Kitabı oku: «Поцелуйный обряд», sayfa 3

– Понятия не имею, – ответила Настя.

– Предложил сделать за «спасибо»? – поинтересовалась Ксюша.

– За 5-7 рублей, возможно больше, зависит от качества рисунка,– ответил Ваня,– но пока чёт не идёт.

«Хорошая мотивация» – подумала Ксюша.

– Как ты себя чувствуешь вообще? – спросила Настя, присаживаясь в кресло, находившееся справа от дивана.

– Да так, ничего,– явно привирая ответил он,– башка раскалывается только, и температура ещё, но сегодня поменьше, кстати.

– Ты пил что-нибудь? – спросила Ксюша.

– Лекарства ты имеешь в виду? Нет.

– Выпей, сразу лучше будет.

– Да пока нормально,– отмахнулся Ваня, – что делали сегодня?

Девушки рассказали о своей прогулке, о том, что происходило за последние несколько дней. Ваня внимательно слушал их и, казалось, вдыхал свежий воздух от этих разговоров. Он целыми неделями сидел дома, редко выходил на улицу. Дни тянутся однообразно и скучно. Единственная отрада для него – это Ксюша и лучший друг. Он до сих пор испытывал чувство вины перед ними, за все свои пьяные выходки, ссоры, оскорбления. Однажды он чуть не подрался с Ясоном из-за выброшенного алкоголя, но Ксюша встала у него на пути. Он бы никогда не простил себе если бы ударил её. Эта ситуация его отрезвила.

Насте стало душно, и она открыла форточку. Между Ваней и Ксюшей завязался разговор, и Настя не хотела ему мешать. Она тихонька отправилась к приоткрытой двери в другую комнату, предположительно Ясона.

Маленькое пространство комнаты было заполнено книгами: они стояли на полках шкафа, стопками на полу, письменном столе и даже кровати. Наравне с историческими справочниками были представители русской и зарубежной классики. Рядом с ноутбуком хаотично лежали листы с напечатанными статьями, отрывками летописей, писем, репродукциями картин и других артефактов. Здесь было темно и достаточно холодно из-за широко открытого окна, создавалось впечатление, что ты находишься в чей-то норке. Настя подошла к столу и принялась рассматривать напечатанные иллюстрации, аккуратно перебирая листы. Она узнала различные иконы и фрески, но портреты ей были абсолютно незнакомы. Вдруг она наткнулась на картину, где была изображена девушка в белом платье с подносом в руках. Она стояла перед боярином, сидящим на стуле, и предлагала ему бокал с напитком. Рядом стояли её взволнованные родители.

– Ты что! Не трогай,– сказал Ваня заходя в комнату.

Настя вздрогнула от неожиданности.

– Он будет злиться? – спросила Настя, поспешно пытаясь вернуть всё на свои места.

– Кто? Ясик? Нет конечно,– ответил Ваня и разложил всё как было,– просто это не красиво рыться в чужих вещах, тебя мама не учила?

– Это он просто для себя?

– Для курсовой наверно,– Ваня замер и тяжело вздохнул,– курсовая…

Настя обняла его за шею.

– Ну что ты, Ваня, всё будет хорошо. Если это не твоё, почему бы не бросить? Дай себе год на размышления, попробуй что-то новое, так и найдёшь занятие по душе,– сказала Настя, поглаживая его по голове.

–Да если бы всё так просто было: что я родителям скажу? А военкомату?

Настя пожала плечами и отпустила его.

– Как это мило,– сказала Ксюша, стоя в дверях.

Они вышли из комнаты и услышали, как хлопнула входная дверь. Ваня поспешил прикрыть дверь в комнату и направился в прихожую.

– Ну что, мой сладкий, ты купил, то что я просил? – послышался звонкий голос Вани.

– Да, всё кроме рамки, сам потом сходишь, выберешь, какая будет лучше,– ответил Ясон.

Настя оцепенела. «Этого не может быть.»

–Пойдём,– тихо позвала Ксюша, подхватывая её за руку.

– Ксюш…– не успела объясниться Настя, как они уже стояли в прихожей.

Рядом с Ваней стоял человек, с которым она встретилась сегодня в книжном магазине и ночью под своим окном. Она не могла пошевелиться и сделать вдох. Ей казалось, что даже сердце остановилось на несколько секунд, а потом начало биться чаще. Она боялась сделать лишнее движение, поэтому просто смотрела в чистые голубые глаза и ждала, что будет дальше.

– У нас гости,– сказал Ваня забирая из руки друга пакет со свёрнутым большим листом бумаги и уходя в гостиную.

Ясон впервые посмотрел на Настю и тоже на секунду замер. Он по-прежнему улыбнулся и подошёл ближе.

– Не ожидал тебя здесь увидеть,– сказал Ясон.

– Вы знакомы? – удивилась Ксюша, посматривая то на Ясона, то на Настю.

– Меня зовут Ясон,– он протянул руку.

– Настя.

Кисть девушки слегка дрожала, пока не коснулась его тёплой мягкой руки.

– Теперь знакомы,– обратился он к Ксюше.

–Это наша общая подруга и одноклассница,– подытожила она.

– Я возьму у тебя несколько книжек потяжелее? – крикнул Ваня из комнаты.

– Да, бери,– ответил Ясон и снова посмотрел на Настю,– рад знакомству.

Они втроём прошли в гостиную, где Ваня уже раскладывал белый лист А3 на журнальном столе и разглаживал его с помощью книжек. Рядом на диване лежали новые карандаши и чёрные гелевые ручки, разные линейки, транспортир, готовальня. Ваня принялся рассматривать их и проверять. Настя подсела к Ване и наблюдала за процессом, Ясон опустился в кресло, а Ксюша встала перед ними и загадочно прищурилась.

– Раз теперь мы все в сборе, господа, хочу предложить вам досуг на сегодняшний вечер,– начала Ксюша.

Все внимательно смотрели на неё.

– Предлагаю всем вместе сходить в какой-нибудь музей,– она обратилась к Ясону,– ты бы провёл для нас небольшую экскурсию.

–Сегодня…– задумался он,– давайте, я не против, если вам будет интересно, я всегда к вашим услугам.

Ксюша умоляюще посмотрела на остальных. Настя понимала, что весь вечер с ним будет для неё наслаждением и наказанием одновременно. Ей хотелось узнать его поближе, но больше всего она не хотела, чтобы он знал о ней больше. Она посмотрела на Ваню и поняла, что его необходимо вывести куда-то в компании друзей, иначе он окончательно похоронит себя здесь.

– Я согласна,– бодро заявила она, повернулась к Ване и начала трясти его за плечо,– Ванюш, соглашайся, мой хороший.

Ксюша присела перед ним и положила голову ему на колени

–Ну пожаааалуйста,– она смотрела на него серыми глазками, часто моргая и хлопая тонкими ресничками.

– Вы серьёзно…– опешил Ваня.

Ясон посмеивался в стороне.

–Даю тебе минуту, если не соглашаешься, я к ним присоединяюсь,– заявил он.

– Всё-всё! Ладно, пойдёмте,– сдался Ваня.

– Ну вот и договорились,– заликовала Ксюша.

В 7 часов вечера на улице уже начинало темнеть. Настя сидела в гостиной, освещённой одной лишь настенной лампой, глядя в одну точку на столе и перемещая массивный золотой перстень вдоль среднего пальца. Она уже много раз перебрала в голове, как они встретятся у памятника Пушкину, пойдут внутрь Михайловского дворца, будут ходить по этажам, разглядывая картины и рассуждая об искусстве. Она боялась показаться глупой по сравнению с ним, незнающей самых элементарных вещей. Ей казалось, что она опять оцепенеет, как только увидит его, и не сможет проронить ни слова. Она долго ломала голову, собирая образ: ей хотелось выглядеть скромно и красиво. Её выбор пал на безрукавное тёмно-рыжее платье с вязаными вставками, к нему она подобрала перстень и серьги-кольца. Длинные шёлковые волосы были собраны в пышный пучок из которого выбились две ещё вьющиеся пряди.

Тело частично перестало её слушаться, она нервно вздрагивала при движениях, дышать было тяжело. От чего это? От того, что она боялась разочаровать его? Или от того, что он ей просто понравился? Или причина была в том, что она нашла в его глазах то, чего ей так не хватало?

Настя не двинулась с места, когда услышала, что пришёл отец. Сердце вздрогнуло, не хотелось наткнуться на серьёзный и личный разговор перед такой важной и без того нервной встречей. Но где-то глубоко она понимала, что именно такой разговор ей сейчас и нужен…

– Ты чего в темноте сидишь? – спросил Владимир и включил свет.

Настя зажмурилась, но продолжила сидеть, боясь пошевелиться и случайно выдать свою тревогу.

– Собралась куда-то,– говорил он задумчиво, будто сам с собой,– заплелась, накрасилась, а сидит без лица. Что случилось?

Он присел рядом с ней и с надеждой заглянул в глаза. Настя заставила себя посмотреть на отца: уставшее лицо, но такое спокойное. Она помнила его именно таким. Отец всегда много работал и не мог уделять ей много времени, хотя, наверное, очень хотел.

– Пап…

– М-м-м?

В горле встал ком, она не могла заставить себя заговорить и неосознанно закрыла рот рукой, стараясь выровнять дыхание.

–Ничего…– единственное, что она смогла сказать.

–Ну как ничего,– он терпеливо выдохнул,– очень даже чего. Такая красивая и такая печальная.

–Наверно красоту придумали, чтобы маскировать внутренние недостатки,– почти шёпотом, глядя в сторону ответила Настя.

– Нет, их так не скроешь, они всё равно выйдут наружу рано или поздно.

– Что с этим делать?

– Надо смириться,– мужчина взял её за руку,– принять себя такой какая ты есть, со всеми недостатками и пороками.

– А если я не хочу такой быть?

– Это замечательное стремление. Но помни, что ты обычный грешный человек, которому это не по силам.

Настя удивлённо посмотрела на отца.

– Я знаю, что тебе не нравится это слышать. Гордость – опасное животное. Змей. Убей его пока он над тобой не посмеялся. Помни, что невозможное человеку- возможно Богу.

– За что же Ему любить нас, если мы ничего не можем сделать?

– Я тоже постоянно думаю об это. Наверно ни за что. Просто так. Он не такой как мы.

«Он лучше нас.»

– Но ведь есть же что-то, что я могу для Него сделать? – с надеждой спросила она.

– Для начала будь благодарной. И не теряй веру.

–Спасибо, пап,– сказала она и слегка отвернула голову в сторону, скрывая наливающиеся слезами глаза.

На душе стало спокойнее. Она впервые за последние два года так обращалась к нему. Девушка положила голову на плечо отцу, они недолго сидели молча.

– Ко скольки тебе? – спросил отец.

Настя глянула на часы.

– Ой, надо бежать,– она поспешила одеваться.

– Далеко собрались?

– В Русский музей.

– А ну это близко совсем, успеешь,– он сделал небольшую паузу и хитро добавил,– красивый хоть?

Настя замерла от удивления.

– Пап! – нахмурилась она.

– Что? Просто интересно.

Краснея, Настя быстро надела любимые ботфорты, которые прибавили ей несколько сантиметров роста, пальто и поспешила на встречу. На улице стемнело, начали зажигаться фонари. Проходя мимо Спаса-на-Крови, она остановилась и благоговейно взглянула на вершину храма, где виднелись купольные кресты. «Благодарю Тебя, Господи.»

У памятника Пушкину её уже ждали три знакомые фигуры. Ваня стоял в стороне, прижавшись спиной к постаменту. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– То есть ты хочешь сказать, что музей, основанный Николаем, названный в честь Александра и расположенный во дворце какого-то Михаила это вполне логичная цепочка? – эмоционально вопрошала Ксюша.

– Простите, я опоздала,– сказала Настя.

– Нет, ты как раз вовремя,– ответил Ясон и обратился к Ксюше,– да, но конечно всё могло быть намного проще. Ну что идём внутрь?

Михайловский дворец- двухэтажное здание, растянутое в длину и украшенное множеством белых колон и узких округлых окон. Оно симметрично и отличается чёткостью своей формы и скульптурными украшениями. Парадный вход дворца подсвечивался жёлтыми прожекторами, приглашая всех желающих.

После покупки билетов ребята поднялись на первый этаж, где перед ними открылся Парадный вестибюль. Поднимаясь по широкой лестнице, они рассматривали барельефы, украшающие высокий потолок, который выглядел, как отдельное пространство от белого коридора второго этажа, расположенного по периметру зала и ограждённому гладкими колонами. Все замолчали, затаив дыхание, и только Ясон казался равнодушным к изящному залу. Он бывал здесь много раз и чувствовал себя как дома. Настя с Ксюшей шли рядом и ощущали себя барышнями из 19 века, их охватил лёгкий трепет от осознания, что может сделать человек. Ваня шёл немного позади, недалеко от Ясона, и думал о том, как это здание проектировалось с нуля. Хотя его не особо впечатлил внешний облик дворца, внутреннее убранство поразило до глубины души: он пытался разглядеть детали барельефов, но ему не позволяла острота зрения.

– Кто архитектор? – коротко спросил он.

– Карл Росси, итальянец,– ответил Ясон,– дворец построен в стиле ампир, то есть подчеркивает власть империи, её мощь и воинскую славу.

– Разве дворец сам по себе не подразумевает, что его владелец имеет власть и много денег?

– Безусловно, но архитектор может вложить в свой проект любую мысль, которую посчитает нужной, просто правильно используя детали, цвета, материалы.

Для Вани это был дремучий лес, в котором можно заблудиться. Он не понимал, что считать деталью, и кто определяет, что она значит.

– Смотри какой красавчик,– возмутилась Ксюша подходя к бюсту императора Александра III,– только вот борода мне не нравится.

Она не была фанаткой музеев и не понимала людей, которые долго стоят и рассматривают экспонаты, поэтому пыталась развеселить себя и остальных.

– Чем тебе борода помешала? – усмехнулась Настя.

Она не хотела умничать, понимая, что это сейчас не к месту. Ей самой понравился вид императора, скульптор подчеркнул силу его характера, стойкость, и борода была ему к лицу.

– Как чем? Целоваться неудобно.

– Ах, вот оно что! – Настя засмущалась,– а как же Ваня?

– Ну да Ваня… ты права, у него нет бороды.

Настя улыбнулась.

– Нам направо,– сказал Ясон.

Они поднялись по правой лестнице на второй этаж в начало экспозиции. Первые четыре зала посвящены старинной русской иконописи. Ясон старался не вдаваться в такие подробности как, кто написал, для кого, почему, он понимал, что его подопечным такие разговоры быстро наскучат. Он рассказывал только самые интересные факты и старался не задерживаться долго на одном месте. Настя понимала ход его мыслей, но всё равно расстраивалась, ей хотелось подольше задержаться у некоторых экспонатов, побольше о них узнать. На иконах были родные ей лики, к которым она привыкла с детства. Ей приглянулась икона Архангела Гавриила «Ангел златые власы». Она не могла оторваться от его больших добрых глаз и ярких нитей волос, вышитых сусальным золотом.

– Зачем вшивать золото в икону? Разве они и без того не были дорогими тогда? Ещё и в золотых рамках наверно стояли,– не понимала Ксюша.

– Золото считалось символом величия и бессмертия, так автор хотел показать его святость и чистоту, отчуждённость от несовершенного мира,– объяснял Ясон.

– Это деталь? – поинтересовался Ваня.

– Конечно,– ответил он с улыбкой.

Все повернулись, чтобы идти дальше, но Настя остановила их внезапным вопросом.

– Её возможно использовать для богослужения?

Она нервно поправила вьющиеся пряди и коснулась серёжки. Религиозные темы были под неофициальным запретом среди её друзей, поскольку они едва ли были верующими людьми.

– Не могу сказать точно,– начал Ясон,– но если я не ошибаюсь было несколько попыток, перенести её в храм для церковных служб, однако икона очень старая, датируется 12 веком, она хрупкая и перепады температур при транспортировке могут серьёзно навредить её целостности,– он сделал небольшую паузу,– глаза у него красивые…

– Угу,– тихо согласилась Настя.

Они оба медленно оторвали глаза от иконы, и все вместе двинулись дальше.

Осмотрев весь второй этаж, они направились на первый. Ксюша и Ваня шли немного позади. В какой-то момент она придержала парня за руку и остановила.

– Ты чего? Что-то не так? – не понимал он.

– Всё в порядке,– тихо ответила она,– давай посидим немного, оставим их вдвоём.

Они остались в белом просторном зале и сели на мягкую лавку.

– Ксюш, ты серьёзно хочешь их свести? – негромко, но раздражённо начал Ваня,– тебе не кажется, что не стоит лесть туда, куда тебя не просят?

– Я просто хочу помочь…

–Чем? Не надо надумывать себе то, чего на самом деле нет.

Ксюша пыталась сохранить спокойствие и не выяснять отношения, но эта фраза задела её.

– Не надумывать что? Что твой лучший друг изнывает от одиночества в куче книг? Или что моя лучшая подруга от депрессии превращается в живой труп? Они могут помочь друг другу…

–Как?!– он повысил голос и полностью развернулся к Ксюше

Люди, находившиеся в зале, с недоумением поглядывали на парочку. Ваня заметил это и медленно откинулся на спинку лавки. Сделав глубокий вдох, он зажмурил глаза. Ксюша испепеляла его взглядом, она перебирала в голове варианты ответа, но поняла, что он всё равно не поймёт её и опустила голову. Она знала, что оба этих человека близки по духу, поскольку способны на глубокие и мучительные размышления, способны видеть в самых простых вещах, то, что она не видит. Она хотела, чтобы Ясон заразил её подругу любовью к жизни, которую тот имел сполна.

Ваня, не отрываясь от спинки, медленно повернулся к ней. Кожаная куртка и юбка девушки слегка блестела при её движениях, светлые волосы закрывали лицо от парня, открывая лишь аккуратные губы. Он осторожно попытался взять девушку за руку, но Ксюша быстро убрала её и лёгким движением откинула голову назад, убирая пряди с лица.

– Ксю, прости меня,– он хотел быть искренними, но, сам того не замечая, делал голос мягче, взгляд нежнее, чтобы она поверила,– просто я не хочу, чтобы ты тратила свои силы и время впустую.

– Я не понимаю…– Ксюша перевела на него недоумённый взгляд.

– Ну это как… мы с тобой.

– Что?…– почти беззвучно сказала Ксюша, нахмурив брови.

– Я имею в виду,– он немного замялся, – у нас с тобой такая же ситуация. Ты думаешь, что если будешь веселить меня, вытаскивать в свет всё наладится, но корень проблемы абсолютно в другом. Ты лезешь вон из кожи, чтобы помочь, но на самом деле ничего не меняешь. Я не хочу обидеть тебя, я безумно благодарен тебе за то, что ты не бросила меня не смотря ни на что. Я искренне сожалею, что делал тебе больно всё это время. Но пойми, что ты сама ранишь себя в том числе, потому что зажигаешь в своём сердце надежду, которой не дано оправдаться.

Ксюша потупила глаза и задумалась.

– Вань,– девушка повернулась к нему и взяла за горячую руку,– дело в том, что я не могу решить за тебя твою проблему. Ты сам должен найти свой путь, своё призвание и следовать ему. Я могу лишь побуждать тебя к действию…

– Я не хочу потратить свою жизнь на бесконечные поиски,– резко перебил её Ваня,– я не знаю куда идти от слова совсем.

– А то есть ты хочешь потратить свою жизнь, схоронившись в четырёх стенах? – возмутилась Ксюша,– Ты главное начни, а там уже видно будет что к чему. Признаться, я рада, что ты взялся за гравюру.

– Исключительно ради денег.

– Не суть. Пойми, я очень люблю тебя и желаю тебе только лучшего.

Парень замолчал и немного поник головой, поджимая губы. Ксюша положила голову ему на плечо.

– Я тоже люблю тебя,– он сжал Ксюшину руку крепче и прислонил свою голову к ней, вдыхая запах волос,– ты знаешь, архитектор не плохая профессия, но для неё надо хоть немного быть художником, а я не художник…

– Ну я думаю, в такой работе есть варианты обойти этот навык стороной. Или можно попробовать научиться,– осторожно намекнула она.

– Ну давай попробуем,– вздохнув, сказал Ваня и перевёл взгляд на висящую перед ними картину,– вот какие тут детали?

Они остались в этом зале, разглядывая экспонаты.

Настя и Ясон медленно прогуливались по белым залам музея, периодически останавливаясь у заинтересовавших их картин. Девушка обратила внимание на большой холст, на котором был изображён какой-то исторический сюжет. На нём было много людей: военные, знатные люди в дорогих одеждах, крестьяне, стоящие на коленях, священство. В центре была статная женщина и темнокожий казак с чёрной бородой.

– Что это за картина? – негромко спросила Настя.

– Это «Суд Пугачёва», написал Перов,– начал Ясон,– за основу сюжета художник взял судебный процесс над донским казаком Емельяном Пугачёвым, который поднял бунт против Екатерины II и объявил себя чудом спасшимся Петром III, мужем Екатерины, свергнутым ею в результате дворцового переворота.

Она слушала, не отрывая отнего глаз, пока он не закончил говорить. Настя перевела взгляд на казака на картине, пытаясь отыскать в его лице следы жестокости, о которой она слышала, но не находила.

– Ты так внимательно смотришь,– умилился он, – почему?

– В моей семье ходит легенда, что наш род берёт начало от самого Емельяна Пугачёва.

– О, дак ты казачка? – он улыбнулся.

В его окружении не было людей с такой ярко выраженной южной внешностью. Ему нравилась её бронзовая гладкая кожа, густые тёмные волосы, нос с горбинкой и карие глаза. Он тайком смотрел на неё, когда она думала о чём-то, глядя на картину. В остальное время она смотрела на него и слушала, задавала вопросы.