«Котлован» Андрея Платонова – одно из самых мрачных произведений, которое мне только доводилось читать за всю прошедшую жизнь. Душевные терзания Родиона Раскольникова и Петербург Достоевского кажутся радужной сказкой в сравнении с гротескным ранним Советским Союзом Платонова. Сквозь каждую страницу текста буквально кричит щемящая безысходность и взращённое на этой почве тотальное равнодушие. Смерть же представлена в «Котловане» так буднично, что даже обычный приём пищи вызывает у героев повести в разы больше эмоций. Сюжет в классическом его понимании здесь отсутствует: «Котлован», скорее, предстаёт перед читателем как некое бытописание, одним из главных действующих лиц которого становится Вощев – бывший работник завода, уволенный оттуда за то, что стал слишком часто задумываться в процессе производства. А задумываться Вощев стал на тему того, для чего он вообще существует, ощущая при этом себя бесконечно пустым. Путешествуя по округе, он ищет эту цель внутри других людей, но встречает в них такую же пустоту, как и в самом себе. Всё произведение можно разделить на две логические части – о происходящем на котловане и о жизни в деревне/колхозе. Обе темы отражают два важнейших аспекта жизни Советского Союза времён первой пятилетки. Первая часть показывает жизнь городов того времени и рабочего класса, трудившегося на гигантских бессмысленных проектах и в условиях повальной индустриализации, которая, вместо того, чтобы развивать имеющееся, предпочитала сперва всё уничтожать и строить заново. Фраза «мы наш, мы новый мир построим», предварительно, разумеется, разрушив прежний, как нельзя кстати подходит для того, чтобы описать происходящее в безымянном платоновском городе. Рабочие, к которым присоединился Вощев, живут в бараке, спят на голом полу и день за днём роют котлован для огромного дома, который вместит в себя весь пролетариат сего города, тогда как прежние односемейные дома будут уничтожены навек. Вторая часть произведения рассказывает о жестокости коллективизации и раскулачивания в такой же безымянной деревне; о том, как убивали тех, кто умел содержать хозяйство и имел хоть что-то, как забирали имущество даже у бедных и кидали всё в общий «котёл». В общем, если отбросить метафоры и гротеск Андрея Платонова, то обо всём том, о чём нам традиционно рассказывает история русского села первой половины прошлого века. Главным же изобразительным средством «Котлована» является язык, которым он написан – местами намеренно искажённый, стилизованный под номенклатурную речь того времени. Мёртвый и бесчувственный, он, тем не менее, как раз и придаёт ту мрачнейшую окраску всему произведению, отличая его от большинства других рассказов об этом тяжёлом времени. Кроме того, нельзя не упомянуть то, что Андрей Платонов писал это произведение, находясь в СССР, тогда как большинство критиков большевистской империи бежало за границу и писало оттуда; Платонов же прожил всю жизнь в России и Советском Союзе и имел возможность видеть всё происходящее своими собственными глазами. Быть может, именно поэтому «Котлован» получился столь тяжёлым в эмоциональном плане, даже по сравнению со своими идейными собратьями? Резюмируя: очень сильное произведение, которое, однако, понравится далеко не каждому, да и оставит после себя крайне депрессивный осадок. Я лично после прочтения «Котлована» почувствовал острую потребность в том, чтобы следующая книга в моих руках была лёгкой и непринуждённой. Но если вы хотите познать всю боль и безжалостность тоталитарного режима через литературное произведение – дерзайте! В «Котловане» всё вышеперечисленное присутствует сполна.
«Котлован» kitabının incelemeleri, sayfa 10