Kitabı oku: «В поисках утраченного», sayfa 6

– Что за человек? – переспросил Князев. – Что за информация? – Но в трубке послышались гудки. На другом конце провода отключили связь.

– Ты, что-нибудь понимаешь? – спросил Андрей Андреевич, продолжая с удивлением смотреть на Филина.

– Пока ничего. – Спокойно ответил Виктор Михайлович. – Давай дождемся этого человека. Я, надеюсь, он нам все и разъяснит. Надо только предупредить охрану.

Но, не успел он достать рацию, как она сама заработала на вызов.

– Оперативно! – в свою очередь, удивился Филин и включил связь.

– Да, Саша, – проговорил он.

– Виктор Михайлович! – послышался в динамике голос охранника, – Здесь, какой-то мужик говорит, что он к Андрею Андреевичу по делу. И, что его ждут!

Филин вопросительно посмотрел на Князева. Тот молча кивнул и встал с кресла.

– Все правильно. Проводи его в кабинет.

В комнате на некоторое время повисло молчание. В ожидании визитера, каждый думал о своем, пока стук в дверь не прервал эту тишину. Открыв дверь, Филин поблагодарил охранника и жестом руки пригласил незнакомца.

– Добрый день, господа! – поприветствовал он, входя в кабинет. И не услышав в ответ ничего, спокойно продолжил:

– Я уполномочен довести до вашего сведения…

– Вы кто? – прервал его Князев.

– Тот, кто поможет решить ваши проблемы, – спокойно ответил незнакомец и, не дожидаясь приглашения, присел на стул.

– Вы кто? – вновь повторил свой вопрос Андрей Андреевич.

– Ну, если для вас это принципиально, то скажем: посредник, между вами и теми людьми, которых вы, мягко выражаясь, очень сильно обидели.

– А у этих людей есть имя? – вмешался в разговор Филин.

– У каждого человека есть имя, – философски ответил визитер, положив ногу на ногу. – Но если в одном случае, оно кому-то о чем-то говорит, то в другом – это может быть просто звук. Вот и в нашей ситуации, имена этих господ вам ничего не скажут.

– И все же? – переспросил Князев, – с кем мы имеем дело?

– Давайте назовем их общим именем – Блюстители или же Хранители, как вам будет угодно, – предложил незнакомец. – Так будет удобнее для всех.

– А хранители чего? – поинтересовался Филин.

– Они блюстители того, что вы украли, Виктор Михайлович и хранители того, что вы ищите.

– А разве… – хотел продолжить Филин, но Князев оборвал его.

– Хорошо! – примирительным тоном, проговорил он. – Пусть будут Хранители. Итак, чего они хотят?

– Они считают, что за то злодеяние, которое было устроено в храме, вы получили сполна.

– Я не собирался убивать священника! – крикнул Андрей Андреевич.

– Они об этом догадывались. Но, слава Богу, он остался жив. Нож попал в ребро, и лезвие прошло в стороне от сердца. Поэтому и наказание вам было не таким жестким.

– Слава Богу, он жив! – выдохнул Князев. – Не хотелось бы брать на душу такой грех.

– Но для полного урегулирования данной ситуации, – продолжил незнакомец, – у Хранителей есть к вам ряд требований.

– И какие же?

– Во-первых, вы отдаете карту. Тем более что она вам уже не нужна. Человек, которого вы наняли, примите искреннее восхищение его способностям, сумел ее прочитать и уже вышел на исходную позицию.

– В отношении этого парня, я с вами полностью согласен, – проговорил Андрей Андреевич и впервые за все время разговора улыбнулся.

– Во-вторых, вы полностью прекращаете дальнейшие поиски и…

– Подождите! – прервал Князев. – Я не могу ручаться за всех.

– А вам и не надо. С вашим Григорьевым мы сами, как-нибудь разберемся.

– Что вы имеете в виду?

– Андрей Андреевич! – незнакомец укоризненно покачал головой. – С ним проведут соответствующую беседу. И я уверен, он человек умный, согласится с нашими доводами.

– Понятно. Это все? Или еще что-то?

– Есть еще один нюанс. Но прежде чем мы к нему перейдем, хотелось бы кое-что у вас уточнить.

– Спрашивайте, чего уж там.

– Как мне известно, у вас в ближайшее время намечается встреча, скажем так, с вашими «коллегами». Что вы собираетесь им предъявить?

– Вам и это известно? – удивился Князев.

Незнакомец только развел руками.

– У меня есть пару аргументов в свое оправдание, – ответил Андрей Андреевич.

– А разрешите полюбопытствовать?

– Во-первых, видеозапись камеры наблюдения, где мы мирно расстаемся. И во-вторых, показания моего шофера, доставившего этого балбеса, домой.

– Вы считаете это аргументы?

– А вы считаете, нет?

– На камеру, вы вполне могли и мирно расстаться. Но, как мне известно, его убили не возле вашего дома. Да и было бы смешно, совершать все это при куче свидетелей. Ну, а показания вашего шофера, это вообще не аргумент.

– Как говорится: чем богаты. – Мрачно ответил Князев, понимая всю правоту собеседника.

– Да уж, не густо! – подытожил незнакомец. – Хотя в решении этого вопроса, я могу вам поспособствовать.

– И каким образом?

– А это, как раз, третье условие, Андрей Андреевич.

– И в чем же оно заключается?

– Во взаимовыгодных условиях.

– И все же?

– Вы, в ближайшие два дня, соберете пресс-конференцию и объявите, что хотите заняться реставрацией Вознесенского собора в Лыскове. Затем вам необходимо будет выехать в само Лысково. И там, на фоне самого собора, подтвердить свои намерения.

– Это все?

– Да!

– Тогда позвольте и мне задать вам вопрос?

– Пожалуйста! – невозмутимо ответил незнакомец.

– Почему я должен доверять вам?

– А в чем проблема?

– Проблема, видите ли, в том, что я не привык вести серьезные дела через посредников. Это мой принцип.

– В данном случае, Андрей Андреевич, я полагаю, вам придется поступиться своим принципом.

– А если я откажусь?

– Что ж! Это ваше право. Однако хотелось бы заметить, что всю эту кашу заварили вы сами, Андрей Андреевич. И по собственной глупости и жадности оказались в этом положении. Поэтому диктовать, какие-либо условия, с вашей стороны, не вижу смысла.

– Хорошо! А, какие гарантии, если я соглашусь?

– Наконец-то я услышал слова разумного мужа, а не обидевшегося мальчика.

– Так какие гарантии?

– Во-первых, против вас прекращается весь прессинг. А во-вторых, вы получаете стопроцентное доказательство своей невиновности для ваших «коллег».

– Что за доказательства?

– Запись разговора, где обсуждается убийство и списание его на вас.

– Это не утка?

– Ну, что вы, Андрей Андреевич! Любая экспертиза подтвердит ее подлинность.

– Откуда она у вас?

– Вам-то, какая разница? Главное, что она есть.

– Вы правы, – согласился Князев, нервно прохаживаясь по комнате. – Хорошо! Ну, а имя этой твари, которая меня подставила, вы мне можете сказать?

– Давайте, в начале определимся, Андрей Андреевич. Вы принимаете условия?

– Да.

– Хорошо! Тогда давайте по порядку, – сказал незнакомец и встал со стула. – Карту!

Князев подошел к стоявшему у его стола книжному шкафу и достал с полки книгу. Книга внутри оказалась полой. Достав из тайника свитки, он протянул их своему визитеру.

– Теперь второе условие, – проговорил незнакомец, аккуратно убирая карту в портфель.

– Я даю слово, что не буду продолжать дальнейшие поиски, – сказал Князев, усаживаясь за стол.

– Ну и последнее.

– А вот здесь, возникает проблема.

– Андрей Андреевич! Я не советую вам идти на попятную. Или же опять, какие-то принципы?

– Да, какие, к черту принципы! – закричал Князев. – Вы же сами прекрасно знаете, что у меня нет денег!

– А! Вы в этом смысле, – невозмутимо проговорил незнакомец и посмотрел на часы. – Что ж! Это дело поправимое.

Достав из кармана пиджака банковскую карточку, подошел к Князеву.

– Здесь десять миллионов, – сказал он, положив ее на стол. – Этого будет вполне достаточно.

– А мои счета? – поинтересовался Князев.

– Они разблокированы, – спокойно ответил незнакомец.

Князев с недоверием посмотрел на визитера.

– Позвоните своему менеджеру, Андрей Андреевич, – предложил он. – И убедитесь сами.

Князев взял телефон и набрал номер. Через несколько секунд в трубке послышалось вежливое приветствие.

– Это Князев, – нерешительно проговорил Андрей Андреевич.

– Да, господин Князев. Чем могу помочь?

– Я хотел бы провести, кое-какую операцию. Когда могу я подъехать к вам?

– В любое время, – последовал ответ. – Еще, чем-то могу вам помочь?

– Все, спасибо! – сказал Князев и отключил связь.

– Ну, что, Андрей Андреевич? – после небольшой паузы спросил незнакомец. – Убедились, что вас не собирается никто обманывать?

Князев с удивлением смотрел на своего собеседника, не в силах, что-либо ответить.

– Я понимаю так, что молчание – знак согласия?

– Да! – хриплым голосом выдавил из себя Князев.

– Хорошо! – сказал визитер, вновь подходя к столу. – Вот флэшка с записью разговора, о котором я вам говорил. А имя этого человека – Богданов Антон Романович.

Положив флэшку, незнакомец, забрав портфель, направился к выходу. Но в дверях остановился и повернулся к Князеву.

– И последнее. Просто пожелания, – с улыбкой проговорил он. – Я не советую кидать этих людей. Последствия этого шага будут необратимые. Больше переговоров с вами вести уже никто не будет. И, пожалуйста, Андрей Андреевич, расплатитесь с Григорьевым, как вы с ним и договаривались.

После ухода незнакомого визитера в комнате повисла тишина.

– Что скажешь. Витя? – прервал молчание Князев.

– Такого я еще не видел, – почесывая подбородок, проговорил Филин. – Если бы мне, кто-нибудь рассказал все это со стороны, я бы, честно говоря, не поверил бы.

– Да уж! Дела!

– Ну что! С чего начнем? – спросил Филин.

– Сперва закроем наш вопрос, – ответил Князев. – А уже потом займемся этими Хранителями.

– Но они поставили условие – два дня, – напомнил Филин. – Успеем?

– Мне и вечера хватит, чтобы поставить их всех на место. Кстати…– Андрей Андреевич взял флэшку и покрутил ее в руке. – Бери коньяк, Витя и присаживайся поближе. Давай посмотрим, что за компромат нарыли эти Хранители?

III

Отчалив от пристани, паром дал гудок и взял курс на Макарьев. Помахав еще раз рукой, Григорьев неторопливой походкой направился к своей машине. Сев за руль, Сергей откинулся в кресле и закрыл глаза.

– Итак, Кириково, – пробормотал он себе под нос, – что в переводе с финно-угорского означает «вестник» или «глашатай». Стоп!

Сергей открыл глаза и рассмеялся.

– Ну, конечно же! – продолжая смеяться, проговорил он. – Вестник! Весть!

Включив зажигание, Григорьев посмотрел в зеркало заднего вида на удаляющийся паром и стал потихоньку выезжать на проезжую дорогу.

Расположившееся всего в нескольких километрах от Лыскова, Кириково встретило его умилительной тишиной и щебетом птиц. Одинокий полуразрушенный храм, стоявший на въезде в село, еще нес на себе отпечатки былого величия.

Остановившись возле церкви, Григорьев, выйдя из машины, стал с интересом рассматривать его необычную архитектуру. Храм больше походил на городской собор, нежели на сельский приход.

– Да, не поскупился Илларион для своего батюшки. – Проговорил сам себе Сергей.

Продолжая разглядывать храм, Григорьев для себя отметил, что в отличие от Исад, эту церковь жители все же пытаются восстановить. На окнах были стекла, а в проеме красовалась новенькая дверь, на которой висел амбарный замок.

– Кого потерял, милок? – услышал он позади себя.

Обернувшись, Сергей увидел неказистого старичка, опирающегося на палку в виде клюки.

– Да никого! Просто смотрю. Откуда такое чудо здесь взялось?

– Да…– протянул старик. – Когда это действительно было чудо. Сам владыка Илларион его построил, еще в петровские времена. Во как! Но ничего! Даст Бог, восстановим мы его.

– Да ну! – съехидничал Григорьев. – Прямо сам Илларион! Откуда ж такие познания?

– Ты зря усмехаешься, молодой человек. Это у нас известно всем, от мала до велика. Аль ты думаешь, мы какие-то сиволапые? Родства не помнящие?

– Да нет, – смутился Сергей. – Извините. Я не хотел вас обидеть. Просто услышать, в наше время, такие подробности, как-то непривычно. Чаще всего люди пожимают плечами и молча уходят.

– И то, правда, – примирительным тоном согласился старик. – Ну, а если и впрямь тебя заинтересовал наш храм, то езжай в Лысково, в музей. Там ты можешь подробно узнать о нем.

– Спасибо за совет!

– Незачем.

– А можно один вопрос?

– Да.

– Я смотрю дверь на замке. Почему?

– Как, почему? – удивился старик. – От шалопаев всяких. Чтобы всякими глупостями не оскверняли храм.

– Вы хотите сказать, что вы в нем проводите службу?

– Да! А что тебя так удивляет?

– Просто сам вид храма.

– Это ничего! С Божьей помощью мы вернем ему прежний вид. Вот и внутри порядок навели. Отмыли фрески на стенах от безбожной покраски. Алтарь восстанавливаем…

– Фрески? – прервал его Сергей.

– А ты как думал?! Самые настоящие! Хотя, правда, почти все они в плачевном состоянии.

– В смысле – «почти»?

– В том смысле, что одна все же хорошо сохранилась.

– И, что на ней изображено? – не скрывая любопытства, спросил Григорьев.

– Христос с детишками.

– Очень интересно! А зайти посмотреть нельзя?

– Ключи только у председателя. Он и староста в храме.

– А как его найти можно? – не унимался Сергей.

– Сегодня уже ни как. Он в Лысково к свату уехал. Будет или поздно вечером, или же завтра утром.

– Понятно. Ну, что ж! Спасибо вам за информацию. Всего хорошего!

– И тебе не хворать.

Григорьев направился к машине, а старик продолжал стоять и смотреть ему в след. И лишь, когда машина скрылась за поворотом, он ускоренным шагом пошел к ближайшему дому.

Выехав на трассу, Сергей остановил машину. Оглянувшись, он еще раз посмотрел на храм, который хорошо просматривался с дороги и включил поисковик.

– Странный, какой-то этот дед, – пробормотал Сергей, – но мысль подал хорошую. Итак, краеведческий музей. Хорошо, что еще сохранились такие в наше непростое время.

Музей расположился в старом купеческом особняке, который выделялся среди современных построек. По свежей побелке стен было видно, что за ним присматривают и ухаживают.

Выйдя из машины, Григорьев, подойдя к двери, нажал на звонок.

– Кто там? – послышалось изнутри.

– Добрый день! Я из управления культуры, – ответил Сергей. – Моя фамилия Григорьев. Вас должны были предупредить насчет меня.

Открывшая дверь девушка с удивлением смотрела на незнакомого визитера. Григорьев, достал из кармана удостоверение и протянул ей.

– Нас никто не предупреждал, – смущенно проговорила она, посмотрев на удостоверение. – Проходите. А я сейчас, только предупрежу директора.

Запах старинного дома и таких же вещей мгновенно окутал Сергея. Оглядевшись по сторонам, он отметил для себя, что дом изнутри, казался еще больше.

«Умели же строить!» – подумал Григорьев и направился по коридору в след удаляющейся девушки.

Узнав цель визита, директриса любезно предоставила все интересующие материалы. Сфотографировав, с ее разрешения, некоторые экземпляры, Сергей, для приличия, поинтересовался состоянием музея и деятельностью его работников. После чего, поблагодарив за гостеприимство, Григорьев заторопился на выход. Время поджимало, надо было успеть на пристань, чтобы встретить своих друзей.

Паром уже пришвартовался к берегу, когда Сергей подъехал к причалу. Лариса, выходя по трапу, приветливо помахала рукой. Ответив, Григорьев пошел ей навстречу.

– Ну как съездили? – поинтересовался он, обнимая подругу.

– Это было великолепно! – ответила, Лариса, радостно улыбаясь.

– А что по делу? – повернувшись к Ивану, спросил он.

– Я тоже считаю, что мы не зря съездили.

– Отлично! Тогда поехали в ближайшее кафе, где и обсудим, что мы нарыли.

– Заодно и пообедаем, – добавила Лариса.

Кафе было почти пустым, лишь два дальнобойщика уплетая свою еду, вполголоса вели беседу. Расположившись у окна и сделав заказ, друзья, также вполголоса, завели непринужденный разговор. И только после того, как тарелки с едой, принесенные официанткой, были поставлены на стол, все смолкли и приступили к поглощению пищи.

Покончив со своим шницелем, Григорьев взял чай и откинулся на спинку стула. Неторопливо попивая, он стал ждать, когда остальные закончат есть.

– Ну, что скажешь, уважаемый? – поинтересовался он, видя как Быков с довольным выражением лица, похлопал себя по животу.

– Как я и предполагал, интерес наш связан с двумя соборами – Троицким и Успенским, – взяв чай, ответил Иван.

– И что указывает на эти соборы?

– Ну, во-первых, сами названия, а во-вторых, сохранившиеся фрески в них.

– Если мне не изменяет память, их, мне кажется, сохранилось весьма прилично. Но, что-то я подзабыл их содержание. Напомни о чем они.

– Ну, в Троицком – колонны и свод исписаны святыми, а стены на библейские и евангельские сюжеты. В Успенском, в принципе, такая же картина.

– А ангелочки есть?

– Ой! Навалом! – вмешалась в разговор Лариса. – Только они больше походят на взрослых ангелов, чем на ангелочков.

– Понятно. Скорее всего, это архангелы и херувимы. Да, Вань?

– Ну, судя по ликам, похоже, что так, – согласился Быков.

– Тогда вся твоя версия летит к чертям! – подвел итог Сергей.

– А почему? – поинтересовалась Лариса.

– А потому, милая! На исходной точке был ангелочек, если ты помнишь. Следовательно, и дальнейший путь нам должен указывать именно он. А архангелы и херувимы – это старшие по чину ангелы. В их обязанности такие пустяки не входят.

– Ну, а если покопаться… – начал, было, Быков.

– Вань! – перебил его Григорьев, – ты же сам понимаешь.

– Хорошо! А у тебя что?

– А у меня вот, что. Отправив вас, я поехал в Кириково. И по дороге меня словно торкнуло. Кириково – в переводе с финно-угорского это же «весть»! Ангел возвестил нам весть. И село с таким названием.

– Да и храм там, в честь Успения пресвятой Богородицы, – добавил Быков.

– Абсолютно верно, дружище!

– И, конечно же, есть ангелочек?

– Да ты впрямь экстрасенс! – рассмеялся Сергей. – А еще прекрасно сохранившаяся фреска.

– И какая? – поинтересовалась Лариса.

– Иисус с детьми.

– Какая, какая?

– Сейчас, подожди.

С этими словами Григорьев достал из кармана телефон и включил опцию фотоальбома.

– Вот смотрите.

На экране высветилась картинка, на которой Иисус, о чем-то мило беседует с детьми. А на втором плане стоят его ученики.

– Какие-то лица у учеников Христа недовольные, – сказала Лариса, рассматривая картинку. – Или мне кажется?

– Нет, Ларис, не кажется! – ответил Григорьев. – Ученики, действительно, недовольны и удивлены.

– Но почему?

– Потому что их Учитель отстранил их в сторону, а беседует с теми, кто не заслуживает внимания.

– Ничего не понимаю! – продолжала удивляться Лариса. – Как это, дети и не заслуживают внимания?

– Дело в том, Лариса, – вставил Быков, – что в те времена, дети были самым низким классом в обществе. Их положение было чуть лучше раба. Они не обладали, какими-либо правами. С ними говорили с позиции приказа или же, в лучшем случае, указания. А тут Учитель беседует с ними на равных. По тем нормам это было, что-то из ряда вон выходящее.

– Ну и порядочки были! Не хотелось бы мне жить в те времена.

– Что да, то да! – улыбнулся Иван. – Увы, что женщины, что дети не обладали правами. И, кстати, одна из знаменитых фраз Христа: «и последние станут первыми», как раз относится к детям.

– Хорошо сказано и красиво, – проговорила Лариса, улыбнувшись в ответ.

– Хорошо-то оно хорошо! – сказа Быков поворачиваясь к Сергею. – Но как это все вписывается в наши поиски?

– Пока не знаю! Но, как-то должно вписываться.

– А с чего ты взял, что ты, вообще, на правильном пути?

– Более того, я в этом уверен. Смотри, как ты выражаешься, какая картина вырисовывается. В храме в Исадах хорошо сохранилась одна фреска с ангелом. В Кирикове их уже две – ангел и Христос. Впервой, ангел вострубил весть и указал путь, во второй, ангел указывает на Христа с детьми.

– А может на учеников? – предложил Быков.

– Тогда бы ученики находились на переднем плане.

– Подожди, Серег! А почему бы и нет? Блин! Как я сразу-то не догадался. Ты прав, что это второй пункт нашего пути. Смотри, что получается. В начале – ангел, затем Христос, а следующим шагом, по логике, должны быть его ученики.

– Браво, Ваня! – воскликнула Лариса.

– Тем более что ближайшее село носит имя Красная Лука. А, как тебе известно, Лука – это один из учеников Христа.

– Подожди, Вань! – остановил красноречие своего друга Григорьев. – Если бы Хранители хотели указать на учеников, то фреска была бы только с ними. А здесь, мы видим, именно детей на первом месте, а его учеников на втором.

– Но, что в нашем расследовании может быть связано с детьми? – удивился Быков.

– Но ведь не зря же изобразили и тех и других, – вставила Лариса.

– Действительно! А почему мы рассматривает фреску по частям? – проговорил Сергей, задумчиво глядя на нее в своем телефоне.

– Да потому что, если ее рассматривать целиком, то в нашем случае, получается абракадабра, какая-то, – не унимался Быков.

– А давай-ка попробуем, – сказал Григорьев, продолжая глядеть на снимок.

– Серег, ты меня просто удивляешь! Где твоя хваленая логика? Тебе же не хуже меня известно, статус детей и его учеников. Где смысл?

– А может в том, что дети впоследствии становятся учениками? – робко предложила Лариса.

– Что? – переспросил Григорьев.

– Я говорю, что дети – это будущие ученики.

– А впоследствии и хозяева жизни, – продолжил мысль Сергей.

– Ну да! И последние станут первыми, – радостно подхватила Лариса.

– Точно! Эврика! – воскликнул Сергей, да так, что из подсобки выглянула официантка.

– Все нормально? – поинтересовалась она.

– Обед, просто великолепный! – улыбнувшись, ответил Григорьев. – Что у вас есть на десерт?

– Сейчас принесу меню, – сказал официантка, и скрылась в подсобке.

– Серег, объясни, что все это значит? – спросил Иван, с удивлением глядя на приятеля.

– Да тут и объяснять-то нечего. Если бы не Лариса, то хрен бы мы вообще смогли догадаться. Женское чувство сразу зациклило ее на бедных и беззащитных детях. Именно дети, бесправные в начале, в дальнейшем становятся хозяевами жизни. И, что ты заложишь человеку в детстве, теми принципами он и будет жить, уже во взрослой жизни.

– Это я и без тебя знаю. Я тебя спрашиваю – дети тут при чем?

– Согласен! Все дети не при чем. Но вот один ребенок по имени Никита, тот самый, который впоследствии станет патриархом Никоном, очень даже при чем. Ведь он жил и воспитывался в Кирикове. Именно на него и намекает фреска. Из бесправного подростка, он стал всемогущим владыкой.

– Но ведь Никон и был тем самым гонителем на старый обряд и веру, – напомнил Быков. – Именно от него и прятали Хранители эти старинные манускрипты.

– А с чего ты решил, что они прятали от Никона?

– Но ведь Никон приказал сжигать старые книги, – не унимался Быков.

– Ваня! Никон приказал сжигать книги связанные с церковной службой, написанные в период Смуты, а не всю церковную литературу.

– Хорошо! – сдался Иван. – Допустим, что фреска указывает на Никона. Тем более что он действительно прожил в Кирикове какое-то время. Тогда получается, что это село и есть конечная цель нашего исследования?

– Да не совсем!

– И, где же, по-твоему, нам дальше искать?

– Фреска указывает на детей, а не подростков. Никон жил в Кирикове уже подростковом возрасте, а вот детство свое он провел в Колычеве, если мне не изменяет память.

– Это так! Но если следовать твоей логике, которая пока работает, то Колычево для нас тупик.

– Это почему?

– А, потому что в Колычеве нет церкви. Точнее она там была, но потом сгорела.

– Вот как! – удивился Сергей.

– Вот так! – передразнил его Быков.

– И, что, вообще ничего не осталось?

– Ну, практически. Сегодня на том месте, где была церковь, стоит часовня.

– М-да! Дилемма, – озабоченно проговорил Григорьев.

– А я о чем! Поэтому Красная Лука, будет логичнее для нас.

– И все же, мне кажется, что фреску мы прочитали правильно.

– А откуда такое название у села? – спросила Лариса, встряв в разговор.

– По преданию, так звали боярина Ивана Грозного, – ответил Быков, – который отличился во время взятия Казани. И в знак признательности царь и подарил ему эти земли.

– Надо же! – усмехнулась Лариса, – а еще Грозным его прозвали.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Иван.

– Ну, как же! И монастырь построил. И землю боярину подарил. Добрейшей души человек!

– Какой монастырь? – переспросил Григорьев.

– Здрасти, приехали! – засмеялась Лариса. – Вы же сами говорили, что в Исадах он приказал построить монастырь, в память погибших при взятии Казани.

– Лариса! Ты второй раз умница, – просиял Сергей.

– Спасибо!

– И, где здесь связь? – спросил Быков, раздраженно.

– А связь здесь в том, что, как ты говоришь, выстраивается логическая цепь.

– Не вижу никакой логики, – фыркнул Иван.

– Ну, как же, дружище! – улыбнулся Григорьев. – Отталкиваясь от карты, мы определили, что начало нашего пути – это Исады. А точнее – монастырь, который некогда там существовал. Но монастырь, по неизвестным нам причинам, был заменен на храм с его чудными фресками. Эти фрески указали нам три пути – Макарьев, Лысково и Кириково, из которых верным оказалось Кириково. Кириково же указывает нам на Колычево, где, заметь, был храм, а сейчас просто часовня. Странное совпадение, не правда ли! В Исадах, меняется монастырь на храм, а в Колычеве – храм на часовню.

– Ну и что? Может просто совпадение?

– Может быть, и было бы! Если бы не одно «но»!

– И, какое же?

– Все эти места связаны, как с Иваном Грозным, так и с Никоном.

– Сереженька! – вмешалась Лариса. – До этого момента, я, еще как-то, улавливала смысл твоей мысли. А теперь нет! Эти люди, как я помню со школы, жили в разные времена.

– Абсолютно верно! – согласился Григорьев, похлопав ее по руке. – Только их объединяет не время, а библиотека. Один ее собрал и спрятал, а другой – перепрятал.

– То есть, – закончила мысль Лариса. – Исады – это начало, а Колычево – конец.

–Умница!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Быков, – Серег, ты хочешь сказать, что Никон был Хранителем?

– Я даже уверен в этом. Не будь у него на руках весомых аргументов, вряд ли бы он смог убедить Алексея Михайловича, в таком серьезном дела, как реформа церкви.

– Ну, это не аргумент, – возразил Иван. – Как известно, в том числе и тебе, на принятие решения по реформам оказали влияния его собратья по кружку «Боголюбцев».

– При этом, – продолжил тему Григорьев, – все они были, кто из Исад, кто из Лыскова, ну, а кто и из Кирикова. Опять, хочешь сказать, что это совпадение?

Быков молча опустил глаза.

– Ну, хорошо! Допустим! – после небольшой паузы, сказал он. – Что Никон перепрятал библиотеку и Колычево это финальная точка нашего исследования. Объясни, зачем нам тогда туда ехать?

– Да мы обязаны там побывать! Вань, мы прошли карту от «А» до «Я». Но, если ты помнишь, это только первая ее часть. Что скрывает ее вторая часть, сидя здесь, мы можем только гадать. Я уверен, в Колычеве если и не ответ, то хотя бы зацепка наверняка есть.

– Хоть я и не специалист в этих исторических событиях, – вмешалась в разговор Лариса, повернувшись к Быкову. – Но аргументы Сережи мне кажутся убедительными.

– Ага! Вот так! – улыбнулся Иван. – Двое на одного. Что ж сдаюсь! Ну, давайте съездим в это Колычево. Кстати, – спохватился он, – А куда пропала эта официантка? Девушка…

Глава V

Остановившись на станции, поезд выпустил пары и замер. Обычная привокзальная суета окутала перрон. Пассажиры старались побыстрее загрузится со своими пожитками в вагоны, пока состав не тронулся в путь.

– Что за станция? – поинтересовался молодой человек, приподнявшись на локтях со своей лежанки.

– Не расслышал толком, – ответил мужчина, оторвавшись от газеты.

– Простите монсеньор! Я задремал малость.

– Ничего страшного, Эдмунд, – улыбнулся легат. – Вы еще молод, а молодому организму это свойственно. Но, прошу вас, не называйте меня монсеньор. Не надо привлекать внимание.

– Простите! А как мне тогда к вам обращаться?

– Ну не товарищ же, – рассмеялся он. – Просто: доктор Уолш.

Паровоз дал продолжительный гудок, и состав тронулся в дальнейший путь.

– И сколько еще нам ехать? – поинтересовался молодой человек, присаживаясь у окна.

– По моим подсчетам, еще, где-то пару часов, – ответил Уолш, достав из внутреннего кармана часы, и посмотрел на циферблат.

– Нижний Новгород – это наша конечная цель?

– Все будет зависеть от той информации, что предоставит мой человек.

– Я полагал, что вы обладаете уже достаточной информацией, раз мы отправились в этот путь.

– Отчасти да.

– То есть, вы хотите сказать, что мы едем наобум? – удивился молодой человек.

– Нет, конечно, Эдмунд,– улыбнулся легат. – То, что касается нашей миссии, здесь все в порядке. Бумаги у меня на руках. Более того нас там уже ждут. Но, помимо официальной миссии, у нас с вами есть еще одна, скажем так – неофициальная.

– Да, меня предупреждали, что я должен буду вам посодействовать в каком-то деле. И, как я понимаю, это дело подошло.

– Вы правильно понимаете, Эдмунд. Но, для начала, мне хотелось бы с вами объясниться, по поводу предстоящего, как вы выразились «дела».

– Я не привык задавать лишних вопросов.

– Это похвально. Но мне не нужен слепой исполнитель. Мне нужен помощник.

– Хорошо, давайте объяснимся.

– Вы, кода ни будь, слышали о Либерии русского царя Иоанна? – сразу перешел к делу Уолш.

– Эта красивая сказка известна всем, мон…, простите, доктор, – усмехнулся Эдмунд.

– А если я вам скажу, что это не сказка.

– Но ведь еще в прошлом веке, – возразил молодой человек, – под нажимом мировой общественности, Александр Третий был вынужден пригласить в Россию ведущих специалистов для изучения этого вопроса. Им были открыты все архивы, а также полная свобода действия. Кстати, в эту комиссию входили и представители от Престола. Но, как вам известно, после долгой и тщательной проверки так ничего и не было найдено. Комиссия была вынуждена свернуть дальнейшие поиски и объявить, что Либерия – это просто красивая легенда. И не более того.

– Вы меня удивляете, уважаемый Эдмунд! – усмехнулся легат. – Хотя мне вас и рекомендовали, как хорошего специалиста. Да, царь Александр, действительно, был вынужден пригласить в Россию многих европейских ученных, из-за той шумихи, что была поднята по нашим рекомендациям. Но царь показал лишь то, что посчитал нужным! Хотя мы требовали полной открытости.

– Но, ведь, как мне известно, – смутился молодой человек, – были открыты все архивы.

– Эдмунд! – уже рассмеялся Уолш. – Кто же будет такие манускрипты держать в архиве? Архив это привлекательная витрина государства, где хранится нужное и не нужное барахло, которое время от времени вытаскивают на свет, чтобы удивить или же попугать обывателей.

– То есть, вы хотите сказать, что книг там изначально не было?

– Ну, почему же! Было там несколько книг из библиотеки византийских императоров, которые представляют интерес, разве что для литераторов.

– А, что там должно было быть, по-вашему?

– Хороший вопрос! И очень сложный!