«Хиросима» kitabının incelemeleri, sayfa 4

Книга мне понравилась (насколько может «нравиться» книга о смерти и разрушениях). Интересные герои (6 реальных человек, выживших в катастрофе), небольшой объём (≈200 стр) и подробное изложение событий делают её, по моему мнению, обязательной к прочтению.

Единственное, о чём стоит помнить, если решите взяться за неё – это жанр. Всё-таки «Хиросима» – это журналистское расследование. Очень хорошее, но всё же публицистическое произведение. Поэтому текст максимально отстранён от личности автора, он последователен и напоминает подробную хронику событий в какой-нибудь газете.

С другой стороны, может быть, это станет большим преимуществом для тех, кто не хочет вникать в научные труды и боится брать художественную литературу по теме.

Все рухнуло, и госпожа Сасаки потеряла сознание. Обвалился потолок, и деревянный пол верхнего этажа рассыпался в щепки, и вниз упали люди, и крыша над ними обрушилась; но главное — книжные шкафы, которые стояли за ее спиной, подались вперед, их содержимое вывалилось на нее, и она упала, чудовищно вывернув и сломав левую ногу. Там, на заводе жестяных изделий, в первый миг атомной эры человек был раздавлен книгами.

В 8:15 утра по местному времени 6 августа 1945 года бомбу «Малыш» сбросили на Хиросиму. Началась атомная эра. Пилот бомбардировщика Б-29 «Энола Гэй» Пол Тиббетс написал в бортовом журнале «Что же мы наделали?» Об этом он, будучи сильно пьяным, признался много лет спустя на телешоу с участием преподобного Киёси Танимото — пастора методистской церкви Хиросимы и одного из героев книги Херси. Хотелось начать обзор с того, что в разговорах об атомной бомбе ТТХ оружия и визуальная мощь обычно затеняют человеческие судьбы, которые она разрушила — они просто оказываются еще одними цифрами в столбике технических характеристик бомбы, как будто потенциальное число убийств заложено в нее на уровне проекта.

Но 4 августа случился Бейрут, и мы все видели, как это происходит. Мне особенно запомнилось видео с камеры наблюдения в детской. Семья сидит и играет или смотрит телевизор — и тут в комнате выбивает стекла. Каким-то чудом стекло не лопается, никто не пострадал — но ведь кому-то со стеклами повезло меньше. И все же: жизнь семьи не будет прежней, дети еще долго будут держаться подальше от окон и бояться громких звуков. Как одна из героинь Херси, которая на протяжении всей жизни боялась даже хлопка дверью и яркого света. Когда все случается, первое, что чувствуют герои Херси — стыд. За то, что выжили. Иррациональное, страшное, по сути, но у них нет времени об этом думать. Доктор Сасаки целые сутки бинтует больных, промывает раны — а раненых все больше и больше. Они умирают сотнями, а из всего персонала больницы на ногах только Сасаки. Пастор Танимото бредет между лежащими без сил ранеными и ругает себя за то, что выжил. Тогда он берется за весло случайно найденной плоскодонки и перевозит раненых на другой берег, в безопасное место, а потом возит им воду. И многие тысячи уходят и уходят — беззвучно.

К 1946 году Херси был уже опытным журналистом, он получил Пулитцеровскую премию за репортаж с сицилийской кампании американских войск, и с него сняты цензурные ограничения — он волен сам выбирать, о чем и как пишет. Но политические вопросы его как раз интересуют меньше всего: ему не так важно взвалить ответственность за трагедию на Трумэна и американское командование, сколько описать жизнь шестерых выживших во время взрыва — сухо, почти протокольно, описанием известных фактов. И парадоксальным образом это оживляет текст: выражаясь кинематографическим языком, Херси пользуется «субъективной камерой», чтобы следить за действиями героев практически в почасовом режиме. И это позволяет увидеть еще одно их отличие: они не просто пережили бомбу, но и нашли силы оказать помощь другим — даже если помощь заключалась лишь в том, чтобы навести справки о чьем-то родственнике. Эта внутренняя готовность действовать посреди катастрофы не так сильно удивляет, если вспомнить, что Хиросима оставалась одним из двух крупных городов Японии, который не попадал под удары американской авиации, и налета ожидали все — треть города успели эвакуировать. Но все равно: способность не задумываться об ужасе ситуации и налаживать кооперацию между окружающими тебя людьми, оказывать помощь — это, пожалуй, то, что помогло героям Херси в момент катастрофы и то, что позволило им жить потом, когда пережившие бомбу добивались помощи от государства.

Поэтому кажется особенно важным, что по-русски книга выходит во время пандемии ковида — события куда менее катастрофического, но тоже из разряда «предсказуемых сюрпризов»: все к чему-то такому готовились, но все равно это оказалось внезапно, разрушило экономические связи и заставило наладить горизонтальную кооперацию.

В таком же режиме действует и глобальное потепление: каждый день вымирают многие виды флоры и фауны, и единицы пытаются что-то с этим сделать, пока элиты получают с этого политические дивиденды — как когда-то Трумэн добился капитуляции Японии ценой сотен тысяч жизней.

И тут снова нужно вернуться к катастрофе Бейрута, потому что важными оказываются не столько картины опустошения — один из героев Херси не может узнать знакомые кварталы города, все уничтожено и охвачено пожарами — сколько способность этой пустоте сопротивляться. У Хиросимы получилось, остается надеяться, что получится и у Бейрута. Кооперация и эмпатия ценны тем, что помогут даже тогда, когда из-за дурацкой случайности происходит события почти апокалиптических масштабов.

Леонидас Донскис в «Моральной слепоте» высказывает мысль о том, что зло — не обратная сторона добра, как у Августина, а опустошающая сила. Как в заметках Арендт с суда над Эйхманном: целью эсэсовцев было не просто уничтожить евреев, а добиться, чтобы и жертвы, и палачи стали обезличенными машинами — дегуманизированными элементами модернового механизма уничтожения. Воплощенное зло. И единственный способ такому злу противостоять — протягивать руку помощи.

И это тоже может быть трудно.

«Мы знали, что мир уже не будет прежним, кто-то усмехнулся, кто-то вскрикнул, большинство стояли в молчании. Я вспомнил строчку из Бхагавад-гиты. Вишну пытается убедить принца выполнить свой долг, и чтобы поразить его, Вишну принимает свою многорукую форму и говорит: «теперь я смерть – разрушитель миров». Думаю, каждый из нас думал о чем-то подобном»

Интервью Роберта Оппенгеймера об испытании ядерного оружия.

Кажется, Джон Херси, американский журналист, выбрал лучший способ рассказать о случившемся в августе 1945 года ужасе. Он решил рассказать личные истории шестерых разных людей, переживших атомную бомбардировку Хиросимы 6 августа 1945 года.

Личные истории людей, столкнувшихся с экзистенциальной угрозой, вызовут куда больший отклик в читателях, чем просто общие описания трагедии.

Это очень страшные истории. Ужасающие. Вводящие в ступор и вызывающие полное непонимание. Нечего больше рассказывать о данном произведении, оно очень пугает.

Любые войны несут лишь только смерть, боль, покалеченные судьбы, разрушенные города и т.д., и т.п. Поэтому не важно какими орудиями ведется война, нам как человечеству необходимо устранить саму возможность войны, либо свести войны к минимуму.

Мысли одной из героинь произведения Херси:

«Слишком много внимания уделяется мощи атомной бомбы и недостаточно – злу войны…Но почти никто не говорил, что война делала жертвами всех без разбора: японцев, на которых сбрасывали атомные и зажигательные бомбы, китайское мирное население, среди которого устраивали бойни японцы, подневольных юных солдат из США и Японии, которых обрекали на увечья или смерть, - и да, местных проституток и их детей смешенной крови. Она не понаслышке знала о жестокости атомной бомбы, но чувствовала, что следует уделять больше внимания причинам тотальной войны, а не ее орудиям».

Как-то случайно попалась эта книга и решил послушать (чтец Сергей Чонишвили). Книга слушается легко, но я бы не сказал, что испытывал много сопереживаний с ней. Пожалуй, лучшая её характеристика - это хроника событий. Да есть герои, которым ещё повезло по меркам происходящего, и на их примере мы наблюдаем как всё происходило и развивалось, какие были последствия. Но всё это как-то отстранённо и со стороны. Отсюда собственно и оценка - 4. Тем не менее было интересно слушать как всё было, подробностей хватает. Я очень солидарен с мнением японцев в конце книге: «Сиката га най» - «Ничего не поделаешь. Бывает. Очень жаль.» - так бывает, что если ты начал войну, то не следует удивляться тому, что война пришла к тебе в дом. Это очень трезвый взгляд на ситуацию. И ещё благодарен автору за то, что нет каких-либо его выводов или окраски события. Так случилось, что в возрасте (точно не скажу) 6-10лет в один хороший летний день, я вернулся из нашего яблочного сада, зашёл в дом и включил телевизор, и посмотрел один «Босоногий Гэн» - вот он то меня очень сильно поразил, я был ошеломлён, не мог оторваться, был словно загипнотизирован. Понятное дело, что на глубину впечатления сказался возраст, однако в детстве, на меня схожее впечатление оказал ещё только один фильм - Белый Бим Чёрное ухо. И наверное, эти два произведения надо посмотреть каждому ребёнку, тк они меняют людей.

Осенью 1945 года, через несколько месяцев после того, как США сбросили две атомные бомбы на Японию, автор американского журнала The New Yorker Джон Херси отправился на обед со своими редактором Уильямом Шоном. Они хотели обсудить предстоящий репортаж из Хиросимы. Херси и Шон предполагали, что пропагандистская машина правительства США, прикрываясь военным временем, скрыла от общественности реальное количество человеческих жертв и страдания людей, вызванные сбросом атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки в августе 1945 года. Военные предоставляли журналистам фотографии из Японии, на которых были изображены разрушенные здания и районы городов. Но они ничего не говорили о человеческих жертвах, особенно пострадавших от радиации.

Правительство США контролировало места взрывов, а также доступ туда журналистов. Американские новостные агентства получили настоятельную рекомендацию от министерства обороны об ограничении информации о ядерных взрывах в Японии. Когда же журналисты из других стран, а также официальные японские лица начали открыто говорить о жертвах радиации, сегодня бы это назвали «фейками», тогда же американское правительство охарактеризовало такую информацию, как «токийские сказки». А один из генералов, выступая в Конгрессе, сказал, что смерть от радиации — это на самом деле «очень приятный способ умереть».

Херси и Шон решили узнать правду. Американскому журналисту на тот момент было 32 года. Он только что получил Пулитцеровскую премию за роман о Второй мировой войне «Колокол Адано». Херси провел в Хиросиме только две недели, но успел взять многочисленные интервью, из которых выбрал шесть героев для своего репортажа. Он не хотел писать о разрушенных зданиях, он хотел написать о разрушенных жизнях.

В результате получился захватывающий и ужасающий рассказ на 31 тысячу слов. Большое количество деталей, субъективный взгляд героев на происходящее, публицистика со смесью приемов художественной прозы и отстраненное авторское повествование, которое убирает эмоции и дает слово героям. Таким получился репортаж Херси, который стал предвестником новой журналистики Трумана Капоте, Тома Вульфа, Гая Тализа и Нормана Мейлера. Джон Херси рассказал историю шести человек, которые провели несколько дней в окружении огня, разрушений, с соседями, похожими на зомби, голодом и ядом, медленно отравляющим организм.

Изначально репортаж должен был выйти в четырех выпусках журнала The New Yorker. Но редактор Уильям Шон и основатель издания Гарольд Росс решили посвятить весь выпуск только этой статье. Такого в истории журнала раньше не было. Выпуск от 31 августа 1946 года визуально ничем не отличался от остальных. У него была яркая обложка, на которой изображен пикник, вначале традиционная афиша культурных событий, а внизу появилась небольшая пометка от редакции.

Нашим читателям. На этой неделе The New Yorker отдает все редакционное пространство статье, которая посвящена почти полному уничтожению целого города одной атомной бомбой — и тому, что случилось с жителями этого города. Журнал поступает так, поскольку убежден, что очень немногие из нас пока осознают разрушительную мощь этого оружия и всем нам следует подумать о том, к каким чудовищным последствиям приводит его использование. Редакция.

Выход специального номера до последнего держали в тайне не только от общественности, но и от сотрудников журнала и типографии. Репортаж Херси сам стал бомбой и прокатился волной возмущения по всему миру.

Национальная британская радиостанция в течение двух недель зачитывала репортаж Херси в прямом эфире. Газеты по всему миру перепечатывали статью или выпускали редакционные колонки с призывами прочитать ее. Ни политики, ни военные, ни любые официальные представители США никогда не рассказывали так точно, что произошло в Хиросиме. Джон Херси восстановил хронику событий и написал страшную историю, которая проникает в душу и заставляет любого здорового человека кричать о том, что это не должно повториться. Позже репортаж Херси был опубликован в виде книги. Сначала в ней было пять глав, но в 1980-х добавилась шестая, когда Херси приехал в Хиросиму через сорок лет после ядерной бомбардировки и написал еще один репортаж с историями тех же героев. Критики отметили книгу как журналистский и документальный шедевр. Она заняла первое место в списке 100 лучших журналистских работ XX века. Многие историки и эксперты по внешней политике говорят, что воздействие репортажа было достаточно сильным и смогло предотвратить применение ядерного оружия в будущем.

В Японии книгу Джона Херси «Хиросима» опубликовали в 1949 году. А в России она вышла только в 2020-м в издательстве Individuum. Советское правительство наложило запрет на печать книги. Дело в том, что многие герои репортажа Херси обвиняют в случившемся не американцев, а собственное правительство, которое втянуло японцев в страшную войну и тем самым разрушило страну. Именно этот факт стал решающим для отказа в публикации.

Пятеро очень разных жителей Хиросимы в один день объединил ужас — они видели атомный взрыв. А в масштабах истории застали: капитуляцию родины, первое использование атомного оружия и изобретение термина "лучевая болезнь".

Азиат в душе и американец по происхождению Джон Херси первым языком выучил китайский. С детства хотел работать в Таймс и меньше, чем через год после катастрофы журнал заказал у него статью про Хиросиму и Нагасаки. В Японии журналист не записал ни строчки — на таможне бумаги могли изъять — привёз текст, готовый лишь в голове. Номер Таймс полностью посвятили материалу о бомбардировке. Получилась книга.

Недавно мне снилось, что я снова учусь в школе на районе. Стоит субботний день и идёт первый урок — основы безопасности жизнедеятельности. Вопреки классическому образу ОБЖшника (пьющий человек, страдающий от ПТСР), наш был высоким лысеющим бывшим зенитчиком и ведущим кружка по военной подготовке. Все обожали его за шутки, которые скрашивали темы вроде "как определить стороны света без компаса". Наконец, это был единственный учитель, рассказавший что такое презервативы (пусть и сравнив их с валидолом). За всё это мы награждали его самодельными мемами.

Но раз в году (учебники ОБЖ — колесо сансары) он был серьезным потому что мы начинали главу "Как спастись от радиационной аварии". Школьники восторгались — вероятно, наивное увлечение Чернобылем что-то вроде фиксации на динозаврах/Древнем Египте. Мы заучивали периоды распада и полураспада частиц, что такое изотопы и всё о главной опасности взрыва — пыли. Когда-то это заставляло замирать от ужаса — излучение невидимо и кровожадно медленно убивает тебя.

"Хиросима" — не тот нонфикшн, про который между страницами думаешь "полезная инфа" (только не это) или "хорошо, что это узнала" (лучше бы нет). Но читать необходимо.

Потрясающая книга, которая одновременно и напугала, и привела в восторг. В этой книге нет ни капли художественного вымысла, а все описанное – результат кропотливой работы автора в качестве журналиста.

Мне всегда казалось, что после бомбежки Хиросимы 6 августа 1945 года в городе практически не осталось живых, но книга Джона Херси развеяла этот миф. Жизнь каждого жителя в тот день буквально оказалась поделена на до и после чудовищным актом, не имеющем прецедентов в прошлом.

Первая половина книги, где автор восстанавливает хронологию событий через воспоминания шести очевидцев, наполнена ужасом, тревогой и непониманием – за что и почему. Любопытно, что сами жители строили разные теории относительно того, что случилось (ходило много разговоров про разлитый с американских самолетов бензин), но страшная правда всплыла не сразу. Мне кажется, даже сами американцы не до конца понимали, какого монстра они создали в то время…

Не все выжившие после удара смогли протянуть хотя бы первые сутки из-за жутких ожогов. Тех же, кто смог пережить и бомбежку, и ожоги с травмами, и последствия лучевой болезни, нарекли специальным термином хибакуся. Как показано в книге, правительство Японии не сразу готово было признать их особый статус, а население относилось к ним по-разному: одни боялись, другие были полны презрения, третьи сочувствовали и помогали как могли.

Особый интерес у меня вызвала глава «Последствия», которая в более поздних переизданиях вышла как дополнение. Через некоторое время Джон Херси встретился с теми, у кого брал интервью, чтобы узнать, как сложилась их дальнейшая жизнь. Кто-то из героев не смог расстаться с тяжелыми воспоминаниями, которые продолжали терзать душу до конца дней, кто-то смог найти в себе силы двигаться дальше, кто-то предпочел найти утешение в религии, ну а для кого-то выходом стал алкоголь… Вообще, во всей этой книге на примере шести человек Джон Херси раскрыл десятки тысяч людских судеб, искалеченных и поломанных в тот день.

Конечно, самый главный вопрос – что изменилось в мире после бомбежки Хиросимы (и Нагасаки)? – не остался без ответа. И он ужаснул меня.

Для самой Японии это оказался шанс в корне поменять свою политику – такая огромная и страшная цена, которую страна заплатила за долгие годы милитаризма. Примечательно, что само население Японии именно так и смотрело на события августа 1945 года – как шанс покончить с вечной войной и сосредоточиться на созидании чего-то прекрасного. Заново отстроенная Хиросима с аккуратным парком, где сегодня располагается памятник жертвам бомбежки, стала символом такого курса.

Для всего остального мира, увы, Хиросима осталась лишь белым пятном памяти. Мурашки пробежали по коже, когда в последней истории Джон Херси рассказывал про преподобного, который выступал на тв-шоу с речами о последствиях бомбежки (и важности того, что про все ужасы того дня надо помнить нам всем), а фоном приводилась хронология событий, как какая-то страна провела испытания водородной или атомной бомбы… Невероятный контраст, на фоне которого ценишь жизнь еще больше.

6 августа 1945 года американский бомбардировщик «Энола Гей» сбросил атомную бомбу на Хиросиму. 100 000 человек погибли сразу, еще порядка 150 000 - 200 000 человек погибло от болезней в течение последующих дней и лет. Они называют себя "хабикуся", те кто пережили взрыв и выжили потом. Вот о судьбе нескольких хабикуся - священников, служащей, врачей и матери-одиночки швеи, от момента сброса бомбы и первых недель после взрыва, до 1985 года, когда автор снова съездил в Японию и поговорил со своими интервьерами, мы узнаем из книги. Надо родиться японцем, чтобы суметь справиться со всем, что увидели они в разрушенных городах сразу после взрыва. Или стать японцем как один из священников-немцев, который оказался рядом с эпицентром и не только выжил, но и помогал переживать последствия катастрофы сотням христиан в Японии. Автор получил за книгу второго Пулитцера и вполне заслуженно. Это удивительный репортаж с места событий, где вся трагедия встает перед нами с первых минут и каждый из шести голосов в книге рассказывает, что он видел. Маст рид, наконец-то по-русски.

Книга потрясает описанием того что произошло после взрыва. Пр разному сложились судьбы выживших, но поражает их стойкость и воля к жизни.

Очень впечатляет. Такие вещи должны быть обязательны к прочтению. Помимо представления о трагедии Хиросимы, книга дает впечатление и о японском характере. И, действительно, поражает то, как японцы восприняли случившееся.