Kitabı oku: «Виват, Романовы!», sayfa 11

Yazı tipi:

Сцена 66

Флэшбэк флэшбэка.
21 августа 1745 года.
День свадьбы Екатерины и Петра 3.
Первая брачная ночь. Юная Екатерина лежит в постели в ночной рубашке и с распущенными волосами. Заходит юный Пётр 3. Полностью одетый, в парике.

Пётр (по-немецки). Прошу меня простить, мадам… я буквально на секунду.

Идёт к кровати. Смотрит на Екатерину. Екатерина смотрит на него. В руках у Петра – небольшой мешочек.

Пётр: не будете ли вы так любезны немного подвинуться…

Екатерина с готовностью сдвигается на одну сторону кровати и откидывает покрывало.

Екатерина (со смущением). Я ждала вас…

Пётр. И очень хорошо, что вы ещё не уснули.

Приподнимает левую сторону матраса и высыпает внутрь содержимое – маленьких оловянных солдатиков.

Пётр. Я оставлю это пока здесь. Это будет наш секрет. (Оглядывается.) Хм. А вот здесь я повешу портрет Фридриха!

Залезает на кровать, подползает к стене, достаёт из кармана маленький портрет, любуется им и вешает на стену.

Пётр. Всё, теперь всё, мадам! Всего доброго!

Идёт к двери.

Екатерина (выпрыгивая из кровати, бежит за ним вдогонку). Постойте! Куда же вы?!

Хватает его за руку.

Екатерина. Вы не останетесь со мной на ночь?

Пётр. Зачем? Мы будем только мешать друг другу спать. Я предпочитаю свободно раскинуться на кровати. А вы?

Екатерина (берёт его за руку и проникновенно заглядывает в глаза). Сегодня наша первая брачная ночь… я думала, мы проведём её вместе…

Пётр (закатывая глаза). Ах, да. Понимаю. Вы об этом. Я забыл вам сказать… Мадам, между нами не может быть супружеских отношений.

Екатерина (недоумённо). Я вам совсем не нравлюсь?

Пётр. Нет. Не принимайте на свой счёт. Ничего личного.

Екатерина (с надеждой). Но хотя бы скажите, что не так! Возможно, я смогла бы это исправить…

Пётр (задумчиво разглядывая её). Нет. Вы – женщина.

Екатерина (ещё более недоумённо). Не понимаю… это мой недостаток?

Пётр. Увы, мадам. Дело в не в вас, дело во мне. Меня женщины вообще не интересуют.

Екатерина. То есть…

Пётр (кивая). Да. Я предпочитаю мужчин. Я пытался сказать это тётушке, и объяснить, почему я не могу жениться и ехать в Россию. Но она меня не слушала! Возможно, причина крылась в том, что я почти не знал русского, а она плохо понимала немецкий?

Екатерина молча ложится обратно в постель, закрывает лицо руками. Плачет.

Пётр (недовольно). Ну-ну, мадам, не расстраивайтесь! Я же сказал: ничего личного! Вы можете иметь любовников, я не возражаю совершенно! (задумавшись на минуту) Главное, чтобы наши любовники не пересекались. То есть не было бы одного любовника на двоих.

Екатерина в слезах смотрит на него.

Пётр. И не говорите бабушке! То есть тётушке… (вздыхает) Я всё время путаю, как это по-русски… бабушка… тётушка… она выглядит, как бабушка!

Екатерина (в отчаяньи). Но что же делать мне?

Пётр (небрежно). В данный момент я бы рекомендовал вам лечь спать. А чтобы немного вас утешить, и одновременно развлечь и успокоить… я… сыграю вам перед сном на скрипке!

Достаёт скрипку. Играет.
Екатерина падает лицом в подушку.
Конец флэшбэка.

Сцена 67

Флэшбэк 1795 год.
Кабинет Екатерины. Екатерина смотрит перед собой.
Входит Елизавета Алексеевна. Приседает в реверансе.

Екатерина (подходит к ней и внимательно смотрит в лицо). Елизавета Алексеевна, здравствуйте. Однажды одна честная девушка пришла в кабинет, куда её позвала императрица, и имела с ней один серьёзный разговор. На деликатную тему.

Елизавета Алексеевна (поднимая взгляд, с некоторой тревогой). Я слушаю вас.

Екатерина. Не будем ходить вокруг да около и тратить время на метафоры. Этой девушкой была я, а императрицей – Елизавета Петровна.

Елизавета Алексеевна. Я догадалась.

Екатерина (про себя). Ишь ты… какая умная! (вслух) Так может, вы знаете, какой вопрос я хочу вам задать?

Елизавета Петровна (с тревогой). Нет, не знаю.

Екатерина (взволнованно). Почему вы и Александр Павлович никогда не спите вместе?

Елизавета Алексеевна (покраснев и опустив глаза). Почему же… иногда спим. Безбородко может подтвердить. Он нас запер на прошлой неделе на ночь в моей спальне.

Екатерина (сурово). Вы прекрасно понимаете, о чём я. Не надо тут вилять, и тем более, не надо… никого покрывать. Я спрошу яснее. По какой причине… нет, не так. Ваш муж исполняет свой супружеский долг?

Елизавета Алексеевна молчит.

Екатерина (берёт её за плечи и слегка встряхивает). Отвечайте же! Это приказ!

Елизавета Алексеевна (тихо). А что, ваш секретарь вам не рассказал? Нет, не исполняет. И вы это знаете. Зачем мучаете меня и спрашиваете?

Екатерина. Но почему?! В чём причина? Вы молоды и привлекательны! (Закатив глаза.) Уж не в том ли, что при всём при этом вы такая вялая, как сейчас, и из вас всё клещами надо тянуть? Какому мужчине это понравится?! (вспоминает про Зубова) Или вы думаете, что так неотразимы, что все мужчины и так будут падать к вашим ногам?

Елизавета Алексеевна (оскорбившись). Вы не знаете, о чём говорите, Ваше Величество! Ваш упрёк несправедлив. Александр Павлович не исполняет свой супружеский долг не потому что я… а не смотря на то, что я… (неожиданно с жаром) Он вообще никогда его не исполнял!

Екатерина (в ужасе отшатнувшись). Как?!

Елизавета Алексеевна. Вот так. Ни разу. Я девственница. (Подумав немного.) И я так подозреваю, он тоже.

Екатерина. Одно скажи. Он назвал тебе причину? Почему? Должна быть причина!

Елизавета Алексеевна. К сожалению, ответа на этот вопрос я не знаю.

Екатерина. Ты думаешь, он не способен? (с неожиданной надеждой) Может быть, это как-то лечится?

Елизавета Алексеевна. Не думаю. То есть… Не думаю, что это можно вылечить. А насчёт способен ли… откуда мне знать? (недовольно) Мы не пробовали.

Екатерина (медленно). Я знаю, в чём причина. Он – внук Петра Фёдоровича.

Елизавета Алексеевна. Не понимаю.

Екатерина. Идём!

Берёт её за руку и ведёт за собой. Идут в покои к Елизавете Алексеевне.

Екатерина. Он сейчас где?

Елизавета Алексеевна. Понятия не имею. Но вряд ли у меня.

Заходят в комнату к Елизавете Алексеевне. Екатерина быстрым шагом направляется к кровати. Сдёргивает покрывало, потом одеяло.

Елизавета Алексеевна (устало). Я же говорю… Он здесь редко бывает. А в моей постели – тем более. Максимум поверх покрывала может полежать. Однажды он зачитался и уснул, я его хотела укрыть одеялом, и просто снять хотя бы сапоги и куртку… так он сразу проснулся и спросил с большой тревогой, зачем я его раздеваю? И после этого сразу убежал к себе.

Екатерина, не обращая внимания, сдёргивает последний слой одеяла и матрас.

Екатерина (смотря под матрас). Что… это?

Елизавета Алексеевна (ужасно бледнея). Это… это моё!

Екатерина достаёт из-под матраса корсет, парик, чулки, баночку с румянами.

Екатерина. Сейчас вы мне скажете, что прячете это под матрасом, потому что в шкаф не влезает?

Елизавета Алексеевна (дрожит). Я просто положила туда и забыла…

Екатерина (тяжело вздохнув). Покрываешь… я тоже покрывала. Какое-то время. Хотя, вообще-то, много времени… (Подходит к ней и суёт под нос корсет.) Я была бы счастлива, если бы это принадлежало его любовницам. Да даже если бы я там вашего любовника нашла! Что угодно… но это… это же его, да?

Елизавета Алексеевна (обречённо). Как вы узнали, где искать?

Екатерина. О… не он придумал, где это прятать! (Сморит на неё, потом обнимает.) О бедная! Он ведь такой красивый! Ты наверняка с ума сходишь от вожделения?

Елизавета Алексеевна (на всякий случай отодвигаясь). Да в общем-то, нет… я нашла интерес в чтении книг и изучении русского языка. Сначала, конечно, было тяжело и обидно, но потом я привыкла.

Екатерина (рыдая ещё пуще). О! Как я тебя понимаю! О, злая судьба! Я сомневалась до последнего! Значит, Павел… его сын!

Елизавета Алексеевна. Поздравляю.

Екатерина (возвращает матрас на место и усаживает её на кровать). У Петра Фёдоровича была та же проблема. То же расстройство. Сомнений быть не может… Павел его сын!

Елизавета Алексеевна. Я не понимаю… я слышала о Петре Фёдоровиче, конечно… но мне непонятна ваша логика. Если у него та же особенность, что и у Александра, то… (Хмурится.) Каким образом Павел Петрович… может являться его сыном? И как, в конце концов, тогда объяснить ту историю о голом Сергее Салтыкове в вашей комнате на Рождество 1754 года?

Екатерина (берёт её за руку). О… я расскажу тебе, как всё было на самом деле…

Сцена 68

Флэшбэк Флэшбэка
Зимний дворец. Покои Екатерины. Январь 1756. Канун Рождества. Екатерина сидит за столом. Радом с ней сидит Сергей Салтыков. Пьют коньяк. Закусывают лимоном.

Салтыков (полупьяным голосом). Ах, Катерина Алексеевна… вот вы скажите мне… ну на что вам этот урод, а? Ну что же он вам покоя никак не даёт! Ведь вы такая… Ах! (хватает её за коленку)

Екатерина (мрачно, не обращая внимания). Вы не понимаете. Пётр Фёдорович – единственный, кто не обращает на меня внимание! Он единственный, кто не слушает меня! Кто не верит мне! На кого не действуют мои чары… Кто знает, о чём я думаю! Он, бывало, так подойдёт ко мне, посмотрит… и скажет: «Знаю, о чём вы думаете, хаха!»

Салтыков. А может, ну его на фиг? Стоит ли так себя изводить? Ведь вы ж ни о ком другом говорить не можете! Мало ли на свете других мужчин? (Лезет ей под юбку.)

Екатерина. Много. Но он – единственный, кого я не могу получить! Меня это бесит!

Салтыков (вздыхая). Ну что ж тут поделаешь, коли ему женская форма не привлекательна… Давайте ещё коньячку выпьем. Сегодня рождественская ночь – ночь чудес!

Екатерина отбирает у него бутылку. Пьёт из горла. Ставит на стол. Смотрит на Салтыкова очень внимательно.

Екатерина. Сергей, раздевайтесь.

Салтыков (радостно вскакивая). Ну наконец-то!

Сцена 69

Покои князя Петра Фёдоровича. Пётр играет на скрипке. Двери распахиваются. Пётр перестаёт играть и смотрит в ту сторону. В проёме двери стоит Екатерина с бутылкой коньяка в руках, в мундире Салтыкова.

Екатерина (дерзко шагает вперёд, на ходу отхлёбывая из бутылки). А вот так?

Протягивает ему бутылку.

Пётр (отпивая из бутылки и оценивающе смотря на неё). Хм. Ну, можно попробовать…

Сцена 70

Зимний дворец. 1495. Покои Елизаветы Алексеевны.
Екатерина заканчивает свой рассказ.

Елизавета Алексеевна. Ничего себе…

Екатерина (тяжело вздыхая). И это ещё не всё. Он заставил меня позвать к нам ещё графа Салтыкова.

Елизавета Алексеевна. Какой ужас…

Екатерина. Да, я потом всю жизнь гадала: кто же из них? Значит, всё же он, паразит! (смотрит на матрас) Единственное, жаль, что Александр спиртное не жалует. У Петра Фёдоровича там ещё всегда бутылочка была припрятана… сейчас бы кстати пришлась.

Елизавета Алексеевна. Как тяжело вам пришлось… а что потом было между вами?

Екатерина. Да ничего. Он меня поутру всё равно выставил, чтобы я им не мешала. А потом я узнала, что беременна. И родился Павел Петрович. Скажи… (смотрит на женские вещи) А ты не пробовала… Ну, может, себе подобрать альтернативное… на твой размер, конечно, трудно будет найти мужской мундир, хотя можно, опять же, посмотреть из старых вещей Павла.

Елизавета Алексеевна (берёт за руку). Спасибо вам за совет. Но это бессмысленно. Ради одного сомнительного раза испытывать сомнительное удовольствие я не стану так унижаться.

Екатерина. Пойми… для меня это было как… как пирог! Я была голодна и всё никак не могла его съесть… Вокруг были другие блюда, всё было… но я хотела именно пирог. Глупо, конечно. Но так бывает…

Обнимаются, плачут.
Входит камердинер.

Камердинер. Государыня! Павел Петрович по вашему приглашению пожаловали!

Екатерина (вытирая слёзы). Вот… как услышал, что мы про пирог говорим, тут как тут! Зови!

Входит Павел. Кланяется. Смотрит на них.

Павел (задумчиво). Хм. Вы плакали. Позвольте заранее, во избежание дальнейших недоразумений прояснить один момент… ваши слёзы и моё появление… как-то связаны между собой? Я подметил эту закономерность… правда, обычно люди плачут после разговора со мной, а не до.

Екатерина (решительно встаёт). Идём за мной. Есть разговор.

Идут обратно в кабинет к императрице. Екатерина закрывает дверь. Поворачивается к Павлу.

Екатерина (в гневе). Ну что… радуйся! Добился своего, да?

Павел. Не понимаю…

Екатерина. Добился… всё-таки добился…

Павел (спокойно). Матушка, ваш сарказм уже не может меня глубоко задеть. Я и так прекрасно знаю, что ничего не добился в жизни, не обязательно шутить на эту тему.

Екатерина. Твой сын не спит со своей женой!

Павел. Матушка, меня это не касается. Меня не интересует, кто с кем спит, в принципе. (Подумав.) А уж кто с кем не спит – тем более. Благодаря вашей школе я научился отстранять себя от этих размышлений. Кстати, вы в курсе, что у вас лицо странного цвета?

Екатерина (делая шаг к нему) Ты… ты всю жизнь попрекал меня, что я лишила тебя отца… и ты… ты… ты сделал своего отца из своего сына?!

Павел. Матушка, у вас что-то с мозгом, мне кажется… я своего отца видел от силы пару раз в жизни. Сына, благодаря вашим стараниям, я так же почти не наблюдаю. Они оба проводили с вами несравненно больше времени, чем со мной. Так что справедливо будет сказать, что все ваши претензии… предъявляйте себе!

Екатерина останавливается в растерянности.

Павел (надвигаясь на неё в ответ). Может, это с вами что-то не так, раз мужчины в вашем окружении теряют силы и желание? Может, вы над ними что-то делаете, что убивает их мужественность? Может быть (наступая) вы видите в них конкурентов? Вы уничтожаете мужчин, как… как её там? Которая паук… Чёрная вдова! Вот!

Екатерина (краснея). Пошёл вон отсюда…

Павел (уходя, мстительно). Я на вашем месте всё же обеспокоился бы цветом лица. Учитывая, сколько пирогов за раз вы съедаете…

Екатерина кидает в него пресс-папье. Павел быстро убегает.
Екатерина хватает большой колокольчик, звонит.
Вбегают Безбородко, Зубов и Фёкла.

Екатерина. Моё завещание… (багровеет) Завещание… я умираю… надо уничтожить завещание…

Падает с инсультом.
Фёкла орёт, Безбородко хватается за голову. Зубов бежит к двери.

Безбородко (хватая его). Куда вы уходите? Вы с ума сошли, они умирают!

Зубов. Я подслушал все разговоры! Я… я за Павлом Петровичем… и я первый!

Бежит в коридор. Потом останавливается, бежит обратно. Хватает Безбородко за бороду.

Зубов. Вы хоть поняли, что она хочет?

Безбородко. Составить завещание?

Зубов (убегая). Найдите и уничтожьте завещание, в котором она объявляет наследником Александра! Скорее!

Безбородко бросается в другой кабинет.

Фёкла (растерянно). Все разбежались. (смотрит на Екатерину) Государыня, хотите чтобы я за помощью сходила?

Екатерина таращит глаза и хрипит.

Фёкла. Ну ладно… как надо чего – позовёте…

Уходит.

Сцена 71

Зубов выбегает из Зимнего дворца. Скользит по снегу. Перехватывает Павла, садящегося в карету.

Павел. Платон Александрович, что же это вы на мороз без шубы?..

Зубов. Павел Петрович! Не уезжайте! (бросается его обнимать)

Павел. У вас тоже что-то с мозгом?

Зубов. С мозгом… мозгом… Вы были правы насчёт мозга! (Хватает его за руку и тащит) У государыни императрицы удар сделался.

Павел. Что?!

Бегут обратно во дворец. Зубов несколько раз падает на лестнице.

Зубов (задыхаясь). Павел Петрович… Вы того… этого… знайте, что бы ни случилось… я всегда вас любил… в глубине души!

Вбегают в кабинет. Смотрит на Екатерину.

Павел (возмущённо). Почему она лежит на полу? Где все? Где медик?!

Зубов (бьёт себя по лбу). Медик!

Выбегает из кабинета.

Павел (подходя к Екатерине и опускаясь на одно колено) Матушка? Вы помираете?

Екатерина таращит глаза и хрипит.

Павел (задумчиво). Простите, я бы вас поднял и переложил на кровать, но боюсь, что мне сие не по силам. Я ведь просил вас не есть столько пирогов!

Екатерина (вдруг хватает его за руку) Александр…

Павел. Послать за Александром?

Екатерина. Это передаётся…

Павел (заинтересованно). Вы хотите мне что-то передать?

Екатерина. И через поколение…

Павел. Матушка, я вас не понимаю…

Екатерина. Твой отец… Фридрих виноват…

Павел: И мой отец – король Фридрих?

Сцена 72

Кабинет Екатерины. Безбородко и Зубов бегают по комнате, вываливая из ящиков документы. Вся комната усыпана бумагами, в камине пылает огонь.

Безбородко. Господи, где же оно… никак не могу найти!

Зубов (очередной раз падая и опрокидывая корзину для бумаг). Ищите, ищите скорее! Господи Боже! Нужно его найти и уничтожить!

Безбородко (падая рядом и опрокидывая другую корзину для бумаг). Вам-то это на что?! Вам какая польза, если императором станет Павел Петрович?

Зубов (падая в другую корзину для бумаг). Никакой. Но если императором станет Александр Павлович, мне может быть вред… я, знаете ли, часто и активно домогался его жену, и она на меня зуб имеет.

Вываливают на пол последний ящик с бумагами.

Зубов (в отчаяньи). Нет! Так мы ничего не найдём! Нужны крайние меры… нужно сжечь… (хватает кипу бумаг с пола) Всё!!!

Бросается к печке, запихивает туда бумаги.

Безбородко. Что вы делаете?!

Зубов. Да помогайте же, господи!!! Нужно всё сжечь, всё! Здесь везде следы преступлений!!!

Безбородко (бросаясь со второй кипой бумаг). Эх, пошла-поехала!!!

Сгребают с пола и запихивают в печку бумаги. Валит дым, пепел.
Открывается дверь. Заглядывает Павел.

Павел. Что вы делаете?

Зубов (весь в саже, кашляя). Ваше Величество, уничтожаем все воспоминания о вашей матери! Шоб духу её тут не было!

Павел. А-а-а-а…

Медленно разворачивается, потом снова поворачивается.

Павел. Платон Александрович, так что медик? Вы за ним сходили?

Зубов (бьёт себя по лбу). Точно, медик!

Выбегает из кабинета.

Сцена 73

Кабинет Екатерины. Все в сборе. Чёрные от сажи Платон Зубов и Безбородко, Фёкла, Александр с Елизаветой Алексеевной, Марьфёдорна, Павел и другие люди.
Рядом с Екатериной шестеро мужиков работают домкратом.

Павел (шёпотом жене). Марьфёдорна, кстати, тоже осторожней с пирогами, у вас есть склонность к полноте. Когда изволите помирать, потрудитесь, чтобы мне вас не стыдно было хоронить.

Один из мужиков (вытирая пот со лба). Увы, мы можем её поднять, но перенести до кровати не удастся. (Чешет затылок). Только ежели волоком…

Павел. Я вам сейчас такого волока дам, идиоты!

Александр (жене). Елизавета Алексеевна, как думаете… (смотрит на Екатерину) Это надолго?

Елизавета Алексеевна (заплаканная). Я думаю, что, увы, навсегда… Ах, это я во всём виновата!

Александр. Вы? Ну что вы! Это батюшка… Он последним с ней разговаривал…

Под Екатерину подкладывают матрас, укрывают одеялом. Приходит священник.

Павел (с возмущением). Не могу поверить, что в этом доме есть поп, двадцать поваров, танцующий негр и нет врача!

Священник (размахивая кадилом). Я вам и так могу сказать, что государыня отходит… а медик был… Где-то. Только где его теперь искать?

Павел (подталкивая Александра). Иди, подойти к ней. Она тебя любила.

Александр (со страхом). Отец, может, лучше вы? Я не знаю, как обращаться с умирающими…

Павел. А ну-ка немедленно иди попрощаться с бабушкой!

Александр со вздохом подходит к матрасу, встаёт на колени, берёт Екатерину за руку.
Екатерина в ужасе смотрит на него. Перед её глазами – лицо ухмыляющегося Петра Фёдоровича.

Александр. Ах, бедная бабушка… я вижу, что вы очень страдаете…

Екатерина пытается выдернуть руку, хрипит.

Александр (растерянно поворачиваясь к отцу). Ой, по-моему, ей хуже становится…

Фёкла. Вот щас как помрёт!..

Все собираются вокруг тела, опустив головы. Александр с облегчением передаёт руку Екатерины Павлу и отходит.

Александр (жене). У неё руки ледяные, ужас! И она так меня сжала, будто все кости переломать хотела… ничего себе она меня любит!

Павел держит Екатерину за руку. Екатерина смотрит на сына. Немая сцена.

Сцена 74

Флэшбэк флэшбэка.
1464 год.
Воспоминания Екатерины.
Екатерина сидит в своей комнате, читает. Вдруг двери распахиваются, туда вваливается Пётр с кучей грязных собак на поводке.

Пётр. Мадам, можно, они пока у вас? Чтобы тётушка не увидела.

Екатерина молчит.
Перекрутка.
Екатерина сидит в своей комнате и читает.
Двери распахиваются, вваливается пьяный Пётр в обнимку с грязным офицером.

Пётр. Мадам, можно, он пока у вас? Чтобы бабушка не увидела? А-ха-ха-ха-ха! Тётушка! Тётушка! А-ха-аха-ха, а знаете, что самое смешное? (Заваливает офицера на её кровать.) Что тётушка никогда не станет бабушкой!!! Вуа-ха-ах-вуа-ха-хах…

Перекрутка.
Екатерина сидит в своей комнате и читает. Вваливается Пётр в короне с Елизаветой Воронцовой и другими придворными.

Пётр. Мадам, освободите помещение. Теперь мы тут жить будем!

Ставит ящик вина на стол. Вбегают грязные собаки.
Перекрутка.
Екатерина стоит в коридоре одна. На полу валяется книга. Екатерина поднимает книгу, читает название:
«Как совершить переворот в России?»
Екатерина прижимает книгу к груди и, сверкая глазами, решительно идёт вперёд.
Перекрутка.
Екатерина стоит в казармах. За столами сидят гвардейцы, пьют и едят.

Екатерина. Господа! Больше нет сил терпеть! Необходимо совершить переворот и свергнуть Петра Фёдоровича!

Все. Да ну нафиг! Подсудное дело! Говна потом не оберёшься…

Екатерина. Он п***р!

Всеобщее молчание.

Все (вставая). За матушку! За государыню! Ур-ра!!! В ж**у п***ра!!

Перекрутка.
Главный зал Зимнего дворца. Екатерина стоит возле трона в мужском мундире. По обеим сторонам от неё стоят братья Орловы.
Распахиваются двери, гвардейцы вводят связанного Петра. Ведут к Екатерине.

Екатерина (насмешливо). Ну и что теперь скажете?

Пётр (не менее насмешливо смотрит на неё). Что, надела мужской сюртук, и думаешь, что отрастила яйца? Ха-ха-ха! Ты никто! Ты никогда не будешь мужчиной… (презрительно) Ты просто… баба в мужской одежде!!!

Екатерина (багровея от гнева). Ах та-ак?! Ну тогда получи!!!

Выхватывает у Орлова кинжал с пояса и бьёт Петра несколько раз.

Екатерина (бьёт кинжалом в состоянии аффекта). На́ тебе, на́ тебе, на́ тебе!!!

Пётр падает замертво. За его спиной в дверях стоит маленький Павел.
Павел в ужасе кричит.
Григорий Орлов срывается с места, хватает Павла в охапку, закрывает ему глаза и выносит из комнаты.

Павел. О господи! О господи! Моего отца убил какой-то человек в мундире! Кто убил моего отца?!

Григорий Орлов (трагически смотрит на Павла). Это был я. Я – этот злодей!