этот факт, – улыбнулся Быков.

– Это не факт, Вань, это конкретный аргумент в пользу твоей версии с Макарием.

– А если учесть, что Павловец расписывал эти храмы в период Никоновских реформ, – продолжил Быков, – то есть в то время, когда были составлены списки, то это весомый аргумент.

– Ай, красава! Ай, молодец! Два ноль в твою пользу.

– Эй, молодцы! – вмешалась в разговор Лариса. – Объясните простой девушке, кто это такой Павловец, вокруг которого столько восторга?

– Это, Ларис, известный изограф Оружейной палаты Московского кремля, – ответил Быков. – Он был учеником и соратником знаменитого иконописца Симона Ушакова.

– А как он тогда попал сюда, в Нижегородский край?

– Ну, во-первых, он был родом из нашего Павлова, отсюда и прозвище – Павловец. Настоящая же его фамилия Ерофеев. А, во-вторых, для росписи храмов, он был приглашен самим митрополитом Илларионом, который начинал свою церковную деятельность, кстати сказать, в Макарьевском монастыре.

– Это тот Илларион, который был жестоким гонителем староверов? – переспросила Лариса.

– Он самый.

– Ну, с Макарьевым понятно. А зачем он нанимает знаменитого, а значить и дорого изографа для церкви в Исадах? – продолжала интересоваться Лариса.

– Исады, в свое время, были подворьем Макарьевской обители, – вставил Сергей. – Проще говоря, и церковь и село были собственностью монастыря.

– Более того, Ларис, – добавил Быков. – Он даже в память своего отца, простого священника, возвел прекрасный каменный храм в селе Кирикове, куда, также, приглашает для росписи того же Павловца.

– Надо же, какой заботливый был сын.

– Подожди-ка Ларис, – прервал ее Сергей. – А церковь то, как называется?

– Успение Богородицы. А, что?

– И Павловец ее также расписывал?

– Ну, да.

– Черт, Быков! Почему из тебя надо все клещами вытаскивать?

– Ты, что кипятишься, Серег? Ларис, он, чего ко мне привязался?

– Правда, Сереж, – сказала примирительным тоном Лариса. – Что не так-то?

– Да не, все так, – улыбнулся Григорьев. – Просто мы, почему-то решили, что раз Богородица, то непременно должна быть Казанской. А другие варианты просто даже не рассматривали. И если бы не Ванькин сейчас рассказ, так бы и шарили по Казанским храмам.

– То есть, ты хочешь сказать, что ангел указывает на Кириковский храм, а не на Лысковский? – уточнил Быков.

– А почему бы и нет, – утвердительно кивнул Сергей.

– А, не далековато?

– А Макарьев, твой, прям рядышком.

– И все же, я считаю надо начать с Макарьева.

– А я предлагаю начать с бутылочки вина, – рассмеялся Григорьев.

– Так! Я не поняла? – сделала серьезное лицо Лариса.

– А я, в принципе, не против, – поддержал друга Быков.

– Ой! А, когда это мы были против?

– Спокойно, Ларис! Я специально остановился в этом местечке, недалеко от города, чтобы не тащится из Нижнего ни свет ни заря. А, во-вторых, – Сергей понизил голос и наклонился к подруге, – на нас уже и так косятся официанты, что мы сидим и ничего не заказываем.

– Ну, ладно! – улыбнулась она в ответ. – Я, надеюсь, приличное вино у них найдется?

– А вот сейчас мы у них и спросим, – ответил Григорьев, подзывая официанта.

Продегустировав принесенное вино, все прошлись по его составляющим. Однако в итоге согласились, что пить, все-таки, можно.

– Итак, – сказал Григорьев, сделав небольшой глоток, – у нас вырисовывается интересная картина – Макарьев и Кириково.

– Да уж, развилка! – согласился Быков, также отпив немного вина. – И все же Макарьев…

– Так, Вань, не начинай, – прервал его Григорьев. – Согласен! Макарьев, конечно, предпочтительней, но и Кириково не надо скидывать со счетов.

– И, что ты предлагаешь? – спросил Быков.

– Разделиться, – просто ответил Сергей. – Мы с Ларисой поедем в Кириково, а ты в Макарьево.

– Ой, Сереженька! – с умилением произнесла Лариса. – А можно я завтра с Ваней в Макарьев? Я там последний раз была, когда еще в школе училась. Когда еще такой случай выдастся? А?

– Ну, что ж, в Макарьев, так в Макарьев, – развел руками Сергей. – А я тогда, в Кириково.

– Вот это я понимаю – взаимопонимание! – рассмеялся Быков, чокаясь с друзьями.

– Ура! – подхватила Лариса.

Глава IV

Бричка тряслась из стороны в сторону по ухабам разбитой дороги. Обгоняя, неторопливо бредущие по грязи колоны солдат, повозка со своими пассажирами, спешила в город.

– Монсеньор! Куда мы спешим, ведь Москва уже наша? – спросил прелат, старавшийся удержаться на очередной кочке.

– Это страшный город Жан! – ответил папский легат. – Он никогда не будет нашим. Надо успеть завершить в нем все наши дела, пока эти варвары не вернули его обратно.

– Но ведь, как сказал офицер, русские покинули его и ушли. Война окончена. Не сегодня, так завтра Александр запросит у императора мира.

– Андре, ты, как и многие другие, плохо знаете русских. Поверь мне! Мира не будет!

Въехав на мощенную мостовую городской улицы, кареты поехала быстрее. Выглянув в окно, легат посмотрел по сторонам. Кругом царил хаос. Солдаты вламывались в дома таща от туда все, что подворачивалось под руку. Некоторые были уже пьяны.

– Стой! – скомандовал он кучеру, завидев группу офицеров. – Господа, где можно найти императора?

– В Кремле, сударь! В Кремле!

– В Кремль! – приказал легат.

– Он знает дорогу? – удивился приор.

– Кто, Жак? – рассмеялся папский посланник. – Мой дорогой Андре, Жак мой старый слуга, с которым мы здесь были не раз. Он не только знает дорогу, но все ходы и выходы в этом чертовом городе.

При въезде в Кремль карета была остановлена гвардейцами, стоявшими на страже.

– Кто такие? – спросил подошедший офицер.

– Я папский легат Сегюр, а это мой помощник приор Андре, мы к императору по очень важному делу.

– Император в царских покоях, монсеньор! – почтительно проговорил офицер, делая знак солдатам пропустить.

– А мне говорили, что в гвардии одни безбожники, – проговорил Андре, откидываясь на спинку.

– Как видишь, есть еще добропорядочные католики.

Бонапарт стоял у окна, всматриваясь куда-то вдаль. Цель достигнута, но, отчего-то, радости на душе не было.

– Сир! – позвал караульный офицер. – Сир!

Наполеон повернулся к двери и вопросительно посмотрел на своего гвардейца.

– Там посол от папы, просит аудиенцию.

– Пусть войдет, – небрежно сказал он и сел в кресло.

Вошедшие почтительно склонили головы, остановившись посреди комнаты.

– Присаживайтесь, господа. Я вас слушаю. – Вежливо проговорил Бонапарт, указав рукой на стулья напротив.

– Я папский легат Сегюр, – сказал посланник, присаживаясь.

– Что хочет от меня его святейшество?

– Вы слышали о Либерии Ивана Грозного? – в свою очередь спросил легат.

– Об этой знаменитой библиотеке, даже глухой наверняка слышал, – улыбнулся император. – Однако мне кажется, что все это утопия.

– А если я вам скажу, что это не вымысел, а, правда.

– Хорошо! Приведите хоть один аргумент в свою пользу.

– Ну, хотя бы тот факт, что Софья Палеолог привезла ее сюда в Москву.

– С этим разве кто спорит, – развел руками Бонапарт. – Однако, как мне известно, в польское владычество на Москве, она исчезла. И с тех пор ее никто не видел. Может, досточтимый легат, она давно уже у вас?

– О, сир! – улыбнулся посланник. – Если бы это было так, я бы не стоял сейчас перед вами. Беда в том, что в это благодатное время, нам так и не удалось проникнуть в Сергиевскую лавру. Бездарная осада гетмана Сапеги, лишила нас такой возможности.

– И вы теперь предлагаете мне штурмом захватить этот монастырь? – рассмеялся Наполеон.

– Ну, что вы, сир! Зачем такие сложности. Тем более это ни к чему, так как во времена Алексея Михайловича Либерия тайно была доставлена сюда в Москву.

– Вы в этом уверены?

– Мне нет смысла вас обманывать, ваше величество.

– Хорошо! Допустим. Что же вы хотите от меня?

– Содействие в проведение поисков ее здесь в Кремле.

– Вы серьезно? – удивился император.

– Абсолютно!

– Сегюр, вы меня разочаровываете.

– Чем же это, сир?

– Банальным незнанием истории. Если мне не изменят память, еще царь Петр, в свое время, перерыл Кремль вдоль и поперек. Однако так ничего и не нашел. Хотя также был уверен, что Либерия здесь.

– А! Вы об этом! – улыбнулся легат. – Вы, я смотрю, неплохо знаете историю московитов. Но, простите, сир, ваши познания не совсем точны. Петр, действительно, собирался провести поиски в Кремле. Однако болезнь, а затем и скоропостижная смерть, не позволили осуществиться его намереньям. Последующим же монархам было не до этого. Их больше волновала борьба за трон. За власть!

– Дорогой Сегюр! – в свою очередь улыбнулся Бонапарт. – Так это же самое излюбленное время для вас? Что ж вы не воспользовались этим?

– Вы, отчасти правы, сир. Мы действительно пытались, но, как я вам сказал, всем было не до этого. И все наши убеждения, и посылы просто игнорировались или же поднимались на смех.

– Ну, что ж! Вы меня убедили! – поднялся император, давая понять, что аудиенция окончена. – Приступайте!

I

Вечеринка была в самом разгаре, когда Фомичев вошел в ночной клуб.

– Черт, – пробормотал он, раздраженно, – и где мне теперь в этом бедламе искать этого урода?

Постояв немного, чтобы глаза привыкли к полумраку и мерцанию светомузыки, направился к бару. Подойдя к стойке и устроившись на стуле, Егор поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена.

– Фреш, – сделал он заказ и, повернувшись к танцзалу, стал разглядывать толпу.

Заведенная молодежь свистом и криками одобрения поддерживала, старавшегося во всю ди-джея, при этом, продолжая по инерции требовать еще больше драйва.

Достав мобильный телефон, Фомичев набрал сообщение и отправил смс, но не успел он сделать и нескольких глотков сока, как увидел в толпе своего знакомого.

– Привет Андрюх! – поприветствовал он подошедшего парня.

– Привет Егор! – радостно ответил тот. – Давно здесь?

– Да нет, как видишь даже сок еще целый.

– Какой сок, братан! Пошли к нам! Там Ленка со Светкой такое чубучат, что обалдеть можно.

– У меня еще дела, – отмахнулся Фомичев. – Расскажи лучше как все прошло?

– Все прошло, как ты и говорил, – улыбнулся Андрей. – Этот придурок Сухарь, прикинь, клюнул на то, что Филину понадобились лишние глаза для слежки. Я когда ему это говорил, честно говоря, боялся, что он не поверит. Но этот идиот поверил и даже обрадовался, что может оказать услугу Филину. Представляешь?

– Ну, для меня это не новость, – сказал Егор, беря стакан с соком. – Он давно уже к нему хотел попасть.

– И попал! По полной программе попал! Ха-ха-ха! – рассмеялся Андрей. – Этих лохов люди Филина вычислили и накрыли в первый же день. А те с перепугу, прикинь, все им и выложили. Я представляю рожу Фили, когда ему обо всем доложили.

– Да уж! Интересно было бы посмотреть, – улыбнулся Фомичев. – А, что Сухарь?

– Сухарь, сперва, впал в штопор от всего этого. Потом в полное бешенство. Но найти своих обидчиков так и не смог. Те как в воду канули. А вместе с ними, прикинь, и эти гаврики, за которыми следили.

– Даже так! И где же они их потеряли?

– Кого? – переспросил Андрей.

– Да этих гавриков?

– Так там же в Лыскове.

– Значить вся эта бодяга произошла в Лыскове? – уточнил Фомичев.

– Ну да! Те приехали в Лысково, и пока они там шарахались по церквям, люди Филина и взяли в оборот сухаревских. А когда эти придурки очухались, то тех уже и след простыл.

– И долго они там шарахались? – переспросил Егор.

– Да кто их знает! – призадумался Андрей. – Знаю только, что накрыли сухаревских, где-то часа в четыре. А, когда эти исчезли – без понятия.

– Понятно.

– Да чего тебе понятно! Ты лучше послушай, что дальше было.

Фомичев удивленно посмотрел на него.

– Прикинь, сегодня утром к Сухарю приехали люди Филина и увезли его.

– Оба-на! – только и выговорил Егор, ошарашенный услышанной новостью.

– Я думал, все! Кирдык, Сухарю!

– Да, уж! От Филина редко кто уходил на своих ногах, – согласился Фомичев.

– Но, ты не поверишь. Филин отпустил Сухаря.

– Даже так! – еще больше удивился Егор.

– Да! И я наделся увидеть его сегодня в клубе. Но, он, почему-то, так и не появился сегодня. Наверное, после встречи с Филиным, меняет памперсы, – рассмеялся Андрей.

– Ну, а ты, что теперь собираешься делать? – поинтересовался Фомичев, после небольшой паузы.

– То, что и собирался. И ради чего и согласился, на эту твою авантюру. Сухарь теперь не в авторитете. Еще неделя и клуб будет мой.

– Ну, что ж! Удачи!

– Егор, а может все-таки к нам? – снова предложил Андрей.

– Спасибо, дружище! Но у меня, правда, еще дела, – ответил Фомичев, протягивая руку.

– Ну, пока!

Проводив взглядом уходящего приятеля, пока тот не растворился в толпе, Егор достал мобильный телефон и набрал номер.

– Ситуация в корне поменялась, – проговорил он после соединения. – У нас проблема, которую надо решить срочно. Да! Ты правильно понял. Прямо здесь! И прямо сейчас! Ты видел чела, с которым я сейчас болтал? Отлично! Так вот, это и есть проблема. Он не должна выйти за пределы этих стен.

Отключив связь, Фомичев направился к выходу. Выйдя из душного помещения, он с наслаждением вдохнул ночную свежесть.

– Так одну проблему решили, – пробормотал Егор, себе под нос. – Надо решать другую.

И достав телефон, набрал номер.

– Алло! Антон Романович! Добрый вечер!

– Егор, ты спятил, – пробурчал Богданов в трубку. – Какой к черту вечер! Ночь на дворе!

– Надо срочно увидеться, – не обращая внимания на ворчания, сказал Фомичев. – Есть куча новостей и столько же вопросов, которые надо срочно решить.

– Хорошо приезжай ко мне домой, – вновь пробурчал Богданов и отключил связь.

– Уже в пути, – сам себе ответил Фомичев, включая зажигание.

Лавируя среди потока машин, Фомичев выстраивал в голове предстоящий разговор с Богдановым, тщательно подбирая для этого те или иные аргументы. И, когда он подъехал к загородному особняку своего шефа, то был полностью готов к встрече.

Въехав в открывшиеся перед ним ворота, Егор остановился перед небольшой верандой у дома. Однако из машины он не спешил выходить. По опыту зная, что во дворе свободно бегают два здоровых ротвейлера, стал дожидаться, когда охранники отведут их в вольер. И только, когда на пороге появился сам хозяин дома, вышел из машины.

– Проходи, чего встал! – проговорил Богданов, усаживаясь в кресле. – Извини, угощения не предлагаю, прислуга уже вся давно ушла. Да и оно, может, и к лучшему! Никто не помешает.

– Добрый вечер, еще раз, Антон Романович! – сказал Фомичев, присаживаясь напротив. – Это, действительно хорошо, что никто не помешает. А, то, надо много чего обсудить.

– Да, не тяни ты кота за хвост! Что за привычка?

– Ну, во-первых, о главном, – начал Егор, склонившись вперед. – Наш следопыт, похоже, нашел то, чего мы от него ждали.

– Так-так! – оживился Богданов.

– И, похоже, это находится в Лыскове.

– Ты уверен?

– А, чего бы ему тогда, вот уже двое суток, торчать там, – улыбнувшись, ответил Фомичев.

– А известно, чем, вообще, он там занимался? – не унимался Богданов.

– Конечно! – спокойно продолжил Егор. – Он шарит там по церквям.

– Черт! – выругался Богданов. – Я так и думал!

И склонившись, в свою очередь, к Фомичеву спросил:

– Он, что-нибудь нашел там?

– Я считаю, Антон Романович, что если бы он, что-то нашел, то вряд ли бы, торчал там.

– Логично! – потирая руки, проговорил Богданов. – Логично!

Откинувшись, затем, на спинку кресла, улыбнулся.

– У меня были подозрения в отношении этого Лыскова, – сказал он, продолжая улыбаться. – Были! Но после вскрытия в Преображенском соборе могилы князя Грузинского, которая оказалась пустой, как-то пропал интерес.

– Какой могилы? – удивился Фомичев. – Какого князя?

– О! Это интересная история… – Богданов прервался и достал телефон. – Подожди, надо с начало выпить, а то у меня от волнения в горле все пересохло.

Переговорив по телефону, он подошел к перилам веранды и облокотился на них. Фомичев с интересом смотрел на своего шефа, как тот, всматриваясь в ночную даль, что-то бубня себе под нос. Таким взволнованным ему не приходилось еще его видеть.

Затянувшееся молчание прервал появившейся охранник с подносом фруктов и бутылкой коньяка.

– Антон Романович! Как вы и просили, – услужливо сказал он, ставя поднос на стол.

– Ага, хорошо! Спасибо Коля! Ты свободен, – ответил Богданов, возвращаясь к столу.

Сев в кресло и дождавшись, когда охранник войдет в дом, разлил по бокалам коньяк.

– Ну, давай! За хорошую новость!

– Антон Романович, я же за рулем, – возразил Фомичев.

– Не переживай, мои отвезут.

– Ну, тогда за ваше здоровье, – улыбнулся Егор, беря бокал. – А, что там вы хотели рассказать про князя? – напомнил он, делая глоток.

– Да! Это был уникальный человек. – Богданов одним глотком осушил свой бокал и снова наполнил. – Про него можно часами рассказывать и сутками слушать. Он, когда-то был хозяином этого Лыскова. Да что там Лыскова! Он имел огромные владения, а также и власть. За что и получил прозвище «Волжский царь». А еще он был и настоящим Хранителем.

– Хранителем чего? – поинтересовался Фомичев.

– Либерии конечно! Да-да, той самой Либерии Ивана Грозного. Про эту уникальную библиотеку, случайно проговорился, а может и не случайно, – Богданов пожал плечами, – барон Дельвиг, в своих мемуарах. А он-то, толк в книгах знал, поверь мне. Но дальше начинается самое интересное. После смерти князя, его единственная наследница – дочь Анна, оставляет Лысковское имение и, заметь, библиотеку своему, так называемому, брату Николаю Стогову.

– Как понять «так называемый»? – переспросил Фомичев.

– Он был приемным ребенком в семье князя, – пояснил Богданов. – После гибели родного сына, князь взял его к себе на воспитание еще малышом. И, кстати сказать, дал ему неплохое образование. Он блестяще окончил Московский университет. Но, не в этом суть. Так вот! При передаче имущества Стогову, эта библиотека еще упоминается. Мельком, правда, но все же. Но, когда пришли к власти большевики и все отобрали, то в протоколах об этой уникальной библиотеке уже нет ни слова. Представляешь! Даже кому передали мебель, сведения есть, а тысяча книг, как будто и не существовали.

– Да, странная история, – согласился Фомичев, ставя пустой бокал на стол.

– Если не сказать больше

– А, какая роль могилы князя, во всей этой истории? – спросил Фомичев, разливая коньяк.

– Да, в принципе, никакой, – ответил Богданов, беря бокал. – Видишь ли, по воспоминанию одного из очевидцев похорон князя, его дочь, во время прощания, вложила ему в руку какую-то бумажку. И я грешным делом подумал, что она выполняла последнюю волю своего отца – унести с собой в могилу все свои секреты. Эта мысль не давала мне покоя. И, когда я узнал, что Комитет по культуре решил к юбилею Отечественной войны 1812 года увековечить память князя Грузинского, я сразу же записался в состав комиссии. Я присутствовал во время вскрытия надгробья в Лыскове, но к своему разочарованию, та бумажка оказалась простой заупокойной молитвой. Вот и вся история.

– Ничего не понимаю, – удивился Егор. – Он что, там зря шарит, что ли?

– Да нет, не зря. Это я дурак! Зациклился на могиле. А надо было в делах его искать.

– В смысле?

– В самом прямом. Грузинский еще при жизни отгрохал в Лыскове великолепный Вознесенский собор. Более того в его проекте он лично принимал участие и контролировал весь ход строительства. И я теперь уверен, он и есть ключ к разгадке.

– Антон Романович, вы меня окончательно запутали, – развел руками Фомичев. – Если вы и так все знали, зачем вам нужен был этот чудик?

– Егорушка! Хорошо рассуждать задним числом, когда мозаика сложена. А когда все пазлы раскиданы и ты не знаешь, с какого конца подойти, как раз и нужен, как ты говоришь, вот такой чудик, способный найти эти нужные элементы.

– А теперь?

– Что теперь?

– Теперь он еще нужен?

– А, нет! Теперь я и сам знаю, что надо делать.

– Замечательно! Тогда давайте решим вторую часть, как вы говорите, нашей мозаики.

– Что еще? – нахмурил брови Богданов.

– Ну, во-первых, я вам обещал, что найду крысеныша?

– Так и?

– Я его нашел.

– Кто это?

– Андрей Вяткин, ваш, так сказать, протеже.

– Вот змееныш! А как ластился. Вот и верь после этого людям. – Богданов вновь потянулся за бутылкой. – И что теперь делать будем?

– Здесь вот проблема в чем, – Фомичев пододвинул свой бокал. – Когда вы говорили устроить слежку за нашим следопытом, я привлек к этому делу и этого Вяткина. Откуда я тогда знал, что именно он крысой окажется.

– Черт! – выругался Богданов.

– Во-во! Он самый. Представляете, он для этого дела взял и нанял людей Сухаря, который давно под Князем ходит. И тут же всех Князю и сдал с потрохами.

– Ни хрена себе! Вот урод! Валить этого гаденыша надо.

– Я так и сделал.

– Ну, а в чем тогда проблема? – Богданов облегченно выдохнул.

– Проблема в Сухаре. Князь его сначала взял, а затем отпустил. Что он там наплел можно только догадываться.

– Да это не есть хорошо, – задумчиво проговорил Богданов, отпив немного коньяка. Затем лукаво посмотрев на Егора, улыбнулся. – А знаешь что? Вали этого Сухаря к чертовой матери. А я, через свои каналы, распущу слух, что это дело рук Князя. Дескать, сведение счетов. Пусть братва с ним и разбирается.

– Антон Романович, да вы стратег, – восхитился Фомичев.

– То-то же! – рассмеялся довольный Богданов. – Давай еще по стопочке за решение проблем.

II

Недельный отчет не внушал оптимизма. Читая его, Андрей Андреевич все больше хмурился. Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, он размышлял над сложившейся ситуацией. Вот уже месяц, как дела шли все хуже и хуже. И не то, чтоб выправить, но хотя бы стабилизировать их, не виделось ни какой возможности.

Продолжая прокручивать в голове всевозможные варианты дальнейших действий, Князев даже не заметил, как в кабинет вошел Филин.

– Андрей Андреевич! Андрей! – позвал он.

– Да, – не открывая глаз, протянул Князев.

– У меня весьма скверные новости.

– Меня это, в последнее время, почему-то не удивляет, – открыв глаза, проговорил Князев и медленно поднялся с кресла.

– Сегодня ночью, кто-то грохнул Сухаря.

– Вот тебе раз! – пробурчал удивленный Андрей Андреевич и снова опустился в кресло.

– А вот тебе и два, – продолжил Филин. – Братва считает, что это твоих рук дело. И завтра собирается сходняк, на котором тебе хотят «предъяву» предъявить.

– Они, что охренели? Зачем мне это нужно было?

– Ну, что это чистой воды подстава и так ясно, – спокойно проговорил Филин, присаживаясь рядом на стул. – Однако надо подумать, как это доказать.

– Да, что тут доказывать! – воскликнул Князев. – Пусть они доказывают!

– Спокойно, Андрей! Не кипятись! Сейчас не тот расклад, чтобы кипишь поднимать. Тем более, я уверен в этом, тот, кто все это замутил, ждет от нас именно этот ход.

– Хорошо! – После небольшой паузы, уже спокойным голосом сказал Князев. – Что ты предлагаешь?

– Надо собрать доказательства и завтра предъявить их.

– А они вообще есть?

– Ну, одно, по крайне мере, у нас есть это точно.

– Что это?

– Видеозапись у ворот, где мы расстаемся с Сухарем на дружеской ноте.

– Хорошо! А еще есть что-то?

– Ну, можно подтянуть и наших ребят, которые отвезли его домой.

– Это слабый аргумент.

– Я понимаю. Но это пока все, что есть у меня.

– Видеозапись – это конечно весомый козырь, – задумчиво проговорил Андрей Андреевич. – К нему бы еще, какой-нибудь довесок и было бы хорошо.

Но дальнейшие его размышления прервал звонок мобильного телефона. Нахмурившись, он потянулся к нему, но тут же остановился и с удивлением посмотрел на Филина.

– Что? – спросил Виктор Михайлович.

– Номер не определен. Странно!

Мелодия на телефоне продолжала играть, словно звонивший знал, что данный абонент находится возле своего аппарата. Выждав еще несколько секунд, Князев включил громкую связь.

– Добрый день, Андрей Андреевич! – поприветствовал незнакомый мужской голос.

– Вы кто? – Не обращая внимания на приветствие, спросил Князев.

– Это не имеет значения, – продолжил незнакомый голос. – Важно следующее! Сейчас к вам придет человек с информацией для вас. Очень рекомендую внимательно его выслушать.