Kitabı oku: «Иллюзия истины», sayfa 13

– Это моя мама, придурок. Отдай телефон немедленно.

– Мама? – Сразу оживился парень, который стоял внизу лестницы. – Ну-ка дай взгляну. Моя мама сказала, что твоя развлекала когда-то мужиков в баре. И поймав телефон, взглянул на него и присвистнул. – Да-а-а, у нее наверно до сих пор от клиентов отбоя нет.

– Закрой свой поганый рот, и не смей так говорить о моей маме. – Воскликнул Леон и рванул к нему.

Ребята начали перекидывать телефон сопровождая каждый бросок невероятно непристойными репликами. Я почувствовал, что у меня сжались кулаки. Видимо заметив это Захар тут же остановил запись. В кабинете повисла звенящая тишина.

Я глубоко вздохнул и сказал:

– Итак, позвольте я подведу итоги нашей сегодняшней встречи. Надеюсь никто не будет против? – Спросил я и все отрицательно закачали головой. – Во-первых, я считаю, что вашим ребятам очень сильно повезло. Леон играет на позиции защитника, и обошелся с ними невероятно мягко. Потому, что если бы я услышал подобные высказывания о своей маме, а я нападающий, то им бы понадобилась серьезная помощь врачей. А вы бы как поступили, если бы троица глупцов говорили такие вещи о вашей маме? – Спросил я отца парня с подбитым глазом, который гневно сверлил взглядом сына, стоя у него за спиной.

– Я бы тоже не дал спуску обидчикам, – ответил мне он.

– Во-вторых, мама Леона осталась совершенно одна с маленьким Лео на руках и узнала о том, что у него проблемы с сердцем. Помимо бара она еще работала в больнице, где лежал тогда Леон, в гостинице и кафе, чтобы собрать деньги на дорогостоящую операцию за границей. И она это сделала. А вот вы бы пошли на такое, если бы стоял вопрос «жизни и смерти» ваших сыновей? – Спросил я, глядя на двух матерей. И они мне лишь коротко кивнули, сгорая от стыда.

– В-третьих, мама Леона сейчас не присутствует здесь вовсе не потому, что как вы выразились «Она безалаберная и ей нет дела до сына», а по той причине, что вчера она заслонила своим автомобилем от наезда женщину с двумя маленькими детьми, и сейчас находится в реанимации, – Захар подскочил со стула, а я сглотнул и продолжил. – Леон весь день, ждал моего звонка, чтобы узнать о ее состоянии и о том, когда я заеду за ним, чтобы поехать навестить ее в больнице. Поэтому думайте в следующий раз головой, когда вы берете чей-то телефон, возможно кто-то ожидает самого важного звонка в жизни. – Очень тихо и зло сказал я, обращаясь к парням, смотрящим в пол.

– В-четвертых, я человек не стесненный в средствах, но считаю, что телефон должен купить тот, кто его разбил, поэтому уже завтра у Лео должен быть новый телефон, чтобы я мог связаться с ним в любую минуту. А теперь прошу нас извинить, к сожалению, навещать больных можно лишь в определенные часы. – Я сжал плечо Леона и тот тут же встал.

Уже дойдя до двери, я остановился и оглянулся:

– И если еще хоть кто-то посмеет неуважительно высказаться о Николь или о Леоне, тот будет иметь дело со мной. А я никого не пощажу. Я за них уничтожу всякого. Хорошего вечера, – Кивнул я Захару, и мы с Леоном вышли из кабинета.

Ноа подскочил, но взглянув на меня попятился.

– Все в порядке, Ноа. Я тебе вечером напишу, – с улыбкой ответил Лео.

И мы быстрым шагом дошли до моей машины и помчались в больницу.

– Спасибо! – Нарушил молчание Леон.

– За что? – Спросил я.

– Что пришли мне на выручку, – тихо сказал он.

– А как же иначе! – Улыбнулся я. – Леон, я хочу попросить у тебя руки твоей мамы.

– Что? – Вытаращился он на меня. – Вы хотите жениться на маме?

– Ага, уже очень давно, – вздохнул я. – Но я пойду с предложением к ней только после твоего одобрения. У вас уже семья и я не хочу стать причиной разлада в ней. Я хочу стать ее частью.

– А кольцо купили? – С улыбкой спросил меня Лео.

– Да, – отозвался я, доставая коробочку из внутреннего кармана, которую всегда носил с собой, и передавая ее Леону.

Он открыл ее и принялся разглядывать кольцо из белого металла с крупным голубым бриллиантом.

– Шикарное, – шепнул он, и взглянув мне в глаза, согласно кивнул.

Нет…Недостаточно шикарное для нее.

Глава 26
Николь

Я совершенно не могла отличить сон от яви. Я шла в густом тумане и видела знакомую мужскую фигуру, идущую впереди довольно быстрым шагом, это был мой папа. Но как бы я не прибавляла шаг, он становился только дальше и дальше от меня. Я побежала, легкие начали гореть, дышать стало невероятно тяжело, но мне так и не удалось его догнать.

Порой я чувствовала, что кто-то есть рядом со мной сейчас, слышала шаги по палате и голоса. Но веки были такими тяжелыми, что как бы я ни силилась их поднять, ничего не выходило. И это пугало и нервировало меня одновременно.

Я была словно заперта внутри самой себя.

Снова открылась дверь, и кто-то вошел в палату, пододвинув стул справа к кровати и присев. И меня тут же накрыло волной спокойствия. Я знала, кто это был. Алекс.

Он осторожно взял мою ладонь и зажал ее в своих теплых ладонях:

– Как ты, моя маленькая? Мы с Лео ужасно скучаем по тебе… – И я почувствовала под своей ладонью его жесткую бороду, а мои пальцы коснулись его влажных ресниц.

Я начала беспокоиться. Приложив все усилия, я с большим трудом смогла открыть глаза. Алекс сидел возле моей кровати с закрытыми глазами и прижав мою ладонь к своей щеке. Он был таким уставшим, под глазами залегли тени.

– Ни на минуту нельзя тебя оставить, – с трудом сказала я хриплым после длительного сна голосом.

Глаза Алекса тут же распахнулись, и он одарил меня своей самой ослепительной улыбкой:

– Ника, слава Богу, ты пришла в себя! – И он нежно коснулся поцелуем моей щеки. – Глупый вопрос, но ты как?

– Я пока сама не знаю… Все так страшно? – Тихо спросила я, глядя на него.

– Почему? – Недоумевая, спросил он.

– Тогда почему ты плачешь?

Алекс улыбнулся мне:

– Ты знаешь, я никогда не плакал сколько себя помню… Как бы мне не было тяжело глаза предательски оставались сухими.

– Что же случилось сейчас?

– Я чуть не потерял тебя… Снова… – Алекс очень грустно улыбнулся. – Видимо страх разрушил какой-то психологический барьер.

Я согласно кивнула и аккуратно стерла слезинку с его щеки.

– Ника? – Тихо позвал меня он, и я сразу же заглянула в его зеленые глаза. – Пообещай мне, что ты больше никогда не сделаешь ничего подобного.

– Алекс, ты же знаешь, что я не могу тебе такого пообещать. Жизнь слишком непредсказуема. – Тихо ответила я. – А еще ты знаешь, что я поступила правильно!

– Да, правильно. Но, хорошо, что сейчас все обошлось, и ты осталась жива. А если бы нет? Ты хоть представляешь, что бы было со мной? С Леоном? – Сердито взглянул на меня Алекс.

Я понимала, что он прав. Но и я была права тоже. Мне не хотелось спорить, я уже чувствовала себя невероятно усталой:

– Как Лео?

– Физически нормально, а душевно сама понимаешь как. Сейчас напишу ему, что ты пришла в себя. Поеду домой, соберу все необходимое для тебя, а потом заберу его из школы и мы приедем к тебе.

– Домой? – Уточнила я, не понимая, откуда у Алекса, взялись мои вещи.

– Я пока живу в вашей квартире, вместе с Леоном. Я знаю, что он уже взрослый и все такое, но он еще ребенок… Ребенок, который чуть не потерял единственного родного человека…

Теперь слезы покатились из моих глаз.

– Спасибо тебе, Алекс. – Прохрипела я, и он сразу же начал смахивать слезы с моих щек, едва касаясь их. – Спасибо, что не бросил его.

– Никогда! – Просто ответил он мне. – Ни тебя, ни его!

Я пыталась улыбнуться, но губы дрожали слишком сильно.

– Ника? – Тихонько позвал меня Алекс, и я подняла на него глаза. – Выходи за меня?

– Мне что, все это снится? Я все-таки до сих пор без сознания? – С трудом промолвила я.

Алекс отрицательно покачал головой, напряженно вглядываясь в мое лицо:

– Послушай, Николь, один раз я чуть не потерял тебя по своей глупости, второй раз – по твоей, – Я уже было хотела ему возразить, но он остановил меня, приложив палец к моим губам. – Третьего я не допущу. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу быть с тобой 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Я знаю, что Леон уже большой и ему не нужен отец. Но я всегда буду ему помогать и поддерживать. Я прошу вас принять меня в свою семью, которой у меня никогда не было…

– Я…я…я… – я не знала, что ответить. Алекс просил меня принять решение за обоих. – Алекс, я не знаю, как на это все отреагирует Лео. – В замешательстве сказала я.

– Зато я знаю, – тут же продолжил Алекс. – Я сначала попросил твоей руки у него, и, получив полное его одобрение, пришел с этой просьбой к тебе. Прости, я немного старомоден! – Улыбнулся мне он, и я почувствовала, как мои губы тоже растягиваются в улыбке.

– Тогда и я согласна!

Алекс просиял и коснулся моих губ нежным поцелуем. Дверь открылась и в палату вошла Самира:

– Алекс, я же сказала не больше 10 минут, чего ты зас… – Но увидев, что я очнулась, она громко воскликнула:

– Хвала небесам, Ника! – Она подошла к кровати, и я заметила, как вокруг ее глаз появились лучики, она улыбалась. – А я уже собиралась выгонять твоего парня!

– Кхм, – кашлянул Алекс. – Мужа, Самира, му-жа…

– Ох, прости, пришлось сказать, что он твой муж, иначе бы его не пустили, – сказала она, заправляя новую капельницу.

– Так он и есть муж, – ответила я и, заметив вопросительный взгляд Самиры, тут же добавила. – Будущий… Кажется, я только что дала свое согласие.

– Серьезно? – Спросила меня Самира.

– Да! – Подтвердила я, глядя на сияющего Алекса.

– Алекс, тогда почему она без кольца? – Самира повернулась к Алексу и строго на него взглянула. – Ты в своем уме, здесь большая часть врачей – молодые мужчины. Хочешь, чтобы все ходили и облизывались, глядя на теперь уже «твою» красоту?

– Я думал, что здесь нельзя надевать украшения… – озадаченно проговорил Алекс, запуская руку в карман своей толстовки.

– Нельзя, но с ней все хорошо, и мы сейчас же переведем ее в обычную палату. Так что как врач, учитывая всю исключительность ситуации, я даю тебе добро.

И Алекс извлек бархатную коробочку из кармана и, быстро достав из нее кольцо, ловко надел мне его на безымянный палец и поцеловал его.

– Ну, все, мне пора. – Он легко коснулся моей щеки и губ поцелуями, – А то я прям, чувствую, как Самира прожигает меня своим взглядом.

– Собери все для нее по списку, который я тебе дала. – Проворчала она.

– Да, – улыбнулся он и, уже взявшись за дверную ручку, оглянулся. – Мы с Лео будем в 16.00 у тебя. Отдыхай. Я люблю тебя. – И вышел сразу, даже не дав мне сказать ничего в ответ.

Стоило двери закрыться, как я почувствовала прикосновение руки Самиры к щеке:

– Поздравляю тебя Ника. Ты как никто другой, заслуживаешь такого сказочного мужчину. И Лео тоже. – Она на мгновение задумалась. – Знаешь, я работаю в больнице уже почти 20 лет, и я вижу здесь очень много разных эмоций у людей, чьи близкие находятся по эту сторону реанимационного блока. Я долго пыталась совершенно безрезультатно утешить Леона, после того, как он побывал здесь у тебя. Но когда вышел Алекс, Леон бросился к нему и тот обнял его как родного. Алекс дал ему самое важное тогда – чувство безопасности и уверенность, что все будет хорошо. А такое дорого стоит.

Я почувствовала, что из моих глаз снова потекли слезы.

– Ну-ну, Николь. Давай я поставлю тебе укол, и ты еще немного поспишь, а когда проснешься, то будешь уже в другой палате со своими любимыми мужчинами.

Я лишь согласно кивнула и через несколько секунд почувствовала, как мои веки снова тяжелеют.

– А что если она не проснется пока мы здесь? – Тихо спросил Лео.

– Спокойно, Лео, – тут же ответил Алекс. – У нас еще есть 30 минут. – Он замолчал на какое-то время, словно прикидывая все возможные варианты. – Вечером нас уже не пустят после тренировки. Может завтра после утренней прогуляешь пару уроков?

– Еще чего! – Не вытерпела я. – Алекс, чему ты его учишь!?

Алекс рассмеялся:

– Я знал, что ты уже проснулась! Вот и решил немного ускорить процесс!

Леон присел на край моей кровати и улыбнулся:

– Привет, мам! Я так скучал! – И он поцеловал меня в щеку и взял за руку. – Смотрю ты согласилась? – Улыбнулся он, глядя на кольцо на моем пальце.

– Да, – кивнула я.

– Вот и молодец. Я переживал, что ты решишь его еще помучить… – ухмыльнулся мне Лео.

– Слушай, а я что-то даже не подумала об этом!

– Вот и правильно, – сразу же заговорил Алекс, – Лео, ну не ожидал от тебя такого, зачем ты подкидываешь ей такие идеи?!

– Прости Алекс, ты же знаешь, что тут я полностью поддерживаю тебя! – И они отбили пять. – Что? – Спросил меня сын, заметив, что я наблюдаю за ними.

– Я гляжу, вы не плохо поладили?

Они переглянулись и дружно закивали мне.

– Слушайте, я тут отлично выспалась и дико хочу домой, вы же заберете меня? – С надеждой спросила я.

Но они ничего не успели ответить мне, так как в палату вошла Самира:

– Нет-нет-нет, тебе предстоит поваляться здесь как минимум дней 10. И если ты не прекратишь смотреть на них жалобно своими кукольными глазами, и уговаривать забрать тебя от сюда, то мне придется запретить им навещать тебя.

Я изумленно взглянула на нее.

– Самира?

– Ника, я знаю, что ты хочешь домой, но нам нельзя допустить воспаления тканей и пневмонии из-за переломов ребер. Это все очень-очень серьезно. Я стараюсь для вас же, между прочим. – Улыбнулась она. – А еще, я очень давно не была на свадьбах.

Я взглянула на Алекса:

– Вообще, я думала обойтись без торжества, платья, букета… – Задумчиво протянула я.

– На сколько мне известно, ты ни разу не была замужем? – Спросил Алекс.

Я отрицательно покачала головой, не понимая к чему он клонит.

– Я между прочим тоже ни разу не был женат. И я считаю, что такая потрясающая женщина заслуживает самого шикарного торжества. Прав я или нет? – Спросил он у Леона и Самиры и те сразу же согласно закивали. – Поэтому, дорогая моя, предлагаю забросить тебе работу и окунуться в подготовку собственного праздника. Я придерживаюсь того мнения, что свадьба должна быть одна и на всю жизнь.

Из больницы меня выписали через 10 дней, шутя, что наконец-то в больнице станет тихо и не так многолюдно. Я и сама не ожидала такого, но я практически не оставалась одна. Алекс приезжал ко мне утром, а второй раз он приезжал вместе с Леоном после школы и до вечерней тренировки. Еще ко мне часто приезжала Лика, иногда с Савелием. Марго и Юра навещали меня по очереди, так как маленьких детей не пускали. Еще ко мне частенько заглядывали Феликс и Захар. В общем, скучать мне точно было некогда, и я поняла, что мой привычный круг близких друзей в лице Лики и Захара очень сильно расширился за последние 6 месяцев.

Полгода, которые изменили всю мою жизнь.

Глава 27
Николь

Я проснулась ни свет, ни заря, по окну стучали капли дождя, а вдалеке слышались раскаты грома. Дверь открылась, и в комнату тихо вошел Алекс с влажными волосами и, повязанным на бедрах, полотенцем. Заметив, что я не сплю, а наблюдаю за ним, он улыбнулся и присел на край постели:

– Не спится?

Я грустно покачала головой:

– Это не сон – это сплошное мучение.

– Почему? – Озадаченно спросил он.

– Я часами не могу уснуть лежа на спине. – Я вздохнула. – В последний раз я так долго спала на спине только когда была беременна.

Алекс взял свою подушку и подложил мне под спину:

– Что если взглянуть на это как на тренировку?

– На какую тренировку, Алекс, я даже боюсь вставать на весы. Уже два месяца, как единственная моя нагрузка это пешие прогулки, и те только в хорошую погоду! – Горько усмехнулась я.

– Я вообще-то имел в виду не те тренировки… – заметил Алекс, встав с кровати и сбросив с себя полотенце, пошел за вещами.

– Ты о чем?

– Николь, я хотел поговорить с тобой об этом позже, но… – Алекс оперся ладонями на комод, и я видела лишь его напряженную спину. – Как ты отнесешься к моей просьбе о ребенке?

Я, молча, вглядывалась в его рельефную и невероятно красивую спину. Но вот Алекс обернулся и посмотрел мне в глаза.

– Ник, я хочу НАШЕГО ребенка ТВОЕГО и МОЕГО. Пока я еще могу его растить, пока у меня еще есть и силы и средства на это.

– Алекс, я как-то даже не думала об этом. У меня пока голова занята тем, как отправить учиться своего взрослого сына, как устроить его в этой жизни…

– Да, я, безусловно, это понимаю, – ответил Алекс, надевая джинсы. – Мы с Лео планировали полететь через 2 недели на «смотрины» в один клуб МХЛ, который так кстати находится там, куда он планирует поступать учиться.

– Кажется, я догадываюсь, о каком клубе ты говоришь, – сказала я, опуская ноги с кровати. – У меня нет таких средств. Там за один просмотр берут бешеные деньги. Я, конечно, надеюсь, что Леон с его-то мозгами будет учиться бесплатно. Но всякое может быть. Тех денег, что я отложила, хватит на 2-3 года, чтобы оплатить его учебу.

– Ника, – сердито оборвал меня Алекс, – Меня просто бесит, что мы живем вместе в одной квартире, едим вместе за одним столом, спим вместе в одной постели, но ты продолжаешь тянуть бедного Лео на себе. У МЕНЯ есть деньги, Я предложил ему попробовать свои силы в том клубе и Я сдержу свое обещание, ясно?

Я смотрела на Алекса в полной растерянности.

– Прости, но это слишком большая сумма. И он не твой, он мой. – Упрямо заговорила я.

– Так, стоп, моя дорогая, – остановил меня Алекс, подняв руку. – Давай договоримся здесь и сейчас. Все, что есть у тебя и у меня становится автоматически НАШИМ, хорошо? Ребенок, кошка, недвижимость, машины, деньги, а еще общими становятся радости, проблемы, праздники, счета, да все. Я хочу нормальную семью, не надо ничего делить. Ощущение, что мы не жениться, а разводиться собираемся.

Он отвернулся к комоду и начал выбирать футболку, когда я подошла и прижалась к его спине, положив здоровую руку на грудь. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце, и знала, что он рассержен. Но вот он глубоко вздохнул и положил свою ладонь поверх моей, и я, улыбнувшись, коснулась его губами между лопатками.

– Прости, Алекс. – Тихо проговорила я. – Мне просто потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что я не одна.

– Хорошо, – согласился он. – Ника, когда тебе в больницу?

– Завтра. Надеюсь, что меня наконец-то освободят из этого капкана. – Сказала я и подошла к окну.

– О чем задумалась? – Тут же спросил Алекс.

– Хочу съездить к папе. – Сказала я, открывая окно и впуская в комнату влажный и свежий воздух. – Он мне в последнее время очень часто снится.

На следующий день меня наконец-то избавили от гипса, повязок и я вышла из больницы с невероятным чувством облегчения. Теперь впереди был длительный курс реабилитации, но даже это не могло испортить моего чудесного настроения.

К субботе установилась теплая и сухая погода, и я с удовольствием смотрела на свежую зелень за окном автомобиля, в котором повисла тишина. Алекс переглядывался с Леоном в зеркале, но никто не осмеливался нарушить молчания.

Я размышляла о том, что даже не рассчитывала на то, что Леон сможет так спокойно принять постороннего мужчину. А он не только принял, он еще и сильно сдружился с ним, словно Алекс с нами уже давным-давно. Дома все тоже тихо и гладко, никакой ревности, никакой дележки территории. Мы спокойно ужинали, собираясь все вместе вечером, они вместе ездили на тренировки, а когда ко мне приезжала Лика, и мы усаживались с ней на кухне, чтобы поболтать, Алекс и Лео заваливались в гостиной на просмотр какого-нибудь фильма или матча. И я не переставала гадать, что это? Счастливая семейная жизнь или затишье перед бурей…

Как только мы припарковались, я вышла и направилась к смотрителю. Лет 10 назад он занял эту должность, и мы с ним заключили договор, что за папиной могилой будет постоянный уход. Вот и сейчас он уже встречал меня.

– Здравствуй, Николь! – Улыбнулся он мне, и я поняла, что за 10 лет, что мы знакомы, он очень сильно состарился. Ему было, наверное, около 70 лет. – Как всегда, чудесно выглядишь!

– Спасибо! И вы тоже, – сразу же отозвалась я.

– Да брось, я уже жду не дождусь когда однажды приду сюда не на работу, а чтобы найти покой. – Тихо вздохнул он. – Устал я. Ну ступай, мы навели у него порядок, как только сошел снег.

Я обняла его и зашагала давно известной мне дорогой, Лео и Алекс шли немного позади. Даже когда Леон был еще ребенком, он всегда вел себя здесь тихо. А когда повзрослел, то всегда держался немного в стороне, словно давая мне побыть с папой наедине.

Вот и сейчас я как обычно присела возле его могилы прямо на траву, не отрывая взгляда от его портрета. Он улыбался мне своей мягкой, доброй улыбкой с гладкой поверхности камня, а мне так хотелось почувствовать его легкий поцелуй в макушку, как он делал всякий раз, возвращаясь с работы и заставая меня за уроками.

И я почувствовала.

Алекс присел рядом со мной и, поцеловав меня в макушку, прижался к ней щекой.

– Ты так похож на него… – Прошептала я.

Алекс, молча, внимательно всматривался в папины черты.

– Нет, не внешне, – отрицательно закачала головой я. – А своим внутренним миром: своим спокойствием, силой духа, мягкостью характера. И огромной любовью к хоккею!

Алекс усмехнулся, и обнял меня за плечо. Леон тем временем достал из своего рюкзака термос и стакан и протянул их мне, и, положив на памятник шайбу, медленно пошел к машине.

– Хочешь побыть одна? – Спросил меня Алекс. И когда я кивнула, встал и быстро зашагал следом за Леоном.

Немного погодя я, наконец, заговорила:

– Ну, здравствуй, родной. Прости, что так долго не приезжали. – Я замолчала, думая о том, что если кто-то пойдет мимо, то примет меня за сумасшедшую. Но я могла поговорить с ним только здесь. Только здесь мне казалось, будто он действительно сейчас сидит рядом и внимательно слушает. – Пап, у нас все хорошо. У Лео скоро выпускной. Представляешь? Твой внук уже заканчивает школу! Если честно, то я сама пока с трудом в это верю. Но у меня есть еще одна новость – я встретила потрясающего мужчину и выхожу замуж. С Алексом мне хорошо. Даже не знаю, как описать это состояние, словно я снова маленькая девочка, а рядом со мной сильный и надежный мужчина, каким был ты. И мне не нужно ни о чем тревожиться, переживать, взваливать и тащить все на себе. С ним я могу быть просто самой собой. Алекс бы тебе понравился. – Задумчиво проговорила я.

Посидев здесь еще немного, я поднялась с травы, поставила рядом с шайбой стакан и налила в него горячий черный чай. Папа всегда говорил, что больше всего на свете любит: горячий чай, хоккей и, конечно же, меня. Поэтому я всегда приходила не с пустыми руками, чтобы немного его порадовать, если это вообще было возможно.

– Ну, пока, папа. Люблю тебя и ужасно скучаю. – Горячие слезы покатились по моим щекам. – С годами все больше и больше.

И я пошла к машине, глядя себе под ноги, в голове, словно кадры фильма вплывали сцены из моего детства. Говорят, что со временем даже образ самого родного человека понемногу стирается из нашей памяти. Но я так четко помнила каждую черточку, несмотря на то, что прошло уже больше 23 лет. Помнила, что над правой бровью у него был шрам. Помнила, как кололся его синий свитер, когда он меня обнимал. Помнила, как он всегда был гладко выбритый, и когда я была совсем маленькая, то мы с ним наносили мыльную пену на бороду, папа давал мне тонкую расческу, и мы с ним дружно брились перед зеркалом. Помнила, как порой не могла справиться с каким-то заданием, а он садился со мной рядом и говорил: «Николь, я знаю, что это ужасно сложная задача. Но ты не можешь ее решить не потому, что не знаешь, как это сделать, а потому, что уже мысленно сдалась! А я знаю, что тебе под силу абсолютно все!» И действительно, спустя немного времени решение само приходило на ум. Помнила запах его одеколона. Помнила, как он начинал кашлять, когда нервничал. Помнила абсолютно все…

– Николь? – Из раздумий меня выдернул женский голос, который показался мне смутно знакомым, и я тут же подняла глаза.

Передо мной стояла она – моя мама… Я остановилась и, молча, смотрела на нее. Все такая же: высокая, стройная, с длинными темными волосами, лицо, конечно, постарело, но не утратило былой красоты.

– Здравствуй. – Скованно сказала я, не ожидая встречи с ней. Тем более здесь.

– Рада тебя видеть. – Улыбнулась мне она.

– Не могу сказать того же. – И я прошагала мимо нее.

– Постой, дочь… – Сказала она и меня это просто взорвало.

Я оглянулась, слова полились сами собой, а я даже и не думала их останавливать:

– Насколько я помню, у тебя не стало дочери, когда ей было около 17 лет, или твоя память стала слабее с возрастом? – Зло отчеканила я.

– А ты ни сколько не изменилась. Все такая же роза с шипами. – Покачала головой она и сделала несколько шагов ко мне. – Послушай меня, Николь, я наделала много ошибок в этой жизни. Но я не сделала ничего, за что бы меня нельзя было со временем простить…

Я услышала шаги и, оглянувшись, увидела, что за моей спиной остановились Леон и Алекс, переводя встревоженные и вопросительные взгляды с меня на нее.

Мама с шумом втянула в себя воздух, а когда я снова повернулась к ней, то заметила, как сильно она побледнела, увидев Леона.

– Ты считаешь, что я должна простить тебя за то, что ты таскала чужих мужиков в дом, где кроме тебя еще жила и я? За то, что я стала жертвой насилия твоего ненормального мужа? – Я начала делать мелкие шаги по направлению к ней. Каждый шаг – вопрос. Безжалостный и хлесткий. – Может мне нужно простить тебя за то, что вместо того, чтобы помочь мне, ты меня выгнала на улицу: раздетую, напуганную, с ребенком под сердцем? Или мне нужно простить тебя за все то дерьмо, что ты вылила на меня во время нашего последнего разговора? Простить, что ты ни разу не поинтересовалась, как я жила, когда умер дедушка? Ни разу не навестила меня в больнице, когда родился Леон? Никак не помогла, когда я разрывалась между больным ребенком, учебой и 4-мя работами в мои то 18 лет?

Она стояла и, молча, смотрела на меня. Не признать моей правоты мог лишь глупец. А она не была глупой. Пожалуй, холодной, злобной и бессердечной, но не глупой.

– Знаешь, поступи я так со своим ребенком… – Я долго пыталась подобрать слова, но так и не смогла. – Не-е-ет, я бы НИКОГДА ТАК НЕ ПОСТУПИЛА.

– Я знаю, – согласно кивнула она. – Николь, ты тут зря не старайся, меня Господь уже за все наказал. У меня рак и жить мне осталось не долго – лекарства уже не помогают. Но я рада, что увидела тебя. Теперь я точно знаю, что ты со всем справилась. Знаю, что у тебя чудесная семья. – Сказав это, она с улыбкой взглянула на Алекса и Леона. – Знаю, что ты не стала похожей на меня, а осталась стойкой и непоколебимой, как твой отец. – Сказав это, она взглянула на вход на кладбище. – Вот, пришла попросить у него прощения. Быть может, хоть он меня простит, и я встречусь с ним там.

– Не-е-ет, этого точно не случится, – тихо ответила я, глядя, как по небу быстро пробегают белые облака. – Туда, таких как ты, не пускают.

И я, не попрощавшись, взяла под руки сына и Алекса, и мы пошли к машине, припаркованной неподалеку, где я села на заднее сидение, а рядом со мной тут же устроился Алекс. Леон уже аккуратно выезжал на дорогу, когда я наконец-то заговорила:

– Как же я ее ненавижу! – Тихо промолвила я, смахивая слезы. – Даже столько лет спустя она не смогла просто по-человечески попросить прощения.

– Ты ее УЖЕ простила. – Сразу же откликнулся Алекс.

– Ни за что. – Зло прошептала я.

– Ника, перестань, ты ее уже давно простила, отпустила и забыла. – Мягко сказал Алекс, заключая меня в свои теплые объятия. – Ты сама знаешь это…

Я лишь молчала.

– А сказать почему? – Снова спросил он, словно чувствуя, что я до конца не могу разобраться в себе. – Потому, что ты очень добрая и великодушная. Ты прощаешь людей и даешь им второй шанс, не смотря на то, что они причинили тебе, когда то боль. – Он горько улыбнулся. – Слабакам такое не под силу… Так могут поступать только поистине сильные люди. Как ты – Николь.

Да, пожалуй, он прав. У нее только что был шанс, чтобы извиниться и попрощаться.

И она его упустила…