Kitabı oku: «Поцелуйный обряд», sayfa 2

Ксюша долго ждала, пока подруга соберётся, уложит свои длинные волосы легкими локонами, и в итоге решила дождаться её на улице.

Перед самым уходом Настя заглянула в комнату отца, поскольку не знала, когда он вернётся с очередных встреч с партнёрами, которых сегодня было три, хотя сама не планировала гулять долго. Она осторожно постучалась в приоткрытую дверь и зашла внутрь. Эту комнату она считала самой уютной во всей квартире, хотя в ней почти ничего не было: тёмно-коричневая двуспальная кровать, такая же прикроватная тумбочка, на которой расположились иконы и две красные, уже потрёпанные книжки, одна из которых была молитвословом, а другая – Евангелием, шкаф и письменный стол. Здесь были серые стены, как и в прихожей, и паркетный пол. Владимир в деловом костюме сидел на кровати, складывая необходимые бумаги в кожаный портфель.

– Ну, собралась ли,– сказал он, увидев её.

Мужчина подошёл и приобнял дочь. Он уже много раз пытался поговорить с ней, помочь справиться с унынием, но девушка не хотела открываться. Он старался быть терпеливым и заботливым, чтобы дочь знала, что её любят, и его двери всегда открыты для нее.

– Спасибо за одуванчики, мне очень приятно.

– Было бы за что. Ну всё беги, а то Ксюша тебя уже заждалась, наверно. Не знаю, когда вернусь, но если что звони,– он улыбнулся и поцеловал её в щёку. Она ответила тем же.

Выйдя на улицу, девушка почувствовала пустоту внутри себя. Неприятное ощущение, как если бы вместо грудной клетки у нее был холодный и сырой ящик.

– Наконец-то, я уж думала состарюсь,– сказала Ксюша, закутываясь в чёрно-белый пиджак и поправляя ворот тёплой водолазки.

Настя не обратила на это внимание, лишь посмотрела в сторону своего окна, туда, где сегодня ночью стоял тот парень, он так и не выходил у неё из головы.

Серые тучи укрывали город от прямых солнечных лучей, словно отгораживая его от остального мира. После ночного ливня дороги блестели от воды, дул сильный ветер, воздух был влажный и прохладный. Такая погода свойственна Петербургу, многих она отталкивает, но не становится от этого неприятной. Она дополняет этот город, делает его загадочным и доступным не для всех: яркие краски тускнеют, блеск позолоты исчезает совсем, а изящные орнаменты и украшения мимикрируют под трещины, пятна, коррозию. Лишь люди с встроенным в глаза рефрактометром способны обнаружить подлинную красоту города. Фасадный Петербург завораживает, его хочется рассмотреть, понять, прочувствовать. Каждое здание имеет свою особенность, но при этом сочетается со всеми остальными. Даже время и новые технологии не способны разрушить пафос имперской России, его здесь берегут с особым трепетом. Эти улицы живут вне времени, они существуют одновременно в четырёх веках. Насте нравилось это ощущение, она считала этот город своей родственной душой. Девушка хотела забыться на какой-то момент, ведь если нет времени, значит нет и суеты. Но подруга тянула её вперёд, чтобы показать, как можно больше. Ксюша старалась рассказать всё что знает об этом городе и его интересных местах, хотя прекрасно понимала, что её знания скудные.

Они шли вдоль Невского проспекта в сторону набережной, после чего повернули на маленькую уютную улочку и через Триумфальную арку вышли на Дворцовую площадь. Настя представляла её иначе, вживую все архитектурные памятники казались более масштабными, детальными. Она застыла, как только увидела здание Зимнего дворца. Её карамельные глаза не могли оторваться от его приятного бирюзового цвета, белоснежных колон, арок, узорчатых украшений, скульптур. Ксюша как всегда поспешила вперёд, но Настя придержала её за локоть. Они медленно пошли вперёд, рассматривая Александровскую колону и венчающего её херувима. Левой рукой он держит крест, попирающий змея. Когда девушки подошли ближе, взгляд ангела с высокого серого неба, казалось, смотрел прямо на них. Этот взгляд породил в сердце Насти приятное щемящее чувство, будто побуждая к чему-то.

– Александру Первому благодарная Россия,– прочитала Ксюша надпись на подножии колоны,– как же тут много людей…

Площадь и правда была переполнена туристами, экскурсионными группами и обычными прохожими. Настя старалась не обращать на них внимание.

Следующим местом экскурсии стала Дворцовая набережная. Нева тихо протестовала и билась о гранитный берег, создавая приятный шум. Серебряная вода отливала металлическим блеском. Подруги остановились у Дворцового моста. Настя заворожённо смотрела на волнующуюся воду, потом перевела взгляд на Ксюшу. Круглые серые глаза подруги отразили гладь Невы и вобрали в себя её цвет. Светлые локоны слегка колыхались от ветра, а кожа в такую погоду покрылась румянцем. Ксюша не могла долго стоять спокойно и переминалась с ноги на ногу, при этом её кожаные брюки издавали какой-то шелестящий звук. Глядя на неё, Настя невольно вспоминала маму, у которой такие же светлые волосы и глаза.

– Ты чего? – Ксюша наконец заметила её пристальный взгляд.

Настя испытала в тот момент странное чувство. Она была легко одета для такой погоды: чёрная шёлковая майка, белая короткая юбка с корсетом на шнуровке, даже тёплый кардиган мало спасал её от холода. Но несмотря на это, она неожиданно согрелась, глядя на Ксюшу. Настя обняла её, подруга удивилась, но ответила тем же.

– Ксю, ты такая красивая.

Ксюшины брови удивлённо подскочили. Так к ней обращался только Ваня.

– Мать, ты не заболела? – спросила она, трогая ладошкой лоб подруги.

Настя ослабила хватку, а потом и вовсе отпустила руки. Они медленно направились дальше вдоль набережной.

– Если серьёзно, ты так изменилась за последний год,– продолжила Ксюша,– такая молчаливая стала, грустная. Даже побледнела мне кажется…

На самом деле эти изменения произошли намного раньше, но ответственный период, экзамены, поступление помогли их скрыть.

– Да всё в порядке, просто…– девушка запнулась, поскольку не знала стоит ли расстраивать ,– вы все разъехались, мне было скучно без вас.

Насте действительно было одиноко. Даже в окружении своей семьи и друзей она чувствовала себя лишней, никто до конца не понимал её, а иногда нужного человека просто не было рядом. Она не могла поделиться с кем-то своими чувствами, мыслями, которые периодически мучали её ночами. В ней было много сил и жизни, но не было вектора. Она не знала, чему хочет посвятить свою жизнь и в какое русло направить свои таланты. Она понемногу умела всё: вышивать, рисовать, петь, переводить несложные тексты, писать собственные- но ничего из этого не приносило ей счастья. Она стала замыкаться и, по итогу, перестала обращать внимание на других, в ней поселилось равнодушие ей не свойственное. Возвращение к религии поначалу спасало её, но со временем стало ясно, что настоящая вера ещё не окрепла.

– Ну теперь ты будешь жить здесь, мы будем видеться чаще, да и вообще, ты сможешь найти новых знакомых, если конечно не будешь сидеть дома,– Ксюша немного помолчала,– я хочу тебя подружить кое с кем.

Она хитро улыбнулась и посмотрела на Настю.

– Мне это не нравится… С кем?

– Зря ты так, хороший парень, один из немногих, а вернее единственный, Ванин друг, которого я уважаю. Мне кажется у вас много общего.

– Например? – сердито спросила Настя.

– Ну не злись ты, он правда очень хороший, добрый, любит природу, искусство, он вообще историк и… тоже страдает от одиночества.

– Почему же, раз он такой распрекрасный?

Ксюша замолчала, боясь разозлить её ещё больше. Трепетнее всего Настя относилась к своим романтическим чувствам и терпеть не могла, когда ей кого-то предлагали. Тем более, что её мысли уже были заняты. Ей был приятен образ того человека, который стоял ночью под её окном, она сова и снова вспоминала его голос. Девушка не понимала, чем он мог зацепить её за столь короткий и непримечательный диалог.

Вскоре подруги дошли до Медного всадника. В образе Петра I Настя увидела черты греческого царя: он был одет в порфиру и хитон, на голове можно было разглядеть лавровый венец. Под ним боевой конь, удерживающий задними копытами длинного змея. Гранитный монолит, на котором расположена скульптура, напоминал морскую волну, подчинившуюся воле императора. Памятник выглядел живым, несмотря на жёсткость металла, ненатуральные размеры и цвет. Изображение было реалистичным и детальным. Проходя мимо всадника, Настя хотела ускорить шаг, поскольку ей казалось, что ещё мгновение, и он сорвётся с места и поскачет прямо на них в сторону волнующейся Невы, чтобы показать свою власть над бушующей стихией и, спрыгнув в воду, сразу же пойдёт ко дну. Девушка представила, как длинный жирный змей, освободившись, поднимет свою голову на постаменте и посмеётся ему во след. В её голове наравне с этим образом появился образ херувима. «Неужели так он может вырасти, если его не убить…»

–Ну чего ты замерла, пойдём,– потянула Ксюша.

Подруги двинулись дальше в сторону Исаакиевского собора. Крестообразное строение с четырьмя угловыми главами-звонницами и большим центральным куполом. Храм украшен гранитными колонами, позеленевшими от времени скульптурами и фронтонами. Позолоченную ротонду освещал мягкий свет, просочившийся через слой облаков и упавший на купол. Настя обратила внимание на клумбу с нежно-розовыми пионами, расположенную напротив восточной части собора. Девушка не удержалась, подошла ближе и вдохнула сладкий аромат пышных цветов. Ксюша присоединилась к ней.

Позднее они блуждали по незнакомым Насте улицами, где им не встретились больше знаменитые памятники архитектуры.

– А Ваня правда заболел? – нарушив молчание спросила Настя.

– Да, правда, не понятно чем,– ответила Ксюша после небольшой паузы,– у него температура высокая, 38 примерно, чувствует себя плохо, голова болит, но признаков простуды и прочей заразы нет. У него часто так последнее время, с небольшими перерывами.

– Отчего это может быть?

– Не знаю, может допился просто…– она сказала это тихо, как будто из самой глубины обеспокоенной души,– он не просыхал неделями, я его таким никогда не видела раньше, аж дрожь берёт. Не знаю, как он первую сессию закрыл. С общаги выгнали, и его друг приютил, ну тот самый о котором я говорила,– добавили она мельком,– он же и пить его заставил бросить. Теперь вот болеет. Мне кажется он не закончит первый курс, возможно это и было в его планах.

– А вы часто видитесь, общаетесь? – осторожно спросила Настя.

– Не особо, но в последнее время чаще. Когда он жил в общаге, то даже на сообщения редко отвечал, орал на меня постоянно, я так злилась на него… почти ненавидела. В какой-то момент он так задел меня, что я не приходила к нему совсем. Мы не общались почти два месяца и чуть не расстались. После переезда он стал трезветь и извиняться. Этот друг клялся и божился, что мой Ванечка искренне раскаивается и даже жалеет о содеянном. В жизни бы не поверила, если бы не считала его честным человеком. Мы стали общаться, он даже сам приходил ко мне, я думала, что всё налаживается, но… нет. Он болеет, во всех значениях этого слова, мне его очень жаль, но я ничем не могу помочь,– Настя потянулась к ней, увидев покрасневшие глаза Ксюши, но та резко отстранилась,– не надо, так только хуже будет,– сказала она с комом в горле.

– Как зовут его друга,– спустя время попыталась сменить тему Настя.

– Ясон.

– Ясон? Он что грек?

– Нет, я уже пытала его этим вопросом,– на Ксюшином лице появилась хитрая улыбка,– заинтересовал всё-таки?

Настя тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Вовсе нет, ну возможно, он правда хороший человек, его девушке очень повезёт.

– Ну-ну.

Настя не хотела продолжать диалог в таком ключе, она боролась с желанием рассказать о сегодняшней ночи, и оно наконец победило.

– Слушай, я хотела тебе рассказать кое-что, ничего исобо интересного, но всё же. Сегодня ночью…– неуверенно начала девушка.

– Ну наконец-то мы пришли! – перебила Ксюша.

Они остановились напротив небольшого крыльца, над которым висела светящаяся надпись. По обе стороны от него располагались панорамные окна, открывающие внутреннее устройство магазина.

– Это конечно не «Дом книги» и не «Подписные издания», но не менее приятный книжный магазин, я знаю, ты такое любишь. Предлагаю тебе заглянуть, может найдёшь что-то интересное.

– А ты не пойдёшь со мной?

– Нееет. Книги – это скучно. Я пока возьму нам кофе – вот тут,– она показала на соседнее заведение,– ты не против?

Ксюша направилась к соседнему крыльцу. Настя потянула ручку двери на себя и зашла внутрь. Пространство магазина было огромное: большой зал овальной формы был уставлен деревянными стеллажами и стендами похожими на глобусы или большие колоны. Яркие обложки привлекали к себе внимание, некоторые были знакомы Насте. Потолок, украшенный ренессансными рисунками, был настолько высокий, что, будь он чуть больше, его хватило бы на второй этаж. Белого света от высоких окон было достаточно для освещения зала. Магазин чем-то напоминал библиотеку Эскориала в Испании, что привлекало посетителей. Настя направилась в левый край зала, где было меньше всего людей, попутно разглядывая потолок. Вдоль стены стояли деревянные стеллажи со старинными книгами, которые от времени стали ещё ценнее. Стеллажи были высокие, почти под потолок, рядом с каждым располагалась спиральная кованая лестница. Настя ради интереса зашла по одной из них на самый верх: вид был очень красивый. Её приятно удивила атмосфера этого места, здесь хотелось провести как можно больше времени.

Она бы постояла там подольше, если бы не заметила странные взгляды в свою сторону. Девушка спустилась вниз и начала рассматривать содержимое полок. Как оказалось, книги были новые, но намеренно стилизованные под старину. Здесь были представлены произведения зарубежных авторов, в том числе классиков, в оригинале. Настя давно мечтала прочитать что-нибудь на английском или немецком, поэтому осталась здесь. Просмотрев всё до уровня глаз, она начала рассматривать полки повыше. Её внимание привлек «Фауст». Девушка даже не стала пробовать достать книгу с пола, а сразу пошла к лестнице, но и оттуда не могла дотянуться: книга стояла у самого края стеллажа. Она наклонилась второй раз, и тут к ней подошёл высокий молодой человек и потянулся к той же книге. Он встал «на носочки» и ловким движением вытащил её из плотного ряда книг.

– Держи,– сказал он, протягивая книгу Насте.

Белый свет из окна падал прямо на него, освещая ярко-голубые глаза, выразительные скулы и слегка раздвоенный подбородок. Девушка смущенно забрала книгу, рассмотрев его мягкую руку и тонкую светлую кожу, через которую были видны вены. Он поправил тёмные волосы, открыв при этом высокий лоб.

– Спасибо,– робко ответила она.

– Ты хорошо знаешь немецкий? – поинтересовался он, разглядывая обложку.

Настя первый раз взглянула на книгу и снова обратилась к нему.

– Ну, не сказать, что совсем хорошо, но я думаю достаточно.

– Так завидую людям, которым легко даются языки,– он улыбнулся и, слегка прищурясь, посмотрел на неё,– Мрачноватая книга, мне кажется.

Смуглые щёки девушки покрылись румянцем от его взгляда. Такой же был у её отца, проницательный, вдумчивый, но голубой цвет придавал ему ясность и кристальную чистоту. Ей казалось он видит её насквозь. Ей не давал покоя его голос, она его где-то слышала.

– Наверно это правда, мрачноватая. Но мне кажется у меня с Фаустом много общего,– она убрала с лица длинные вьющиеся пряди.

Его брови удивлённо подскочили. Настя испугалась, что сказала какую-то глупость.

– А так и не скажешь. Я думаю ты больше похожа на Марго Гретхен. Ну в начале трагедии,– поспешил добавить он,– ну то есть… ты понимаешь о чём я.

– Да, понимаю.

–Ты ведь не узнала меня, да?

Девушка опешила, она пыталась найти в чертах его лица что-то знакомое, но всё больше убеждалась, что не видела его раньше.

–Миледи? – он широко улыбнулся.

– Это был ты…

В Настином сердце что-то ёкнуло. Она встретилась с человеком, о котором она думала весь день.

–Прости, если напугал тебя, ты была такой потерянной… Всё в порядке?

Настя ни о чём не думала и не слышала его. В её голове было пусто, она просто смотрела на него округлившимися глазами и не могла отвести взгляд.

– Да… да всё хорошо,– наконец пришла она в себя.

– Я задерживаю тебя?

– Нет, что ты… хотя мне правда пора идти,– она вспомнила о Ксюше.

– В таком случае рад был увидеть тебя.

Они вместе направились в сторону кассы, а потом к выходу.

–И да, самое главное,– сказал он прежде чем уйти в другой конец магазина,– если встретишь чёрного пуделя, лучше к нему не подходи.

Девушка невольно улыбнулась и стояла, провожая его взглядом. Ей так хотелось пойти за ним. Она заставила себя сдвинуться с места, подойти к двери и взяться за ручку. «Может вернуться. Я даже не спросила его имя».

– Девушка, вы не могли бы…– послышался женский голос за спиной.

Настя повернулась и увидела молодую маму с малышом на руках и сумкой с книгами.

– Да, конечно, извините.

Она поспешила выйти и придержала дверь.

–Спасибо,– улыбнулась незнакомка.

Ксюша уже стояла с двумя стаканчиками кофе в руках.

– Прости я долго наверно, ты давно стоишь?

– Да нет, не очень,– ответила Ксюша, протягивая стаканчик,– Куда пойдём?

Настя зависла на несколько секунд. Она понимала, что потеряет его навсегда, если сейчас уйдёт. Но что-то запрещало ей самой сделать первый шаг. «Неужели ты будешь бегать за ним? Унижаться?» – сказал чей-то голос. Голос змея.

– Не знаю, а куда ты хочешь? – Настя решила, что если подруга не предложит ей что-то весомое, она сейчас же вернётся в магазин.

– Ты знаешь, я хотела съездить к Ване сегодня, но не хочу одна. Можешь сходить со мной? Я думаю, он будет рад тебя увидеть.

«Весомо» – подумала Настя. Она давно не видела Ваню, тем более ему нужна поддержка, и Ксюше тоже. Они допили кофе и направились к ближайшей станции метро.

Ваня, укутавшись в плед, сидел на полу перед небольшим журнальным столиком, на котором лежали карандаши, ластик, линейка, транспортир, скетчбук и различные обезболивающие. Позади него располагалось большое окно, свет из которого перекрывала спинка дивана, служащего ему ещё и кроватью. Там же стоял старенький ноутбук, Ваня периодически обращался к нему, чтобы посмотреть что-то или найти. Он легко почеркивал карандашом на плотном белом листе, подперев голову рукой. Юноша часто останавливался, жмурил глаза и обхватывал руками голову, то ли от боли, то ли от нехватки вдохновения.

В дверь постучали. Парень удивился, поскольку не ждал гостей. Сбросив с себя плед, он направился в прихожую, где остановился, оперевшись о стену рядом с зеркалом. В глазах резко потемнело, но через несколько секунд он уже уверенно стоял на ногах. Ваня случайно кинул взгляд в зеркало на своё отражение: бледное опухшее лицо, мешки под глазами, растрёпанные русые волосы. Парень тяжело вздохнул и поправил причёску. «Вот сейчас кто-то напугается» – подумал он. Ему не хотелось верить, что это его отражение. В дверь снова постучали. Ваня, не глядя в глазок и ничего не спрашивая, открыл дверь.

– Ничего себе, кто пришёл,– после небольшой паузы, сказал Ваня, – проходите.

Подруги зашли в квартиру и закрыли за собою дверь. Настя не могла себе представить такие изменения: парень больше походил на мертвеца, чем на живого человека. Она помнила янтарные рыжие глаза, светящиеся, как огонь, которые сейчас абсолютно потухли. Девушка потянулась, чтобы обнять его.

– Настюха, как давно я тебя не видел,– он был настолько худой, что Настя чувствовала каждую кость, которой касалась.

После он прижал к себе Ксюшу и поцеловал её бледными губами в висок.

– Ты один? – в пол голоса спросила Ксюша.

– Пока да, но он скоро должен прийти.

Ксюша бросила взгляд на Настю.

– Ну, Иван, рассказывай, чем занимаешься,– переводя тему, сказала Настя.

– А вот Анастасия Владимировна, работаю.

– Правда? – удивилась Ксюша.

– Правда, Ксения Сергеевна.

Они прошли в гостиную. Ваня убрал с дивана ноутбук и плед и предложил девушкам сесть. Настя подошла к столику и взглянула на рисунок, который представлял из себя набросок высокого здания, состоящий только из прямых линий.

– Около обеда сюда приехал твой отец и предложил мне сделать для него гравюру Благовещенского собора, ну нашего, Воронежского. Зачем она ему не знаешь?

В Ксюшиной голове сложился пазл. Отец Владимир решил дать Ване возможность попробовать себя в роли художника, что было очевидно, после всего того, что они с Настей рассказали. Ксюша немного разочаровалась, она посмотрела на Ванин набросок и поняла, что эта затея ни к чему не приведёт.