Kitabı oku: «Иллюзия истины», sayfa 12
Здесь было светлее, и я смогла разглядеть его лицо, которое озаряла улыбка, которой я прежде никогда не видела. Взгляд был невероятно нежным.
– Твоей улыбкой можно освещать самые темные улицы, – усмехнулась я, стягивая с ног чулки.
– Ника, ты тревожишь меня, – вдруг серьезно сказал он и, подперев голову рукой, посмотрел на меня.
– Почему? – Удивилась я.
– Я не знаю, что творится у тебя на сердце…
Устроившись на подушке так, чтобы мне было хорошо видно Алекса я не на долго задумалась:
– Я растеряна, – начала я, но Алекс не стал ничего спрашивать у меня, он ждал, пока я осмыслю все сама. – Сейчас все было как-то иначе. Ведь я уже занималась сексом с тобой, я уже видела и чувствовала тебя, но почему-то сейчас все было по-другому. Другие ощущения, другие эмоции…
– Какие другие? – Тихо спросил меня он.
– Совершенно новые. Словно ты где-то прямо под кожей… – я снова задумалась. – С тобой бывало что-то похожее?
– Да, – кивнул Алекс. – Ощущение, что тот, с кем ты сейчас занимаешься любовью полностью растворился в тебе. Ты уже не понимаешь где заканчиваешься ты сам и начинается он или она. И это и прекрасно, и ужасно, ведь этот человек может бережно коснуться твоего сердца губами, а может раздавить его, зажав в кулак.
Я взглянула на Алекса, он так красиво изложил все то, что сейчас было у меня на душе.
– Да ты поэт!
Алекс улыбнулся и обнял меня:
– Нет, просто я уже успел обдумать эти ощущения. Сначала я тоже испугался и растерялся. Я подумал, что возможно просто переволновался тогда, решив, что ты сбежала от меня. Что чувства обострились из-за страха утраты.
Я отстранилась от него и заглянула в его глаза, вокруг которых были лучики из-за улыбки.
– Но нет. Все стало иначе после того, как я понял, что не вижу больше жизни без самой прекрасной женщины на свете. Без тебя…
– Почему не сказал?
– Не успел. – Тихо сказал он. – Николь, я что-то почувствовал к тебе еще на свадьбе, потом ты исчезла и стала моим наваждением. Но лишь когда я потерял по-настоящему, я понял, что полюбил тебя всем сердцем, и что без тебя я не живу, а просто существую.
– Алекс, я… – Я не знала, что ответить ему прямо сейчас.
Наверно почувствовав мое замешательство, он сразу прижал меня к себе:
– Тебе ничего не нужно мне отвечать. Сладких снов, моя Николь.
«Моя Николь»
Меня так никто не называл, и я поняла, что если бы услышала это не от Алекса, то, скорее всего, восприняла бы это в штыки, не желая, чтобы кто-то подчеркивал то, что я ему принадлежу. Но Алекс произносил это таким тихим и ласковым голосом, словно сам до конца не верил в это.
– Эй, что случилось? – Всполошился Алекс.
– Что? – Не сразу поняла я.
– Ника, почему ты плачешь? – Встревоженное лицо Алекса нависло над моим, и он принялся осторожно вытирать слезы с моих щек.
– Прости… Я окончательно запуталась…
– В чем?
– В себе… в своей жизни. Раньше все было таким простым и понятным. Я жила так за годом год. А потом ты свалился на мою голову. Раньше я позволяла себе плакать только по ночам в подушку, чтобы никто не видел того, какая я слабая и уязвимая. Но когда я рядом с тобой, то мне не хочется быть сильной. Я привыкла засыпать в своей постели одна, а теперь, не чувствуя твоего тепла и не слыша твоего дыхания, мне совершенно не спится. Я привыкла заботиться о сыне в одиночку, заботиться о моей подруге Лике, а ты начал заботиться обо мне и я поняла, что никогда не чувствовала себя такой нужной. – Я на время задумалась, невысказанных мыслей было еще много, но все они подводили меня к одному. – Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ БЫТЬ ОДНА…
– И не будешь! – Уверенно сказал Алекс, пристально глядя мне в глаза. – Никогда!
Утром я резко подскочила и села в кровати, силясь вспомнить сон, который меня так напугал. Взглянув на соседнюю половину кровати, я поняла, что Алекс уже уехал на тренировку, хотя она сегодня начиналась довольно поздно. Приняв душ, я зашла на кухню. На столе лежала записка:
«Спала как ангел – я не посмел тебя разбудить. Если у тебя сегодня нет дел, то дождись меня, пожалуйста, дома. А если нужно на работу, то сообщи, где мне забрать ключи, так как они пока у меня одни. Не уходи, пока хорошенько не поешь!»
Заглянув в холодильник, я обнаружила круглую деревянную доску с бутербродами на цельно зерновом хлебе. Один с яйцом пашот и зеленью, а второй с красной малосоленой рыбой и дольками авокадо. Быстро позавтракав и вымыв посуду, я застыла в нерешительности. Мне хотелось дождаться Алекса здесь, но взглянув в свой планер, я поняла, что этому не суждено случиться, по крайней мере, не сегодня. Поэтому я обреченно поплелась к двери и, проходя через гостиную, на что-то наступила. Это была пуговица от рубашки Алекса. Улыбнувшись, я закрыла за собой дверь с намерением вернуться обратно уже сегодня.
Переодевшись в джинсы и мягкую водолазку, я отправилась к Ледовому дворцу, чтобы отдать Алексу ключи в перерыве между «льдом» и «землей». Уже почти дойдя до тренерской, я увидела Марго с Верой на руках.
– Привет, – поприветствовала я их, с улыбкой. – Пришли навестить папу на работе?
– Здравствуй, Николь, – тихо ответила мне Марго, и я заметила, что Вера спит. – Ездили с Верой к врачу, пришлось Юре взять Алекса с собой на тренировку. Сейчас заберу его, а то представляю, что там творилось.
– Ой, да брось, неужели Юра с Алексом не справятся с одним маленьким мальчишкой. Все в порядке? – Спросила я, глядя на Веру.
– Да, просто плановый осмотр. Все хорошо.
Тут коридор наполнился мужскими голосами – ребята шли в раздевалку, чтобы немного передохнуть и переодеться в другую форму. Леон увидел меня, и я пошла ему на встречу.
– Привет, мам, а ты чего здесь? – Спросил он, хитро улыбаясь.
– Соскучилась! – Воскликнула я, обнимая его.
– По мне или по Алексу? – Ухмыльнулся Лео.
– По обоим, – совершенно честно ответила я. – Что хочешь на ужин?
– Ой, умоляю, не говори ничего про еду, я уже голодный как волк. Ладно, я побежал переодеваться, – и, поцеловав меня в щеку, он пошел догонять товарищей.
Я оглянулась и увидела 2-х Алексов в коньках и Юру, которые шли самыми последними.
– Привет, – улыбнулась я им.
– Привет, – мягко сказал Алекс и, поравнявшись со мной, поцеловал меня в щеку, не желая никого смутить.
– Как успехи? – Спросила я маленького Алекса.
– Отлично! Я падаю все реже и реже! – Счастливо ответил он и побежал вслед за отцом переодеваться.
Оставшись вдвоем в коридоре, я достала ключи и протянула их Алексу:
– Прости, я набралась наглости и сделала экземпляр ключа от твоей квартиры для себя, а от моей для тебя. Сегодня работаю до позднего вечера, поэтому не смогла дождаться тебя дома, но вот вечером можем приготовить ужин у меня. Ты как?
Алекс сделал вид, что задумался, но потом улыбнулся:
– Я согласен. А Леон не будет против?
– Думаю, что не будет. Ну, я побежала. – И быстро поцеловав его в щеку, я уже было хотела идти, но Алекс притянул меня к себе и мягко коснулся моих губ нежным поцелуем. – Алекс, я не могу отменить назначенные встречи. Прости. – Грустно сказала я.
Но Алекс не торопился меня отпускать, он просто смотрел мне в глаза и обнимал:
– Никак не могу тебя отпустить…
Из тренерской вышли Юра и Марго с детьми и остановились как вкопанные, глядя на нас. Неловкую паузу прервал маленький Алекс:
– Дядя Алекс, так это тетя Николь твоя девочка, которую ты обидел? Я же говорил, что надо было ее сразу обнять!
Мы с Алексом переглянулись и засмеялись.
– Идите на тренировку, – сказала я. – Я помогу, Марго! – И, взяв за руку маленького Алекса, мы пошли к выходу. Уже перед лестницей я оглянулась и заметила Алекса, который все еще стоял в коридоре и смотрел мне в след.
– У вас все наладилось? – Тихо спросила меня Марго с улыбкой.
– Да, кажется да, – робко улыбнувшись, ответила я. – Давай я отвезу вас домой?
– Нет, спасибо, – тут же сказала Марго. – Мы договорились с Юрой, что подождем его в кафе через дорогу. Алекс просит что-нибудь сладенькое. Я очень рада за вас Николь. Вы заслуживаете друг друга.
Она уложила Веру в коляску, которая стояла в холле, и мы вышли на улицу. Алекс взял Марго за руку, и они пошли прогулочным шагом в сторону кафе, а я быстро села в припаркованную неподалеку машину и выехала на дорогу, остановившись в среднем ряду на пешеходном переходе.
Сидя за рулем, я прикидывала как мне быстрее добраться до нужного мне магазина, когда заметила, что Марго замешкалась на переходе. Вчера было довольно тепло на улице, но ночью снова шел снег. Поэтому ее коляска, конечно же, застряла передними колесами в смеси из снега и реагентов, которую оставили не убранной на обочине. Она толкала коляску изо всех сил одной рукой, так как второй крепко держала Алекса, чтобы тот не упал. Я стояла через одну машину, и уже подумывала, чтобы вылезти и помочь ей, когда заметила, что по свободной крайней левой полосе на очень большой скорости приближается машина. Дорога была очень скользкой, и любому водителю было очевидно, что он не успеет затормозить. Марго как раз вытолкала коляску и начала переходить дорогу. Водители, стоящие на встречном направлении, начали моргать фарами и сигналить, пытаясь предупредить Марго и того лихого водителя. Но ни тот ни другой ничего не поняли. Марго уже прошла мою полосу и выходила на ту, по которой неслась дорогая иномарка. Мои руки действовали быстрее, чем мозг, который буквально отключился от страха. Я вывернула руль и выехала передней частью автомобиля на крайнюю полосу, загораживая их от столкновения, которое могло оказаться для них роковым.
Нет… Только не для них…
Глава 25
Алекс
Я все еще смотрел, как Николь идет по коридору, держа за руку маленького Алекса.
– Да-а-а… – протянул Юра, глядя им, так же как и я, вслед. А когда я оглянулся на него, то сразу продолжил. – Николь бы родила тебе прекрасных детей.
Я усмехнулся, и мы вошли в тренерскую, чтобы тоже переодеться. Когда мы с Юрой присоединились к ребятам в зале, то у него зазвонил телефон.
– Алло, – ответил он, и я уже было хотел отойти от него, но замер, услышав его взволнованный голос. – Так, Марго, успокойся и не части… Что случилось? – Он встревожено слушал какое-то время. – С вами все хорошо? С Алексом? С Верой? – Я снова услышал, что Марго что-то ему громко говорит, но она была ужасно напуганной, и я не мог разобрать слов. – Николь? – Спросил Юра и посмотрел на меня. – Как она? – У меня все похолодело внутри. – Скорую кто-нибудь вызвал? – Марго что-то снова ему ответила. – Сейчас будем. – Сказал Юра и, глядя на меня, громко крикнул. – Леон, подойди срочно ко мне.
Лео подбежал к нам, а я сверлил Юру взглядом не в силах ничего спросить. Страх сковал меня.
– Леон, быстро надевай штаны, куртку и ботинки, – А когда тот ничего не понимая, посмотрел на него, добавил, – Мама попала в аварию прямо перед дворцом.
Я сразу же вылетел из зала в чем есть и понесся, что есть сил из дворца. Распахнув дверь, я выбежал на улицу и увидел скопление людей и машин на перекрестке. Я побежал прямо туда. Возле перехода я увидел Марго, которая прижимала к себе плачущего сына.
– Как вы? – Взволнованно спросил я ее.
– Все хорошо, Николь спасла нас! – Сказала Марго и по ее лицу побежали слезы.
Я посмотрел на дорогу и увидел машину Николь, которая стояла поперек дороги, вокруг нее толпились очевидцы и водители, которые пытались освободить ее, чтобы оказать первую помощь. Но большой внедорожник влетел прямо в ее дверь.
– Пропустите меня, – крикнул я, толпившимся людям. – Я ее муж.
Люди оглянулись на меня и тут же пропустили.
– А я сын, – услышал я за своей спиной, и, оглянувшись, увидел испуганного Леона. За спиной которого, толпились все ребята из команды.
– Чего встали? – Крикнул я, – Давайте ребята, помогайте.
И мы уперевшись с обеих сторон в капот черного внедорожника начали его откатывать сантиметр за сантиметром в сторону, чтобы освободить дверь автомобиля Николь. Как только проход был освобожден, я кинулся к ее двери, но она была заблокирована, тогда я быстро оббежал вокруг машины и, распахнув пассажирскую дверь, залез в салон автомобиля. Николь была без сознания. Дрожащей рукой я нащупал пульс. Слава Богу, она была жива.
– Ника, солнышко мое, открой глазки. Умоляю тебя, Ника, – начал я говорить в панике, отбрасывая челку с ее лба, на котором я увидел глубокий порез, из которого текла кровь по ее щеке. – Ника, ты меня слышишь??? – Начал я звать ее уже более громко, касаясь ее лица. Я совершенно не знал, что делать. Я боялся ее освобождать, совершенно не понимая какие травмы она получила.
Вдруг ее веки задрожали, и она медленно распахнула свои голубые глаза, с большим трудом поймав меня в фокус.
– Алекс, – сказала она, и ее лицо тут же исказила гримаса боли.
– Где болит? – Начал я взволнованно ее расспрашивать.
– Голова, – тихо сказала она и попыталась откинуться на спинку кресла, но застонав, привалилась к двери. – Кажется, сломана рука и ноги зажаты, я не могу ими пошевелить. Марго?
– С ней все хорошо и с детьми тоже! – Сразу же сказал я и заметил, как подъехали машины скорой помощи и спасателей. – И с тобой все будет хорошо, сейчас тебя освободят!
Дверь с моей стороны распахнулась, и я выбрался, освобождая место врачу, который тут же приступил к осмотру, пока спасатели пытались открыть дверь со стороны Николь, чтобы можно было ее вызволить и поместить на носилки. Кто-то накинул мне на плечи куртку, оглянувшись, я увидел Юру и Леона.
– Как она? – Сразу же взволнованно спросил меня Леон.
Я смотрел в его глаза, как две капли похожие на глаза Николь, и не знал, что и как ему сказать:
– Она пришла в себя. Сказала, что болит голова, и ей зажало ноги. Кто-нибудь рассказал, как это все произошло? – Спросил я не в силах оторвать взгляд от машины Ники.
– Марго сказала, что машины остановились на переходе, чтобы пропустить пешеходов. Все уже прошли, но у нее застряла коляска. Когда она вышла из-за машины в среднем ряду, то увидела, как Николь рванула и перегородила дорогу и тут же в нее влетел этот урод. – Юра запустил пальцы в волосы и схватился за голову. – Если бы ни она, то он бы их переехал! – В ужасе закончил он.
– Где он? – Спросил я. Пытаясь найти глазами еще одного пострадавшего среди толпы людей.
– Его допрашивают полицейские, но это бесполезно он либо пьяный, либо под какими-то наркотиками.
Я рванул к полицейской машине, но дорогу мне перегородил Юра:
– Остынь, Алекс. Это ничего не даст. Он в полной прострации. Ты ничего от него сейчас не добьешься, а полицейские еще и тебя скрутят. И тогда не понятно, как быстро ты сможешь увидеть Нику. Не дури!
Я остановился и перевел взгляд на Леона. Тот с ужасом в глазах наблюдал, как спасатели начали срезать дверь. Я подошел к нему и похлопал его по спине:
– Лео, с ней все будет хорошо, слышишь! Мы сейчас узнаем, в какую больницу ее повезут, и поедем с тобой туда. Хорошо?
Он кивнул и украдкой стер слезы с глаз. Ему было страшнее всех присутствующих. Она была его единственным родным и близким человеком.
Как только дверь убрали, к машине подбежали несколько ребят. Они аккуратно достали Николь и уложили на носилки. Мы с Леоном направились к машине скорой помощи:
– Можно с вами? – Спросил Лео у врача.
– Только одному! – Коротко кивнул тот.
Леон оглянулся на меня.
– Чего стоишь? Залезай скорее! Телефон с собой? – Спросил я.
– Нет, мой в сумке.
Я быстро достал из кармана свой и сунул ему в дрожащие руки.
– Напиши на свой телефон сообщение с адресом больницы, хорошо? Я заберу вещи и приеду к вам.
Он коротко кивнул, заскочил в машину, и они сразу же отъехали с места, а я быстрым шагом пошел во дворец. Войдя в раздевалку парней, я увидел их всех, сидящих в полной тишине.
– Ребята, соберите, пожалуйста, вещи Леона, я зайду за ними через 5 минут. Сегодня тренировки не будет.
И я вошел в тренерскую, чтобы переодеться самому. Было такое ощущение, словно вокруг меня вата, все чувства словно притупились кроме одного… Страха.
Вернувшись в раздевалку, я забрал сумку Леона и попрощавшись с ребятами, побежал к машине. Достав мобильник из бокового кармана, я забросил сумку на заднее сидение.
Минуты тянулись ужасно долго, а сообщения все не было. Я вспомнил, как проснулся сегодня утром таким счастливым. Ника спала, прижавшись к моей спине и закинув на меня ногу. Мне так не хотелось вылезать из теплой постели и плестись на работу, когда под одеялом было так тепло и уютно. Понежась еще немного, я все-таки оторвал себя от подушки. Уже перед уходом я снова зашел в спальню, Николь перекатилась на мою половину, хмурясь во сне. Я присел на кровать и провел пальцами между ее бровей, словно разглаживая эту тревожную морщинку, а когда я коснулся ее щеки губами, то она улыбнулась. Она была такой красивой.
А позже, когда я увидел ее в коридоре, мне так не хотелось ее отпускать.
Словно я предчувствовал что-то с самого утра.
Мои мысли прервал сигнал пришедшего сообщения. Войдя в диалоги, я увидел, что сообщение пришло от Тренера. Значит оно для меня.
«Мама в реанимации, сейчас пришлю адрес и в какой корпус нужно идти. На стойке регистратора скажите, что вы к Самире. Вам все объяснят. Еще большая просьба, купите бахилы, халаты и шапочки»
Следом прилетело сообщение с адресом. Я сразу же выехал с парковки, хотя в голове кружилось лишь одно «В реанимации». Страх еще больше сжал мое сердце.
Заскочив в первую аптеку рядом с больницей, я купил все, что написал Леон, и побежал в нужный мне корпус.
Влетев в больницу, я сразу же подошел к стойке и сказал, что мне нужно к Самире. Мне объяснили, как пройти к ней в кабинет и предупредили о том, что в больнице нельзя ходить в уличной одежде. Быстро раздевшись я побежал к нужному мне кабинету и, постучав в дверь, сразу заглянул. В кабинете был только Леон. Он сидел, спрятав лицо в ладонях, и я почувствовал, что мне стало не хорошо. Поравнявшись с ним, я потрепал его за плечо:
–Эй, ты как? – Спросил я, присаживаясь на соседний стул.
– Ужасно! – Тихо сказал он. – Я ничего не знаю. Самира ушла уже больше часа назад.
– Кто это? – Спросил я его тут же.
– Самира? – Переспросил Леон и я кивнул. – Это мама моего одноклассника и друга. Она здесь работает врачом. Сказала сидеть в ее кабинете и ждать.
Я протянул ему пакет, в который сложил его вещи, вспомнив что на нем сейчас легкая тренировочная форма.
– О, спасибо, Алекс! – Он переоделся в джинсы и водолазку и снова сел на стул. – Вам страшно? – Вдруг спросил он.
Я взглянул на него:
– Лео, мне в жизни еще не было так страшно. – Тихо ответил я.
Мы просидели еще около часа в полной тишине и практически неподвижно, когда в кабинет вошла женщина в медицинской форме, при виде которой Леон вскочил на ноги.
Она закрыла дверь и сняла с себя маску:
– Она довольно сильно пострадала, поэтому пробудет пару дней в палате интенсивной терапии. Из серьезного у нее переломы 3-х ребер, левой руки и ключицы, легкое сотрясение мозга, остальное ушибы и порезы. Она сейчас под действием сильных седативных препаратов, чтобы облегчить болевой синдром. Ей нужен покой.
– Ее ввели в кому? – С ужасом спросил Леон.
– Нет, – покачала головой Самира. – Ее накачали очень сильными лекарствами, которые уменьшают боль. Но при этом она не теряет чувствительности и дышит самостоятельно. Если совсем просто, то она сейчас «под кайфом».
– Можно ее увидеть? – Спросил я, и Самира вопросительно посмотрела на меня.
– Кем вы приходитесь пациентке? – Сразу же спросила она меня деловым тоном.
– Это Алекс, – быстро ответил за меня Леон. – Они встречаются с мамой.
– Алекс, я не могу пустить Вас к ней, так как вы не являетесь ее родственником, – с сожалением глядя на меня, ответила она. И я, признавая ее правоту, опустился на стул.
– Самира, – тихо позвал ее Лео, – Вы же не поступите так с ними? А что если мы скажем, что он ее муж? Люди же не всегда официально женятся. А я подтвержу, что он мамин муж и мой отчим.
– Хорошо, но чтобы пройти в палату, вам нужно будет получить справки о том, что вы абсолютно здоровы.
– Без проблем, – сразу согласился я. – Можно получить здесь такую справку, или нам нужно привезти ее из больницы, к которому мы прикреплены с командой?
– Спуститесь на первый этаж, кабинет 104, – сказала она, усаживаясь за стол и снимая телефон. – Я сейчас предупрежу.
Мы тут же спустились, и уже через несколько минут, после осмотра, нам выдали справки. Вернувшись, мы передали их Самире, надели бахилы, шапочки и халаты и пошли по бесконечному лабиринту коридоров. Остановившись перед реанимационным блоком, все обработали руки. Леон вошел вслед за Самирой, а я остался в коридоре, так как в палату пускали по одному. Через какое-то время они вышли и Самира поманила меня следовать за ней. Уже подойдя к палате, она остановилась и сказала:
– Минут 10, не больше. Я пойду пока к Леону, он сильно шокирован. Вы найдете выход сами?
Я лишь молча, кивнул и тут же толкнул дверь. Оказавшись в палате, я подошел к больничной койке и присел на стул возле нее. Николь лежала накрытая простыней, однако руки лежали поверх нее. К ней была подключена капельница и еще, какие-то провода, которые тянулись к мониторам. На лбу рана была заклеена, под глазами и на левой щеке были темные синяки.
Она всегда была такая сильная, живая, озорная. И увидев ее такую беспомощную и израненную, у меня рвалось сердце на части. Я очень осторожно взял ее ладонь здоровой руки в свою, (ее пальчики были такими холодными) и прижал к губам желая немного их согреть. Вдруг на постель, рядом с ее рукой упали капли. Я смотрел в полном замешательстве, ничего не понимая, пока до меня не дошло, что это слезы…
Мои слезы…
Я не плакал ни разу: ни когда узнал, что мама не заберет меня, ни когда уезжал из дома в интернат, ни даже когда узнал о смерти бабушки. А сейчас они текли по моему лицу и бороде, и я не представлял, как их остановить.
Кое-как справившись со своими эмоциями, я поцеловал Николь в щеку. Выйдя из блока, я увидел Леона, стоящего возле окна. Самира стояла рядом с ним и что-то тихо ему говорила, поглаживая по плечу. Услышав, как закрылась за мной дверь, Леон оглянулся. Несколько мгновений мы просто стояли и, молча, смотрели друг на друга. Леон был такой потерянный. Некогда крепко стоящий на своих ногах, он не чувствовал теперь под собой твердой почвы. Он тоже почувствовал себя ОДИНОКИМ, как я когда был ребенком. Мне стало так жаль этого мальчишку, что я раскрыл свои объятия, и Леон тут же крепко обнял меня и заплакал. Я испытал невероятно странные чувства. Мне хотелось успокоить его, дать ему понять, что он не одинок, что я его не оставлю.
– Лео, успокойся, с ней все будет хорошо. – Тихо заговорил я. – Она быстро поправится. Мы будем навещать ее каждый день, правда же Самира? – Спросил я и она сразу же утвердительно кивнула, удивленно глядя на нас.
Я взял Леона за шею, и мы соприкоснулись лбами:
– Ты не одинок Леон, слышишь? У тебя теперь еще есть я!
Он взглянул мне в глаза и утвердительно кивнул.
– Поехали домой. – Устало сказал я, и мы втроем медленно пошли в кабинет Самиры, где договорились, что днем я приеду к лечащему врачу Николь, а вечером мы навестим ее вместе с Леоном.
Припарковавшись возле дома, мы вышли из машины.
– Лео, я быстро дойду до себя, чтобы взять кое-какие вещи. Что-нибудь нужно купить в магазине?
Он лишь рассеянно покачал головой.
Когда я вошел в квартиру, то увидел Леона, который сидел на пуфике возле двери до сих пор не раздевшись.
– Лео, может, пока поживем у меня? Пока мама в больнице? – Спросил нерешительно я.
– Нет, – он отрицательно закачал головой. – Все в порядке. У меня здесь слишком много вещей, учебников, к тому же мама не простит, если мы оставим ее кошку.
Мы сняли обувь и куртки, Лео пошел к себе в комнату, а я застыл в нерешительности.
– Может вы пока поживете в комнате мамы? – Спросил он, оглянувшись.
Я улыбнулся и кивнул. Поужинав, мы разошлись по спальням, и стоило моей голове коснуться подушки Николь, как я тут же забылся тревожным сном. Когда утром я открыл глаза, то солнце стояло уже довольно высоко, если верить часам на стене, то мы проспали. Выскочив из спальни, я увидел, что дверь спальни Лео открыта, в ней уже был порядок. Я поспешил на кухню. На столе стояла тарелка с яичницей и жаренным беконом, и лежала записка:
«Ушел в школу. Напишите мне, когда узнаете во сколько можно будет навестить маму»
Позавтракав и приняв душ, я поехал в больницу. По дороге мне позвонил Юра:
– Привет, Алекс. Как Николь? – Сразу спросил он.
– Привет, да пока не ясно. Сотрясение, перелом ключицы, руки и 3-х ребер, ссадины, ушибы…
– Как Леон? – Тихо спросил Юра.
– Подавлен, я пока переехал к нему.
– Что? – Удивился Юра.
– Я не могу оставить его, Юр! Он же ее сын… и он совсем один.
– Ты молодец, Алекс. Я другого от тебя и не ожидал. – На мгновение повисла тишина. – Слушай, я забрал ее сумку из салона автомобиля и распорядился, чтобы машину эвакуировали на платную парковку.
– Спасибо. Я сейчас еду в больницу, хочу договориться на счет палаты с неограниченными часами для посещений. Потом заберу Леона из школы, и мы перед тренировкой навестим Николь.
– Вы собираетесь на тренировку? – В замешательстве спросил Юра.
– Конечно! Николь не прощает слабости! – Усмехнулся я.
Выйдя через час из больницы, я сразу набрал номер Леона. Но телефон оказался выключенным, возможно он забыл зарядить его. Подъехав к школе, я еще раз попытался ему дозвониться, но без результата. Деваться было не куда, и я вошел в здание школы решив найти Захара, ведь он был единственным, кто мог мне сейчас помочь. Подходя к кабинету директора, я увидел парня, который был тогда дома у Николь и Лео. Очевидно это его друг Ноа. При виде меня он подскочил со стула и быстро подошел ко мне:
– Добрый день, – сказал я. – Не знаешь, где Лео?
– Он на разборках в кабинете директора, – печально сказал тот, и видя, что я направляюсь туда, перегородил мне путь и быстро тихо заговорил. – Если что, то там неподалеку была камера, а еще запись есть у нее, – сказал он и скосил глаза на девушку, которая сидела на стуле по другую сторону двери и листала журнал.
Я кивнул и, решительно постучав, сразу же распахнул дверь и вошел внутрь.
– Всем добрый день! – Сказал я, подходя к стулу, на котором, опустив голову, сидел Лео, который сразу взглянул на меня. – А что здесь собственно говоря происходит?
Напротив, Леона сидели трое ребят: у одного была разбита губа, у второго был синяк под глазом, а третий держался рукой за нос. За их спинами стояли двое женщин и один мужчина, очевидно это были их родители.
Одна из них сразу же возмущенно заговорила:
– Этот паршивец, – она указала пальцем на Лео, – Избил наших детей. Я требую его немедленного отчисления. Но мы ничего не можем решить, без его законного представителя, хоть он уже и совершеннолетний, а его безалаберной матери видимо не до него!
Я встал за спиной Леона и положил руку ему на плечо:
– Что ж, тогда давайте преступим. Мама Лео не может сейчас присутствовать здесь лично, поэтому я здесь вместо нее, – сказал я спокойно.
– А вы кто? – Тут же с любопытством поинтересовалась она.
– Меня зовут Алекс, и я отчим Леона. Еще есть вопросы? – Спросил я, глядя на ее удивленное лицо. – Может приступим, мы очень сильно спешим.
И мы все посмотрели на Захара.
– Что ж, отлично. – Кивнул он, удивленно глядя на меня. – Пока я слышал только версию потерпевших. Все они утверждают, что Леон начал их цеплять, а потом у них началась драка…
– Это так, Лео? – спросил я.
Тот отрицательно покачал головой.
– Ну естественно он будет все отрицать, – взвизгнула та дамочка. – Вы что верите ему? – Спросила она директора.
Тот снял очки и начал их протирать:
– Я не принимаю ни чьей стороны, до тех пор, пока мы не узнаем всей правды. – Спокойно ответил он. – Вот только как нам это сделать, когда все молчат? – Задумчиво протянул он.
– Когда я шел в кабинет, то заметил камеры. Давайте просмотрим запись. – Я заметил, как парни переглянулись. – Вам известно, где все произошло?
Захар вернулся за свой стол. Очевидно на его компьютере был доступ к серверу, на котором хранились записи с видеокамер.
Спустя несколько минут он повернул к нам монитор компьютера, и мы начали следить за происходящим. Леон сидел на ступеньках и что-то смотрел в телефоне, один из троицы подошел к нему со спины и выдернул телефон из его рук, двое вышли из бокового коридора и остановились перед ним. Леон поднялся и протянул руку к парню, который забрал его телефон, очевидно с просьбой вернуть его. Камеры передавали только изображение, но суть конфликта была именно в том, что они говорили. Ребята начали перебрасывать телефон Леона, и я заметил неподалеку девушку, которая сидела сейчас возле кабинета директора, она снимала все на камеру своего телефона. Парень, чья мама требовала отчисления Лео, взял телефон Леона, а когда тот подошел к нему швырнул его в стену, отчего он разлетелся на мелкие кусочки. Леон рванул на него, но его схватили двое оставшихся заломив руки за спину, и парень разбивший телефон дважды нанес ему удары в живот. Чем окончательно вывел Леона из себя. Тот быстро раскидал их, нанеся каждому лишь по одному точному удару и склонился над осколками телефона, взявшись за голову. Захар нажал на паузу и поднял взгляд на виновников.
– Вы ничего нам не хотите сказать? – Спросил он, а те потупили взоры и сидели молча.
– Я так понимаю, что картинки нам недостаточно, – промолвил я. – Давайте попросим запись у нее, – сказал я, указывая пальцем на девушку с телефоном в руке, которую было четко видно на стоп-кадре. – Она как раз сейчас сидит за дверью.
Захар встал из-за стола и открыв дверь пригласил войти девушку:
– Лора, зайди пожалуйста. – Сказал он.
Она вошла в кабинет директора в недоумении. И остановилась недалеко от двери.
– Лора, подскажи, ты видела ссору между ребятами? – Тихо спросил ее директор, строго глядя на нее и та кивнула, заметив повернутый монитор и запись с камеры наблюдения на паузе. – Лора, я вынужден попросить тебя показать нам запись, которую ты сделала. Будет несправедливо, если сейчас будет осужден невиновный.
Она посмотрела на парней, но те не смотрели на нее. Постояв немного в нерешительности, она достала свой телефон и включила видео.
– Можно попросить сделать звук на максимум? – Попросил я. – Видите ли, Лора, мы все видели, но не слышали.
Она добавила звук и посмотрела на Леона, который ссутулившись, сидел на стуле и смотрел под ноги.
Видео начиналось как раз с того момента, когда Лео повернулся к здоровяку, отобравшему телефон:
– Эй, верни телефон. Я жду звонка. – Сказал спокойно он.
– Что разглядываешь? – С издевкой спросил тот. – О, фотки со своей девчонкой. – И тот начал листать фото на телефоне. – А что, пикантных фоток она тебе не присылала?
