Kitabı oku: «Напиши обо мне роман», sayfa 3
Между
1
Он позвонил через три дня.
Телефон я нащупывала вслепую, потому что у меня летел в голове текст. Летел быстрее, чем успевали набирать пальцы, я даже не сумела удивиться имени на экране телефона, только рассеянно брякнула в трубку:
– Да?
– Поехали в ресторан.
Без «здрасте», без «как дела?»
Кстати, спасибо ему за это, потому что у меня на уме было только:
«На лице его смесь облегчения печали и тоски… – Возвращайтесь! – Искренне говорит он, овладевая собой и думая, что избежал искушения. А зря…»
И совершенно не до пустых формул вежливости.
Я уже научилась не произносить вслух то, что вертится на языке, когда общаюсь с людьми «снаружи». Просто держу фразу на кончике мысли, пока отвечаю рассеянно:
– Извини, я сегодня занята…
– Жаль.
У него в голосе какая-то интересная и сложная интонация, мне бы ее поймать на будущее и пристроить к делу, но некогда. Так не вовремя это все!
– Пока!
В следующий раз он позвонил через неделю. Настроение в этот раз было совсем иным. Уже часа три я бестолково маялась, пытаясь написать сложную сцену. Чистила чеснок, отмывала дверцы шкафов, качала пресс, смотрела по пять минут всех отложенных на будущее сериалов и дико бесилась от того, что не пишется.
– Приезжай в гости! Прямо сейчас! – нагло заявил Роман. – Водителя подгоню.
Некоторое время я выбирала между ответами «А в рот тебе не плюнуть жеваной морковкой?» и «А поебаться тебе не завернуть?»
Но признала первый слишком детским, а на второй он мог и согласиться. К тому же я была адске раздражена и больше всего на свете мне хотелось испортить настроение кому-нибудь еще.
– Слушай, я же тебе все объяснила, – сообщила я своим самым занудным голосом. – У меня режим, план и дела. Чтобы я освободила время, нужно меня заранее предупредить. А не «прямо сейчас». Я вот знаю даже, как ты стал миллионером.
– Как? – он заглотил наживку.
– Начал с миллиардера, но разорился, потому что не мог следовать элементарным указаниям!
Кажется, кто-то скрипнул зубами.
– Наоборот, – прошипел он. – Только нарушая правила, я и стал миллионером.
– Кстати, а ты в евро миллионер? – заинтересовалась я.
– В бутылочных крышечках!
– Сорян, это из другой сказки, я только в «Симс» играю.
– Нравится манипулировать людьми?
– Особенно топить их в бассейнах без лестниц и сжигать в комнатах с каминами!
– Я тебе в другой день позвоню.
Ага! Испугался! В его особняке наверняка есть бассейны и камины.
В гости теперь вряд ли пригласит…
В третий раз он позвонил, когда я изо всех сил пыталась разучить ирландскую джигу с мечами на ролевом балу, куда меня позвали в честь кельтского праздника начала осени – Лугнасада.
– Что делаешь? – прошелестел в трубке ленивый расслабленный голос.
– Бухаю и дерусь! – честно призналась я, пытаясь отдышаться и протягивая легкие дюралевые мечи кому-то, кто занял мое место в кругу. Как эти люди танцуют со стальными, мне интересно? У меня и с этими запястья ноют.
– Ты шутишь? Издеваешься? Тебя только для меня никогда нет?! – лень в голосе сменилась бешенством.
– Почему? – искренне и наивно удивилась я. Чтобы запугать своими суровыми интонациями пьяную девушку, только что танцевавшую джигу с эльфами, надо кое-что посильнее курсов вокала и риторики. – Просто мне сказали время, я все разгребла, устроила себе выходной и поехала.
– Иди ты! – он просто бросил трубку.
А вот теперь точно обиделся. Перегнула, да? Но сегодня мне себя даже не в чем обвинить.
Все так и было, как я рассказала!
Августовский сидр пах спелыми яблоками и пузырился в крови, ритм джиги подбрасывал с места, а звон мечей будил что-то древнее, воинственное в душе – и я забила.
Просто забила. Хрен с ним.
Ночь
Кто кладет в сумку зонтик, собираясь на бал?
Вот и я не положила. Хороший такой зонтик. Красный, в черные большие горошины, похожий на божью коровку. Лежал сейчас где-то там в прихожей, сокрушался, наверняка, что не дают поработать.
А я стояла на сухом кусочке лестницы, ведущей из метро, почти у самого выхода, так что до меня долетали мелкие брызги летнего ливня и тоже думала о нем. Ах, если бы мы были вместе!
В переход ныряли счастливчики с большими зонтиками: черными, серебристыми, расписанными индийскими узорами, радужными, так что каждый клинышек своего цвета, с принтами в виде картин, в цветочек и креативными, с «факом дождю».
Я смотрела на демонстративно вздувающиеся на лужах пузыри и понимала, что ждать больше смысла нет. Вздохнула, зажмурилась и нырнула под ливень. Можно было бы подождать троллейбуса, но дождь был такой летний, такой теплый, что мне захотелось пройтись вместе с ним по бульвару.
Поначалу назойливые капли, барабанящие по голове и противная холодная водяная пыль, летящая в лицо, ужасно раздражали, но когда я наконец вымокла целиком – и сверху, и снизу, я вдруг услышала ветер, шумящий где-то в верхушках лип, почувствовала запах хорошо промытой зелени и мокрого асфальта, ощутила, какой он теплый, этот летний дождь и… начала улыбаться.
Идти по гравийной дорожке вдруг стало скучно, и я отошла с нее в мокрую траву, которая обвивала мои лодыжки как морские водоросли. Мимо лихо промчалась по лужам ярко-оранжевая машина, прошел хмурый мужчина с зонтиком – я на секундочку представила, как он сейчас развернется, подойдет ко мне и так же молча и сосредоточенно укроет меня от дождя. Проводит до дома и уйдет, даже не попросив телефона.
Но, видимо, серьезные мужчины не считали, что рыжим девушкам в насквозь мокрых платьях нужна их защита.
Ну и прекрасно! Зонтик только испортил бы мое волшебное состояние – я чувствовала себя, будто на границе двух миров. Нормального, где в оранжевых окошках люди пьют горячий чай и сокрушаются, что дождь зарядил до утра. И волшебного, в котором я подумала-подумала, да и скинула босоножки, чтобы пробежаться босиком среди мокрых деревьев в темноте – не видимая ни для кого, мокрая и свободная.
Прохожие наверняка подумают, что я сумасшедшая.
Ну и что?
Осколки, которые наверняка прятались в густой траве, разбежались, когда я прошла по ней, теплой и мокрой, пропуская травинки между пальцами ног. Ощутила острый укол счастья, как от всякой вещи, что делаешь впервые, потому что раньше не приходило в голову, как это здорово.
«Это как водоросли, – подумала я. – Они колышутся в воде, и я иду по дну, а сверху только темная толща моря».
Прохожие меня больше не волновали.
Подумаешь, городская сумасшедшая! Да кто меня заметит в темноте? Я шла по траве, и мне казалось, что это самое приятное занятие на свете. И самое естественное.
Дойдя до своего подъезда, я развернулась и решила обойти дом с другой стороны. Домой не хотелось – хотелось смеяться.
Ну точно – сумасшедшая!
Я дотронулась до ствола липы под своим окном и шепнула ей:
– Привет…
Запрокинула голову, ловя теплые капли, и крикнула в темное мокрое небо:
– Привет!
Небо ответило яркой вспышкой молнии и расхохоталось в ответ громом.
Интересно, когда я почувствую, что наигралась? Когда дождь станет слишком холодным, ступни грязными, а взгляды прохожих – неприятными? Ведь все чудеса обязательно кончаются.
Надо было сворачиваться, пока не стало поздно. Пока этот сумасшедший летний дождь бурлил вокруг радостью.
Но я никогда не умела останавливаться вовремя.
Или было уже поздно для того, чтобы передумать быть сумасшедшей женщиной под дождем, которая счастлива от того, что гуляет босиком по траве?
Если бы сейчас я вдруг оказалась где-нибудь в метро или в магазине среди людей, даже сухая и в босоножках, они бы по выражению моего лица поняли бы, что я ненормальная.
А ведь мне так долго удавалось это скрывать! Люди смотрели на меня и видели обычную взрослую тетеньку тридцати с хвостиком лет, которая никогда бы не стала бегать босиком по лужам. Это негигиенично, в конце концов!
Мы, взрослые тетеньки, очень долго учимся выглядеть нормальными. Некоторым удается притвориться настолько хорошо, что они забывают, какие они настоящие.
Я еще напоследок немного попрыгала в глубокой луже и бегом вернулась за забытыми под липой босоножками. Голова кружилась, как будто ароматный сидр еще не выветрился, хотя на самом деле я была пьяна от совершенно других вещей, и даже сразу не поняла, почему дергаю дверь подъезда, а она не открывается.
Точно!
Ключи!
Я засмеялась от того, как далеко успела уйти по еле видным тропинкам, по которым ночью под дождем ходят только волшебные фейри, достала ключи и ткнула в замок «таблеткой».
Распахнула дверь… и тут чья-то рука придержала ее раньше, чем она ударилась о стену.
Острый страх плеснул в лицо ледяной водой, напрочь смывая с него улыбку.
2
Я резко обернулась, упираясь лопатками в дверь, и встретила взгляд спокойных зеленых глаз.
– Ой! Роман?! Ты откуда?!
– Ты проскочила мимо и даже не поздоровалась, – с упреком заявил он, придерживая ногой в строгом черном ботинке норовящую захлопнуться тяжелую дверь. Он снова был в черном костюме, но без галстука. И рубашка была не белой, а темно-красной. На фоне предыдущих версий такой вариант выглядел расслабленным и тусовочным.
– Я тебя не заметила. Я… – пытаясь сообразить, как давно он за мной наблюдал и слышал ли наш разговор с грозовым небом, я всматривалась в его лицо. – …думала про сюжет. Знаешь, всегда становлюсь рассеянной, когда герои в голове выясняют отношения.
Даже не знаю, что из этого безумнее выглядит – подобная рассеянность или то, как я только что скакала под дождем.
– Я заметил.
– А что ты тут делаешь? – я выудила из рюкзака телефон. – В одиннадцать вечера?
– У тебя же сегодня выходной? Заранее спланированный и одобренный? – уточнил он. – Сама сказала.
– Ну… да, – я тряхнула головой, чувствуя, как струйки еще теплого дождя стекают по шее и щекотно заползают под платье.
– Поехали со мной гулять?
Черт, в любой другой день я бы вспомнила, что ночь, что я вся мокрая, что он какой-то стремный, что непонятно, зачем это все, что оно мне не надо, что завтра куча дел, что я хочу аспиринку и спать, что…
Но приключение!
Нет ничего хуже, чем вернуться домой с прогулки по волшебной стране, почистить зубы и лечь спать, с тоской чувствуя, как тает в крови что-то неуловимо сказочное.
Так ведь кончается большинство приключений в нашем мире.
Бродишь по таинственным развалинам, чувствуешь мелодию в зове ветра, дрожат внутри струны, отвечающие за жажду чуда…
Однако дверь в Нарнию не открывается. И машина не сбивает на переходе, чтобы, открыв глаза, ты оказалась в постели Самого Главного Дракона, за которого надо выйти замуж. Но сначала спасти мир.
В общем, как бывают адреналиновые наркоманы, которых тянет прыгать с высоток, спускаться с крутых гор и лететь по дорогам с бешеной скоростью, так меня всю жизнь, с детства, тянуло на чудеса. Стоит обычной тропинке между домами поманить дымкой цветущих яблонь, обещая дорогу на Авалон – и я бегу по ней, надеясь только на то, что однажды действительно попаду в сказку, а не выйду к помойке рядом с трансформаторной будкой.
Хорошо, что человечество придумало алкоголь, наркотики и секс. Можно притвориться, что они вполне заменяют недостижимое волшебство.
Поэтому я кивнула, сказала:
– Подождешь?
И захлопнула дверь квартиры перед носом Романа.
Наскоро вытерла волосы полотенцем, переоделась в сухое платье и засомневалась только в босоножках.
Выглянула за дверь.
Он стоял, прислонившись плечом к стене и задумчиво рассматривал большую паутину, сплетенную в углу над лестницей. Там уже запуталось несколько огромных комаров, ночная моль и даже шмель. Пауков я боялась меньше, чем всех этих тварей, поэтому регулярно говорила им «спасибо».
– А гулять – это куда? – поинтересовалась я.
– Вечеринка в отеле, – не отрываясь от наблюдения за живой природой, сообщил он.
– Ого!
Сам бог велел выпендриться, поэтому я выбрала другие босоножки – на высоченной платформе, в которых я могла ходить только как гейша, мелкими шажками. Зато какой длины у меня становились ноги…
И другое платье – ассиметричное, с длинным «хвостом», зато спереди открывающее мои ноги ровно до той точки, где кончается идеальная форма и начинаются слишком полные, на мой взгляд, бедра.
Я даже нарисовала стрелки на глазах, которые, как водится, получились безупречно – именно потому, что я рисовала их наскоро, в полутемном коридоре, попутно поправляя сползающие ремешки босоножек.
Конечно, я надеялась, что вечеринка в отеле хоть как-нибудь меня удивит, хотя и не верила в это. Люди в целом на редкость банальны в своем выборе развлечений. Как я уже сказала – алкоголь, наркотики и секс. У тех, кто побогаче – дорогой алкоголь, редкие наркотики и извращенный секс.
Я была готова к чему угодно.
И пока мы с Романом неслись по ночной Москве под нежное урчание двигателя «Порше», я краем глаза изучая его четкий профиль и изо всех сил настраивалась не удивляться. Приключение так приключение.
Дорожки кокаина на зеркальных столах?
Затопленные подвалы заброшенной много лет назад советской гостиницы?
Чинный ужин с английским чаем с молоком, сконами и персиковым джемом?
У меня все отлично с фантазией. Попробуй меня удивить!
…удивил.
Вечеринка в отеле
1
…гигантский камин, в который можно зайти целиком, не пригибаясь. Канделябры с желтоватыми восковыми свечами на стенах, обитых тисненым шелком…
Мы шли вдоль длинного стола, укрытого темно-красной скатертью, уставленного серебряными блюдами с фазанами, перепелками, молочными поросятами, вазами с фруктами, бутылками вина в пеньковой оплетке, многоярусными тортами на подставках.
…картины от пола до потолка в резных золоченых рамах, словно мы не в гостинице, а в музее; бронзовые статуи, тяжелые бархатные занавеси с кистями и даже мраморный фонтан…
Мне хотелось уцепиться за руку Романа, как маленькой – чтобы не потеряться здесь, в средневековом разврате и избыточности, в ароматном дыму, расстилающемся из низких напольных курительниц и муторной, вязкой музыке, вгоняющей в транс.
…напудренные парики, тугие корсеты, почти полностью открывающие грудь, расшитые золотом пышные рукава, но ниже пояса – лишь стринги из тоненьких цепочек с нанизанными камнями и тонкие высокие каблуки прозрачных, будто стеклянных туфель…
Вдоль стола в тяжелых вычурных креслах сидели мужчины, похожие на Романа как близнецы – в дорогих костюмах-тройках и с застывшей на лице скукой. Он эту скуку нацепил как рабочую униформу, едва выйдя из машины, и мне настолько резко стало неуютно, что я чуть не осталась на улице. Но любопытство оказалось сильнее.
Не отступать же в последнюю секунду?
Не скажу, что сейчас я об этом сильно жалела. Новые впечатления никогда не бывают лишними, но даже с моим пестрым жизненным опытом происходящее вываливалось за пределы реальности.
Роман спокойно прошел почти до самого конца стола, отодвинул кресло, кивком указав мне на него, сам сел рядом и подхватил бутылку с вином со стола.
– Располагайся. Что будешь? Мясо или фрукты?
Я заторможено села, медленно, аккуратно, словно в энергосберегающем режиме.
Девушки в париках и корсетах танцевали под музыку, закрыв глаза и вскинув тонкие руки, унизанные сверкающими браслетами. Вокруг них вилось несколько длинноногих псин с вытянутыми мордами, таких же поджарых и холеных, как сами эти девушки.
За столом рядом с мужчинами сидели совсем другие женщины.
Не менее красивые, но куда более роскошные. В дорогих платьях, меховых манто, в тяжелых серьгах до плеч и с крупными кольцами на длинных пальцах, в которых они вертели вычурные золотые бокалы.
Если у танцующих девушек лица были расслаблены, то у этих губы кривились в застывших гримасах презрения. Они голодными взглядами проводили толстый кусок мяса, который Роман отрезал от бока ближайшего поросенка и положил на мою тарелку. Официантов не было видно, все наливали вино и накладывали еду себе сами.
Впрочем, ели только мужчины, перед женщинами на тарелках скучали несколько виноградинок, прозрачные ломтики сыра или одинокая тарталетка с икрой.
Я была здесь как будто существом другого вида.
На пару-тройку размеров толще, на пару-тройку миллионов дешевле и на десяток пластических операций проще любой из женщин.
И уж, конечно, на световые годы ниже по социальной лестнице, чем присутствующие мужчины.
Если бы в этот роскошный зал попали инопланетяне, они бы без труда разделили всех остальных на самцов и самочек, а вот меня отнесли к мутантам, настолько я отличалась от окружающих.
2
Вилка потянула руку непривычной тяжестью – серебро? Я вяло поковыряла мясо в тарелке, съев ломтик только из принципа, пока Роман деловито наворачивал свой кусок, запивая густым темным вином из бокала.
– Ну как тебе? – спросил он, небрежно вытирая руки салфеткой с изящной вышивкой, которую моя бабушка постелила бы на любимый комод – строго любоваться.
Я пожала плечами и честно ответила:
– Не понимаю, в каком качестве я тут нахожусь, но забавно. А культурная программа предполагается или мы просто пожрать пришли?
Рядом громко захлопали крылья и раздался клекот – я инстинктивно шарахнулась в сторону, прижимаясь к Роману. Через стол от нас, оказывается, сидел поначалу не замеченный мной мужчина в темно-синем старинном камзоле. В перчатку из жесткой кожи у него на руке вцепился когтями желтоглазый ястреб.
В качестве развлечений тут, видимо, зоопарк? Или мы ждем менестреля с лютней?
– Какую тебе культурную программу? Танцы? – Роман кивнул на одну из девушек, которая вскарабкалась на стол и теперь извивалась под трансовый ритм, аккуратно переступая стеклянными каблуками между блюдами и бокалами. – Можешь присоединиться.
– Мммм, нет, спасибо… – я отпила из бокала глоток вина.
Мне не понравилось – слишком терпко, слишком густо и как-то почти горько. Наверняка оно дико дорогое и с многолетней выдержкой, я себя знаю, у меня плебейский вкус. В Испании из всех видов хамона, предложенных на пробу, я безошибочно выбрала самый дешевый. С сырами та же история. Только шоколад выбивается из ряда вон – я люблю швейцарский. Но уверена, где-то в мире существует Самый Элитный Шоколад, которому я тоже предпочту что-нибудь попроще, с орешками.
– Наркотики? – гостеприимно предложил Роман еще вариант.
– А есть? – заинтересовалась я. – Хотя что там, наверняка есть. Спорим, у вас тут под вечеринку закупили что-нибудь выпендрежно олдскульное, типа опиума. А под опиум отлично пойдут дуэли! Тут точно должны организовывать дуэли! На двуручных мечах. На крайний случай – на пистолетах с рукоятями, инкрустированными слоновьей костью и изумрудами. Или нет, лучше прямо на тех, что были у Пушкина с Дантесом.
– Подумываю нанять тебя ивент-менеджером, – кивнул Роман так равнодушно, что стало даже обидно. – Хороший будешь тамада с интересными конкурсами.
– Ну, а что еще тут у вас делать? – я опять ковырнула мясо и потянулась отщипнуть ягоду от кисти винограда.
– Можно заняться сексом, – так же индифферентно предложил он, спокойно макая кусок лепешки в пиалу с соусом.
– Ну давай, – кивнула я.
Он замер и скосил на меня зеленый глаз:
– Серьезно?..
– Ну да, да! – я закинула ногу за ногу и поправила платье, чтобы оно ложилось изящными складками.
Роман снова аккуратно вытер руки салфеткой и потянулся ко мне, в качестве прелюдии сразу запуская пальцы в волосы на затылке.
– Эй, ты что? – я отклонилась, когда его губы были уже буквально в паре сантиметров от моих. – Мы так не договаривались!
– В смысле? – темные брови сошлись на переносице, зеленые глаза потемнели. – Ты же сама сказала…
– Ну да, иди занимайся сексом, я не против.
И я аккуратно освободилась от его руки.
Он медленно, по кубическому сантиметру выдохнул весь воздух из груди. С легким шипением.
– Нам. С тобой. Заняться сексом, – отчетливо проговорил он, сделав акцент на слове «тобой». – А ты о чем?
– Ой, нет, нет, я пас! – я притворно ахнула, замахала руками и подхватила бокал. С удовольствием уточнила: – Я тебя тут подожду. Ты же недолго?
И спрятала улыбку, отпив глоток вина.
3
Зеленые глаза снова опасно сощурились, изучая меня.
Нет, ну какой он красавчик все же!
Не зря мне зеленоглазые нравятся.
А сейчас, когда в травяной глубине вспыхивают яростные искры, я прям понимаю тех мужиков, которые доводят своих подружек до истерики умильным: «Ты такая секси, когда злишься!» Подружкам-то обидно, они всерьез злятся.
Как и Роман, наверняка. А я восхищенно пялюсь и мне хочется попросить его еще вот так повернуться, чтобы было видно такую острую – можно порезаться! – скулу и темный завиток волос на виске.
– Идем! – он встал, буквально отбросив кресло и обхватывая мое запястье.
– Куда? – спросила я.
Должно было получиться испуганно, но на волне любования скулами и глазами вышло излишне восторженно.
Все-таки секс? Насильный?
Не, ну я такого не планировала сегодня. На мне трусы не парадные совсем, и ноги я не помню, когда брила. Ну так-то понятно, что сам будет виноват, если что. Вот увидит мою шерсть – потом остаток жизни ничего стоять не будет! Жалко же такой экземпляр портить, да?
– Танцевать! – рявкнул Роман, выволакивая меня на свободный клочок пространства у высоких дверей, где стоял рояль.
Развратно-алый.
Я даже не думала, что они бывают такого цвета.
На его закрытой крышке валялась, томно выгибаясь, смуглая девица в перьях. Перья у нее были везде: в волосах, яркими росчерками вплетаясь в пряди; на груди, образуя едва прикрывающий соски топ; между ног, подчеркивая своей белизной ее гладкую, цвета кофе с молоком, кожу.
– Я не умею! – возмутилась я. – Тем более, под это!
Глядя на задумчиво дергающихся девушек в париках, я уже поняла, что никогда в жизни не воспроизведу их движения – вот эти развороты бедер с оттяжкой, волну всем телом, непринужденность. Трансовый ритм не подавал мне вообще никаких идей, как под это двигаться с моей деревянной пластикой. Я вообще последний раз на дискотеке была еще в школе, если не считать сегодняшний бал!
Это слишком жестокая месть. Предлагаю вернуться к идее изнасилования.
– Как же мне тебя развлекать? – как будто сам себя спросил Роман. – Эй, красавица…
Он направился к алому роялю, где при виде него мулатка приняла особенно красноречивую позу «трахни меня». Ну не прям же на рояле…
Хотя…
Я примерно прикинула физику процесса, но как-то получалось не очень. Тут слишком высоко, тут мало места, залезать вдвоем на крышку – не вариант. Разве что он решит девушку вылизать – благородно и альтруистично, но как-то не очень интересно для посторонних наблюдателей, которые явились за порочным средневековым шоу.
Я продолжала с интересом наблюдать за развитием ситуации, планируя потом вставить ее в какую-нибудь сцену в эротическом романе. Вдруг он придумает что-нибудь за пределами моей фантазии?
И весьма обломалась, когда Роман просто шлепнул девушку по заду и прикрикнул:
– Брысь!
Та соскользнула с полированной крышки быстро, но без суеты. И даже, кажется, без обиды. Молча оценила обстановку и направилась к столу, развлекать более благодарных гостей.
Истинная женщина юго-востока. Это вам не Алисочка, которой ты слово, она тебе десять, как еще мама в детстве любила приговаривать.
Роман скинул пиджак, оставшись в одном жилете, сел на широкую банкетку перед клавиатурой и красиво скользнул по ней длинными пальцами.
– Играешь? – с любопытством спросила я.
Ну надо же, какое тут совершенство ходит по улицам. И «Порше» у него, и голос соблазнительный, и жилет шелковый, и на рояле может…
– Хотел научиться… – тихо, почти интимно проговорил Роман этим самым соблазнительным голосом. – Знаешь, чтобы телок снимать.
Я хмыкнула и оперлась на край рояля, склонив голову набок.
– Но?
Он бросил на меня быстрый насмешливый взгляд и, томно лаская клавиши изящными пальцами, сыграл… собачий вальс.
– Оказалось, что для этого вполне достаточно денег.
– Красавчик!
Роман закончил мелодию и с довольным видом поклонился мне, прижав руку к груди.
А потом похлопал по банкетке рядом с собой.
Поколебавшись, я все же переместилась к нему – и тут же пожалела. Места там было мало, пришлось прижаться слишком близко и волей-неволей вдохнуть его горьковатый запах – очень экзотический и совсем не похожий на ароматы популярных мужских парфюмов. Без ментола и мяты, без древесных восточных оттенков. Что-то… злое, колючее, но как будто смутно знакомое.
Роман вовсе не собирался отсаживаться и оставлять гостье свободное пространство, следуя правилам вежливости. Наоборот – он повернулся ко мне, окутывая своим запахом и теплом тела. Придвинулся ближе.
– Не понимаю, – сказал он. – Чему ты сопротивляешься? Если бы я тебе не нравился, ты не вышла бы ко мне, не согласилась сегодня куда-то ехать. Я вижу, как ты смотришь, понимаю, о чем думаешь. Ты взрослая женщина, знаешь, чего хочешь – и, очевидно, совсем не против таких же взрослых игр со мной.
– Кхм.
Я постучала мизинцем по «ми» второй октавы. Несколько нервно – и она отозвалась ясным и чистым, таким же немного нервным звуком.
– Что не так?
Роман наклонился ко мне, и от весенней зелени его глаз перехватило горло. Господи, и правда, чего ж мне не хватает? Что мне не так?
Сейчас я как-то и сама забыла ответ на его вопрос.
Я еще раз стукнула мизинцем по «ми», потом безымянным по «ре», средним «до» – и дальше пробежалась по клавишам, складывая ноты в корявую версию «Ламбады». Все, что осталось от трех классов музыкальной школы. И еще «В траве сидел кузнечик» на гитаре.
Ах, да, вспомнила.
Вспомнила ответ.
– А зачем мне? – я ловко убрала пальцы с клавиш раньше, чем его рука успела их поймать и задержать. – Мне и так хорошо. Классная вечеринка, никогда на такой не была!
И я вскинула глаза на Романа, твердо встречая его взгляд. Уже никуда не уплывая в холодном море его глаз, как только что.
Я знаю, чего хочу, он прав.
– Тебе здесь нравится? – он ослепительно улыбнулся, оглядываясь на зал, где на столе между блюдами танцевало уже сразу несколько девушек и даже один из гостей, самый молодой и ловкий. Он пользовался успехом – их упругие задницы терлись о его бедра, приоткрытые губы тянулись к его губам и в целом, кажется, дело шло к симпатичной маленькой оргии. Интересно, они прямо тут начнут?
– Очень, – честно ответила я. – Где еще столько новых впечатлений получить? А если б ты меня трахнул в машине после ресторана, разве ж ты бы меня сюда притащил?
– Так вот что тебе от меня нужно? – весело удивился Роман. – Проход на закрытые вечеринки?
– Честно?
Что мне от него нужно? Да я сразу знала.
– Честно.
– Я хочу с тобой дружить.
– Ммм…
Он казался озадаченным. Покрутил головой, словно отказываясь от каких-то идей, подсказанных внутренними голосами, и вдруг рассеянно пробежался пальцами по клавиатуре, наиграв сложнейшее, на уровне виртуозов, скерцо Шопена так легко, будто это была гамма «до мажор».
Э, да кто-то вовсе не так прост…
Словно осознав, что спалился, Роман брякнул ладонью по клавишам, вызвав недовольный взвизг рояля и отодвинулся, рассматривая мое лицо со слишком навязчивым вниманием.
4
– Дружить, значит… – Роман усмехнулся. – А скажи мне… Алиса… – медленно и лениво, растягивая гласные, начал он. – Если тебя и правда зовут Алиса, а то я уже ни в чем не уверен… С кем из героев своих книг ты бы хотела оказаться в постели? Одна жаркая ночь, никаких запретов, любые фантазии, чтобы не помнить о реальности за дверью… И все.
Он скрестил пальцы на колене и ослепительно улыбнулся. Тепла в этой улыбке было ни градусом выше комнатной температуры.
– Ты что, читал мои романы? – удивилась я. – Это ведь сладкие сказочки для женщин. Настоящие мачо такое не читают!
Роман неопределенно пожал плечами и кивнул – дескать, понимай, как хочешь, вопрос в другом.
Ну ладно.
Я честно задумалась, перебирая в уме полтора десятка героев, которым успела устроить счастливую личную жизнь в текстах.
Серьезно.
Альберт красавчик, но чересчур доминантный. Ох, мы бы схлестнулись не на шутку, если б он начал продвигать свои резкие решения.
И вообще – зеленые глаза я люблю больше синих.
Стас хорош! Но… только для своей Кошки. С ней у него химия. А со мной? Вряд ли.
Юл – мечта всех женщин, большой и уютный мужчина? Не в моем вкусе. Пока писала роман – удалось убедить и себя, и героиню, что он нам нравится, но с тех пор прошло два года, и я передумала.
Дэрил… Ой, боюсь, с его размерами и аппетитами я не рискну на целую ночь!
Блин.
– Ни с кем, – наконец отозвалась я, тщательно взвесив все за и против. – Они не для секса, они для жизни.
Было бы жестоко шить и лепить любимым героиням мужей на остаток жизни из материала, пригодного только для одноразовых любовников.
– Хорошо, тогда с кем из них ты хотела бы жить? – Роман нетерпеливо крутнул кистью, требуя продолжать.
Зачем ему мой ответ?
– Ни с кем, – снова ответила я. Уже гораздо быстрее. – Они идеальны для моих героинь. Одной нужен большой теплый папа, другой соперник, третьей самый терпеливый в мире мужчина, чтобы выносить все загоны. Не мне. Того, кто был бы идеален для меня… Такого я еще не написала.
Хороший, кстати, вопрос он придумал. Интересный.
Мне его уже задавали, но в формулировке «Кого из героев ты бы хотела встретить?»
Посмотреть издалека я бы не отказалась на вампира и фейри. Но пускать их в постель или в жизнь – ой, нет, спасибо, я жить хочу.
А остальные, реальные – не для меня.
Получается, я долго выписывала прекрасных мужчин, в которых влюблялись сотни читательниц – но ни разу не придумала такого, в кого влюбилась бы сама.
– Ты поэтому не замужем? Не нашла еще свой идеал? – хмыкнул Роман.
– Не поэтому.
– А почему?
Вот дает.
Меня даже бабушка об этом не спрашивала.
Даже одноклассники на встречах выпускников не интересовались! О прочих мимокрокодилах вообще молчу. Подруги часто жаловались, что им этим замужем всю плешь проели, а мне даже разговор поддержать было не о чем – избежала счастья! Я всю жизнь ржала, что бодливой корове бог рогов не дает.
Ух, я бы им ответила!
Но нет.
А теперь вот наконец спросили, а я и забыла весь свой миллион остроумных отмазок.
Кроме одной.
– Не зовут!
И развела руками.
Ничего, мол, не поделаешь.
– Выйдешь за меня?
Хорошо, что я ничего не ела, а то бы подавилась и умерла во цвете лет, не написав свою великую фантасмагорию.
5
Роман весь такой – с темными волосами, уложенными в якобы небрежную прическу, с глазами своими зелеными. В идеально сидящей темно-красной этой дьявольской рубашке и с загадочными браслетами-фенечками на запястьях. Роковой красавчик с зеленым «порше».
Нереальный.
Роскошный.
Странный.
Замуж вот позвал.
Может, я где-то разжилась ЛСД? Вот и словила качественные глюки. Потому что даже во сне у меня таких фантазий не было. Мне вообще все эти властные герои не снятся, у меня там другая трава, позабористее.
Что положено говорить нормальной женщине в такой ситуации? Ну, после того, как она уже упала на колени, расстегнула его брюки и качественно отсосала миллионерский член за подобное предложение.
