Kitabı oku: «Седьмая печать (фрагмент 1): Операция», sayfa 2

– Думаю, да. Но окончательное решение мы примем только после получения результатов вашего обследования.

– А кто будет меня оперировать? Вы?

– Да.

– Как Вы думаете: сейчас у меня есть ещё шанс выжить? – Рот больного скривился в улыбке. – Или может сразу в морг?

– Шанс всегда есть. А в морг пока рановато.

Дольский всегда избегал разговоров на эту тему с больными до окончания обследования и принятия решения о целесообразности операции, и поэтому сразу перевёл разговор на другую тему.

– Родные у Вас есть?

– Да, доктор, родные есть, но не здесь. Они живут далеко отсюда. Если Вас интересует моё согласие на операцию, то я согласен. Так что, если надо оперировать: оперируйте.

Осматривая живот больного, Дольский показал рукой на длинный, аккуратный, едва заметный послеоперационный рубец, протянувшийся выше пупка по средней линии живота, и спросил:

– Вы не знаете, какая операция у Вас была выполнена? Сразу видно, что делал мастер.

– Конечно, знаю. Ещё бы. Мне сделали резекцию желудка. Я правильно сказал? – Дольский в ответ молча кивнул, и больной продолжил. – Операцию мне делал сам академик Фёдоров, директор института Вишневского в Москве. Вы, наверное, о нём слышали?

– Конечно.

Когда осмотр был закончен, Дольский распорядился поднимать больного на каталке в хирургическое отделение. В отделении каталку с больным из лифта сразу закатили в диагностическую, где его уже ждал врач-эндоскопист с подготовленным к работе фиброгастроскопом⁷, и осмотр был продолжен.

Чтобы не мешать сотрудникам, Дольский зашёл к себе в кабинет, включил электрочайник и стал ждать результатов инструментального и лабораторного обследования.

Через несколько минут к нему с озабоченным лицом вошёл врач-эндоскопист в сопровождении хирургов и дежурного анестезиолога. В то время, как младший из хирургов, Седов, стал разливать кофе, врач-эндоскопист докладывал Дольскому и другим врачам результаты проведённого обследования больного.

– В общем, Александр Иванович, картина следующая: операцию ему сделали, по-видимому, по Бильрот один⁸, потому что, если не считать размеров, желудок обычной формы, но как бы немного укорочен. В области тела⁹ ближе к углу по малой кривизне¹⁰ большая язва диаметром до двух сантиметров с явными признаками малигнизации¹¹: вокруг язвы слизистая¹² с экзофитным разрастанием ткани¹³. Честно говоря, я даже не могу на сто процентов сказать, что это: малигнизированная язва или изъязвившийся экзофитный рак. На мой взгляд, скорее первое, чем второе. Впрочем, я не думаю, что для Вас в сложившейся ситуации это имеет принципиальное значение. Как говорится: что в лоб, что по лбу. – Эндоскопист попытался улыбнуться. – Двенадцатиперстная кишка без патологии. Из двенадцатиперстной кишки идёт небольшой заброс желчи в желудок. Вначале осмотра язва была выполнена сгустком крови, из-под которого довольно активно подтекала кровь. Пока я осматривал двенадцатиперстную кишку, сгусток слетел, и кровотечение усилилось: из язвы стала бить пульсирующая струйка крови. По-видимому, в язве аррозированный артериальный сосуд. Я попытался вначале заклеить язву, но неудачно. Скоагулировать¹⁴ её тоже не удалось. Даже скорее наоборот: после коагуляции кровотечение, на мой взгляд, усилилось. Так что, кровотечение продолжается. По данным ультразвукового исследования печень, поджелудочная¹⁵, почки и селезёнка без серьёзных органических изменений, признаков метастазирования нет. Ну, что будете его оперировать? – сразу же без перехода спросил эндоскопист.

– Да, пожалуй. У нас просто нет другого выхода. Ведь это его последний шанс, – озабоченный Дольский повернулся лицом к сидящим рядом врачам. – Может у кого-то есть другое мнение?

– Других мнений, конечно, нет, – неуверенно заёрзал в кресле ответственный хирург Брускин. – но и сомнений тоже предостаточно. Согласитесь, Александр Иванович, шансов у него очень мало, если они, вообще, есть. Особенно с учётом, что это повторная операция на желудке, да ещё по поводу кровоточащего рака. Дооперационная кровопотеря можно сказать критическая. И потом больной крайне ослаблен, а операция предстоит нешуточная: одних спаек, наверняка, будет море… – Брускин немного замялся, – Да и про статистику тоже, наверное, не стоит забывать: надо ли её портить операцией у заведомо некурабельного¹⁶ больного… Есть над чем подумать.

– Да-а, – задумчиво с растяжкой вставил Седов. – Вот так подарочек: не больной, а живой труп. Александр Иванович, а может действительно не стоит его брать? Ведь у него шансов в лучшем случае один на сто, а может и на тысячу. Для нас же это означает большую вероятность заработать на нём огромные неприятности.