Kitabı oku: «История оживших бабочек», sayfa 11
Глава 32
Приблизившись, мне удалось лучше рассмотреть ее наряд. Маленькие цветки, оторвавшись от стеблей, вспорхнули вместе с птицами вверх, и ветер разнес их по всему платью почти до самого воротника. Тонкий пояс, напоминающий обвитую ветвь с распускающимися почками, свисал к пышной юбке в форме бутона, которая отлично держала форму. Ее силуэт наверняка был позаимствован у Диор или же непосредственно у самой природы. Отвлекшись от невероятного произведения искусства, мой взгляд вновь скользнул прямо на улыбающееся лицо его обладательницы.
И сомнения развеялись.
– Привет, Полина, – тихо произнес мой голос, когда мы подошли друг к дружке совсем близко, – не ожидала тебя увидеть…
Я не просто не ожидала ее увидеть. Даже если бы все это время у меня не было ни малейших сомнений в том, что она жива, я бы никогда не догадалась, что встречу ее там.
– Ну, для меня это тоже сюрприз, – радостно отреагировала она. Могу заверить, что в обоих наших сердцах родилось любопытство:
– Так вот где ты пропадаешь, – бросила я в попытке продолжить разговор, – решила переехать в город.
– Я всего лишь несколько недель здесь. Только начинаю осваиваться. А ты? Ты как давно в Киеве, и надолго ли?
– Пока не знаю, все зависит от приемной комиссии, – вздохнула я.
– Все ясно, ты таки решила попытать свое счастье в Шевченко?
– Неужели моя мама рассказывала об этом на своих лекциях?
– Не бойся, она редко позволяла себе лирические отступления, чтобы поболтать о личном. Насколько я помню, это единственное, чем она обмолвилась о тебе, – заверила она, направляясь к выходу, и я последовала за ней.
– А что тебя привело в столицу?
– Да то же самое, что и тебя. Только до универа Шевченко мне еще далековато. Я на дизайнера хочу поступать.
– Это прекрасно, – обрадовалась я, – с дипломом нашего техникума великих высот не достигнуть.
– Наверное, это еще зависит от того, сколько усилий прилагать. А в техникуме у меня еще и специальность была другая.
Мне приятно было слышать, что Полина была в хорошем расположении духа, и что я чувствовала ее искреннюю радость меня видеть. Приятно было еще и то, что она не держала зла на техникум, где работала моя мама, несмотря на то, что ей там приходилось несладко. В коридоре мы встретили дядю Ивана, который вместе с одним из дьяконов что-то пылко обсуждал. Полина предложила вместе пообедать в «Пузатой Хате» недалеко от церкви, и я сообщила дяде, чтобы меня не ждали. Он согласился, радуясь, что я так быстро нашла друзей в церкви.
За чашкой кофе с блинчиками Полина поразила меня рассказом о своей жизни в Америке, а я ей поведала о том, как мы жили без нее все это время. Мне не терпелось рассказать ей о Яне и о том, что недавно он закрутил роман с одной первокурсницей. Но, по видимому, ей это было бы не интересно. Она просто убедилась, что правильно сделала, не ответив на его сообщение. Похоже, ее больше заинтересовало то, что произошло с другим человеком…
– Кстати, его соседа, странного такого, по кличке «бетон» или «кирпич» посадили, – из всей той массы событий, которые пропустила Полина за полтора года, я старалась выбирать только самые яркие.
– За что же? – поинтересовалась она, хотя мой ответ не был для нее неожиданным.
– Не знаю, за какие-то финансовые махинации. Причем, представь, он мог бы отделаться тремя годами, так как было что-то несерьезное, а он был просто соучастником. Но говорят, что он перешел дорогу каким-то крупным шишкам, и ему приписали еще несколько преступлений. И, представь, он ничего не смог доказать. Говорят, он там надолго.
«…И он ничего не смог доказать…». На мгновение Полина застыла в молчании, и я лишь пыталась угадать эмоцию, промелькнувшую на ее лице. Она всеми силами пыталась понять, какие чувства теперь испытывает по отношению к своему обидчику. Кажется, до того момента, как она узнала, что произошло, ей удалось исполнить свое новогоднее обещание. Ее ненависть давно угасла, как и угасла боль от нанесенной им раны. И все же, внезапно она вспомнила что-то, что напоминает маленькому, совсем незначительному человеку, о верности его Всемогущего Отца. В то мгновение, когда я заметила, что ее внимание отвлеклось от моего рассказа, она просто вспоминала одну из первых проповедей пастора Диаза, и 19 стих из 12 главы послания к Римлянам, когда он говорил о том, почему мы должны прощать, и что Бог отомстит за нас…
Мы еще долго растягивали свои порции блинов, насыщая наше любопытство информацией друг о друге. А перед тем, как разойтись, мы молились. Не о том, чтобы поступить, но чтобы все произошло так, как это угодно будет Богу. Очевидно, так и получилось, я поступила, а Полина
– нет…
– Тебе очень грустно? – тихо спросила Марина, опять войдя без стука в комнату старшей сестры спустя несколько дней, после того как стали известны результаты ее вступительных экзаменов.
– Чуть-чуть…
– Так хорошо, что ты улыбаешься, – обрадовалась малышка и вмиг забралась под одеяло. За этот год она повзрослела, хотя по-прежнему больше любого котенка любила ластиться.
– Знаешь, – промолвила Полина, прижимая сестренку к себе, – я, кажется, теперь на самом деле знаю, Кто защищает взрослых.
В ее памяти вновь появилось лицо ее обидчика, но в сердце она не находила к нему ни капли ненависти. Также она вновь вспомнила Яна, но былые чувства к нему были стерты и там, где они находились, теперь был чистый лист.
Марина, наверное, не помнила, как когда-то задавала этот вопрос сестре, но по ее глазам было видно, что она была готова выслушать с неестественной для детей внимательностью. И Полина рассказала ей о Том, Кто защищает взрослых, если они сами осознают, что нуждаются в Его защите, о Том, Кто воспитывает их, наказывает их за грехи и прощает их, о книжечке без слов, и о Библии, которую, оказывается, интересно читать.
А потом по скайпу позвонила Света. С тех пор, как Полина вернулась, это был первый раз, когда она смогла услышать голос подруги. Им наконец-то провели Интернет.
– Представляешь, что произошло!? Психолог, «тааакой мужчина», познакомил меня со своей мамой!!!
Нет, на самом деле, все было не настолько серьезно, как можно было бы предположить. После очередной лекции мистер Миллер попросил Свету остаться на несколько минут. Он рассказал ей о научной работе, над которой трудится его мама. Она, оказывается, как и Света, филолог. Только не бакалавр, а на несколько ученых степеней выше. Основная тема ее проекта – это языки славянской группы. Так как Света является не только носителем двух из них, но еще и коллегой, то он, то есть сын, решил предложить ее кандидатуру.
– Я чуть с ума не сошла от волнения, когда с ней встретились! Миссис Миллер создавала впечатление очень серьезной, строгой
женщины, и сначала Свете казалось, что она совершенно не понимает, о чем идет речь, когда та рассказывала ей о проекте. Правда, минут через двадцать разговора оказалось, что Света недаром отучилась 4 года в университете. А мама лектора – добрейший человек. Так что, если все пойдет хорошо, скоро Света будет менять тип своей визы на более солидный, хотя она бы предпочла более романтичный…
А еще немного позже в тот же вечер она получила сообщение с украинского номера Брук, который Полина записала еще перед возвращением:
«Я в Киеве. Завтра вечером собираюсь приехать в Винницу, посмотреть на ваши знаменитые фонтаны и очень надеюсь встретиться с тобой …».
Полина вскочила от радости. Вот какое радостное известие подсластит ее горькую пилюлю неудачи. Она не ожидала, что так скоро сможет увидеться со своей американской подругой, и волна воспоминаний об Америке унесла от нее сон. И хоть оправившись после длительного джет лега, ее организм, наконец, стал чувствовать побуждение к отдыху по украинскому времени, вновь появившаяся бессонница была вызвана волнующе-приятными новостями, и этим целиком оправдывала себя.
После долгих перемещений на кровати и неудачных попыток уснуть, Полина сдалась, твердо решив заняться чем-то полезным. Хотя к единственному, что приходило ей в голову, она шла неохотно. Неудача немного заставила ее сомневаться в том, стоило ли ей к этому возвращаться. Новая блузка, купленная с недавно разменянной американской зарплаты, нуждалась в дополняющей ее идеальной юбке, которую ни Турция, ни Китай, ни швейная фабрика в Хмельницком еще не придумала, а ее собственный мозг уже нарисовал ее окончательный чертеж.
Чтобы не разбудить бабушку, бесшумно ступая по известным ей не скрипящим точкам пола в коридоре, она медленно пробралась в гостиную, где стояла швейная машина, наверное, еще старше той, которую принимающая семья Светы держала в качестве антикварного украшения. Никто не пользовался ею еще с тех пор, как Полина выполняла домашние задания по мастерству, но видно было, что с нее регулярно снимали пыль. Достав с антресоли поплин, оставшийся еще со времен ее детства, Полина взглянула сквозь него на люстру. Свет скудно пробивался, не выдавая очертаний предметов, а значит, тест на непрозрачность пройден. И если сон все-таки не надумает вернуться к ней хотя бы на пару часиков, то уже завтра ей удастся удивить Брук новым безупречным видом…
Глава 33
Ночные фонари любовались своим отражением на чернеющей речной глади, а в воздухе таял манящий аромат карамели. Тонкие разноцветные струйки танцевали по зеркальной сцене Буга, то подпрыгивая к небу ровными рядами, то разливаясь в разные стороны кристальными арками, то тянулись друг к дружке лазурными радугами, то, постепенно уменьшаясь, прятались под водой, чтобы вновь вырасти ажурными колоннами волшебного замка. Позади них засыпал одинокий островок, придавая этому радостному чуду техники таинственности. Принцессы в бальных платьях разносили сувениры и вкуснятину, а похожий на Питера Пена мальчик пускал светящиеся вертолетики.
После зимнего отдыха фонтан работал уже третий месяц, но на набережной, по-прежнему, собиралось немало народу. Большинство мест уже было занято, и многие толпились, опираясь на ограждение или на ступеньках. Вскоре стало ясно, что идея встретиться на набережной прямо напротив фонтана была не очень удачной. Возможно, Брук уже была здесь, но ее невозможно было найти. После года, проведенного в теплом штате, Полина забыла, как быстро теплая, почти жаркая погода днем может быть украдена холодными ветрами к вечеру и пожалела, что не захватила жакет потеплее.
Отправив Брук еще одну смс «Где ты?», Полина продолжала оглядываться. Рядом с мальчишкой, державшим огромный моток сладкой ваты, ее внимание в очередной раз привлекла дизайнерская вещь – короткий черный жакет. Кажется, линия называлась «Блек Лейбл». Похожий она видела на Максимилиане на одной из последних с ним встрече. Полина еще раз взглянула на телефон, но на сообщение так и не было ответа. Музыка играла достаточно громко, поэтому это было вполне логично, возможно, доставка сообщения не была услышана. Пришлось звонить. Отойдя немного назад, она стала набирать ее номер. Нажав кнопку вызова, она услышала, как знакомый мужской голос позвал ее. Обернувшись, она заметила стоящего рядом Волгина, который держал в руке вибрирующий телефон.– Тебе не холодно? – покосился он на ее короткие рукава.
– Немного, – улыбнулась она.
Макс поспешно снял джинсового Ральфа Лорена, и через секунду жакет оказался на ее плечах.
– А тебе не будет холодно? – спросила она, закутываясь в жакет, который хоть и был на несколько размеров больше, зато сразу согрел ее.
– Моя рубашка с длинными рукавами, а кое-кто, похоже, забыл о капризах погоды в родной стране.
В центре фонтана появилась стена, напоминающая порт в другие миры из фантастических сериалов, и на ней стали меняться картинки. У ступенек на набережную оказалось немного свободного пространства, откуда открывался неплохой вид, и они успели занять это место.
– Вы что, вместе приехали? С Брук?
– С Брук? – удивился Макс, – по-моему, она собиралась приехать сюда лишь в следующем году.
Задумавшись немного, Макс, вспомнив, что они с ней так ни разу и не поговорили по телефону, а только перекидывались смс, рассмеялся.
– Я прилетел в Украину всего лишь на несколько дней. Брук одолжила мне свою украинскую карточку, чтобы я пользовался ею пока я здесь. Но она сейчас точно в Америке.
– А я-то думала, что переписываюсь именно с ней, – промолвила Полина, достав из кармана телефон.
– Неужели я наделал в том сообщении столько ошибок, что показалось, что оно было от человека, который недолго изучает русский язык?
Отыскав первое сообщение с этого номера, она просмотрела его еще раз. Кроме того, что, действительно, не было похоже, что его написала иностранка, оно еще и было подписано его именем, чего она даже не заметила, не пролистав сообщение до конца, когда прочитала его в первый раз.
Смущенно отвернув голову, она перевела взгляд на танцующие фонтаны.– Кстати, – позволив ей несколько мгновений насладиться шоу, он сменил тему, – когда Изабель узнала, что твой наряд на показе был твоим собственным изобретением, она была в полном восторге. Она теперь хочет такой же, и взяла с меня обещание поговорить с тобой об этом и узнать цену.
Едва Полина оправилась от заставшей ее врасплох неожиданности, которая здорово торопила ее пульс и вызывала дрожь в ладонях, он преподнес ей новую.
– Я буду шить платье для Изабель Брант? Ты это не придумал и не скажешь, что это шутка?
– Ты бы так не говорила, если бы знала Изабель. Она мир перевернет, если заметит что-то оригинальное, и ей это понравится. У нее даже его фото есть, причем я на сто процентов уверен, что когда она тебя щелкнула, ты даже не подозревала, что она это сделала. Она та еще маньячка по отношению к моде.
– Почему же она сама меня не спросила? Разве я бы не рассказала ей?
– Так было бы слишком просто. Куда интересней самой выяснить, какому модному дому принадлежит вещь, перерыть десятки фешн-коллекций, расспросить у экспертов, и только когда все поиски окажутся тщетными, вернуться туда, откуда нужно было начинать. Кстати, она спрашивала, нет ли у тебя еще чего-нибудь интересного.
– Все, что я пошила, – скромное и закрытое, впрочем, как и то платье, что ей понравилось. Мне трудно поверить, что это могло заинтересовать ее.
– Я уже говорил, что всем, что я знаю об одежде и о брендах, я обязан моей маме. Если бы не она, я бы хоть каждый летний день носил белую футболку и синие джинсы. Так вот, я до сих пор помню, как она говорила моей кузине, что сестра элегантности – скромность. Многие, знающие толк в моде согласились бы с этим.
– Далеко не все такого мнения. Но наряд для Изабель я обязательно сделаю, мне все равно сейчас нечем заняться. Я скоро обезумею от скуки.
– Посмотрим, что ты скажешь в сентябре, когда начнется учеба. Наслаждайся свободой, пока она есть…
– Не будет никакой учебы в сентябре, – вздохнула Поля. – Я не поступила.
– Что? – возмутился он. – Я правильно расслышал и правильно понял? Девушка, за чье изобретение готова отдать любую сумму одна из самых больших модниц в мире, не поступила на дизайнера?!
– Только в приемной комиссии этого не знали, а там был большой конкурс.
Макс смотрел ей в глаза, мысленно пытаясь понять пределы своих возможностей ей помочь.
– Послушай, у меня, наконец, наладились отношения с родителями, и я могу попросить маму замолвить за тебя словечко. Ведь разве можно за несколько экзаменов увидеть талант? Это их огромное упущение!
– Спасибо, но мне кажется, что будет правильно, если я сделаю это сама, без связей. Я буду стучать в эти двери, но не ломится. Попробую снова поступить на следующий год, но если у меня не получится, значит так и надо. Если Господь не созиждет дома то напрасно трудятся его строители, не так ли? Видимо, пастор Диаз сказал не одну проповедь на одни и те же стихи из Псалма. Увидев решимость на ее лице, он не стал настаивать, ведь он сам поступал по тому же принципу.
– Что ты собираешься делать дальше?
– Пока у меня есть только один вариант. Мелтоны говорят, что на эти несколько летних месяцев они не стали брать новую няню, и предложили мне вернуться в сентябре. Мы уже начали подготовку документов. А на следующий год, думаю, буду пытаться поступать еще раз.
– Погоди, так ты возвращаешься в Америку?! – в его голосе прозвучали мажорные ноты искренний радости. Это внезапно открыло ей глаза на то, что на Земле есть еще один человек, которому она не безразлична.
Разноцветные струйки одновременно выпрыгивали из воды, украшая своим синхронным танцем вечерний пейзаж. Здесь время пролетало незаметно, когда хотелось, чтобы оно остановилось. Небо над конфетной фабрикой приобретало все больше вечерних красок, и лазерное шоу того дня приближалось к своему заключению. Сегодня им нужно было прощаться, и, возможно, завтра днем они увидят друг друга еще раз, а потом он снова уйдет. Но Полина была счастлива, ведь на этот раз это не должно быть надолго, а у него теперь появилась еще одна причина возвращаться в любимую Джорджию, причина, которая сразу же стала самой главной.
~~~
На следующий год Полина тоже не стала студенткой университета, в котором так хотела учиться. Один известный модный дом пригласил ее к сотрудничеству, и у нее просто не оказалось времени на поступление. Зато теперь, действительно, появился шанс повлиять на чье-то представление о прекрасном.
А спустя еще несколько лет, в журналах и интернете стали появляться новости о давно забытом Максимилиане Волгине, о котором ничего не было слышно еще с тех пор, как его упрятали в реабилитационный центр. Говорят, он заканчивает Гарвард и вскоре женится. Похоже, встал парень на путь истинный…
