«Посмертные записки Пиквикского клуба» kitabının incelemeleri, sayfa 3

Первый роман Диккенса. Да собственно и не роман, а сборник историй, происшедших с одними и теми же людьми. Первый, но тем не менее очень удачный. Один из его самых популярных произведений, хотя мне больше по душе его более поздние романы. Но и этот прослушала с удовольствием. И как было не получить удовольствие, когда такой замечательный, красивый и вместе с тем легкий язык. Да и юмор у него очень легкий, добрый, абсолютно беззлобный.

— Несносный мальчишка, — сказал пожилой джентльмен, — он опять заснул! — Удивительный мальчик! — произнес мистер Пиквик. — Неужели он всегда так спит? — Спит! — подтвердил старый джентльмен. — Он всегда спит. Во сне исполняет приказания и храпит, прислуживая за столом. — В высшей степени странно! — заметил мистер Пиквик. — Да, очень странно, — согласился старый джентльмен. — Я горжусь этим парнем… ни за что на свете я бы с ним не расстался. Это чудо природы!

Ничего нет ужасного в этой краткой реплике: «Однако, сэр!» — когда приходится ее читать, но тон, каким она была произнесена, и взгляд, ее сопровождавший, казалось, прямо указывали на отмщение, долженствующее обрушиться на голову Потта, и произвели на него соответствующее впечатление.

— Вероятно, минут через пять мы наткнемся на другой выводок, — сказал рослый дозорщик. — Если джентльмен начнет стрелять сейчас, пожалуй он выпустит заряд как раз к тому времени, когда они взлетят.

И герои у него очень добрые. Добрые и светлые. Читаешь и отдыхаешь душой.

Противоречивые ощущения от книги..С одной стороны бурная радость, что я ее наконец таки дочитала, а с другой книга то замечательная, а конец то какой добрый, солнечный и позитивный, заставляет искренне улыбнуться!!!

Да и вообще это же Чарльз Диккенс, горячо обожаемый мною автор.. В этой книге есть все..Тут перед нами и тяжеловесный слог, и искрометный юмор, и веселые и не очень приключения мистера Пиквика и его друзей, и истинный английский стиль..Но юмор юмором, а даже здесь Диккенс не забывает поведать читателям о социальной несправедливости, о нищете и бедах простого народа.. Сам мистер Пиквик - это добродушный и наивный человек, пышущий здоровьем, искренний и великодушный..Он настоящий и преданный друг, и любому готов протянуть руку и вытащить из беды..За его приключением и курьезными ситуациями без улыбки наблюдать невозможно..Он обаятелен своей нелепостью!!!

Но все же вчитывалась я долго, и объемы порой нагоняли тоску! Но оно того стоит, ведь нечасто попадаются такие светлые и добрые книги, с таким мистером Пиквиком, столь прекрасным душой человеком!

Проза Чарлза Диккенса оказалась для меня слишком плотной, более точного слова, которое бы выразило мои чувства, я подобрать не могу. У меня было полное ощущение того, что я как тот принц, из всем известной сказки, пробираюсь сквозь колючие заросли шиповника к своей спящей красавице, а уже у финиша немножко бьюсь головой о кирпичную кладку. И еще немножко.

И дело не в тяжеловесности слога, хотя и в этом тоже, читаешь словно камешки на языке перекатываешь. Но сама причина кроется в излишней детализированности, а скорее в моей неспособности к достаточному сосредоточению. Я моментально запуталась в персонажах, которых огромное количество, а кроме того их имена достаточно схожи и многие заканчиваются на мягкий знак. События несущиеся как два спятивших рысака тоже сбили меня с толку, а уж огромное количество отсылок к историческим событиям в Англии, типично английским шуткам и идиомам и вовсе заставило озабоченно хмурится. Шутка ли, из девятисот страниц текста - триста это сноски и пояснения.

Много, слишком много всего на мою бедную голову. Этк книгу нельзя читать, зажав айпад подмышкой, другой рукой помешивая суп, а третьим глазом косясь в сторону локального полуторагодовалого стихийного бедствия. В эту книгу необходимо вникнуть, и тогда, мне кажется, роман увлечет и доставит куда большее удовольствие, чем то, которое я получила сейчас, от своего скачкообразного чтения. Поэтому Диккенса я сяду читать ближе к пенсии, когда научусь вязать, или хотя бы вышивать, говорят это развивает усидчивость, внимательность и концентрацию.

Я всегда боялась больших книг. Я брала их в руки, и меня начинал охватывать страх. Внезапный, панический и ничем не обусловленный. И так происходило каждый раз, пока я не решалась начать читать. Ведь главная моя сложность в такой ситуации открыть книгу, заглянуть на первую страницу, а уже потом, страх улетучивается. Так было и в этот раз. Я уже прочла достаточное количество книг Диккенса, чтобы уже успеть привыкнуть, но…. Всё равно был страх из-за увесистости томика. Но он оказался совершенно напрасным и даже излишним. Хотя, всё же, момент неожиданности был. Привыкшая, к образам мрачных английских улочек и домов-символов, я увидела, симбиоз Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней» и Данте Алигьери «Божественная комедия». Поскольку оба произведения в своё время произвели на меня впечатление, то разочарована я не была, но всё же это не совсем то, что ожидалось.

Вторая половина 19 века открыла для богатых граждан Англии возможность путешествовать в разные города и страны. Поэтому не удивительно, что клубы о путешествиях росли, как грибы после дождя. И если с Данте Алигьери объединяет стиль повествования, и так называемая «вводная шапка» в начале каждой главы, то с Жюлем Верном – любовь к путешествиям, в данном случае по Англии. Но это лишь для представления читателем, ни в коем случае я не говорю, что книга скопирована с этих произведений, ну и, само собой разумеется, что по времени написания книги сильно разнятся. Более того, это первый роман Чарльза Диккенса, и для тех, кто любит мрачную атмосферу, тут абсолютно нечего бояться, наоборот, здесь достаточный набор для поднятия настроения. Поэтому точно знаешь, что ничего тут не произойдёт и плохого ничего не случится. Просто тонкий юмор, искренний и задорный. Никакой вульгарности и вычурности. Можно даже сказать, что обилие умиротворения. Что мне очень импонирует в данный момент.

Дальше...

И чем дальше я читала, тем больше видела предпосылок для будущих книг автора, например, для «Крошки Доррит». Был в книге такой момент, когда Пиквик слушал рассказ судьи об одном человеке из долговой тюрьмы Маршалси. Не буду особо разглагольствовать, что автор столкнулся на своём опыте, что такое долговая тюрьма. Это известный факт, что отец Чарльза провёл там определённое время, что навсегда отпечаталось в памяти автора. Но сейчас я не об семейных трагедиях. Если вы хорошо помните сюжет «Крошки Доррит» и то, как описана смерть миссис Доррит, то вы с лёгкостью найдёте отголоски в Пиквикском клубе. Та же тюрьма, та же гибель в тюрьме и то же желание из неё выбраться. И я считаю такие наметки правильными, потому что из них вырастают шедевры. Что можно сказать тут? Удачно или не удачно? Вполне, хотя я больше придерживаюсь некого мистицизма/месмеризма в его произведениях. Здесь же это больше заказанная литература для поднятия настроения. И факты этому есть, ведь Диккенса попросили написать весёлое и ироничное произведение с картинками, которое можно было бы опубликовать. Проще говоря, комичные шаржи, так популярные во второй четверти 19 века.

И действительно, книга носит серьёзный отпечаток сатирической литературы. Почти на каждой странице содержится что-нибудь смешное или забавное. Удачно тут и то, что «записки» выходили отдельными главами в газете, и автору было проще совмещать их по временам года, описывая то или иное занятие. Что весьма удобно для читателя, который вместе с Пиквинистами путешествует по старой доброй Англии. И к каждому герою ты начинаешь испытывать особую симпатию, даже к пройдохе мистеру Джанглю. Ну, вот говорят же, что полные люди добрее, вот и здесь, все толстячки и пухлики являются обаятельными и занимательными лицами. И сразу ощущается, что здесь нет чего-то мрачного, тёмного и жестокого, наоборот, здесь позитивный, светлый юмор, который не угнетает, а наоборот бодрит, заставляя думать о ценностях. Реалистично ещё и потому, что здесь описаны люди разных сословий, люди разного семейного положения, разного возраста. Как говорится все, все и ещё раз все. И именно так и есть в обычном обществе, в котором много различных людей, с разными мнениями и взглядами. И Диккенсу блестяще удалось это преподнести. Так же на высоте похвал значится как раз судебный процесс и выборы в местные органы власти, в несуществующем городке. И если исследовать этот вопрос, то действительно, всё так и было в 30х годах 19го века. И я не думаю, что книга так уж сильно устарела, что она несёт какую-то неправильную и ненужную информацию для нашего времени, наоборот те истины, что здесь есть, ещё более актуальны. Кто-то скажет, какие? Да всё те же, что и в то время, возьмём например судопроизводство. Многие, кто через это проходил, знают, что в большинстве своём изматывает не суд, а бумажная волокита. Сюда принеси, туда принеси и судебный процесс в большинстве своём это спектакль. Из 90 фраз, которые произносятся в суде, важна только одна, всё остальное это банальный цирк. Например, кому нужна личностная характеристика человека, когда вопрос идёт о том, что не была выплачена неустойка, кому нужно знать, что представляет из себя прораб и его детство? Да никому это не нужно, так же как знать о том, как героиня судебного разбирательства (в книге) любила своего умершего мужа и почему решилась сдавать комнаты. Всё актуально, сейчас тоже таких людей полно. Более того, с такой девушкой я на днях столкнулась, так что дело Пиквика живо по сей день.

И мне здесь нравится абсолютно всё, начиная от самого основателя клуба и заканчивая окружающей природой. Импонируют мне такие люди, более того, на Пиквика очень похож наш преподаватель литературы, и от этого становится тепло и уютно, словно ты сталкиваешься с чем-то родным и близким тебе. Это как освежающий ветерок, который проносится мимо тебя и уносит мрачные думы. Более того, интересны истории, которые прозвучали на страницах книги, особенно они, будут интересны тем, кто любит легенды старушки Англии. Даже мне было любопытно найти новую трактовку событий из прошлого. Так что в итоге, несмотря на все сомнения, я извлекла максимум пользы из данной книги и подняла себе настроение.

Диккенс бесконечен. Много позже он поставит себе задачу исследовать детектив и напишет «Тайну Эдвина Друда». При написании этого романа Диккенс исследовал нонсенс, ещё только нарождающийся. И делал это с парадоксальной точностью. Роман – единое и неразделимое целое, где я для себя выделил некоторые важные составляющие: собственно, нонсенс; рыцарство и бессилие человека чести перед системой и обществом. И да – это трагедия, чтобы там ни говорили критики…

Нонсенс. Во многом и является комической составляющей книги. И тут сразу же выскакивает и начинает отджигать свои джиги Алиса Кэролла. Параллелей очень много можно провести. Очаровательные выходки персонажей, сами персонажи, гротескные эпизоды книги придают лёгкую атмосферу повествованию. Сэм Уэллер – этакий ушат холодной воды и Санчо Панса Дон-Кихота-Пиквика, бочка здравого смысла в океане сражений с мыльницами. Эти его заземляющие «как сказал» с последующей сентенцией не дают уснуть во время вечернего чтения. Или прекрасный эпизодический персонаж – жирный парень, который умудряется спать даже барабаня в дверь… Или эпизод, когда кучер спасает форейтора от неминучей смерти, сорвав с него шляпу во время сильного дождя, на тулье которой было около двух бочек воды, протерев лицо потерпевшего сеном. Или вот ещё что. Одной из неотъемлемых составляющих нонсенса является несовпадение логики и здравого смысла. И когда мистер Пиквик очень витиевато объяснял мисс Бардл, что хочет нанять слугу и узнать её к этому отношение, мисс Бардл услышала в этом объяснении брачное предложение. Это было очень абсурдно, это было очень смешно. И это иллюстрировало одно из правил формальной логики – «из неверной посылки следует всё что угодно». Где-то ближе к середине книги у меня ассоциацией вылез «Человек, который был Четвергом» Честертона. А противостояние синих и жёлтых – это же тупоконечники и остроконечники из «Гулливера»!

Рыцарство. «Посмертные записки Пиквикского клуба» - однозначно трагедия и я просто не понимаю, как здесь можно увидеть что-то другое. Добро по природе своей абсурдно: оно не имеет мотивации, не зависит от воспитания, не имеет логического обоснования, оно не объясняется здравым смыслом. Бескорыстный благородный человек, человек чести обречён на страдания, непонимание и участь Дон-Кихота или Пиквика. Первый звоночек раздался в суде по делу Бардл-Пиквик. Полной и абсолютной аллюзией – «Процесс» Кафки. Та же безысходность, понимание абсурдности ситуации и невозможности что-то изменить, чистый рок – когда решение вынесено до начала суда, осталось лишь завести механизм; попытка друзей Пиквика быть честными только усугубляет ситуацию. Безотрадность полная в изображении дна, в грустных историях… О, это вообще отдельная тема – рассказ в рассказе, их здесь десятки, от удручающих историй бедняков, до притч, забавных и абсурдных баек, пьяных вымыслов, полусонного бреда и т.п. и они придают объём и монументальность тексту. Мистер Пиквик – лишний человек, не из времени, что ещё сильнее сближает его с Дон-Кихотом.

О бессилии честных. Очередная параллель с книгой – «Идиот» ФМД. Князь Мышкин и Пиквик слеплены из одного теста, основные отличия – возрастные. Пиквику легче – у него был преданный до конца Сэм, который пошёл за ним в тюрьму, который понял, что даже стопроцентное семейное счастье не затмит его дело – быть рядом с Пиквиком. Пиквик бился со своими мельницами, бился беспощадно. Его добрые дела совершались походя – он просто делал добро там, где это требовалось, не держал зла и всё прощал. Пиквик – эдакий Чичиков от добра, заполняет поступками те места, где это требуется. И ещё раз вернусь к «Идиоту» - Фёдор Михайлович, безусловно, знал, что буквальное значение слова «идиот» у древних греков – человек отказывающийся ходить на выборы, т.е. – отказывающийся участвовать в жизни социума по законам социума, и в этом понимании и князь и сэр – идиоты…

Пара слов о персонажах. Монументальный Пиквик – мой герой, как рыцарь истины, рыцарь без страха и упрёка. Остроумный и здравомыслящий Сэм прекрасен своей идеей бескомпромиссного служения. Джингль и Тротт придают подвижность сюжету и эта добрая мораль – они исправились благодаря Пиквику. А эти милые собу…, простите, соклубники Пиквика – непишущий стихов признанный поэт, неспортивный и неловкий «спортсмен» и просто Тапмен наполняют сюжет и создают атмосферу. И как бы автор не отвлекал читателя теорией колюшки или беспрецедентным археологическим открытием, только Чернышевский мог такое отчебучить:

Посмотрите на Пиквика у Диккенса: не правда ли, что он очень ограниченный человек? А между тем, кто может не любить его, кто станет упрекать его...?

Это жеж как надо не врубаться, Николай Гаврилыч! И второе предложение - слабое оправдание.

Браво, Чарльз Диккенс, я куплю-таки себе котелок, надену его и сниму в знак почтения Вам. Постепенно. Прочитать. Всё.

Нет шоколада – нет завтрака!

Чудо чудное, а не книга. Теплая, полная противоречивых и нелепейших ситуаций, при этом достаточно высокоморальная за счет главного героя, обаятельнейшего толстячка, нравящегося всем без исключения!

Каждая глава - почти отдельная история. Отдельная драма, которой так полна человеческая жизнь!

Когда у человека бывает внутреннее кровоизлияние, это опасно для него самого, но когда он смеется внутренним смешком, это не предвещает добра другим.

Несмотря на поднятые автором проблемы тех лет, Диккенс здесь заряжает позитивом, заставляет взглянуть на многие ситуации со стороны юмора, коим полны персонажи.

Тело! Таков юридический термин для обозначения беспокойного, мятущегося клубка забот и тревог, привязанностей, надежд и огорчений, из которых создан живой человек.

Кстати, Сэм Уэллер напомнил мне Дживса, созданного Вудхаусом, что не может не радовать с моей-то любовью к последнему!

Это уж я называю прибавлять к обиде оскорбление, как сказал попугай, когда его не только увезли из родной страны, но заставили еще потом говорить по-английски.

Дело сделано, и его не исправишь, и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следует.

Несомненно, классика английской литературы. Уже жду момента, когда сяду перечитывать!

Эта книга похитила моё сердце! Это, действительно, литературный бриллиант, причём очень тонкой огранки. Я испытала весь спектр возможных эмоций, а в конце вообще разрыдалась. Сама не поняла почему, вроде все хорошо сложилось. Книга закончилась, а такое чувство, что попрощалась с очень близкими друзьями. Но, я уверена, что это ненадолго. Обязательно буду перечитывать думаю, что не один раз. И ещё, очень хотелось бы пожелать всем читателям, чтобы на вашем жизненном пути встречалось побольше Пиквиков

Один Д, будучи рьяным поклонником другого Д, однажды сказал на каком-то застолье: "Среди нас есть счастливейший человек! [...] Она/он ещё не читал Диккенса." Сравнивать творчество двух гениальных Д - процесс долгий. Тут вам и социальная подоплека, и внимание к детям, и пр. Поэтому сосредоточусь лишь на одном романе и на двух пунктах.

1) Пиквик = Мышкин

В попытке изобразить "положительно прекрасного" человека, Достоевский опирался на образ Христа. Но разве не маячит на заднем фоне фигура Сэмюэла Пиквика из первого романа горячо обожаемого Федором Михайловичем Диккенса? Да, ещё есть Дон Кихот или Жан Вальжан, но пусть кто-нибудь поговорит о них в другой раз. На первый взгляд покажется, что между ними не так много общего: разная внешность, разная судьба, наконец, болезненность князя не сходится с румянцем эсквайра. При втором взгляде обнаруживается, что оба, как дети, наивны: их легко поставить в неудобное положение, обмануть; они добродушны, не ждут от людей зла. Оба, как естествоиспытатели, пытаются лучше узнать мир и человека. Найти в них хоть каплю негатива практически не представляется возможным; при этом, когда негатив обрушивается на них, они противостоят ему мирным путем, своей любовью к окружающим. Однако, ни тот, ни другой не могут бороться с возросшей энтропией - у них не хватает практической смётки, чтобы сладить с Джинглями-Рогожиными, Додсонами, Фоггами, Настасья-Филипповнами... Пиквику помогает Уэллер - у Мышкина своего слуги не находится, и тот продолжает сам сражаться с ветряными мельницами.

Им обоим не чужд интерес к женщинам, но они как будто неполноценны в этом плане. Поэтому переженив всех своих товарищей, Пиквик остается холостяком - не может его любовь ко всему миру, как и у Льва Николаевича, сузиться до любви к одному человеку.

Наконец, и это самый веский аргумент в пользу их тождественности, у обоих фамилии состоят из 6 букв и 2 закрытых слогов: Пик - вик / Мыш - кин.

2) Сэм Пиквик и Сэм Уэллер, как двойники друг друга

Тема двойничества присуща всему творчеству Достоевского. Голядкин-старший и -младший, Раскольников - Свидригайлов/Мармеладова, И.Карамазов - Смердяков/чёрт, и т.д. А Диккенс тут при том, что, возможно, Ф.М. перенял этот художественный приём как раз у своего любимого писателя.

Пиквик и Уэллер (оба по имени Сэм, что характерно) отлично дополняют друг друга: они как левое и правое полушарии, как подлежащее и сказуемое. При этом, по аналогии с домашними питомцами, хозяин и слуга, находясь в долгом контакте, стали похожи друг на друга. В результате, будучи одним целым, они парадоксально являются двумя половинками этого целого. (О Санчо Пансе высказаться не в силах - ещё не читал) Заметим, что появляется Уэллер не сначала, что символизирует происходящие в Пиквике перемены, открывающиеся в нём новые черты.

NB: В романе Диккенса также попахивает раблезианством.

Что касается моего общего впечатления, я восхитился добродушным юмором этой книги и был сконфужен её многословностью. Она - как клуб, в который месяц по абонементу ходишь ради тёплой компании, для отдохновения души, и из которого не можешь и не хочешь выйти через неделю, хотя тебя вроде бы ничего не сдерживает.

«Посмертные записки Пиквикского клуба» представляют собой такой массив разнообразных сведений из жизни викторианской Англии, что могли бы служить энциклопедией Британии той поры. Внимательный и неленивый читатель без труда извлечет из чтения самые разнообразные сведения о тогдашней жизни: от цены на три с половиной фунта красного картофеля и бочонок устриц до особенностей найма прислуги; от сложностей вексельно-кредитной системы и тонкостей судопроизводства до внутреннего устройства предвыборной гонки. В каких условиях жили, что ели и пили, во что одевались, как путешествовали и развлекались.

Согласна, для энциклопедии маловато сведений о производительных силах и производственных отношениях. Это в стране, переживавшей о ту пору начальный этап индустриализации. Но роман ведь и не ставил цели отобразить жизнь метрополии во всем многообразии, оно само как-то получилось. И не стоит забывать о колонизаторских источниках благосостояния Империи, в сути паразитических – в некотором смысле книга более точно отражает реальное положение дел, при котором самую бурную деятельность развивают крючкотворы и сутяги всех сортов, паразиты, судейское сословие. И есть ведь еще болезненный детский опыт автора, связанный с работой на фабрике: когда что-то причинило тебе слишком сильную боль, трудно так вот взять и вывалить эти впечатления на голову публики, которую собрался развлечь. То будет позже, в «Дэвиде Копперфильде», «Оливере Твисте», «Лавке древностей».

«Пиквик» должен был остаться девственно-невинным, не оцарапать чувствительного эго потенциального читателя описанием тягот и невзгод малых мира сего. Помните. Мамушка в «Унесенных ветром» называла Джентльменов «жентмунами», сообщая понятию некоторую балаганную условность? Так вот, «Записки» призваны быть «жентмунским» романом: уютным, забавным с удобной и достаточно пластичной моралью и в целом остаются выдержанными в заявленном духе. Но Диккенс не был тем, кем он стал для мировой литературы, если бы так вот легко согласился развлекать и только; а «Пиквикский клуб» одним лишь радением наивного плюшевого прекраснодушного мистера Пиквика, его идиотических друзей и даже славного Сэма Уэллера не занял бы места в ряду великих книг¸ когда бы автор не протащил в него контрабандой вставных новелл, которые бьются пеплом Клааса в грудь читателя, напоминая о горестях и страданиях малых мира сего.

Они настолько резко отличаются от добродушного, ласково подтрунивающего тона основного повествования, так переполнены болью и горечью невидимых миру слез, что напоминают не о Диккенсе, а о Достоевском с его «бедный человек хуже ветошки» и «знаете ли вы, знаете ли вы, милостивый государь, что такое значит, когда человеку некуда больше пойти?» Одна за другой разворачиваются мрачные истории падения в колодец нищеты, убожества, потери всего человеческого в себе и самого человеческого облика. Вот умирает безработный актер, последнюю нежность отдающий не сыну и жене, а роли, которую не сумел сыграть на сцене. Вот непутевый сын несчастной вдовы отправлен в каторгу в то время, как мать его умирает в нищете. Вот человек вселяется в комнату, до цвета обоев похожую на пенал, в котором жил Раскольников и некоторое время живет там, лишь изредка тревожась неприятным чувством, пока в недобрый час не обнаруживает в шкафу мумифицированного трупа прежнего жильца.

Но Диккенс не был бы тем, кем он стал для мировой литературы, когда бы позволил мракам на хромой собаке взять верх над своим повествованием, хотя бы даже во вставных новеллах. И вот уже незадачливый новый жилец убогих апартаментов, терзаемый постоянным ощущением недоброго взгляда в спину. Он вступает в диалог с призраком прежнего, скончавшегося в нищете без покаяния, объясняет, что мир теперь наконец-то открыл ему объятья:: лети куда хочешь, хоть на воды в Бат, хоть в тропические страны, а хоть бы и к полюсам. И вот уже молодой дерзкий коммивояжер, которому приглянулась вдовая пригожая трактирщица, получает наставления, как устранить с дороги неподходящего конкурента от... старого кресла. Которое почитает себя ангелом-хранителем сего места. И вот «правдивая» история открытия целебных вод Бата, которым мир обязан прокаженному принцу и его другу – благородной свинье. А вот едва не первая в мировой литературе история попаданца с прилагающимиися плащом и шпагой – как еще можно квалифицировать повесть о дяде рассказчика, почтовой карете, бесчестном сыне маркиза и похищенной девушке?

Жизнь не так проста, как мы о ней думаем, на самом деле она гораздо проще – говорят нам эти истории, а в мире, где самыми досадными происшествиями должны бы стать упившийся до положения риз мистер Пиквик, оставленный охотниками в тачке или заряд дроби выпущенный Уинклем в задницу (пардон) Тапмена, или, (о ужас!), бегство незамужней тетушки с пройдохой Джинглем. Так вот, в этом мире есть место жене и ребенку, которые умирают в долговой тюрьме и страшной мести разбогатевшего после отца. Но есть место и состраданию, и забавным курьезам, и чудесам, и диковинам – передай дальше. Диккенс гениален, Диккенс на все времена.

Впервые узнала о существовании этой книги из "Белой Гвардии" Булгакова, а потом еще она упоминалась в "Обломове" или "Отцах и детях". Очень заинтересовало. И не зря. Хочу выразить благодарность другим авторам, что они открыли для меня удивительный мир компании не очень молодых джентльменов :) Книга читалась долго, с чувством, с толком, с расстановкой, и в тоже время очень непринужденно. Могу поклясться, что лучшей комедии пока не встречала! Смеялась в метро, как сумасшедшая.) Несмотря на то, что прошло почти 2 века, юмор отнюдь не кажется несовременным или плоским, наоборот, на такие речевые обороты нынешнее поколение уже мало способно :D

Особенная благодарность за Сэма Уэллера <3

Какой чудак все-таки этот Диккенс!)))