Kitabı oku: «История оживших бабочек», sayfa 4

Глава 11

Страна огромная, тебе иду навстречу я,

Мне светит солнце из небесной высоты,

Куда стремятся небоскребы темные

И бесконечные широты красоты…

Привет, Америка, мечта моя заветная,

Мой взлет начертан был судьбой.

В душе истерика, ведь я – не первая

Буду, наверное, скучать, когда вернусь домой.

Последние восемь часов Полина провела в предчувствии, что что-то обязательно должно случиться, и чуть больше получаса она была уверена, что во вселенной что-то случайно пошло не так. Этот самолет не должен был приземлиться, но он приземлился. Перед границей должно было вдруг оказаться, что виза недействительна, и ее должны были депортировать, но не депортировали. И даже террористы не захватили ее в заложники. Мир перевернулся, когда ее ноги коснулись американской земли, а тело передвигалось по пространству одного из ее огромнейших мегаполисов. И если каким-нибудь террористам вздумается похитить ее куда-нибудь в бермудский треугольник, то она бы не очень расстроилась, зная, что в разделе «мечта» теперь стоит большая жирная галочка.

К выходу из терминала один за другим подъезжали желтые кебы, а в воздухе витал английский. Несколько девчонок из Украины, с которыми она познакомилась еще в Борисполе, и немки, летевшие тем же рейсом после пересадки во Франкфурте, погружались в наземный транспорт с логотипом агентства и веселой надписью “Welcome New Au-pair”. Через несколько минут небольшой синий микроавтобус покинул территорию международного аэропорта Кеннеди, мчась в объятия бутиков, ресторанов, небоскребов, широких улиц, авеню и мостов.

Тренинг проходил на территории каких-то общежитий, там же они и жили. Там было современно, чисто и немного серо, но зато совсем неподалеку находилась набережная с великолепным видом на океан. Ее поселили в комнате с немкой и китаянкой, специально для того, чтобы как можно меньше использовался родной язык и практиковался английский. Все три девушки старались быть особенно приветливы друг с дружкой, но время показало, что каждая из них к концу дня все же соскучилась по соотечественникам. Полина, хоть и примерно запомнила в лицо несколько девушек, которых встретила в аэропорту, но непонятная скованность первое время мешала ей подойти и познакомиться. Последние несколько лет, пока она училась в колледже, вся женская половина избегала ее и относилась к ней с осуждением, и ей так и не удалось познать настоящую женскую дружбу.

Так, наверное, и продолжалось бы до отъезда, если бы однажды, во время перерыва после занятия по правилам безопасности, когда она, сидя на ступеньках, попивала свой остывший кофе, услышала, как кто-то к ней обратился:

– Полина Кравец?

Полина обернулась, удивившись услышать, что кто-то назвал ее полностью по имени и по фамилии, да еще и без акцента.

– Привет, – рядом подсела девушка с русыми волосами и маленькими серыми глазками.

– Да, это я, а мы разве знакомы?

– Нет. Я Светлана Мироновна Седова. Я здесь надзиратель.

– А зачем здесь надзиратель? – Полина в недоумении подняла глаза.

– А я слежу за теми, кто злоупотребляет бодрящими напитками, – почти серьёзно ответила она.

– Кофе что ли?

– Н-да, у вас, винничан, что совсем отсутствует чувство юмора? Нашла твое имя в списке. Я тут разузнала, что наши принимающие семьи находятся рядышком. Ты ведь в Кентон, в Джорджию летишь после тренинга?

– Да.

– А я тоже туда. Так что давай дружить.

– Ну, давайте, Светлана, как вас там по отчеству?

– Света, просто Света из Харькова.

– Полина из Винницкой области, но ты, я вижу, уже знаешь…

Света обожала поболтать, но это было только большим плюсом, так как неловкие паузы в общении с ней практически отсутствовали, с ней невозможно было не научиться слушать. Тем не менее, она стала той таблеткой, которая активно боролась с симптомами медленно, но тяжело надвигающейся тоски по Родине. Иногда ей были свойственны проблески пессимизма, как и Полине, но в основном, она была огромным комком позитива. Она призналась, что всю жизнь мечтала выйти замуж за американца, и что где-то здесь находится отец ее будущих детей, правда сам он пока об этом еще не знает, но вполне возможно, что именно в этом году ему предстоит столкнуться с этой приятной неожиданностью.

В четверг всю компанию новоприезжих нянь ожидал тот самый день, когда они смогли побывать в самых известных уголках «Большого яблока», проехать на пароме к статуе Свободы, прогуляться по центральному парку, повидать дом, где снимался сериал «Друзья» и посмотреть на город с высоты Емпайр Стейт Билдинг. Бруклинский мост они повидали только с окна автобуса, и Полине так и не удалось сфотографироваться на его фоне, поэтому она приняла твердое решение обязательно туда вернуться.

Уже в пятницу утром их со Светой ждал еще один перелет. Они отправились вглубь Джорджии знакомиться с принимающими семьями и их детишками. Несмотря на то, что Кентон далеко не похож на Нью-Йорк, там нет небоскребов с яркой рекламой и метро, и жизнь там более спокойная и медленная, почти как у нее в селе, но все же, каждый уголок этого маленького городка давал понять, что она находится в фильме. Чистые улицы, домики без ограды, обложенные вагонкой, расположенные посреди зеленых ковров аккуратно выстриженной травы и цветочных клумб, были похожи на кукольные. Передний двор многих из них отличался своей креативностью. В одном из таких проживала семья Мелтонов, в которой она будет жить весь следующий год. Полине предстоял уход за двумя девочками, двенадцатилетней Сиэнной и малышкой Ли, которой недавно исполнилось пять. С первых дней знакомства вторая напоминала сестренку Марину в ее возрасте, по которой Поля безумно скучала.

– Это Полина, ваша новая няня, – представила Полю миссис Мелтон.

Младшая девочка, затаив дыхание, смотрела на Полю, как на новую куклу, с восторгом рассматривая бирюзовые бусы, которые она надела специально, чтобы понравиться девочкам, зная, что их очень любит ее сестра. Старшая, приветливо улыбаясь, стеснительно прятала глаза, хотя ей тоже хотелось рассмотреть чудную вещицу.

– А можно будет их потрогать? – чуть ли не взахлеб спросила малышка.

– Конечно, – обрадовалась Поля, что сумела заинтересовать девочек. Аккуратно сняв охапку бирюзовых камешков, она опустила их девочкам.

– Я вас научу делать такие же, – ответила она радостно, вспоминая свой чемодан, где спрятано еще несколько экземпляров похожих изделий.

– Сегодня научишь? – наконец осмелела старшая, которая до сих пор старалась сдерживать свой нарастающий интерес.

– Сегодня Поле необходимо будет отдохнуть, так как она очень много путешествовала. А вам, девочки, предстоит сейчас показать ей ее комнату, – вмешалась миссис Мелтон.

Волнение и неуверенность переплетались с радостью и восторгом, но, не смотря на это бурлящее эмоциональное изобилие, ей, все-таки, удалось уснуть…

Глава 12

Более подробное знакомство с воспитанницами произошло в понедельник. Первый рабочий день больше напоминал познавательную экскурсию. В школе, где училась Сиэнна, круг знакомых Поли расширился на учителей и родителей, а также подруг Си. Вернувшись домой, ей пришлось остаться с Ли на несколько часов, пока старшая была в школе. Встреча с американским детством начиналось с прыгания на батуте на заднем дворе, чтения «Далматинцев», прогулок на детскую площадку и просмотров эпизодов «Доры». Предстояло также узнать, что кроме куклы Барби еще существуют Братс и Мокси Герл. Не обошлось и без диснеевских принцесс.

Когда со школы вернулась Си, после небольшого полдника Полю ожидала экскурсия по еще одной комнате. С первого взгляда было ясно, что, несмотря на разницу в возрасте, в национальности и в социальном положении было что-то, что объединяло Полю и Сиэнну – это была любовь к искусству. У нее тоже были Барби, и хоть в своем возрасте она еще имела право ими играть, им отдавалось второстепенное значение. На первый план выходило изобилие разнообразных по цвету, материалу и текстуре вещей, расставленных по полкам, развешанных по стенам ее комнаты.

– Это ты сделала? – удивилась Поля, аккуратно рассматривая большого бумажного лебедя.

На ее вопрос Си смущенно кивнула головой.

– Это вам не самолетик за две минуты. Не каждый взрослый может сложить такой тонкий шедевр оригами.

Полина продолжала бережно с восторгом рассматривать другие работы: браслеты из ниток в непростых узорах и картины павлинов из квиллинга. В этой технике сама Поля лишь несколько лет назад научилась что-то делать. Практически все работы Си были сложные, слишком сложные для маленькой девочки, лишь рядом с аппликационными открытками стояла небольшая книжечка с разноцветными страничками, справиться с которой мог бы даже ребенок.

– Расскажи мне об этом, – сказала Поля, вспоминая обучение на тренинге, что если не понимаешь, что нарисовал или сделал ребенок, нельзя спрашивать «что это?». Хотя, наверное, речь шла о детях помладше или о другой ситуации, все же Си выполнила просьбу Поли и начала рассказывать о странном изделии.

– Это книжечка без слов, – сказала она, – мы ее делали в воскресной школе уже давно.

– И о чем же эта книжечка?

– Эти цвета обозначают самое главное, что мы должны знать о Боге,

– ответила она и начала открывать по страничке.

– Желтая – это золотые улицы неба, но мы не можем туда попасть, потому что мы грешные, – серьезно промолвила она. – А это сердца всех людей на земле, – продолжала она, указывая на черную страницу.

– Не всех, – попыталась поправить ее Поля, – разве могут сердца всех людей на земле быть черными, есть ведь много хороших людей?

– В воскресной школе говорили, что все люди совершают грехи каждый день. А если каждый день совершать грехи, тогда они будут ставить пятна на сердце, и, когда мы уже будем старыми, представь, какого цвета будет сердце. А Бог настолько чистый, что даже одного греха терпеть не может.

«Какая несуразица», – подумала Поля, но не посмела сказать это вслух. Как можно говорить ребенку, что все плохие. Это ведь может развить у нее недоверие к людям. Да и кто же тогда попадет в рай?

– Так ты еще и в воскресную школу ходишь? – поинтересовалась Поля.

«Неужели обыкновенной школы, испанского и волейбола недостаточно…».

– Ходила, – грустно ответила девочка, – теперь мама ходит в другую церковь, так как она находится ближе, а там нет воскресной школы.

– А что означает красный цвет? – спросила Поля, но не успел прозвучать ответ Си, как в комнату прибежала ее сестра, радостно сообщая, что вернулся папа из командировки. Благодаря этому, первый рабочий день Полины закончился раньше, чем обычно.

Солнце сквозь жалюзи сияло необычной даже для ранней осени яркостью, а за окнами, как весной, пели птицы. Сорокашестилетний мистер Вокер с девочками побежал во двор прыгать на батуте, а его жена внимательно что-то печатала на ноутбуке. Все, что окружало Полю, было другим. Ее жизнь стала другой, но самое главное, она продолжалась и даже заставляла ее улыбаться!

А вечером должна зайти Света, и они вместе поедут завозить передачу Антона по адресу…

Часть 2

Глава 13

Осень пробежала почти незаметно. Природа в Джорджии не так резко меняла свой облик, как это происходило на Родине, и зима наступала медленно.

Сквозь окно с наполовину открытыми жалюзями пробивались капли дождя, смывающие последние сухие листья с деревьев. На слегка помрачневшем заднем дворе красовался типичный пейзаж пригорода: батут, игрушечный домик и соседский сарай за забором, откуда часто прибегали серые белки и бурундуки – животные, которые дома даже в лесах не встречались.

Просыпаясь утром на широкой, занимающей большую часть комнаты кровати, первым, что она видела, был встроенный шкаф за разноцветными ленточными занавесками, который больше напоминал плоскую длинную коморку. На стенах с одной и с другой стороны над комодом и небольшим письменным столиком висели коллажные рамки с фотографиями. Полина Кравец уже сбилась со счёта, какое утро подряд такая обстановка взбадривала ее как большая доза кофеина, ведь она свидетельствовала только об одном: вчерашний день ей не приснился, она опять проснулась в Америке. И она наслаждалась этим обстоятельством, наверное, дольше обычного нормального человека.

На дорогах нужно было сдерживать себя, чтобы не превысить скорость от радости. Оказывается, можно проехать десятки километров, не встретив ни камушка, ни ямки, ни трещины в асфальте; и все это за рулем не старой семерки и даже не Таврии, а очаровательной искристой серебряной хонды, которую иногда в ее распоряжение предоставляла семья.

Оказывается, для того, чтобы просто улыбнуться кому-то на улице и спросить, как дела, не обязательно быть знакомыми. Оказывается, английский не ограничивается толстым словарем и учебниками по грамматике: он стилен, методичен, прекрасен, он обитает внутри этого огромного континента, каждый уголок которого – это кадр из фильма.

В этом году Полине, постоянной жертве осенней депрессии, удалось сбежать от нее в медовый месяц культурного шока. Лишь в начале декабря он перешёл в другую его стадию, которой часто поддавались те, кто жил в бесшумных окрестных городках. Самая приятная в жизни буря постепенно перерастала в однообразный, флегматический штиль.

Когда, поедая шестое по счету печенье с шоколадными кусочками или сэндвич с арахисовым маслом, она внезапно начинала скучать по бабушкиным пирожкам со сливовым вареньем, самое главное нужно было вспомнить, что домой можно вернуться в любое время, а для тоски по родине нужно выделить кладовку в глубине сердца и держать ее там на семи замках до последнего дня, а лучше вообще до перелета домой. От этого навязчивого сплина, наверное, есть много лекарств, но ей было известно только одно, хоть и не постоянного действия, но зато доступного без рецепта. Как хорошо, что в мире есть Светка из Харькова. Но ее вот уже вторую неделю мучила какая-то неизвестная организму американская разновидность гриппа, который перешел то ли в ангину, то ли в бронхит, в общем, в что-то, из-за чего она едва смогла по телефону объяснить Поле, что не сможет с ней встретиться. Она жаловалась на дурацкий страховой план, который из 120 баксов, потраченных на врача и рецепт, покрыл ей всего лишь 25 и очень настоятельно советовала не болеть до тех пор, пока та не вернется на Родину.

Еще у Светки появился ухажер – Радик. Иногда они проводили время вместе, но влюбляться Света не спешила. Просто он был не американец. Вообще-то, на самом деле, Радик был американцем. Он Светке при знакомстве даже паспорт показал, но ее это не убедило.

– Он просто получил статус американского гражданина, а в душе он все равно наш.

– И только поэтому он не подходит?! – удивлялась Полина.

– Ничего ты не понимаешь! – возмущалась Света, – можно подумать, что я готова на все, лишь бы остаться в этой стране. Не все так просто! Я хочу по-настоящему влюбиться в настоящего американца, который живет по-американски, мыслит по-американски и разговаривает тоже по-американски, без акцента. Может быть, это у меня какая-то патология? Не знаю. Когда-нибудь в этом разберусь. И, может быть, когда уже будет слишком поздно, я одумаюсь. Но сейчас я знаю только то, что мне нужен американец! Точка! Большая и жирная точка!

Как бы цинично это ни звучало, но эта национальная принадлежность была основным генератором чувств, которые ей удавалось неплохо контролировать. У нее был к ним пульт управления. Она могла их регулировать: включать, ставить на паузу и выключать. Первое Светка уже успела. Незадолго до гриппа она записалась на курсы по психологии.

Кстати, не для того, чтобы встретить там будущего мужа, как она говорила, и не для того, чтобы лучше разбираться в американцах. Просто психология – это интересно. На курсах, хоть и ненамеренно, она приглядела некоего Оливера, который сидел с самого краю на два ряда выше нее, так что его хорошо было видно. Он всегда удачно высказывался по темам, поэтому она его и заметила. Сам Оливер пока не обращал на нее внимания.

– Но это только потому, что он – мужчина, и у него менее развито боковое зрение, – говорила Света.

Поэтому после гриппа она планировала пересесть поближе.

Еще там был мистер Миллер, сам лектор. По словам Светы, это был «тааакой мужчина»… Красивый, умный, неженатый, разбирающийся в людях, с чувством юмора, всего лет на восемь старше нее. Но этот вариант она пока решила не рассматривать, так как он лектор и всегда в центре внимания. А это означает слишком большую конкуренцию. В общем, Оливер пока подходил ей больше всего. Но она также была открыта для поиска.

Сама Полина пока неплохо себя чувствовала в одиночестве, хотя время от времени страдала от его побочных эффектов. За окном лил дождь, а роман, взятый из библиотеки, оказался тем еще мылом. Пришлось сидеть в интернете и возобновлять свою страничку в «Вконтакте», все равно в это время вряд ли кто-нибудь из знакомых увидит ее онлайн, да и друзей она уже всех удалила из списка. Скука казалась веским оправданием для силы воли, чтобы заглянуть на страничку Яна. Первой загрузилась аватарка, на которой он крепко обнимал все ту же мисс колледж прошлого года.

Ну почему с ней его так надолго хватило? Эта приторная нежность задевала каждую струну ее души, зарождая в ней зависть. Уверенность в твердости своего пути к выздоровлению усыпило ее бдительность, и она тотчас попала в ловушку.

Скука, мелкая хулиганка, как мышь, но может оказаться опасной. Все инстинкты кричали, что она непременно должна была сделать какую-нибудь глупость, а здравый смысл напоминал о том роковом вечере в клубе, когда, руководствуясь теми же инстинктами, она сдвинула основной камень в шатком фундаменте собственной жизни. Конечно, чтобы попасть в лапы озабоченного бандита, ей хотя бы нужно было иметь такого знакомого в этой части света, и единственная доступная ей сейчас глупость была утопиться лицом в подушку и рыдать.

– Эй! Ты что, спишь? Пошли есть пиццу!

Полина подняла голову. Она не успела даже немного замочить подушку слезами, как по комнате уже кружилась малышка Ли. Иногда даже мелкие глупости не могут совершиться без последствий. Полина опять забыла запереть дверь, забыв, что младшая еще пока только учится стучаться и иногда забывает, что это нужно делать, даже когда она в порыве эмоций.

– Ой, ты что, плачешь? – растерянно промолвил ребенок как раз в тот момент, когда в комнату заглянула ее старшая сестра, которой уже давно не чуждо было большинство правил этикета. Это позволяло ей проявлять лишь десятую долю любопытства, которое она испытывала, и она была более внимательной.

– Ли, послушай, мы оставим кусочек пиццы для Полины. Отправляйся в кухню, пока я не рассказала маме, что ты опять не постучалась, – учительно пригрозила она, и малышке ничего не оставалось, как оставить расстроенную няню, так и не узнав, что произошло. Хотя было очевидно, что так просто она сдаваться не собиралась.

Полина подняла глаза, вытирая слезы об рукав. На экране ее лэптопа по-прежнему красовалось фото Яна с его гламурной подругой, туда же были направленны и глаза Сиэнны.

– Это мои друзья из Украины, – промолвила Поля, растерянно вытирая слезы, изо всех сил пытаясь растянуть губы в улыбке, наивно надеясь, что почти вундеркинд и почти подросток сделает вывод, что ее друзья недавно поженились, и няня очень расстроилась, потому, что не смогла попасть на свадьбу.

– Здорово! – безразлично кивнула Си, – твоя подруга очень красивая, – вежливо отметила она, еще раз взглянув на мигающий монитор.

Будь она постарше, она бы точно не стала сыпать соль на рану, но зато это говорило о том, что ситуация была не слишком очевидная.

– Только он какой-то страшненький, – добавила малышка Ли, которая до сих пор еще не вышла. – А у тебя есть жених? – спросила она, всем своим лицом давая понять, что намерена уходить, как только узнает ответ на этот вопрос.

– Ли?! – бросила на нее недовольный взгляд старшая сестра, хотя даже ее воспитанность не могла скрыть явное желание тоже выведать эту информацию.

– Не… нет, – тихо промолвила Поля, – бегите на кухню, чтобы вам достался самый лучший кусочек пиццы, – набравшись решительности, сказала она, – а я спущусь немного позже.

Сиэнна повела сестру на кухню, оставив Полю вновь наедине с ее прошлым.

– Надеюсь, она найдет себе красивого парня, я так хочу на свадьбу!

– послышался за дверью голос Ли, пробудив на лице у Поли улыбку. Это, несомненно, потешило ее, как и тот факт, что на кухне ее ждет щедрый кусок пиццы. Но, наверное, больше всего её потешило то, что есть на земле особы женского пола, которым Ян может показаться некрасивым. Но куску пиццы таки пришлось остыть, ведь спустя несколько мгновений раздался знакомый сигнал скайпа, и на фоне ещё не закрытой фотографии замерцало синее окошко с фото Антона.

– Привет, Полина, – раздался голос старого друга по ту сторону света, когда она ответила, – наконец-то я снова застал тебя в сети.

– Да уж, с этой разницей во времени это практически невозможно. Вскоре загрузилась видеосвязь, и его лицо ожило на фоне уже

знакомой ей кухни.

– Ты не будешь против, если я не буду включать камеру сейчас? – оправдывающимся тоном спросила Полина.

– Как хочешь, но не забывай, что я уже видел тебя ненакрашенной.

– Дело не в этом, просто интернет сегодня как то медленно работает, не стоит нагружать его ещё и этим, – соврала она. Ее глаза по-прежнему были красными от слез, ей просто не хотелось выдумывать очередных объяснений. Когда-то этому человеку она могла доверить даже страшные тайны о том, что прятала от мамы тетради для контрольных работ по украинскому языку с несколькими двойками подряд и что была влюблена в Волгина. Но теперь все по-другому. О Яне, и о том, что любит его до сих пор, она не могла рассказать никому.

– Поль, у меня опять к тебе будет просьба, – сообщил Антон причину своего звонка после обмена новостями и последними впечатлениями.

– Мне опять нужно будет стать почтовым голубем?

– Тебя не удивишь. Так вот, если я отправлю тебе по почте письмо, тебе не будет трудно отнести его в тот же дом? Конверт с письмом будет внутри другого конверта.

– И мне нужно будет его вынуть и оставить на крыльце конверт без обратного адреса. Я так поняла, человек, которому адресованы эти письма, не знает, что они от тебя. Это какая-то игра в тайного друга? Что ты затеял, Антон?

Но он опять оставил этот вопрос без ответа. Зато, это отвлекло ее от ненужных мыслей.