Kitabı oku: «Багровый папоротник», sayfa 19
– Рокс? – Крис выжидающе поднимает бровь.
– Нормально, – вяло киваю. – Ты?
– Нормально, – откликается.
Марго и Цилла скулят наперебой. Осторожно дотрагиваюсь до рыжих волос подруги, убирая с лица.
– Ненавижу, – рычит сквозь слезы. – Корпорацию, это место, его. Я ненавижу!
– Мы с тобой, – Блю нежно гладит девушку по щеке.
Присцилла вдруг срывается на крик.
– Гори в аду, Фобос Кроуфорд! Черт бы тебя подрал, невыносимый осел! Я ненавижу тебя! – заливается смехом. – Думаешь, это смешно?!
– У нее шок. – Кайс снимает рюкзак и достает бутылку. – Цилла, сделай глоток.
– Твои выходки стоят уже поперек горла, Фобос! Только попадись на глаза, я тебе шею сверну, слышишь меня?!
Беру у Феникса бутылку и плескаю воду в лицо Присцилле. Подруга затихает и недоуменно таращится, словно получила пощечину. Обнимаю за шею, сдавив куртку в пальцах.
– Милая, он не придет. Его больше нет.
– Как это нет? – болезненно стонет. – Что ты говоришь, не понимаю?
– Цилла, – обхватываю лицо подруги и заглядываю в глаза. – Ты нужна нам. Умоляю, держись и не позволяй чувствам затуманивать разум.
– Д-да, – неуверенно кивает. – Я не позволю ему испортить мою жизнь еще больше.
Марго взвывает белугой, и меня передергивает от неожиданности. Оборачиваемся на девушку, и даже Цилла перестает плакать, испугавшись дикого вопля. Крис беспомощно вжимается в стенку с поднятыми руками, будто поймали на месте преступления.
– Я ничего не делал!
Марго катается по полу в приступе безумия. Лицо испачкано грязью вперемешку со слезами и соплями, а в руках держит вырванные белоснежные пряди. Крис пытается приподнять девушке голову, чтобы не поранилась, но Марго, как дикая кошка, размахивается и ударяет брата по лицу, оставляя продольные царапины. Крис ошарашенно трогает щеку.
Кайс уверенно направляется к Марго, хватает за грудки и резко отрывает от пола. Встряхивает несколько раз, плотно сжимая запястья.
– Успокойся, слышишь? Прекрати.
– Отпусти! Убери руки, Кайс!
Разворачивает девушку спиной к себе и обнимает, продолжая удерживать руки на безопасном расстоянии.
– Тише, милая, тише.
– Я не собираюсь умирать здесь, понятно?! Я возвращаюсь назад!
– И как же ты это сделаешь? – Феникс поворачивается вместе с ней к шахте. – Смотри, там нет пути назад.
Марго перестает вырываться и уставляется широко распахнутыми глазами на край пропасти.
– У меня где-то были таблетки. – Блю принимается обыскивать сумку. – В таком состоянии она не сможет идти. Это опасно.
– Всегда берешь транквилизаторы в поездки? – скептически складываю руки.
Блю шикает на меня.
– Их положили в бортовую аптечку.
– Забавно. Я не подумала заглянуть, там всегда лежит какая-то ерунда от укачивания, – вздыхаю.
– Кто готовил самолет? – встрепенулся Джейс.
– Эм-м, понятия не имею, это важно? – пожимаю плечами.
Брат не отвечает.
– Нашла! – Блю подскакивает, победно сжимая серебристый блистер. Подходит к Марго. – Открывай рот.
– Я не буду ничего принимать, пошли вы все…
Кайс перехватывает девушку одной рукой, а свободной разжимает челюсть. Марго рычит и пытается укусить, но бороться с ветряной мельницей бесполезно.
– Ты делаешь ей больно, Феникс! – Крис мрачной стеной появляется за спиной Блю. – Она же сказала, что не хочет пить таблетки.
– Ее состояние опасно, – возражает Блю. – Это необходимость.
– Для кого? Для вас? – улавливаю угрожающие нотки в голосе брата.
– Полегче. – Джейс встает перед Блю, и подруга оказывается в незримой ловушке. – Ты сам все видишь. Она не может идти дальше.
– И поэтому вы насильно напичкаете ее транквилизаторами?!
– Для ее же блага, – слабо откликается Блю, но уже никто не слышит.
Предчувствую назревающий конфликт и незамедлительно вмешиваюсь.
– Так, разошлись оба, – развожу локти и оттесняю братьев подальше друг от друга. – Крис, ты слишком бурно реагируешь. Джейс, ты пытаешься все контролировать, но невозможно предугадать каждую ситуацию. Выдохните.
Беру у Блю блистер и поворачиваюсь к Марго.
– Кайс, отойди. – Феникс слушается, разжимая стальную хватку. – Марго. Дело твое, никто не заставит пить таблетки, если не хочешь. Но мы все переживаем за тебя, и считаем, что это поможет прийти в норму.
– Какую, к черту, норму?! – визжит. – Вы только что убили двух человек, а я должна прийти в норму?!
Слышу, как Присцилла за спиной болезненно стонет.
– Мы ни при чем, это несчастный случай. На их месте мог оказаться кто угодно, и ты в том числе. – Делаю осторожный шаг к девушке. – Когда болтались над пропастью, скамья уже трещала по швам. Мы тоже могли умереть. И Цилла с Кайсом. Все мы могли погибнуть, но так уж вышло, что этого не случилось.
Еще шаг. Марго мотает головой и размазывает грязь по лицу.
– Фобос спас жизнь моему брату, приняв решение отрезать веревку. Если бы не сделал этого, сейчас было бы больше на один труп и на троих, съехавших с катушек. – Протягиваю таблетки. – Раз они не нужны, можешь не пить. Но ты должна быть в норме, чтобы если кто-то из нас повернулся к тебе спиной, был уверен, что прикроешь, а не забьешься в истерике.
Марго принимает таблетки. Достаю у Криса из кармана платок и смачиваю водой, затем бережно обтираю лицо Марго, очищая от грязи. Девушка не двигается, продолжая разглядывать блистер.
– Они не нужны, – медленно говорит. – Я справлюсь.
– Знаю, – ласково отвечаю.
– Я ни разу не видела смерть до этого места. Именно как умирают.
Удивленно поднимаю бровь.
– Правда?
– Все задания, куда меня отправляли, были миротворческими миссиями. Папа же входит в Совет, всегда в курсе рисков, и когда формируют группы в горячие точки, вычеркивает мое имя из списков. – Марго виновато шмыгает носом. – Я с ним так часто ссорилась по этому поводу, и когда подвернулось это задание, буквально выгрызла место.
– Ты знала о задании до того, как собрались отмечать День солидарности? – изумленно открываю рот.
– Накануне вечером отец рассказал. Услышала, как ругался с куратором по телефону, и ему пришлось сознаться. Впервые в жизни ослушалась папу и угодила в этот ад. Не дура ли?
– Ты знала, кто еще будет в списке? – уточняет Джейс.
– Нет. Господи, конечно, нет! Было велено собрать лучших, а я, разумеется, как истинная зазнайка причисляла себя к этой категории, и когда позвонил куратор, надавила на отца. – Марго удрученно обхватывает голову. – Какая же дура.
– Так. – Джейс принимается наворачивать круги. – Кто входит в Совет?
Вопрос риторический, все знают членов Совета, но брату хочется услышать имена со стороны: проще формировать логическую цепочку. Блю начинает перечислять.
– Рекс Ройлад, Ричард Мур…
– Медленнее! – рыкает, совершенно не подозревая, что просьба прозвучала как приказ.
– Э-элиот Ка-артер, – Блю издевательски растягивает имя ученого, чтобы Джейс остепенился и вспомнил, что перед ним не его подчиненный.
– Прости, – брат понимает намек. – Пожалуйста, помедленнее.
– Аверилл Беннет.
– Дальше.
– Агата Норт? – Блю переглядывается со мной, и я пожимаю плечами.
– Точно нет, маленькое влияние, – Джейс мотает головой.
– Изабель Слейтер, – продолжает Кайс.
– Вряд ли. Кто еще?
– Ксандр Азаро, – Блю делает глоток из бутылки. – Имена закончились, если что.
Джейс продолжает метаться по тоннелю, о чем-то размышляя.
– Что в твоей голове? – спрашиваю, наблюдая за братом.
– Это не Норт, и не Слейтер, обе хорошо управляют в Реверсе, но в Капитолий не вхожи. Мур не знал про угрозу района, иначе не отпустил бы дочь, а Ксандр Азаро слишком стар для таких игр.
– Игр? – продолжаю следить. – О чем ты?
– Ройлад, Картер и Беннет. Это один из них. – Джейс, наконец, останавливается и поднимает глаза. – Или все они приложили руку к тому, что здесь происходит.
– В каком смысле? – хмурится Крис. – Считаешь, кто-то из Совета устроил апокалипсис в 20-ом районе?
– Апокалипсис навряд ли, это дело рук сумасшедшего лаборанта, решившегося на самосуд, – Джейс презрительно фыркает. – А вот фальшивое вторжение на еще государственную собственность – вполне.
– Знаешь про лаборанта? Думала, Зои только мне рассказала эту легенду, – удивляюсь.
– Не легенду, а задокументированное судебное разбирательство. Я узнал еще от отца в детстве. Правда, химеры и зараженные не упоминались, а обстоятельства изменили: сумасшедший расстрелял пациентов и персонал лепрозория накануне Тихоокеанской катастрофы.
– Постой. – Блю смахивает с лица темную прядь и заправляет за ухо. – Пытаюсь понять. Мы действительно подозреваем Совет?
– Другого объяснения я не вижу, – Джейс кивает и смотрит на Феникса. – Но мне все еще непонятна конечная цель балагана. Если верить Джонатану, нас не собираются выпускать за Периметр, даже если уничтожим лепрозорий. Значит, устранят как опасных свидетелей. Каким образом формировали группу? Почему именно мы участвуем в спектакле? Просто потому, что лучшие? – иронично кривляется.
– Да, Джо бормотал что-то про «подумайте, почему вы». – Кайс поддерживает теорию брата. – Может, у нас есть что-то общее?
– У нас охренительно много общего, Феникс, – язвительно замечает Крис. – Один дом и место работы, наставники, знакомые, звание, да даже, черт возьми, медсестрички, проводящие досмотр! Серьезно будем продолжать в этом направлении?
– Я не с тобой разговариваю, Крис, – огрызается Кайс, сверкая недобрым взглядом на брата.
– То есть, Беннет соврал? – у Марго дрожат губы. – Никто за нами не прилетит?
– Не знаю. Если не в курсе клоунады, то обещание искреннее, и тогда остаются Ройлад и Картер, – заключает Джейс, почесав бровь. Взвешивает варианты, вздыхает, а потом выдает: – И я склонен думать, что это именно Картер.
– Может, ответы в сумке у Джонатана? – мертвый голос Присциллы не выражает эмоций.
Подруга не проронила ни слова, пока старались докопаться до истины.
– Возможно, – соглашается Джейс. – Они над чем-то работали и собирали материал. Если оборудование не пострадало от падения, можно попробовать изучить записи.
– Сначала нужно достать, – так же невозмутимо отвечает Цилла.
Синхронно поворачиваемся в сторону шахты. Когда красный свет освещает край пропасти, волосы поднимаются дыбом от мысли, что на дне.
Пожевывая щеку, изучаю лица друзей, и будто ядовитая змея, вылезающая из укрытия, в памяти всплывает разговор с Джейсом.
Среди Гарпий есть предатель, взорвавший самолет.
Беременную Блю, наивную Марго и благородную Присциллу можно исключить. Погибшую Руби тем более: знай она о готовящемся взрыве, успела бы добраться до спасательной капсулы. Близнецы мертвы, но это не гарантия невиновности, верно, мисс блестящая дедукция?
Не сразу сообразив, о чем думаю, уставляюсь на Кайса. Перехватив взгляд, Феникс подмигивает и улыбается.
Выдавливаю улыбку в ответ.
Глава 22. Кровь гуще воды
Мысль, пронзившая голову, стремительно опускается в желудок и сжимает в стальной хватке органы. Сгибаюсь пополам, падаю на колени и вырываю. Остатки последнего перекуса вперемешку с кровью разливаются по холодному бетону, и не могу сдержать очередной приступ тошноты.
Братья тут же оказываются рядом. Крис собирает мне волосы, а свободной рукой подхватывает под грудью, чтобы не завалилась в собственную рвоту.
– Рокс? – Сквозь пелену боли, сковавшей тело, слышу нарастающую панику в голосе. – Ты чего? Что с ней?
Джейс, игнорируя шквал вопросов, умывает водой, приводя в чувства. Скривившись, пытаюсь отделаться Криса.
– Оставьте меня, – жалобно скулю, но брат и не думает отпускать. – Боги, какая гадость.
– Она заражена. – Сухо поясняет Цилла, даже не поворачиваясь. – Я видела, как укусили.
Оглушительная тишина накрывает тоннель, разрывая барабанные перепонки. Морщусь от забившейся в груди тревоги и, скосив глаза, осматриваю друзей.
– Что? Что ты несешь?! – рычит Крис и оглядывается на Джейса, ища поддержку. – Скажи, чтобы заткнулась, иначе шею сверну!
Но Джейс не отвечает, обессиленно упирается спиной в стену и закрывает глаза, тяжело дыша. Блю дрожащей рукой трогает его за плечо, но брат не реагирует. Вдруг испытываю стыд, как будто стала причиной разочарования. Впрочем, так и есть.
– Прости, пожалуйста, – хнычу, как ребенок, продолжая висеть на Крисе.
– Рокси? – Лицо Кайса перекошено от избытка чувств. – Это правда?
Невидимый молот дробит ребра, и вместо ответа вновь сотрясаюсь от рвотного позыва. Кажется, выплюну внутренности наружу. Крис оттаскивает меня подальше от блевотины, укладывает на пол и бережно накрывает курткой. Не пытаюсь сопротивляться, сил нет. Потом угрожающе медленно оборачивается на Джейса.
– Ты знал?
Молчит, по-прежнему не открывая глаз.
– И не сказал мне?! Я, по-твоему, совсем идиот и не достоин знать, что происходит с моей семьей?!
Не контролируя охватившую ярость, Крис набрасывается на Джейса, точно зверь. Вцепляется в куртку и грубо встряхивает, требуя ответа. Протестующе мычу, но тело не слушается, вынуждая наблюдать, как два близких человека причиняют друг другу страдания. Оттолкнув Блю, Джейс принимает атаку на себя, жестом приказывая не вмешиваться.
– Как смеешь скрывать от меня?!
– Узнал, легче стало?
Крис обрушивает удар, а Джейс не пытается защищаться.
– Ты не имел права, слышишь?!
Кайс дергается, чтобы разнять драку, но Джейс взглядом пригвождает на место.
– Не лезь.
– Слышал хозяина, цербер? – скалится Крис. – Фу!
На этот раз нападает Джейс, пока брат отвлекся на Феникса.
– Фукать будешь на своих друзей, если считаешь собаками. Я с псами дружбу не вожу, уясни это и держи язык за зубами.
Оторопевший Крис тыльной стороной ладони стирает кровь с губ и с остервенением возвращает удар. Видя это, взвываю от отчаяния и беспомощности.
– Пожалуйста, хватит, – умоляющий стон остается неуслышанным.
Прижав Джейса к стене, Крис дважды бьет по ребрам, и глухой хруст приводит в исступление.
– Ты берешь на себя слишком много! Умер отец, и решил, что стал главным, – кулак прилетает под дых, – но ты не он, понятно?! Ты украл время, которое я мог провести с ними обоими! Проблемы отца с сердцем тоже скрыл, а кто право дал?!
Крис рывком заваливает брата, придавливая к бетону. Размах, удар, и кулак окропляется кровью.
– Хватит, – бормочу, пытаясь подняться. Мышцы сводит судорогой, и, пискнув, падаю обратно. – Крис, остановись…
– Мне надоела твоя диктатура! Считаешь, делаешь как лучше для семьи, а на самом деле ты эгоист! Ее смерть будет на твоих руках, понятно?! Из-за тебя она здесь, и в твоих силах было изменить это! Отговори ты ее от «Предела», она была бы в безопасности! И, если бы тогда, в январе, не ушел из дома, отец тоже был бы жив! Ты виноват во всем, что с нами происходит!
Задыхаюсь от боли и страха. С огромным усилием поднимаюсь, облокачиваясь на стену. Крис продолжает яростное избиение, а Джейс позволяет вымещать на себе злость. Марго обнимает Блю, закрывая ладошками подруге глаза и не разрешая смотреть. Присцилла и Кайс, словно немые статуи, беспомощно переминаются с ноги на ногу и озираются на меня.
Собрав остатки воли, наскакиваю на Криса, чтобы отодрать, наконец, от Джейса. Не ожидав нападения, брат с разворота ударяет локтем в живот, и я, охнув, заваливаюсь на бок, не достигнув цели. Феникс громко выражается, едва успев подставить руку, чтобы не раскроила голову об бетон.
– Придурки чертовы, – цежу сквозь зубы.
Испугавшись, Крис оставляет Джейса в покое и подлетает ко мне, отпихивая Феникса. Обнимает за плечи и прижимает к себе.
– Рокс, прости, я не хотел…
Из оставшихся сил отталкиваю брата.
– Отвали, Крис! Что ты наделал?! Смотри! – Указываю подбородком на стонущего Джейса, обхватившего сломанные ребра, а потом вцепляюсь в рукав брата и демонстрирую кровавые подтеки. – Ты же напал на семью!
Реакция повергает Криса в ступор, так и остается сидеть с разведенными для объятий руками, сверля меня взглядом.
– Последнее, что хочу видеть, так это то, как перегрызаете друг другу глотки. Я не о многом прошу, Крис.
– Почему ты мне не сказала? – голос дрожит.
– А какой смысл? – всхлипываю. – Ты ничем не поможешь, а наблюдать, как оба мучаетесь, выше моих сил.
Притягивает к себе, и я позволяю выйти страху наружу вместе со слезами.
– Прости меня, – просит, уткнувшись в щеку.
– Что на тебя нашло?
– Я испугался, прости.
– Нельзя оправдать страхом то, что сделал, Крис. Не исправишь ситуацию, пока жива, забудь о прощении. Твои слова – не рядовая глупость, брошенная в сердцах, а целенаправленная пуля в душу.
Крис недовольно сжимает челюсть.
– Ты не можешь так поступить. Не вмешивай его в наши отношения!
– Я все сказала.
Отстраняюсь и, опираясь на плечо брата, встаю на колени. Джейс хрипит, продолжая лежать на спине, и, когда подползаю, ужасаюсь от содеянного.
– Ты как? – Осторожно вытираю кровь с разбитой губы.
– А ты? – Обеспокоенно изучает лицо.
– Ты не виноват. Даже не думай.
Обнимаю, уткнувшись носом в грудь. Джейс болезненно морщится, и я ойкаю.
– Извини, больно?
– Тебе плохо?
– Вот черт, Джейс! Дай хоть раз побеспокоиться о тебе! – взрываюсь. – Перестань спрашивать про меня и ответь про себя!
Брат вымученно улыбается.
– Не смей бросать меня, Роро, – еле слышно просит. – Не бросай.
От его слов скручивает живот. На мгновение из-за застрявшей в горле горечи сбивается дыхание, пытаюсь вдохнуть, но легкие парализовало. Отпрянув, исторгаю очередную порцию крови из желудка. Тело пробивает озноб, а кости и внутренности словно пропускают через наковальню. Не успеваю сообразить, как оказываюсь ничком на спине, извиваясь в конвульсиях. Отдаленно слышу голоса и крики, чувствую чьи-то руки, но ничего не соображаю.
Тону во тьме, опускаясь на самое дно ледяного океана, смыкающего черные воды над головой. Звуки и мысли исчезают, ничего нет.
Минутная ясность сознания. Несут на руках. Вижу мелькающую шершавую стену и красные лампы. Поворот, другой, и снова отключаюсь.
Выныриваю, когда сводит желудок. Язык разбух и заплетается, мешая позвать на помощь. Горло сдавливает приступ, и задыхаюсь, как рыба на суше. Кто-то насильно разжимает челюсть, вливая живительную влагу. Поперхнувшись, кашляю, но пара капель смачивает глотку. Снова отключаюсь.
– Не смей этого делать, Джейс! Открой дверь!
Сильный удар по металлу, брань и крик.
– Открывай чертову дверь!
– Не решай за меня! Она и моя семья тоже!
Глаза режет яркий свет. Вижу белую плитку, испещренную мелкими трещинами.
– Ненавижу тебя, слышишь?! И буду ненавидеть всю оставшуюся жизнь, если не дашь попрощаться! Ты не дал мне побыть с отцом, и ее забираешь!
Женский плач, глухой стон.
– Пожалуйста, Джейс, открой. Позволь быть рядом.
– Что ты собираешься делать?! Пристрелишь, как бешеное животное?! Открывай!
– Здесь что-то не так. Ингрид обращалась по-другому, и Деймос тоже.
– Заткнись, Присцилла! Не трогай ее хотя бы сейчас!
– Не ори на меня! Мне тоже страшно, Крис!
Жуткий вопль пронзает воспаленный рассудок, пугает до смерти, и не сразу соображаю, что принадлежит мне. Горло сводит от спазма, а боль разливается по телу раскаленным железом, поражая артерии и вены, забирается в органы и кости, проникает под кожу. Невыносимые мучения, воспетые в сказаниях о грешниках, сковывают каждую клеточку, лишая желания жить. Свет сменяется тьмой. Проваливаюсь все глубже, перестаю различать голоса и предметы, и будто заживо горю. Несколько минут осознанного ада, и, наконец, забываюсь.
Кажется, что парю в невесомости. Вокруг тысячи сверкающих звезд, а боли и страха нет, только покой. Расслабляюсь, позволяя невидимому течению уносить себя вдаль, к млечному пути и изумрудному сиянию.
– Дыши. Давай же!
Ритмичные толчки в грудь нарушают безмятежную левитацию в пространстве.
Прихожу в себя медленно. В голове свинец, а в глазах песок. Зажмуриваюсь, чтобы избавиться от рези. Вокруг полутьма, и слышен лишь гулкий стук у правого уха. Пытаюсь пошевелить рукой, но не выходит. Тогда набираю воздух в легкие, чтобы закричать, но вместо вопля издаю тихий писк.
Помогите. Кто-нибудь.
В ушах гудит, и только стук становится быстрее и громче. Сосредотачиваюсь на чувствах, и вдруг понимаю, что левый висок что-то холодит. Едва приподнимаю голову и упираюсь в ледяной металл.
Дуло пистолета. Я в плену!
Дрожь пробивает разбитое тело, словно электрический разряд.
– Джейс! – взвизгиваю неосознанно. Имя старшего брата, как заклинание, должно оберегать от беды. – Тронешь хоть пальцем, и он тебе шею свернет!
Не сразу соображаю, что языковой барьер не защитит от пули, а иностранные слова разом вылетели из памяти. И, разумеется, секундой позже вспоминаю, что не было никаких агентов.
Пленитель мешкает мгновение, а затем до боли знакомый голос приносит волну облегчения.
– Рокс? – Поднимаю взгляд и обнаруживаю, что лежу на груди брата, а глухой стук – его сердце. В руке сжимает пистолет, целясь мне в висок. – Роро?
– Джейс?
Брату требуется всего секунда, чтобы принять решение. Оружие выскальзывает из пальцев и со звоном падает на кафель, а Джейс прижимает к себе, осыпая макушку быстрыми поцелуями.
– Я так испугался. Твою мать, как испугался.
– Прости, – виновато шепчу, наглаживая напряженное плечо.
– Родная, – утыкается в лоб. – Маленькая.
Джейс с такой силой сдавливает в объятиях, что дух перехватывает.
– Задушишь!
– Как ты себя чувствуешь?
Концентрируюсь на собственных ощущениях. Делаю глубокие вдохи и оцениваю состояние.
– Пока не понимаю. Во рту печет, но в остальном, – задумчиво кусаю губу, – как будто неплохо.
Джейс отстраняется и оглядывает лицо. Убирает прядь со вспотевшего лба и заправляет за ухо. В груди толкается паника, и сердце пропускает удар.
– Я… умерла? – вопрос идиотский, но вполне подходит под обстоятельства.
– На три минуты, – вздыхает. – Целых три гребаных минуты.
– Вау, – удивленно открываю рот и не придумываю ничего лучше, кроме как ляпнуть: – Круто.
– Бесспорно, Роксана. Твои яркие эмоции поражают глубиной.
– Да ну тебя, – отмахиваюсь. – Где остальные?
– Снаружи.
Оглядываюсь. Комната, отделанная белой плиткой, напоминает операционную. Ржавая кушетка, мутные пробирки и влажные простыни. В металлических лотках – скальпели и зажимы. С потолка капает вода, отчего воздух напитан сыростью. Глаза падают на красную мигающую лампу, потом рассматриваю кислородные баллоны.
– Ты здесь один. – Не вопрос, а констатация факта. – С ума сошел. Помнишь, что стало с Ингрид?! Ты остался наедине со мной в запертой комнате?!
Голос срывается на истеричные высокие ноты, о существовании которых даже не подозревала. Рассержено тыкаю в грудь брата, и лишь когда стонет от боли, вспоминаю о сломанных ребрах. Рассыпаюсь в извинениях и осторожно глажу ударенное место.
– Тебе нужно уйти. Я не хочу навредить.
– Черта с два.
– Джейс, это серьезно. В любой момент может случиться непоправимое.
– Например, остановка сердца? О да, пожалуй, немедленно удалюсь.
Протестующе мотаю головой и пытаюсь подняться, но обнаруживаю, что закутана в куртку брата, сковывающую движения. Недоуменно поднимаю бровь.
– Тебя лихорадило.
– Джейс, умоляю, оставь меня тут. Не хочу, чтобы видел, как становлюсь чудовищем.
Вздыхает и закатывает глаза.
– Да плевать мне.
– Подумай о Крисе! О Блю! Ты не можешь быть настолько безрассудным!
– Неужели? Ты мне говорить про безрассудство будешь? – Джейс цокает языком. – Даже не заикайся, я никуда не уйду.
– Да как не понимаешь! Ты не можешь оставаться здесь и ставить на кон жизнь! От тебя зависит слишком много других людей, и я не стану причиной, по которой бросишь их, ясно?! – В ярости брыкаюсь, сбрасывая куртку. Вскакиваю на ноги и угрожающе нависаю над ошеломленным братом. – Так что, вставай и убирайся отсюда! Я не дам тебе погибнуть из-за меня!
Легкие, которые недавно казались размером с грецкий орех, теперь жадно вбирают сырой воздух. И одновременно с тем, как кровь насыщается кислородом, пораженно прислушиваюсь к телу. Нет боли, и кости не ломит. Сводит желудок, но скорее от голода. Причмокиваю сухими губами и облизываюсь: пить хочу до смерти. Взглядом выхватываю бутылку возле стены, хватаю и припадаю к горлышку. Жидкость обволакивает внутренности, вливая в каждую клеточку облегчение. Осушив до дна, с изумлением разглядываю пластик.
– Джейс? – Брат молча наблюдает, но рука неподалеку от пистолета. – Мне кажется, я в порядке. Это возможно?
Не отвечает.
– Сколько мы здесь?
– Пару часов.
– Уже должно было случиться, да? – ищу поддержки.
– Иди сюда, – Джейс разводит руки. – Не гони коней. Дай себе время отдохнуть, прошу.
Покорно киваю и неуклюже устраиваюсь у него на коленях. Брат снова накидывает куртку и бережно гладит по спине. Догадываюсь, что не готов поверить в чудесное исцеление до конца, чтобы не было мучительно больно, однако надежда затеплилась. Понимаю это по размеренному дыханию и расслабленной ладони, водящей туда-сюда по куртке.
– Спасибо, – выдавливаю.
– За что?
– За то, что не уходишь.
Вместо ответа Джейс по-отечески прижимается щекой ко лбу. Щетина приятно щекочет кожу, и я улыбаюсь.
– Если Крис окажется рядом, то получится практически семейный вечер.
– Я не могу позволить, – перебирает мне волосы. – Даже если возненавидит еще больше.
– Понимаю. Мне кажется, слышала, как он кричал.
– Мягко сказано.
– Как ребра? – Чуть приподнимаюсь, чтобы увидеть выражение лица.
– Ерунда.
– Крис здорово к тебе приложился. Напугали до чертиков.
– Дерьмово вышло, согласен.
Замолкаем на пару минут. Сортирую воспоминания, как вдруг одно полосует ножом по сердцу.
– Джейс! – вскрикиваю.
– Что? Что такое? – напрягается, сжимая плечо.
– Кажется, знаю, кто мог устроить взрыв, – прикусываю губу и отвожу намокшие за долю секунды глаза. – Кайс. Думаю, это мог быть он.
Вижу, как брови ползут вверх, глаза сужаются, и Джейс скептично кривится.
– Почему такие мысли? Ты ведь любишь его.
Странное уточнение приводит в замешательство, но я встряхиваюсь, чтобы озвучить аргументы.
– Люблю. Но, как сказала бы Цилла, пораскинь мозгами. Он Гарпия и все еще жив.
– Довольно слабая позиция. – Джейс хмыкает. – Еще что-то?
– Сам подумай! Нельзя брать в расчет тех, кто погиб, это глупо и…
– С чего вдруг? – перебивает. – Смерть – это еще не алиби. Если предъявляешь обвинения, будь добра, заручись фактами.
Фыркаю и сжимаю зубы, раздосадованная контратакой.
– Послушаю твою версию с удовольствием.
– У меня ее нет, – просто отвечает.
– Пф-ф, я тебе не верю, Джейсон Лайонхарт! Почему скрываешь от меня мысли?
– Я же сказал. – Голос сухой. – У меня нет никакой версии.
– Тогда почему не взять в расчет мою?
– Потому что она голословна. И мне очень любопытно, чем ты руководствуешься, когда выдвигаешь обвинения против человека, которого любишь?
– Шестое чувство? – отвечаю вопросом на вопрос. – Я люблю каждого в этом отряде, так или иначе. Но Кайс выглядит… слишком уверенным, что ли. Будто у него все идет по плану, понимаешь?
Джейс несогласно молчит. Не пытаюсь навязать точку зрения, и потому тоже умолкаю. Плотнее сворачиваюсь калачиком и прижимаюсь к ногам брата.
– А я выгляжу уверенно?
– Что?
– Ну, ты собралась линчевать моего друга за излишнюю самоуверенность. И спрашиваю: я тоже выгляжу уверенно?
– Джейс, – вздыхаю, – ты бы ни за что не навредил семье.
– С чего взяла, что взрыватель хочет навредить всем?
Недоуменно поднимаюсь на локтях и уставляюсь на брата.
– Может, потому что взорвать летящий самолет – не лучший способ выразить добрые намерения?
– Может, – кивает. – Но мы ведь живы.
– Руби погибла сразу! Дурацкий разговор, давай прекратим.
– Просто хочу, чтобы рассматривала ситуацию под разными углами, а не зацикливалась на собственной системе координат.
– Хочешь сказать, узколобо мыслю? – взвиваюсь. – Моя система недостаточно хороша?
– Не переворачивай, – Джейс цокает, растирая точку между бровями. – Выдохни и прими к сведению то, что сказал.
– Не хочешь делиться мыслями – не надо, – рычу. – Но не ломай мне мозги!
Брат тяжело вздыхает, но разговор заканчивает. Поворачиваюсь на спину и упираюсь взглядом в потолок, изучая трещины на плитке. Аварийная лампа тихо жужжит, наводя уныние. За все время ни разу не услышала голоса за дверью. Может, ребята ушли изучать бункеры? Солнечное сплетение сжимается в тугой узел.
Крис бросил меня? Не мог, не ушел бы.
– Долго будешь держать на испытательном сроке? – ворчу, но не слишком сурово.
– Готова идти? – Джейс дотрагивается ладонью до лба, проверяя температуру.
– Пока да. Но если что-то изменится, обещай выполнить задуманное, – киваю в сторону пистолета.
Лицо брата искривляется в неизвестном выражении, не сулящем ничего хорошего.
– Заткнись, Рокс. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
– Разве не собирался, – многозначительно смотрю на оружие, – сделать это?
Джейс сбрасывает меня с колен, и я испуганно вжимаюсь в стенку, подбирая ноги. Вскакивает и шипит, словно разъяренная кобра, чередуя бранные слова с приличными.
– То есть, считаешь, могу приставлять пистолет к виску родного человека столько раз, сколько мне, твою мать, вздумается?! Я едва умом не тронулся, а ты так беззаботно предлагаешь повторить?! А ты, случаем, не…
Ядовитое словцо, символизирующее крайнюю степень негодования, снимается с языка брата и ударяет прямиком в лоб. Открываю рот от удивления, а затем расплываюсь в ехидной ухмылке.
– А вы поднаторели в ругательствах, мистер Лайонхарт. Реверсская шпана из младших чинов нервно курит в сторонке.
– А тебе лишь бы ерничать! – огрызается. – Думай, что говоришь! Лучше пущу себе пулю, чем еще раз пройду через это! Надумаешь обернуться психопаткой или умереть от остановки сердца, зови другого брата, а я умываю руки!
Нервно хихикаю, но тут же давлюсь смешком под испепеляющим взглядом Джейса. Считаю до десяти, чтобы успокоиться.
– Прости, – мягко говорю. – Не хотела сделать больно. Наверное, должна собрать остатки мужества и признать, что я настоящая трусиха. – Сжимаю губы в тонкую нитку, удерживая за хвост самообладание. – Цилла права, я та еще эгоистка. Будь наполовину такой же храброй, как ты, не искала бы сейчас причины, по которым должна увязаться за отрядом, чтобы не сгинуть в одиночестве.
Закрываю глаза и прикусываю щеку, избегая последствий откровения. Упираюсь обеими ладонями в мокрый холодный пол, чтобы успокоить разволновавшееся сердце. Джейс, рыкнув, садится рядом, набрасывает руку на плечи и ласково взъерошивает волосы.
– Иногда бываешь невыносимой. В курсе?
– Мгм, – согласно мычу, не открывая глаз.
– И в голове полный бардак.
– Тут я бы поспорила. Иногда там рождаются умные мысли.
– Тогда сделай одолжение и выкинь весь бред, – щелкает пальцем мне по носу. – Что бы ни случилось, я рядом. И никуда не уйду.
– Отец тоже так говорил, – бурчу, вытирая щеку. – И где он теперь?
– Я не наш отец, Роро. Я не он, и всегда здесь. Хорошо?
– Хорошо.
Чтобы переключиться на позитивный лад, меняю тему.
