Kitabı oku: «Туманный горизонт», sayfa 19

Глава 29. Примирение

Монстр двинулся вперёд.

Умник вышел навстречу, и вокруг Отчаяния возник тесный короб из прозрачных барьеров. Чудовище замерло, но лишь на пару мгновений. Взмахнув могучими лапами, оно разрушило преграду, разлетевшуюся на осколки подобно стеклу.

Мужчина протянул вперёд руки, и возвёл на пути врага стену толщиной в метр. Монстр замахнулся и врезал кулаком по новому барьеру. По прозрачной поверхности прошла сеть трещин. Умник напряжённо вздохнул, и трещины исчезли. Однако под новыми ударами чудовища их стало ещё больше.

– Аксель! – не оглядываясь, крикнул он. – Бей его!

Первый с беспокойством посмотрел на замершего рядом убийцу. Его лицо, как всегда, не отражает ни единой эмоции, но опустив взгляд ниже, юноша обнаружил, что руки экс-Киллера крупно дрожат.

– У меня тоже поджилки трясутся… – натужно процедил сквозь сжатые зубы Умник. – Я даже не могу приблизиться к нему, в отличие от тебя!

Он развернулся лицом к убийце и расставил руки в стороны, подпирая спиной рассыпающийся барьер. После каждого удара Отчаяния Умник вздрагивает вместе со стеной, буравя Акселя решительным взглядом.

Опасливо глядя то на одного спутника, то на другого, Первый украдкой заметил, что монстр довольно-таки туп – не догадался просто обойти барьер.

А может, это и не глупость? Может, для Отчаяния важно не только достичь цели, но и подавить любое сопротивление на своём на пути?

– Даже если сбежишь… оно всё равно доберётся до тебя, – с трудом пролепетал Умник. – Лучше погибнуть в бою, чем сдохнуть в страхе. Логично?

Повисло молчание, сопровождаемое шумными ударами по рушащемуся барьеру. Натужно пыхтя, мужчина вздрогнул от очередного толчка.

– Логично?! – отрывисто вскрикнул он.

– Логично, – коротко ответил Аксель.

Первый заметил, как сжались кулаки экс-Киллера, и он перестал дрожать.

Над Отчаянием возникло три прозрачных клинка. Они пикировали на монстра, вонзившись ему в плечи и шею. Грозно загудев, чудовище взмахнуло лапами, отступая назад. Чёрная слизь облепила прозрачные орудия, полностью поглотив их.

Убийца вытянул руки вперёд и встал рядом с Умником. В этот момент небо словно исказилось, покрывшись рябью. Задрав голову, Первый со вздохом восхищения увидел сотни зависших в воздухе прозрачных клинков.

Концы лезвий сверкнули остриями и обрушились на чудовище непрерывным потоком. Тварь судорожно заметалась, протяжно взвывая от боли под смертельным градом.

Спустя минуту плотного обстрела, чёрный монстр рухнул грудью на землю, утыканный клинками, словно ёж иглами.

– Побереги силы, – обратился к Акселю запыхавшийся Умник. – Тебе его не прикончить.

Убийца остановился и устало выдохнул.

– Твоя очередь, – произнёс мужчина, взглянув на Первого.

– Что мне делать? – спросил юноша, неуверенно шагнув навстречу поверженному Отчаянию.

– Решай сам, – ответил Умник, поднимаясь на ноги. – Мы будем рядом.

– Что ты, что Бык – вы ничего не объясняете, лишь требуете, – пожаловался Первый.

Он опустил глаза, не в силах смотреть на чудовище. В этот момент монстр упёрся лапами в землю и попытался встать. Аксель нахмурился, и четыре клинка вонзились в руки и ноги монстра, пригвоздив их к полу.

Тварь издала болезненный гул и снова притихла. Прозрачные снаряды в теле Отчаяния плавно погружаются в чёрную жижу, но из-за того, что их много, поглощение происходит очень медленно.

– Тебе больше не нужны подсказки, – уверенно ответил Умник. – Ты готов действовать сам.

– Я уже действовал сам, и… – запротестовал юноша.

– И поэтому мы до сих пор живы, – прервал мужчина, не отрывая карих глаз от лица Первого.

– Живые важнее мёртвых, – внезапно произнёс Аксель.

Юноша зыркнул на убийцу с удивлением, переходящим в возмущение. Что этот эгоист может знать о тех, кто пал, защищая других? Об их чувствах и о том, как они бились до последнего. О том, как хотели, чтобы спасённые ими… выжили… и справились.

«Это я ничего не знаю!», – разочарованно понял Первый.

Он сжал кулаки, затем поднял взгляд на Умника с Акселем и кивнул. Шагнув почти вплотную к Отчаянию, юноша шумно сглотнул и склонился над чудовищем.

Два огромных белых глаза уставились на человека. Поначалу Первый не увидел в них ничего, кроме пронизывающего до костей намерения схватить и пожрать, но потом проступило что-то новое.

Одиночество. Тоска. И… желание воссоединиться?

«Воссоединиться с этим?!» – поразился юноша.

Он вздрогнул и отступил на шаг, охваченный страхом, приправленным долей брезгливости. Все эти чувства отчётливо проступили на его загнанном лице. В эту же секунду чёрный монстр задрал голову.

А потом раздался самый громкий и пронзительный трубный вой из всех звучавших ранее.

Первый зажал уши и опустился на колени. Прозрачные клинки развеялись по воздуху, словно прах. Спина лежащего монстра начала бешено бугриться и деформироваться.

И тут, из его тела во все стороны хлынула чёрная волна. Тягучая холодная жижа обильно залила всё вокруг на несколько метров.

Аксель и Умник, упали на землю, облитые чернотой. Те части их тел, что остались чистыми, начали постепенно утопать в чудовищной смоле. Первый, успевший ранее сделать пару шагов назад, завалился на спину. Его ноги погрязли в жиже по колено, сразу же начав погружаться дальше.

«Проклятье…», – с горечью подумал юноша.

Именно с горечью, не со страхом. В этот момент ему стало безразлично, что он погибнет. Слишком сильно жжёт в груди от разочарования, слишком стыдно от осознания, что не справился, подвёл всех и, в первую очередь, самого себя.

«Самого себя», – мысленно повторил Первый.

Сердце защемило пронзительной болью.

«Ты ради того старпёра стараешься или ради себя?» – всплыли в памяти слова Быка.

Юноша вздрогнул, заметив, что чернота не покрывает его тело, она наползает на прозрачную стену, оградившую его по пояс.

Первый глянул вправо, увидев Умника, почти утопшего в чудовищной жиже – снаружи осталась только голова и кисть руки, протянутая в сторону барьера.

– Ты… не один! – сдавленно, но решительно прохрипел он.

Первый раскрыл рот, в ужасе наблюдая за тем, как на лицо мужчины наползла чернота, поглотив его, словно жадная голодная пасть. До последнего мгновения Умник в упор смотрел на юношу, словно пытаясь взглядом ещё раз донести свои последние слова.

Через секунду тьма поглотила и руку мужчины. В это же мгновение прозрачный барьер начал покрываться трещинами.

Уловив краем глаза движение слева, Первый повернул голову и увидел исступлённо вырывающегося из черноты Акселя. Жижа поглотила его по пояс, но он продолжает упорно рубить подступающие волны тьмы прозрачными клинками в каждой руке.

Убийца бросил короткий взгляд на Первого, и юноша отчётливо увидел в ярких бирюзовых глазах неподдельный страх. А потом чернота поползла выше по уже разваливающемуся барьеру и скрыла бьющегося Акселя.

Первый остался один во тьме и в жутком непроглядном одиночестве. Холод медленно прокрадывается в душу, но…

«Нет!»

Юноша резко подался вперёд, протянув руки. Барьер моментально рухнул, и склизкая масса облепила Первого со всех сторон. Он зажмурился и задержал дыхание, продираясь вперёд – туда, где в последний раз видел чёрного монстра.

Хватит! Если тварь хочет воссоединиться, то пусть. Даже если это погибель, Первый готов встретить её. Потому что Огонёк, Дед и Фея верили в него, потому что Воин, Бык и Умник защищали его, потому что Аксель до сих пор сражается! И, прежде всего, потому что он, Первый, не хочет больше бояться и отступать!

«И ради того старпёра, и ради себя!» – мысленно послал юноша запоздалый ответ Быку.

Холод пронизывает тело, сковывая мышцы судорогой, силы быстро тают, воздух заканчивается. Постепенно замедляясь, он рвётся вперёд, отчаянно загребая руками.

И вот, когда тело уже почти замерло, а разум едва не погас, ладони нащупали среди густоты нечто твёрдое.

Вспышка!

***

Ощутив неожиданную лёгкость в теле, Первый непроизвольно вдохнул. Он захлебнулся свежим воздухом и закашлялся.

Юноша проморгался и обнаружил себя посреди сплошного белого пространства. Но, несмотря на резкий выход из тьмы, глаза совсем не режет.

– Вот и ты, – донёсся сзади безжизненный хриплый голос.

Первый оглянулся и охнул, дёрнувшись назад. Перед его удивлённым взором предстал… его двойник, только одетый в больничный костюм, такой же, в каком был Первый во время своего пробуждения в госпитале. Выглядит близнец удручающе: бледная кожа, круги под глазами, мертвецки истощённый взгляд, впавшие щеки, спутавшиеся волосы, худые руки и шея.

– Ты… кто?.. – пролепетал Первый, таращась на двойника.

– Ты не знаешь меня? – тихо переспросил тот, опустив безжизненный взгляд. – Значит, ты пришёл не за мной…

Юноша вновь впал в ступор, не зная, как реагировать на эти слова. Помолчав несколько секунд, он спросил первое, что пришло в голову:

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя, – сразу же ответил близнец, подняв на него тусклые голубые глаза.

– Меня?.. Почему?

– Ты оставил меня здесь.

– Но… зачем?

– Чтобы спастись от Тьмы. Я остался, чтобы ты мог уйти.

У Первого перехватило дыхание. Глядя в истощённое лицо двойника, он ощутил такую тоску, по сравнению с которой вся прошлая горечь показалась мелочью.

Кажется, что близнец вот-вот испустит дыхание, но в его взгляде ещё осталась маленькая частичка жизни. И сейчас эта слабая искорка обращена к Первому – тому, кто оставил этого несчастного здесь, в самой глубине Отчаяния.

– Я… – дрогнувшим голосом произнёс юноша. – Я пришёл, чтобы встретиться с Тьмой.

Двойник склонил голову набок и спросил:

– Почему?

– Потому что устал от неё бежать, – уже увереннее ответил Первый и шагнул к близнецу. – А ещё я пришёл за тобой.

Брови двойника взлетели вверх. Искорка жизни в его взгляде сверкнула чуть ярче, а потрескавшиеся губы дрогнули в слабой улыбке.

– Правда? – шёпотом спросил он, с трудом протянув дрожащие тонкие руки к юноше.

– Теперь я в этом уверен, – ответил Первый и крепко обнял близнеца, прижав его к себе. – Возвращайся!

– Наконец-то… – счастливо выдохнул двойник, уткнувшись лицом в грудь юноши.

Их окутало сияние.

Первый ощутил, как его наполняет тепло и умиротворение. Постепенно эти чувства переросли в радость и эйфорию. Ничего подобного юноша ещё не ощущал. Именно сейчас всё стало так, как и должно быть. Как оно и было когда-то.

«Ты крутой. Самый крутой… в мире…», – донёсся из самой глубины души голос Огонька.

Глава 30. Откровение

Сияние погасло, и Первый озадаченно захлопал голубыми глазами, обнаружив, что снова находится на широкой каменной платформе, парящей среди фиолетовой бездны.

Он заметил, что движение летающих островов замедлилось и стало каким-то умиротворённым. Они даже перестали сталкиваться и крошиться на части.

Чёрная жижа исчезла, равно как и непобедимый монстр.

Первый повернул голову налево и увидел, как Аксель яростно рассёк воздух прозрачными клинками в обеих руках. Затем убийца замер и непонимающе огляделся. В этот же момент справа от юноши с оханьем завалился набок Умник. Он отупело уставился вперёд, затем ощупал себя и с облегчением вздохнул, устало растянувшись на земле.

Первый сделал несколько шагов, не выбирая направления, и замер в паре метров от Акселя. Он опустил взгляд на свои раскрытые ладони и ещё раз прокрутил в памяти всё, что пережил меньше минуты назад.

Юноша улыбнулся, осознав, что у него получилось – он справился с самым ужасным чудовищем, и теперь всё позади! Первый выжил, а вместе с ним и Аксель с Умником.

Но потом в голову стукнуло странной и, довольно-таки, неприятной мыслью.

– И всё? – выпалил он, посмотрев на экс-Киллера. – Это и есть великое свершение, к которому я всё это время шёл? То, ради чего погибло столько людей?

– Наверное, – пожал плечами убийца.

– Так просто?! – возмутился Первый. – Это же, как её… оказия лентяя.

– Что это значит?

– Ну, когда долго избегаешь дела, думая, что не осилишь, а потом берёшься, и всё внезапно оказывается легко и просто.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – с безразличием произнёс Аксель.

– Ладно, ничего больше не скажу, – надулся Первый, оборачиваясь ко второму спутнику. – Умник, поче…

Он запнулся, заметив, что мужчина уставился в пространство с подозрительно весёлой миной. Выглядит жутковато. Юноша опасливо перебрал в голове несколько вариантов обращения к этому странному человеку и остановился на самом безобидном.

– Умник. Ам-м… а что нам теперь делать? – осторожно спросил Первый.

– Чего? – выпалил мужчина, посмотрев на него с шальной улыбкой.

– Ну… мы будем отсюда выбираться?

– Не нравится это место? – наиграно удивился Умник.

Он щёлкнул пальцами, и в мгновение ока всё пространство залил тёплый солнечный свет. Небо очистилось от обломков, уступивших место мелким облачкам, грубые исполинские глыбы, прибившиеся к острову, обратились в скалы, а на ровной поверхности платформы выросли деревья.

Первый уставился на горизонт, над которым теперь красуется оранжевое закатное солнце.

«Это же… мой сон!»

Юноша обалдело посмотрел на Акселя. В этот раз даже убийца не смог удержаться от скупого удивления, озадаченно озираясь по сторонам. Первый перевёл неверящий взгляд на беззаботно лыбящегося Умника и пробубнил:

– Да кто же ты такой?..

– Я? – доброжелательно спросил мужчина. Он подошёл к юноше и положил руку ему на плечо. – Я – это ты, дружок.

У Первого отвисла челюсть.

– И он – тоже ты, – кивнул Умник на Акселя. – И всё вокруг – ты.

Он весело захохотал и закружился, расставив руки в стороны.

– Свихнулся, – коротко констатировал убийца.

– Не без этого, – жизнерадостно согласился мужчина, глянув на экс-Киллера. – Но это правда. Весь мир – это Первый, а Первый – это весь мир. Понял?

– Я не понял! – воскликнул Первый, с раздражением взглянув на Умника. – Лучше мне объясни!

***

– Серьёзно? – на повышенном тоне спросила Афина, с воодушевлённой улыбкой подавшись вперёд.

Аксель ещё минуту назад заметил, как выражение её лица начало обретать куда более эмоциональные оттенки, чем обычно. Он точно успел разглядеть стремительно сменяющие друг друга удивление, неверие, шок, возмущение и ступор. Это явно было не всё, но ему стало трудновато одновременно продолжать рассказ и наблюдать за собеседницей.

Аксель не понял, чего в её сумбурной мимике больше – растерянности, иронии или какой-то не совсем понятной радости. Не отрывая преисполненного эмоций взгляда от парня, Афина пошарила рукой по столу. Нащупав блокнот, она суетливо схватилась за него, раскрыла на первой странице и принялась торопливо листать.

Следя за тем, как собеседница бегает синими глазами по написанным ею же строкам, Акселю почудилось, что она скинула пару десятков лет и стала похожа на маленькую девочку, что вот-вот отыщет спрятанные от неё конфеты.

– И что было дальше? – энергично поинтересовалась Афина, резко захлопнув блокнот и подняв на парня полный щенячьего восторга взгляд.

– Первый потребовал от Умника ответов, и тот пустился в объяснения, – беспристрастно отчитался Аксель.

– Ой, а позвольте мне? – попросила девушка.

– Что?

– Я хотела бы сама озвучить версию Умника.

– А вы сможете?

– После всего сказанного вами, я думаю, что у меня наконец получилось выстроить данные в единую схему. Если начну отклоняться от курса и противоречить Умнику, то вы поправите меня, – объяснила Афина и с блеском в глазах прижала блокнот к груди. – Это просто невероятно!

Аксель внимательно посмотрел на неё, затем кивнул.

– Хорошо, вам слово.

Девушка элегантно прокашлялась в кулак, выпрямилась на стуле и опустила блокнот на столешницу.

– Итак, Первый. Обладает он пси-способностями, или нет, но тот мир был порождён его разумом. Причём старт этому Творению дали сильные негативные эмоции, пережитые в реальности – в частности, отчаяние, которое воплотилось в самого сильного из монстров Первого, – она остановилась и посмотрела в глаза Акселю. – Правильно?

– Да, – коротко ответил парень.

– Отчаяние поразило ту часть личности создателя, которую олицетворял Умник, но Первый проявил характер и… как бы, спас его. Другая часть личности, которую, выходит, олицетворяли вы, помогла Первому бороться с Отчаянием. Но у него не получилось спасти вас, и под влиянием тёмной энергии монстра вы стали тем, что было названо Киллером.

Афина перевела дыхание.

– Если я правильно поняла, Умник, как одно из первых воплощений личности создателя, был наделён большой силой. Но он не смог ею воспользоваться в помощь Первому, чем невольно вызвал всеобщую амнезию и раскидал всех участников событий по разным концам новорождённого мира. А потом, в порыве вины, Умник лишил себя силы и разделил её.

Она вновь вопросительно посмотрела на Акселя. Он кивнул в ответ.

– После спасения Умника, монстр Отчаяние едва не поглотил Первого, и тот, чтобы спастись, отделил от себя часть… скажем так, души, которую отдал в жертву чудовищу, благодаря чему спасся, но стал неполноценным. А затем начались события вашего рассказа. Выходит, что Первый должен был встретиться со своим самым сильным монстром – Отчаянием, освободить из его плена часть себя, собрав воедино своё «я», и победить. Но чтобы сделать это, ему пришлось пройти путь самопознания и преодолеть все свои комплексы и сомнения, – Афина вздохнула и спросила, – Я ничего не перепутала?

– Нет, – мотнул головой Аксель. – Вы правы. Что-нибудь ещё?

– Если я правильно поняла, то каждое чудовище олицетворяло собой слабости и тёмные стороны Первого. Чёрный монстр – отчаяние, пауки – страх, визжащее нечто в метро – уныние, химера в пещере – гнев, металлические чудовища – боль. Ах да, ещё же была забавная дамочка в вагоне. Полагаю, это был стыд, иного в голову не приходит. Соответственно, так называемые «добрушки», наоборот, были воплощением позитивных и добрых мыслей.

– Всё верно.

– В итоге приходим к выводу, что всё рассказанное вами произошло не за каким-то барьером и не в параллельном мире, а, если можно так выразиться, в голове Первого.

– Да.

Афина приложила левую руку ко лбу, а в правую взяла ручку и тихонько постучала ею по корочке блокнота. Она немного помолчала, после чего с неуверенностью произнесла:

– Всё это рассказал Умник. И Первый ему поверил?

Аксель обратил внимание, что первоначальный восторг девушки в какой-то момент резко сошёл на нет.

И это странно – она не ошиблась ни в чём, с точностью собрав крупный пазл из, казалось бы, невоспроизводимых фактов. Парень даже был близок к тому, чтобы отметить навыки собеседницы, что для него ещё более несвойственно, чем разглядывать её прелести.

И всё же, Афина выглядит если не расстроенной, то, как минимум, разочарованной. Может, из-за того, что на волне возбуждения ненароком упомянула термин «пси-способности»? Ранее она упорно избегала этого обозначения, используя вариант «уникальные способности» и тому подобное.

– На самом деле, Умник рассказал вдвое меньше вашего, – беспристрастно объяснил Аксель. – Поначалу Первый возмущался и отказывался верить. Ему не нравилось думать, что все героические свершения тех, кто погиб из-за него – лишь потуги его собственного сознания помочь самому себе. Но Умник был на удивление убедителен, хоть и не особо настаивал на своём.

Парень опустил слегка нахмуренный взгляд на стакан с водой и продолжил:

– Даже я в тот момент поймал себя на мысли, что верю каждому его слову. Первый принял эти объяснения и даже сам додумал их до той схемы, которую озвучили вы. Либо Умник – идеальный лжец, либо он заставил создателя иллюзорного мира осознать правду.

Афина сдержанно улыбнулась. Аксель заметил тщательно скрываемую иронию.

– А как же он обозначил людей в том мире? – спросила девушка, положив ручку на стол и посмотрев на собеседника. – Я уже поняла, что это части личности Первого, которые были призваны помочь ему, а их внешность взята с тех, кого он знает в реальности. Но учитывая некоторые… логические нестыковки, не осмелюсь строить догадки.

Аксель поднял руку и начал перечислять участников истории, загибая на каждом по пальцу.

– Воина Умник обозначил как отвагу, спасающую в момент бедствия, но граничащую с безрассудством. Дед оказался мудростью, что находит ответ на самые сложные вопросы, но при злоупотреблении переходит в маразм. Огонёк – это вера, напоминающая о самом важном, но если её потерять или обмануть, то она ведёт к безумию. Бык – сила, надёжная и уверенная, но порывистая и конфликтная.

– Да, – усмехнулась Афина. – Умник пережил много конфликтов с этой «силой».

Акселю показалось, что она немного повеселела. Но нет – вот уже снова куксится.

– Хотите добавить комментарий?

– Пожалуй, нет. Если я правильно понимаю, то рассказ подходит к концу.

– Это так.

– Тогда я хотела бы дослушать историю до конца, – она скромно улыбнулась. – Извините, что перебила.

– Без проблем.

***

– Не забывай про волю – основу всех решений и главную опору личности, – продолжил объяснение Умник, глядя на ловящего каждое его слово Первого. – Ошибочно направленная воля превращается в самообман и вместо надёжной крепости становится тем, что разрушает тебя изнутри.

Две пары глаз уставились на Акселя. Убийца нахмурил брови и отвернулся.

– А ещё есть такая штука, как хитрость, – проворчал Умник. – Кстати…

Он залез в карман и вынул игрушечную мышь, держа её за хвост.

– Заканчивай маскарад, – потребовал мужчина.

Первый взглянул на безделушку с непониманием, но тут же отскочил назад, увидев, что мышь покрылась сиянием, полностью охватившим Умника. Через секунду свет погас, и на руках недовольного мужчины оказалась улыбающаяся красавица в лёгком белом платье.

– Фея! – радостно улыбнулся Первый.

– А вот и я! – бодро произнесла принцесса, обнимая Умника за шею и прижимаясь щекой к его угрюмому лицу.

– Хитрость всё делает по-своему и ради себя-любимой, а ещё обожает дурить окружающих, – пробубнил мужчина. – Но почему-то ценит несвойственную ей искренность.

– Мог бы расписать и поприятнее, – надулась Фея, спрыгнув с рук Умника. – И давно ты догадался?

– Как только прикоснулся к артефакту.

– А я-то всё думаю, чего это он по мне совсем не тоскует? – возмутилась девушка, пихнув его локтем в бок.

– И для чего был этот спектакль? – проворчал мужчина.

– Чтобы пробудить твою дремлющую чувственность.

– Понимаю, – закатил глаза Умник. – Именно ради этого, а не за тем, чтобы тихо переждать опасность, отсидевшись у меня в кармане.

– Не убивай в себе романтика, – отмахнулась Фея.

– Он во мне и не рождался.

– А вот это неправда.

Первый посмеялся, глядя на них, затем обратился к Умнику:

– А кто же ты? Разум?

– Хм, логично, – согласился мужчина. – Теперь понятно, почему никто не хотел меня слушать.

Юноша отвёл неловкий взгляд.

– Разум не может быть самой сильной частью личности, – объяснил Умник. – У него иная роль – сохранение знаний и применение их в нужный момент. Зачастую это вызывает протест у других… чувств и качеств. Из-за этого случаются внутренние конфликты. В общем, неблагодарная роль.

Он вытащил из горловины толстовки аквамариновый кулон и снял его с шеи.

– К тому же, временами разум нуждается в символах. Они помогают увереннее накапливать знания, – отметил мужчина. – Главное – уметь вовремя отказаться от этих символов. Зацикливаясь на всяких знаках, ты ограничиваешь себя.

– Если разуму больше не нужно, то не возбраняется ли передать симпатичный символ кому-нибудь не столь замороченному? – скромно поинтересовалась Фея.

– Как угодно, – Умник надел кулон ей на шею.

– Не знаю, что вы себе тут надумали, – внезапно подал голос Аксель, – Но я не чья-то там воля. У меня есть имя, и я сам по себе.

Несмотря на очевидное недовольство, он произнёс это настолько сухо, что поначалу его никто не понял.

– Ты слушал, когда я говорил о самообмане? – изогнул бровь Умник. – Впрочем, не стану исключать, что, на самом деле, всё это создал ты. Мои познания здесь, увы, ограничены. Но ты точно не можешь отрицать того, что все мы тесно связаны.

– Могу, пока не докажешь обратное, – невозмутимо парировал убийца.

– Доказать? Это можно, – кивнул мужчина.

Умник подошёл к Акселю и ткнул ему пальцем в лоб. Убийца отшатнулся и схватился за голову.

– Как ты… – промямлил он.

– Что ты сделал? – спросил Первый.

– Вот, тоже можешь оценить, – произнёс Умник, повторив на нём то, что сделал с Акселем.

Юноша вздрогнул и упёр ладони в лоб.

– Твои воспоминания… у меня в голове! – воскликнул он

– Ничего особенного, – пожал плечами мужчина.

– А я тоже так могу?

– Можешь.

Первый сконцентрировался и ткнул пальцем сначала Умника, потом Акселя.

– Хватит засорять мою память, – строго произнёс убийца, неловко отпрянув от юноши.

Принцесса отошла на пару метров, с безопасной дистанции наблюдая за мужскими забавами.

– Вам так нравится думать, что вы не люди, а куски чьей-то фантазии? – спросил Аксель, взглянув на Фею и Умника.

Принцесса и мужчина обменялись задумчивыми взглядами.

– Меня это устраивает, – пожал плечами Умник. – Все эти сомнения, попытки разобраться в себе и страх узнать что-то ужасное… Я устал от этого. Если моя задача – отвечать за разум Первого, то постараюсь больше не подводить его.

– Первый – хороший мальчик. Уверена, он не будет запихивать меня во всякие грязные фантазии, – рассудила принцесса, с прищуром взглянув на смущённо потупившегося юношу. – Значит, и переживать не о чем.

Аксель смерил неунывающую парочку нахмуренным взором. Его мысли по этому поводу так и остались тайной.

– А теперь, пора сделать выбор, – заявил Умник, взглянув на Первого. – Жестокий реальный мир или выдуманный, но полностью подвластный тебе.

– О чём ты? – удивился юноша.

– Ты придумал себе воображаемый мирок и заселил его. Твоё присутствие здесь, вместе с нами, говорит о том, что реальный мир тебя, мягко говоря, доконал.

Первый опустил мрачный взгляд. Он вспомнил о том, как очнулся в больнице и боролся за собственную душу с отчаянием, ставшим для него самым ужасным чудовищем. Есть о чём задуматься.

– А мы можем остаться здесь? – спросил он.

– Ну, этот мир рушился, потому что твоя личность была разделена, – рассудил Умник. – Но теперь ты снова стал полноценным. Так что, полагаю, всё в твоих руках.

– Что ж, – задумался Первый. – С одной стороны, не хотелось бы возвращаться в мир, из-за которого я оказался в таком состоянии…

– С другой стороны, ты наверняка не забыл желание вырваться отсюда, которое вело тебя с самого начала, – отметил мужчина.

Юноша взглянул в сторону заката, замершего на небосводе. Наконец-то, чистый горизонт! Огоньку бы понравилось. Выходит, что вера Первого оправдалась – именно такой горизонт должен видеть тот, кто всё для себя решил.

– Это правда, – хмыкнул он. – К тому же, Аксель всё равно был бы против того, чтобы остаться здесь. Такова воля.

– Именно, – сухо поддержал убийца, но тут же зыркнул с подозрением, – Какая ещё воля?

Умник и Фея хитро переглянулись, а Первый вновь посмотрел на горизонт.

«Причина, по которой я оказался здесь – отчаяние. Причина, по которой я здесь не останусь…»

А есть ли она? Первый хотел покинуть мрачный туманный мир, полный чудовищ и одиночества. Но теперь этот мир прекрасен. Здесь юноша окружён теми, кто о нём заботится. Он даже может вернуть к жизни Огонька, Быка, Деда и Воина.

Начни Умник снова отговаривать его от попыток вспомнить реальный мир, Первый непременно согласился бы. Но теперь Разум молчит и ставит перед выбором. Тем самым выбором, о котором говорила Мудрость. А Вера, где-то глубоко внутри, всё ещё нашёптывает, что именно таков истинный горизонт, который виден всем, а не только ему, Первому.

Пожалуй, это стоит того, чтобы узнать наверняка. И снова встретиться с тем, что заставило его сбежать сюда. Ведь теперь Первый знает, что у него есть Сила, Мудрость, Вера, Отвага, Разум, Воля и даже Хитрость. А ещё он победил Отчаяние.

– Что ж, значит, решено, – подытожил Умник.

Он взмахнул рукой и перед всей четвёркой возник широкий фиолетовый портал.

– И что на той стороне? – спросил Первый, внимательно всматриваясь в проход.

– Место, в которое ты хочешь попасть, – ответил мужчина. – Пойдём вместе.

Он взял за руки Первого и Фею. Юноша протянул ладонь Акселю, тот немного помешкал, но принял его руку.

– Я вас больше не увижу? – спросил Первый.

– Мы же часть тебя, – с теплотой произнесла Фея.

– Не факт, – коротко возразил Аксель.

– В любом случае, никуда друг от друга не денемся, – хмыкнул Умник.

– Тогда идём, – улыбнулся юноша.

Держась за руки, четверо шагнули в портал.