Kitabı oku: «Багровый папоротник», sayfa 26
Внезапно звуки из котельной стихают. Ни музыки, ни голосов, только гул насосов. Цилла вздрагивает и, вырывая ладонь, припадает к двери, вжимаясь в нее с такой силой, будто рассчитывает просочиться сквозь металл.
– Фобос!
– Уходим. Крис? – Джейс подходит к нему. – Вставай, нужно идти дальше.
Крис с ничего не выражающим лицом поднимается, используя руку брата. Блю помогает поставить на ноги Присциллу. Разбитые и совершенно несобранные, продолжаем брести по коридорным лабиринтам. В какой-то момент Цилла перестаёт всхлипывать и затихает, полностью погрузившись в себя. Зато Крис желает высказаться и делает это, в совершенстве используя искусство обвинения.
– Лучше бы это сделал ты! – без всякого вступления накидывается на Джейса.
– Не спорю, – отвечает тот.
– Прекрати нести чушь! Ты последнее время сам не свой, Крис! – влезаю, чтобы затушить пожар в самом начале.
– Не вмешивайся, Роксана! Это не твое дело, поняла? А ты, – показывает пальцем на Джейса, – хорошо выезжаешь за счёт других, да? Решил что-то доказать? Так нужно было делать, а не болтать!
– О, да. – Джейс продолжает спокойно соглашаться. – Нужно было.
Блю задыхается от негодования.
– Что ты прицепился к нему?!
– Закрой рот, Блю! – рявкает Крис.
– Не разговаривай с ней в таком тоне. – Джейс останавливается и разворачивается к брату лицом. – Она тебе не младшая сестра, и даже не подружка, усвоил?
– Ага. Она мне никто! Потому плевать хотел на то, как хочешь, чтобы я разговаривал с ней!
– Она – мой близкий человек. Почему тебе этого недостаточно, чтобы вести себя подобающе?
Джейс невозмутимо изучает мимику Криса, который взрывается от его не вписывающегося в обстоятельства спокойствия.
– Жалею, что ты – мой брат. Все дерьмо, что пережил – из-за тебя! – Крис заламывает руки за голову и смеётся. – Пьяница-отец, которого ты покрывал и заставлял жить с ним под одной крышей. Твой предатель-дружок, который вечно глумился и выставлял меня идиотом перед Беннетом, а ты хоть бы слово сказал! – показывает большой палец. – Отличный брат! А теперь ещё прячешься за спиной ни в чем не повинной девчонки! Мог бы остановить ее, но не сделал, потому что слабак и трус!
Крис поднимает с пола осыпавшуюся кирпичную крошку и бросает в Джейса, метя в лицо. Тот небрежно уклоняется, продолжая молча слушать. Переминаюсь с ноги на ногу, придумывая, что сказать. Взглядом прошу Блю постоять рядом с Циллой, а сама осторожно подбираюсь к фигуральному полю боя.
– С чего взял, что имеешь право принимать жертву Марго как данность и спасаться бегством?! Черт, почему тебе вечно везёт, а никто не замечает, какой ты на самом деле?! Слушаются, разинув рот, стелются и пресмыкаются! – Крис налетает на Джейса, прижимая к стене. – Должность новая, весь такой важный! А ты заслужил?!
Вклиниваюсь между братьями прежде, чем кто-то перейдет в атаку.
– Остыньте оба! Совсем с головой непорядок? – кручу у виска.
– Пошла прочь! – Крис сбрасывает мою руку и толкается.
– Эй! Я тебе не собака! – огрызаюсь. – Следи за словами!
– Знаешь, что было бы, если отца арестовали, пока мне не исполнилось восемнадцать? – Джейс говорит тихо. – Никто не церемонился бы с нами. Ты хоть раз пытался вникнуть в систему опеки в Реверсе? Заглядывал в документы, определяющие дальнейшую судьбу несовершеннолетнего в случае потери опекуна?
Крис не отвечает, продолжая разъяренно дышать.
– Нас бы исключили из программы и разослали по разным семьям, с которыми у корпорации заключены контракты на содержание детей-сирот. Если те, разумеется, захотят принять хоть и не состоявшихся, но потенциально подготовленных солдат на попечение. – Джейс смотрит прямо, но без злобы. – Контрактники тщательно изучают биографии приемышей. Согласись, одно дело взять осиротевшего ребенка учёных или рабочих, а другое – пустить под крышу биологическое оружие.
Делает шаг навстречу Крису, но тот отступает, сохраняя безопасную дистанцию.
– Либо, что ещё хуже, нас оставили бы в реверсском приюте, а после присвоили самый низкий ранг, позволяющий быть только на побегушках у остальных, – Джейс стряхивает остатки крошки с куртки. – Без будущего, без права на образование и карьеру. Вечная тюрьма в стенах Реверса. И, поскольку мы участники специальной программы, подозреваю, что второй вариант был вероятнее.
Крис отступает ещё на шаг.
– Никто бы не избавился от нас! – горячо протестует. – Столько денег вложено в каждого, и, хочешь сказать, нас просто вышвырнули бы?
– Без опекуна ты не имеешь права на блага Реверса. Это прописано в уставе, который подписывает каждая образовавшаяся семья во время брачной церемонии. Знаешь, почему? – Джейс вздыхает. – Пока тебе нет восемнадцати, ты не приносишь прибыль. Все расходы на содержание, в нашем случае до прохождения «Предела», несёт опекун. Дешевле вышвырнуть тебя на улицу, чем продолжать подготовку по специальной программе за счёт средств корпорации и без гарантий, что ты пройдешь испытание. И я сильно сомневаюсь, что кто-то из других членов программы подписался бы взять на себя ответственность за нас и платить налог в казну.
Джейс подходит вплотную к Крису, а тот вжимается в стену. Теперь сражаются взглядами. До меня вдруг доходит весь масштаб проблем, свалившихся после смерти отца. Мы с Крисом не вникали в юридическую сторону наших обязанностей перед корпорацией и условий содержания. Просто жили, следуя устоявшемуся укладу.
Джейс продолжает.
– Так что скажи спасибо, что отец продержался достаточно, чтобы мне успело стукнуть восемнадцать, и я прошел «Предел». И, к слову, если бы меня признали негодным опекуном, тебя постигла бы та же участь. – Не дожидаясь ответа, отходит в сторону и смотрит на часы. – Если не возражаешь, нужно идти дальше.
– Это ничего не меняет! Ты делал это не потому, что заботился обо мне или Рокси! – Крис быстрым шагом направляется по коридору. Следуем за ним. – А потому что добивался расположения у Ройлада и рядом с ним стоящих. Прекрасная возможность продемонстрировать себя во всей красе перед Советом!
– Не неси чушь, – в разговор вмешивается Присцилла, выныривая из пучины скорби. – Сдался бы ему этот Совет. Понимаю, что тебе плохо, и ты зол, но это не означает, что нужно закапывать семью под обломками гнева.
– Слушай, а ты вообще последний человек, чье мнение будет учитываться в вопросах, касающихся моей семьи, – рычит Крис, обернувшись на нее.
Цилла посылает подальше. Нагоняю Джейса и равняюсь плечами. Осторожно задеваю локтем, привлекая внимание.
– Ты же понимаешь, что он говорит на эмоциях, а не потому, что так думает?
Брат не отвечает, и это смущает. Пытаюсь закончить мысль.
– Не принимай ничего на свой счёт, прошу тебя.
– Как скажешь, – улыбается кончиком губ. – Тебе виднее.
Не понимаю, что это означает, но решаю закончить болезненный разговор. Внутри с новой силой расцветает тёплое чувство благодарности к брату за каждый беззаботный год, немного заполняя образовавшуюся пустоту.
Пока идём, ловлю себя на мысли, что стараюсь расслышать звуки музыки или шаги оставшихся прикрывать друзей. А ещё вину, которая борется со всем хорошим, за что пытаюсь цепляться.
Меня и моих близких спасла девушка, которую не выносила физически. Девушка, которой в мыслях уже выделила роль приманки в ботаническом саду фактически без сожаления. Теперь же стыд вонзался противными иголками в тело, заставляя морщится каждый раз, когда вспоминаю об этом. Но действительно ли мы враждовали? Когда Марго сорвалась в шахту, я не раздумывала и отправилась вытаскивать, а она держалась за меня так крепко, безусловно веря, что смогу вытащить нас обеих. Когда другие пытались накормить напуганную до смерти девушку транквилизаторами, я поверила, что она справится, и Марго доказала это. И, наконец, Марго бесстрашно прикрывала спины каждого, забывая о страхе в те моменты, когда было необходимо. Вызвалась штопать мне раны, не думая о разногласиях, а это чего-то, да стоит!
Разве буду вспоминать Марго как соперницу? Нет, она навсегда останется в памяти девушкой с белыми волосами и карими глазами, которые ни разу не видели смерти до лепрозория. Девушкой, так любившей жизнь, но отдавшей ее ради спасения других.
И, конечно, близнецы. В голове вихрем проносятся отрывки из прошлого. Пикники, шутки, совместные тренировки и бесконечные разговоры обо всем и ни о чем одновременно. Знакомство, первый подкол и разбор полетов от куратора. Поддержка, забота и невероятная энергия, которыми делились со мной безвозмездно. Все это останется в прошлом, и мне невозможно стыдно за каждую минуту, что потеряли, перестав дружить.
Когда рядом по очереди всхлипывают Блю и Цилла, понимаю, что не одна ушла в паутину рефлексии. Спасибо сознанию, что включилось вовремя, пока не дошла до осмысления потери Кайса. Беру себя в руки и ставлю блок между разумом и чувствами. Или, по крайней мере, пытаюсь.
Окончательно растормошить мозг получается лишь когда слышу громкий топот в конце коридора. Замираем и целимся в темную пустоту, ожидая нападения. Напрягаю слух и зрение, не сводя глаз с мутного стекла автоматических дверей, подсвеченных аварийными лампами.
Кто-то несётся во весь опор, приближаясь с каждой секундой. Медленно пятимся назад. На мгновение вижу тень, промелькнувшую в сумраке и испарившуюся так же быстро. Двери со щелчком распахиваются, но за ними никого. Топот удаляется все дальше, раскатываясь по лепрозорию гулкими стуками.
– Что это было?! – Крис отшатывается к стене.
Никто не отвечает. Остаёмся на месте, поглядывая с опаской на коридорный перекресток.
– Пойдем и узнаем. – Цилла храбро направляется за тенью. – Какой смысл гадать. Выход теперь все равно один.
Подруга права. По очереди выворачиваем из коридора до развилки, осматривая каждый сантиметр. Впереди мигает красный свет, подсвечивая лестницы, уводящие на нижние ярусы. В прошлый раз столкнулись здесь зараженными, напавшими со стороны котельной, но сейчас дорога пуста. Интересно, куда они уходят и что преследуют? Рядом с лифтом лежат тела лаборантов, загрызенных Янтарем и убитых нами.
– Как будто дежавю, – шепчет Блю, вздрагивая.
– Очень плохое, – поддерживаю.
– Давайте уже выбираться. – Присцилла нажимает кнопку вызова, и канаты натягиваются, поднимая кабину с аналитического центра. – Я долго не смогу… – не заканчивает, но понимаю, что имеет в виду напускную браваду.
– Держись, – ободряюще сжимаю ее плечо. – Аверилл с подкреплением уже близко, верно? Сколько времени прошло с разговора? – поворачиваюсь к Джейсу.
Смотрит на часы.
– Почти восемь часов.
– Вот видишь, – пытаюсь улыбаться, но выходит косо. – Поднимемся наверх, а там уже свои. Не придется даже плутать по лесу до Джастифай-сити.
Джейс издает непонятный фыркающий звук. Цилла солидарно хмыкает.
– Если, конечно, нас кто-то будет спасать.
Прикусываю щеку. Из головы как-то вылетело, что вместо торжественной встречи с фанфарами для победителей нас могут взять под стражу, как опасных свидетелей. А, что совсем плохо, вовсе не прийти на помощь. Вдруг Авериллу не позволят вытащить нас или убьют за попытку разобраться, почему нельзя спасать отряд? Если Картер в сговоре с Ройладом, такой исход вероятен.
Услужливый мозг тут же рисует тяжёлую дорогу до Джастифай-сити, а от него – к самолёту, где мы с Фобосом схоронили небольшую часть провизии и оружия про запас. А потом бурное воображение выдает сцены утомительного прорыва через охрану Периметра.
Становится дурно от собственных фантазий.
– Если Аверилл появится, то не отдаст на растерзание ни Капитолию, ни лепрозорию. И у нас есть видеодоказательства существования экспериментов, которые можно выторговать на свободу, – щелкаю пальцами, довольная собственным настроем.
– Какие доказательства? – Крис меланхолично пожимает плечами, спрашивая скорее из вежливости.
– Отснятый материал учёных. Они ведь собирали его для Картера, и мы с Джейсом добыли камеру. И жёсткие диски, которые ты достал в Центре деактивации, там тоже может быть что-то полезное, – загибаю пальцы, – и записи из аналитического. Да куча всего!
– Ну, может, и сработает, – брат безучастно изучает потолок. – Жаль, документов так и не нашли.
Джейс и Блю о чем-то перешептываются и, судя по тому, как обнимает его за пояс, уткнувшись в шею, дело идёт к перемирию. Хоть у кого-то все хорошо.
– Приготовьтесь. Уже близко, – командует Крис.
Выстраиваемся в линию напротив лифта и ждём прибытие кабины, предусмотрительно держа на прицеле двери. Щелчок. Канаты, звякнув, перестают тянуть. Створки разъезжаются в стороны.
– Пусто. Идём! – Крис вбегает в кабину первым и сразу же подходит к циферблату, выбирая нужный уровень. – Чего копаетесь?
Входим следом и, наконец, выдыхаем. Несколько минут безопасности кажутся отдушиной среди бесконечного напряжения в ожидании угрозы.
– А что на записях с камеры Джо? – Цилла прерывает молчание. Хочет думать о чем угодно, лишь бы отвлечься.
– Из интересного – Зои и Джо были любовниками, – делаю выразительные глаза, – а из важного – Зои родилась в 20-ом районе, и все ее близкие погибли в Тихоокеанской катастрофе.
– Неожиданно, – Цилла выдавливает улыбку.
– Зои преследовала личные цели, отправляясь сюда. Она мне соврала, что ее лишили выбора, – скрещиваю ноги, утыкаясь взглядом в пол, испачканный грязью и кровью. – Хотела дойти до Международного суда с доказательствами, что район затопили специально из-за трагедии в лепрозории.
– Минуя Суд Независимости? Смело, – Крис подключается к разговору. – Ей бы никто не позволил.
– Джо ответил тоже самое, – киваю. – Она записала разговор в Джастифай-сити. Зои нужны были свидетели, которые экспертно подтвердили правдивость собранного материала, а Джо отказался. Сказал, никто в научном сообществе ее не поддержит.
– Разумеется. Одно дело пойти в Суд Независимости, за что уже приговорили бы к расстрелу за измену и клевету, а другое – заявить на весь мир, что Триаполь совершил массовое истребление из-за неудачных экспериментов, заказанных государством.
– И, возможно, не одним, – добавляет Цилла. – Я все ещё думаю, что нет у Триаполя столько денег, чтобы сотворить такое в одиночку. Мне кажется, это было совместным решением всех участников, посвященных в создание бункеров. Действующий лепрозорий лишь прикрытие, а на самом деле сюда стекались неизлечимо больные люди. Вот вам бесплатный приток подопытного материала, согласного на любое экспериментальное лечение. Представляете, сколько голов полетит, если все всплывёт?
– И какой план? – Блю поднимает руку, собирая взгляды. – Что с нами будет, когда все кончится?
Повисает пауза, взятая каждым на раздумья.
– Они хотели, чтобы лепрозорий канул в небытие. Мы сделали. Что ещё нужно? – Цилла опирается на стену, прикрывая глаза от изнеможения. – Убедятся, что мы не заражены, и выпустят.
– А дальше? – Блю не останавливается. – Имею в виду, что будет после того, как вернёмся и подтвердим легенды насчёт района? Заставят подписать бумаги о неразглашении или запретят выезд из страны? Посадят в тюрьму или что? Какой конец? Что будет делать Капитолий? А если нас вообще не выпустят, как говорил Джонатан?
– Джонатан – фаталист и скептик, – отмахиваюсь. – Мы же связались с Реверсом, там в курсе, что мы живы и нуждаемся в помощи. Гарпии нас не бросят.
– А если они не знают? – не унимается Блю. – Вдруг, после того, как вышли на связь, те, кто стоят за всем, устроили переворот? Черт, а вдруг там уже война?!
– Ну все, тебя понесло, – заключаю. – Сделай глубокий вдох.
– Я серьёзно! Почему вы такие спокойные?
– Потому что предпочитаем решать проблемы по мере поступления, – Цилла с упоением ковыряет ножом ногти.
Джейс ни разу не вставил свою реплику, и это настораживает. Его хлебом не корми, дай блеснуть взвешенной логикой, но брат отчего-то хмуро изучает потолок, наматывая волосы Блю на палец. Мысль о войне звучит, в общем-то, здраво, если вспомнить его слова о перевороте. Но в голове все превращается в кашу, когда пытаюсь собрать информацию воедино.
Переворот в чью сторону? Кто участвует?? Почему Джейс знает???
Мозги кипят и, видимо, результат бурной активности на лицо, потому что Джейс беззвучно смеётся, наблюдая за моими потугами. Странное поведение брата начинает напрягать. Делаю вывод, что лучше пусть злится, чем веселится.
– Собрались. Лифт почти прибыл, – оживляется Крис, выпрямляясь по струночке.
Прижимаемся к дальней стене и щелкаем предохранителями. Кабина останавливается после толчка, а затем раскрывает объятия, выпуская наружу.
Вот и все. Бункеры остались далеко позади, как и половина друзей, а мы там, откуда начали. Проходим по тёмному коридору из красного мрамора, где впервые встретили Янтаря. Оказываемся в просторной комнате с картинами, где мне понравились цветы в чёрную крапинку. Мыском ботинка убираю с дороги изумрудную спинку кресла. Вокруг точно такой же полумрак, как и в день, когда пришли. Сколько времени утекло? Тело изнывает от усталости и боли, разом навалившихся после осознания близкого финала. Пусть хоть пытают, мне кажется, не проснусь, если голова коснется подушки.
Крадемся по первому этажу, стараясь не шуметь. Исподтишка разглядываю остальных, анализирую состояние и эмоции, отражающиеся на лицах. Так же, как я, близкие на пределе возможностей. Хочется взять в охапку и переместиться куда-нибудь, где тепло, светло и безопасно. Обнимаю себя, позволяя на мгновение раствориться в уютной фантазии.
В маленькое окно над парадной дверью лепрозория забирается серый свет, ознаменуя скорый восход солнца. Сквозь разбитое стекло влетает холодный ветер, звенит витражными осколками и гоняет по полу мусор.
– Так тихо, – шепчет Блю.
Понимаю, о чем она. Нет ни гула насосов, ни бешеного стука сердца от беготни, ни жужжания аварийных ламп. Только шелест деревьев за окном и крики птиц.
– Давай поиграем?
Пересмешники кружат в небе, хлопая крыльями.
– Давай, – едва слышно откликаюсь, словно позвал старый друг.
Шорк-шорк-шорк.
– Ро-о-кси-и!
С лестницы второго этажа доносится топот. Отпрянув в сторону, зажимаю рот рукой, чтобы не закричать. Через перила свешивается улыбающаяся физиономия близнеца. Пячусь назад, пока не упираюсь в Джейса. Брат без колебания отталкивает за спину, где налетаю на Блю, и та ойкает от неожиданности. Близнец по-охотничьи водит носом, изучая запах, а потом начинает рычать. Присцилла падает на колени и закрывается руками, не совладав с эмоциями. Тогда Джейс встаёт перед подругой, загораживая от перевертыша. В этот раз не ждёт, чтобы уточнить, кто перед ним.
Очень плохая копия Фобоса или Деймоса, и сдается, та самая, что напала на меня в кукурузном поле. Значит, всё-таки Фобос. Видимо, утратив контакт с близнецом и долго его не поддерживая, перевёртыш ужасно подражает излюбленному объекту. Голос скрипучий, надломленный, совсем неродной. Черные глаза горят безумием и жаждой. А ещё мерзкая улыбка с острыми тонкими зубами, доводящая до мурашек.
Не знаю, какой перевёртыш опаснее: слепой, с хвостом или тот, что меняет облик. Но все твари пугают до ужаса.
– Бегите! – Джейс толкает на выход. – Цилла, поднимайся!
– За что?! – причитает, заливаясь слезами. – Почему он?!
Не церемонясь, Джейс подхватывает подругу на руки, отдирая от пола. Крис начинает стрелять. Тишину разрывает короткая очередь, пули рикошетят от стен и превращают деревянные перила в щепки. Перевёртыш юркает за стену и смеётся.
– Давай поиграем? – дребезжит. – Давай?
Блю долго возится с засовом, пальцы не слушаются.
– Ну же! – подгоняю, нетерпеливо барабаня по вальтеру.
– Сейчас!
Сладив с дверью, толкает плечом, выпуская из западни. Быстро сбегаем по ступенькам. В самом низу нога подворачивается, и я кубарем скатываюсь в траву. Отталкиваюсь локтями и поднимаюсь, не сводя глаз с лепрозория. Из проема показывается жуткое смеющееся лицо близнеца.
– Вот поэтому мы друзья! Ты неисправимая бестолочь, а мне это нравится! – хихикает перевёртыш.
Замираю, услышав знакомую фразу. Точь-в-точь сказал Фобос у самолёта, когда поддержала Дея. Он преследует нас с самого начала! Дальше перевёртыш болтает какие-то непонятные слова, жестикулируя руками, как марионетка.
Сбросив Присциллу и рюкзак рядом со мной, Джейс встаёт плечом к плечу с Крисом, готовясь отражать нападение.
Внезапно яркая вспышка озаряет лепрозорий, ослепляя и дезориентируя.
– Всем лечь на землю! – громыхает зычный голос в рупор. – На землю! И не двигаться!
Глаза адаптируются к свету. Перевёртыш кривляется в дверях, не рискуя высунуться на открытую местность. Вижу, как Джейс и Крис поднимают руки и медленно опускаются на колени. Следую примеру. Прожектора бьют в спины, отчего по лепрозорию бегают вытянутые тени. Цилла рядом перестает всхлипывать.
– Кроуфорд, на землю! Живо! – кричит рупор.
– Давай поиграем?
Тварь опускается на четвереньки и решает атаковать. Разгоняется, несясь прямо на нас.
Сзади открывают огонь на поражение без предупреждения. Пули пронзают перевертыша, отбрасывая назад. В нос бьёт запах пороха и раскалённого железа, а в ушах свистит от очередей. Зажмуриваюсь, считая до десяти, чтобы выровнять дыхание.
Когда свист прекращается, открываю глаза. Перед нами лежит тело, превратившееся в решето. Теперь перевёртыш вовсе не похож на Фобоса. Все в радиусе пары метров залито голубой кровью.
Сзади слышны шаги, а потом в спину упирается дуло автомата.
– Встать! Руки за голову! – командует голос из рупора.
Медленно, без резких движений, поднимаемся с колен.
– Повернуться лицом!
Разворачиваюсь и встречаюсь с оружием, нацеленным прямиком в грудь. Солдаты стоят полукругом, держа каждого на мушке. Позади очертания вереницы броневиков, из которых красные лазеры метят в головы. Стараюсь закрываться локтем от прожекторов, чтобы хоть немного видеть, что происходит. Размытая фигура выходит вперёд, обходя военную группу.
– Где остальные?
Слышу собственный визг.
– Аверилл! – отмахнувшись от автомата, бросаюсь на шею к куратору. – Ты здесь! Черт возьми, как же рада тебя видеть!
Он сдержанно обнимает за талию и хлопает по спине. Замечаю, что оружие по-прежнему направлено мне в лоб.
– А ну, опустили стволы! – рявкаю на солдат. – Забыли, кто перед вами?
Находясь в лепрозории в позиции добычи, разучилась командовать. Голос прорезается неохотно и не так грозно, как может. Военные мешкают, ожидая подтверждения от Беннета. Тот взмахивает ладонью, и они, наконец, прекращают целиться.
– Где остальные, Рокси? – Аверилл повторяет вопрос.
– Больше никого. Только мы.
Разглядывает нас, оценивая внешний вид.
– Потрёпанные, – сухо резюмирует. – Но пятьдесят процентов из ста довольно неплохой результат.
– Ты о чем? – поднимаю бровь.
– О Гарпиях. Делаю вывод, что мой проект всё-таки удался, если из десяти осталось пятеро в живых. Жаль, этого недостаточно.
– Идиотский момент высчитывать проценты, Беннет. – Джейс спускается по ступеням, подходя ближе. – Ты так не думаешь?
– Так-так, – Аверилл разводит руки, склоняясь в манерном поклоне. – Молодой лев прорычал.
Глядя на Джейса понимаю, что что-то не так. Но что?
Измученный мозг начинает перебирать мысли, выстраивая в логическую цепочку. Буквально чувствую, как одно воспоминание сменяется другим с характерным звуком затвора.
Щелк.
«Кроуфорд, на землю!». Огонь без предупреждения.
Щелк.
Мы с Джейсом возле лифта изучаем записи учёных. Брат наклоняется и шепчет: «Но государственный переворот никто не отменял».
Щелк.
Стоим возле обрыва лифтовой шахты, куда сорвались Джонатан и Фобос. Джейс ходит взад-вперед, перечисляя имена членов Совета.
Щелк.
Кайс уходит по коридору, напевая гимн Гарпий. На полу валяются гранаты.
Щелк.
Мы в радиостанции говорим с Авериллом.
Стоп.
Если куратор ничего не знал про заговор, тогда для него основная версия такая же, как для других: неизвестный сигнал и вероятное вторжение иностранной разведки. Будет ли опытный военный выходить на связь с разведывательным отрядом через станцию лепрозория, предполагая, что поблизости могут находиться спецагенты другой страны? И как мог быть уверен, что именно мы примем сигнал?
Щелк.
Кайс разглядывает труп бармена из «Сахара» в иностранной форме. «Я его знаю!».
Щелк.
Разбитый самолёт с почерневшими и развороченными краями. «Подложил взрывчатку в капсулу Джейса» – голос Циллы звенит в ушах.
Кто?
Щелк.
Парк аттракционов, колесо обозрения и химеры. Болтаюсь на перекладине, пытаясь не сорваться прямиком в пасти голодным тварям. А через секунду происходит взрыв.
Вздрагиваю и еле успеваю поймать за хвост ускользающее самообладание.
Это Крис.
Он подложил взрывчатку в самолёт. У него были гранаты с самого начала. Никто, кроме него, ни разу не пользовался ими. И никто, кроме него, не надел бронежилет.
Ошеломлённо поднимаю глаза на Джейса, но не успеваю закричать. Понимает, что догадалась, и улыбается, а Крис за его спиной вскидывает пистолет, направленный прямиком на брата.
Дальше все случается за долю секунды. Блю кричит и отшатывается, запинается, валясь со ступеней, а я подхватываю. Крис хладнокровно вдавливает курок.
– В сторонку!
Присцилла стеной встаёт перед Джейсом, заслоняя от пули, которая попадает точно в живот, чуть ниже груди. Вздрагивает и хватается за расплывающееся кровавое пятно.
– Цилла, – не кричу, потому что ком застрял в горле. Язык не слушается. – Цилла, ты что…
Джейс подхватывает подругу и оседает вместе с ней на землю.
– Ты что наделала, дурочка. – Расстёгивает куртку и осматривает рану. Кровь пульсирующими потоками стекает по животу на руки Джейса, окрашивая траву в алый цвет. – Цилла, твою мать, какого черта…
– Потом спасибо… скажешь… Лайонхарт, – вяло хлопает брата по плечу испачканными пальцами, оставляя бурые разводы. – Жаль, что это он… Мне жаль…
– Тише, лисенок, – Джейс качает ее на руках. – Тише.
– Помнишь… сказал, что не придёшь… если буду звать на помощь, потому что веду себя погано.
– Цилла, молчи.
– Я запомнила, Джейс, – доверчиво смотрит на него снизу-вверх. – Не хочу быть той… к кому не придут…
– Я бы пришел, маленькая, – нежно гладит подругу по волосам. – Конечно, пришел.
Подползаю к ним на четвереньках, потому что не в состоянии двигаться. Нащупываю руку Присциллы и сильно сжимаю.
– Не бросай меня, – жалобно прошу. – Ты не можешь уйти, я ещё не успела сказать так много …
– Если поторопишься, успеешь, – едва улыбается, потом заходится кашлем. Рот наполняется кровью, стекающей тоненькой струйкой с краешка губ.
– Прости меня, – скулю, склонившись над подругой. – Пожалуйста, прости.
– Хорошо мы придумали… С татуировкой… Да?
Не отвечаю, захлебываясь слезами и всхлипами. Чувствую, как ее рука касается щеки, размазывая мокрые полосы.
– Не грусти… Все нормально…
Цилла рвано вдыхает, жадно хватая воздух, а потом затихает. На лице появляется умиротворение, глаза закрыты, и кажется, будто просто уснула.
Прикусываю губу, сдерживая рвущийся наружу звериный вой.
– Опять из-за тебя умирают невиновные. – Крис с презрением взирается на Джейса. – Сколько ещё должно пострадать людей?
– Крис…
Но тот не даёт договорить. Подходит и рывком заставляет Джейса подняться. Тело Циллы, упав с колен брата, сворачивается клубком на ступенях.
Подскакиваю и налетаю на Криса, отталкивая прочь.
– Что ты наделал?! – ору, как безумная. – Ты что, черт тебя дери, сделал?!
Крис без разговоров заряжает мне пощечину. От неожиданности перестаю плакать и невидящими глазами уставляюсь на брата, пытаясь не забывать дышать.
– Драматично. – Аверилл хлопает, словно зритель на театральном представлении. – И эффектно. Кристофер, я впечатлён.
Джейс смотрит в упор, не обращая внимания на все остальное.
– Выбери меня, Крис. – Не пытается защититься или сопротивляться. Просто стоит. – Пожалуйста. Выбери меня.
– Чтобы что? Сдохнуть с тобой?! – огрызается.
– Как ты мог?! – Блю накидывает на Беннета. – Я доверяла тебе! – разворачивается и кричит на Криса. – И тебе доверяла!
– Что он пообещал? – Джейс игнорирует всех, полностью сосредоточившись на брате.
Крис замер с восковым лицом без единой эмоции. Пистолет в руках дрожит, но продолжает смотреть в грудь Джейса.
– О, это уже интересно. – Аверилл подходит ближе, чтобы участвовать в разговоре. – Хочешь знать? Кристофер, позволишь ответить?
Крис молчит, сжимая челюсть до скрипа. Желваки ходят туда-сюда от напряжения. Тогда Беннет, улыбнувшись, доверительно наклоняется, чтобы прошептать на ухо Джейсу два слова:
– Твою должность.
Джейс мучительно искривляется в полуухмылке. Истерика накрывает неожиданно и быстро. Начинаю смеяться сначала тихо, потом все громче и громче, заливаясь откровенным хохотом. Аверилл и Крис поворачиваются ко мне, разглядывая с интересом и изумлением.
– Ты, – давлюсь смехом, – такой идиот, Крис! – опять смеюсь. – Продал его за должность?! – последнее слово выплёвываю прямиком в лицо брату.
– Причем без раздумий! – Аверилл, подыгрывая, включается в мое сумасшествие.
Крис явно не хотел, чтобы этот факт всплыл, потому что недобро косится на куратора.
– Все в силе ведь? Я сделал, что ты просил.
– Конечно, в силе. Но мы ещё не закончили. – Беннет меняется в лице, переставая улыбаться. Щёлкает пальцами, и солдаты тут же наставляют автоматы на нас. – Эту увести, – кивком показывает на меня, – а эту…
– Крис! – в голосе Джейса проскальзывает отчаяние.
Крис смеряет брата холодным взглядом, размышляя о чем-то, а потом обращается к Авериллу:
– Задержи Блю тоже. Ее можно использовать как рычаг давления на мою сестру.
– Интересно. – Беннет хмыкает, принимая к сведению информацию. – Тогда обеих в машину.
Мы с Блю одновременно бросаемся в сторону, но подругу быстро настигают солдаты. Оберегая себя от опасных ударов, не ввязывается в отчаянную борьбу, и потому сдается. Блю заламывают руки и бьют сзади по коленям, чтобы повалить на землю. Она кричит и вырывается, но бесполезно: надевают наручники и уволакивают в броневик.
Я же застываю в боевой готовности напротив пятерки военных, не желая сдаваться.
– Она нужна живой, – напоминает Аверилл. – Сильно не калечить.
– Калечить?! – взвиваюсь от возмущения. – Да я от них мокрого места не оставлю, Беннет. Пожалел бы людей! – перехватываю взгляд солдата под балаклавой и рычу: – Хочешь напасть – дерзай, если нет – вали к черту!
Всё-таки слава идёт впереди меня, и военные нерешительно топчутся на месте, лишенные права использовать оружие.
– Рокси, не надо. – Ровный голос Джейса долетает со стороны. – Иди в машину.
– Ага, разбежалась.
Бросаюсь вперёд, и начинается драка. Увернувшись от одного, заряжаю кулаком второму промеж глаз и добавляю ногой в живот, скидывая с лестницы. Пригибаюсь, избегая удара в голову, и сбиваю следующего. Меня хватают сзади, зажимая руки, тогда, не растерявшись, совершаю элегантную пробежку по груди солдата напротив. Оттолкнувшись от лица, кувыркаюсь назад, вырываясь из захвата и опрокидывая на спину военного. Вытаскиваю нож и вонзаю точно в сердце. Потом пропускаю несколько ударов под дых и лицу, но возвращаю нападавшим сполна. Заключаю нового противника в смертельные объятия, без сожаления сворачивая шею. Потом еще одну.
