Kitabı oku: «Игра Судьбы. Ветер и Роза», sayfa 4

– Мне не говорили о таких, – пожал плечами маленький дворянин. – Куда было велено не ходить – не пойду. За ворота выходить и в мыслях не было. А если встречу кого – скажу, что мне ночью в уборную понадобилось. Может же быть такое?

– А я бы не пошел гулять тут ночью. И Эгнар не пошел бы, – рассудил Велнар.

– Кстати, где он? – Толас закрыл книгу. – Часы бьют к ужину.

– Так он же из местных, не помнишь? – Велнар поправил кушак. – В Астер де Торониссе где-то живёт. До ужина ни разу не приходил, всё с семьёй. Завтра, наверное, перестанет из гимназии уходить тоже. Ну – он так сказал.

– Это наш третий сосед, – пояснил Толас Кейрэну, заметив его вопросительный взгляд. – Эгнар дель Гронт. Тоже из дворян будет.

Ребята вошли вместе со всеми в трапезную, и сели за уже накрытый стол, каждый на своё место. Ужин прошел вкусно, сытно и довольно тихо. Дети устали от обилия впечатлений, полученных за день от новых знакомств и обстановки, и разговаривали куда тише, чем во время того же обеда. Даже Деррик в этот раз не произносил никаких ярких застольных речей.

– А давайте, может, после ужина отдохнём немного, и пойдем играть в мяч до отбоя? – предложил Велнар. – Я тут не первый день уже, играть разрешают.

– Годится! – оживился Толас. – Ты как, Кей?

– С вами! – согласился мальчик. В родной деревне он любил играть в мяч, хотя, звали его другие ребята не так уж часто, а его брат, Дитиф, всегда норовил попасть мячом в Кейрена. Тот, впрочем, в долгу не оставался: кидал он всегда метко, и такие игры обычно заканчивались разбитым носом одного из братьев, и щедрыми оплеухами от отца. Здесь же, наверное, никто не станет кидать мяч в лицо, и не отвесит мальчишкам оплеух за игру?

Вместе поднявшись в свою общую комнату, мальчишки распахнули дверцы своих шкафов, и принялись доставать оттуда одежду попроще, подходящую для подвижных игр. И только Кей, вспомнив, что на его полках нет ничего, кроме письма и пустой фляги, неловко топтался у стены рядом с кроватями, пока его новые приятели натягивали на себя просторные рубахи и короткие, свободные штаны, с завязками ниже колена. Даже у Велнара была такая одежда – пусть и заплатанная, и не такая новая и красивая, как у Толаса. Кейрэн поджал губы.

– А ты чего же не переодеваешься? – спросил Толас.

– Мне не во что, – признался Кей. – Я дорожную одежду в стирку отдал, а вся, что осталась, теперь на мне.

Толас хотел что-то предложить, но его прервал уверенный стук в дверь. Через мгновение порог комнаты пересёк ещё один мальчишка. Русый, как и Кей, аккуратно причесанный и серьёзный. Он на ходу развязывал лёгкий плащ.

– Доброго вечера вам, господа и товарищи!

– И тебе, сударь Эгнар, доброго! – махнул рукой Велар, и вернулся к затягиванию шнурков на своих гимнастических штанах.

– У нас новый сосед, – Толас широким жестом указал на Кея, – Кейрэн Хоуарн из Аурентерны. И мы прямо сейчас собираемся пойти играть в мяч. Ты с нами?

Названный Эгнаром мальчик улыбнулся Кею, подошел, и протянул ему руку, как обычно делали при знакомстве с равными. Но Кейрэн помнил, и прекрасно видел своими глазами, что этот парень – дворянин. Впрочем, его разница в положении, похоже, нисколько не смущала.

– Я – Эгнар дель Гронт, – представился он. – Рад встрече!

– Кейрэн Хоуарн. Я тоже рад…

– Вы говорите, что в мяч играть собирались? Добро, я с вами. Переоденусь только, и идём.

– Ага, – согласился Велнар, – только вот у Кея нет одежды для подвижных игр.

– Не беда, – легко сказал Эгнар, складывая плащ на свою кровать внизу. – Я могу одолжить ему свою запасную.

– Правда? И тебе будет не жалко?

– Будет жалко, если мы все не сможем побегать с мячом из-за такой мелочи! – Эгнар резво подошел к своему шкафу, открыл его ключом, и, вытащив оттуда свёрток одежды, протянул её Кею. – Вот, держи!

Кейрэн, не ожидал такой щедрости от дворянского сына. Привыкший к тому, что даже в родном доме ему почти никогда не доставалось хороших вещей даже по случайности, он нерешительно взял душистый свёрток в руки, и смог сказать только неуверенное:

– Спасибо, Эгнар.

Глава 4

Сыграли неплохо. Вволю повозились, напрыгались, набегались за мячом. Разве что Толас то и дело вдруг поднимал руку, останавливая игру, да отходил в сторонку – посидеть и отдышаться. Велнар, подмигнув другим ребятам, предположил, что юный дворянский отпрыск хитрит: задыхаться он начинал всякий раз, когда дело для него шло к проигрышу. Толас всё отрицал, смеялся вместе с остальными, и скоро возвращался в игру.

Спалось после таких упражнений всем крепко – даже Кейрэн уснул сразу же, невзирая на то, каким непростым был для него предыдущий день.

А следующее утро началось с громких ударов часового колокола, доносящихся из башенки во внутреннем дворе, куда выходили окна комнатки. Кей открыл глаза, и немного полежал, изучая такой непривычный потолок над головой.

– Подъём! – скомандовал Эгнар, чья кровать находилась ниже ярусом. – Сегодня очень важный день, никуда нельзя опаздывать!

– Помним-помним, – отозвался Толас. – До чего же ты, сударь, обязательный.

– Как иначе? – Эгнар уже заправлял постель. – Ты словно забыл, куда и для чего мы все прибыли!

– Ох, с тобой в одной комнате и захочешь – не забудешь! – Велнар, видимо, по деревенской привычке, поднявшийся засветло, уже успел сходить в умывальню, и теперь весело приплясывал, вытирая руки и лицо.

Кейрэн ловко спрыгнул со своей кровати наверху, даже не пользуясь маленькой лесенкой. Почти всю свою жизнь в Гроссе он проспал на полатях, и сейчас в этом смысле чувствовал себя «как дома». Только несравнимо лучше и значимее.

Натянув штаны и завязав башмаки, Кей заторопился вслед за Эгнаром умываться. Толас в это время только-только спустился с кровати, и нехотя, то и дело прикладывая руку к груди, принялся приводить себя в порядок.

– Догоняй! – бросил ему Кейрэн, прикрывая дверь.

+

К завтраку спустились вчетвером. В трапезной, как и вчера, пахло так аппетитно, что есть захотелось бы даже сытому, а таких ребят здесь не оказалось. Кей с удовольствием добавил густых, золотистых сливок себе в кашу, насыпал сверху свежих ягод и с удовольствием принялся за еду.

– Так что у нас будет дальше? – поинтересовался Толас, попивая фруктовый чай. – Наш обязательный сударь знает и подскажет?

– Это и я уже знаю, – подмигнул Велнар, – пока я здесь жил – про то много раз уж взрослые говорили. Приём всех, кто решил стать Стремящимся, вчера до отбоя закончился. Сегодня всех соберут вместе после завтрака, расскажут, какие испытания нас ждут, и когда они начнутся. Про правила строгие расскажут что-нибудь…

– Когда моя старшая сестра, поступив в Академию, впервые вернулась домой на Первое утро Года, она рассказывала, что всё здесь начинается с осмотра лекарями и разговора сразу с несколькими преподавателями. Они знакомятся с каждым Стремящимся, узнают, что кто умеет, что любит…

– Твоя сестра учится в Вент де Россе? – Кейрэн едва не пронёс ложку мимо рта. – Рассказывай всё!

– Особенно много не расскажу, – признался Эгнар, – нечего. Она не слишком-то разговаривает об Академии, когда бывает дома. Тем более, что случается это раз в год и совсем ненадолго. Всегда очень сдержанная, уже обычной городской жизни чужая… Совсем взрослая, как по мне – ей уже пятнадцать. В этом году, наверное, на зимние праздники и не придёт даже – с пятнадцати лет студенты иногда бывают на Ночи Северной Звезды в самом императорском дворце.

– Во дворце? – Велар встрепенулся не меньше, чем Кей, когда услышал это. – А что они там делают?

– В карауле почётном стоят, магией развлекают Его Величество и именитых гостей, – перечислил Эгнар. – Первое ответственное задание для многих…

Кейрэн почувствовал, как у него задрожали руки. Теперь стать студентом Академии ему захотелось ещё больше, а следующая неделя и весь месяц – чего бы не приготовила мальчишке Судьба на эти дни – показалась самой важной и ответственной во всей его жизни!..

+

Когда объявили общий сбор Стремящихся, завтрак уже давно закончился, и, сгорающих от нетерпения и любопытства ребят, гувернёры построили ровными рядами в гимнастическом зале. Кейрэн изумился, как они все уместились здесь: весь манеж был наполнен детьми, тут и там мелькали разноцветные наряды и светлые головы – в беретах, чепцах, простоволосые. Гул голосов, суета и волнение начали быстро стихать, лишь только в зале появились преподаватели. Их было трое, и все казались очень важными. И если Кей понял правильно, одна из них, дама, являлась, судя по одежде, учительницей этой гимназии. Другой – внимательный и строгий господин, рангом стоял явно выше: Кейрэн мог только догадываться, что вероятно, это кто-то из преподавателей самой Академии. Последним же был молодой человек в тёмно-синей форме; его правую руку от запястья до локтя скрывал красивый, витиеватый золотой браслет с ярким, словно живым синим камнем. Сердце мальчишки затрепетало.

Первым взял слово господин Сорзар – как и вчера подтянутый, а в это утро даже по-особенному суровый и взыскательный.

– Судари и сударыни Стремящиеся! Я прошу полной тишины и внимания! Сказанное здесь и сейчас будет важно для каждого из вас. И я, как старший гувернёр Второй столичной Имперской Гимназии Торонисса, с позволения преподавательского состава и наших уже прибывших гостей из Магической Академии Вент де Росса, начну это собрание с напоминания о неизменной важности соблюдения правил. Каждый из вас по приезду сюда получил от меня лично, либо от сопровождающих до комнат, предостережение о перемещениях по зданию гимназии после отбоя. Несмотря на это, сегодня ночью коридорные вновь поймали нескольких любопытствующих, покинувших свои спальни ночью именно с целью прогулки. Как и прежние нарушители, они отправились к своим родителям и опекунам после завтрака, потеряв надежду на обучение и здесь, и в Академии. Поскольку с этого дня начинаются ваши испытания, отныне известия об отчислении будут предаваться огласке, а имена нарушителей – если таковые появятся – будут звучать на каждом утреннем собрании. В этот раз Гимназию покинули сударь Фоун дель Крайв, сударь Неймел Ривис и сударыня Сюзель Агнар. Я напоминаю, что все, кто нарушат любые правила, будут немедленно отправлены вон. Второго шанса нет ни для кого, не зависимо от чинов, имён и достатка. И это тоже правило! Каждый Стремящийся должен уметь держать в узде свои эмоции и желания, и понять, что установленные порядки важнее любой сиюминутной прихоти. Учитесь на чужих ошибках, господа Стремящиеся, и не лишайте себя единственного шанса своими же собственными руками.

В зале, где и без того было тихо, воцарилась просто гробовая тишина. Кейрэну показалось, что в тот момент сам он перестал дышать. Было страшно, стыдно за других, торжественно, волнительно… и не только ему одному. Стоящий справа от него Толас тоже едва дышал, заметно вздрагивал, и чуть пошатывался. Кей на всякий случай приготовился схватить приятеля, если тот вдруг не удержится на ногах от волнения. Как-то раз его сестра, Олилла, упала вот так от страха, когда отец уж очень разозлился на неё за то, что она случайно разбила кувшин молока.

Тем временем, господин Сорзар продолжил свою речь.

– Сегодня, в двадцать второй день Ветаарда месяца 1407 года с момента основания Империи, мы с великой честью и радостью приветствуем в стенах этой гимназии почётное собрание учёных коллег из Академии Вент де Росса. Они расположились по учебным классам, дабы опрашивать каждого из вас. Здесь же, в этом зале, сейчас присутствуют их легаты. Сегодня вас ожидает общая беседа и осмотр лекарями. С завтрашнего утра каждый из вас будет получать ежедневное расписание испытаний с номерами классов и названиями дисциплин. Сейчас же попрошу сударей выстроиться справа от меня, сударынь – слева.

Дети, сперва нерешительные, начали суетиться, выполняя поручение. Невероятно бледный Толас в это же самое мгновение качнулся, и Кейрэн, даже не успев решить, как правильнее будет повести себя, подставил ему плечо, не давая упасть, и вскинул руку, привлекая к себе внимание взрослых. Он испугался – за то, что сейчас его выставят вон, если этот жест является нарушением правил и дисциплины, за то, что ему никогда будет не получить места ни в Академии, ни в Гимназии, если так… но больше всего он испугался за Толаса. Господин Сорзар увидел вскинутую руку, быстро оценил положение, и кивнул гувернёрам. Те тотчас подбежали к мальчикам, и увели ослабевшего Толаса из зала – дети вокруг даже не успели понять, что произошло. Не совсем понял это и Кей, но, когда ему велели встать вместе с остальными мальчиками в строй по правую руку от господина Сорзара, понял, что его самого никто не выгоняет. Быстро встретился взглядами с оказавшимся рядом, встревоженным Эгнаром. Заговорить сейчас, впрочем, никто из ребят не решился. Господин Сорзар, словно ничего не произошло, продолжил:

– Сейчас юные судари отправятся в библиотеку, где будут ожидать приглашения на беседу в учебных классах западного крыла. Сударыни в то же самое время будут осмотрены лекарями в восточном крыле. Это продлится до обеда, после которого лекари осмотрят каждого из сударей Стремящихся, а сударыни же будут приглашаться на беседу. Прошу всех быть учтивыми и внимательными. Ваши испытания начались.

+

Кей, Велнар, Эгнар и остальные мальчики в сопровождении целого отряда гувернёров пошли в общую библиотеку. Шуметь после утреннего собрания никому вокруг не хотелось, но тихие голоса, обсуждающие слова господина Сорзара, появление гостей из Академии и то, что «кто-то из мальчиков чуть не упал в строю», постепенно слились в неровный общий гул.

Устроившись на скамьях у столов с книгами Кей и его приятели, наконец, смогли поговорить.

– Что было с Толасом? – спросил Велнар. – И что с ним будет теперь?

– Я не знаю, – Кейрэн покачал головой. – Он побледнел, начал падать, я его подхватил…

– Он и вчера, во время игры, был странным, – проговорил Эгнар, рассеянно листая страницы какой-то книги, в которую даже не смотрел. – Я видел, что с ним и сейчас, в строю, что-то не так, но не решился поступить так, как ты, Кей. Я опасался, что тебя выгонят…

– Я и сам боялся этого, но Толас начал падать, я не знал, как помочь.

– Ты смелый.

– Толасу следовало лучше заботиться о здоровье, – неожиданно вмешался в их разговор Деррик, проходя мимо них с книгой в руках. – И его родителям тоже. Они ведь, должно быть, предполагали, как сложно может быть их сыну во время испытаний. Я считаю, то, что всё это произошло сейчас – к лучшему. И Толас не будет страдать, стараясь занять место, которое ему не по плечу.

Мальчики посмотрели на Деррика, не решаясь ничего ему возразить. Любое сказанное слово сейчас наверняка привело бы к ссоре, а та – к драке, и это окончилось бы весьма плачевно для всех. Так что Деррик просто кивнул, посчитав себя целиком правым, и ушел ожидать своей очереди на беседу.

– Эх. Это хорошо ещё, что никто особенно не знает, что Толас думал пойти ночью на какую-то вылазку, – тихонько сказал Велнар. – Его бы точно поймали. Так и так бы вылетел…

– Ты с Дерриком согласен, выходит? – нахмурился Кей.

– Нельзя сказать, чтобы он был совсем не прав,– заметил Эгнар, – но я думаю, что нам следует перестать разговаривать об этом, и подумать лучше о том, что мы сами скажем, когда с нами будут беседовать преподаватели из коллегии.

– А что это может быть?

– Что угодно о жизни, знаниях и умениях Стремящегося, насколько я понимаю, – ответил Эгнар, открыв коробку, стоявшую рядом на столе. Внутри оказались маленькие деревянные брусочки разных геометрических форм. – Вы умеете играть в этсак? Я с детства люблю строить эти домики.

– Никогда не играл, – признался Велнар. Кей тоже видел эту диковину впервые.

– Я научу! – пообещал Эгнар, вытаскивая брусочки из коробки. – Здесь нужно сочетать форму и цвет, чтобы получались красивые постройки…

– Этсак? И я хочу играть, – вызвался кто-то, из сидящих неподалёку. И вскоре вокруг них собралась целая команда мальчишек. Кея игра увлекла так, что он едва не пропустил тот момент, когда появившийся в зале гувернёр назвал его имя:

– Стремящийся Кейрэн Хоуарн! Следуйте за мной.

+

Поднимаясь за гувернёром в нужный кабинет, Кей чувствовал, как у него дрожат коленки. А когда он вошел в класс, и предстал перед ожидавшей его коллегией, то и вовсе едва помнил себя от волнения. Заседающая за столом триада, впрочем, оказалась знакомой: именно эти люди и приветствовали детей утром от лица всего преподавательского собрания, прибывшего в Гимназию для отбора учеников. Внимание Кейрэна вновь привлёк яркий, словно живой, синий камень в широком браслете самого молодого из преподавательской коллегии. Сияние необычного самоцвета будто бы успокаивало.

– Стремящийся Кейрэн Хоуарн, – напомнил гувернёр имя вновь прибывшего, и отступил к дверям. Кей поклонился, и так и остался стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Подойдите ближе, сударь Хоуарн, – пригласил самый старший и представительный из преподавателей за столом. – Познакомимся с вами.

Кейрэн сделал несколько шагов вперёд, и на всякий случай поклонился ещё раз.

– Я – Бартрол дель Аргад, – представился важный мужчина. – Преподаватель общей подготовки студентов Академии Вент де Росса. Слева от меня, – он указал на сидящую рядом даму, – госпожа Сибилл Ансоут. Учит эледийскому в этой гимназии. Справа, – он указал на молодого человека с чудесным браслетом на руке, – эрмеллит Галлиель. Студент старших курсов Класса Магии Воздуха Академии Вент де Росса.

– Расскажите нам о себе, Кейрэн, – предложила госпожа Ансоут. – Где родились, откуда прибыли. Сможете показать на карте?

– Да, – ответил Кей, приблизившись к столу, за которым сидели преподаватели. Здесь была и карта Империи, и карта всего мира, и красивое писчее перо с чернильницей, и целая стопка листов бумаги – такой светлой мальчишка никогда не держал в руках…

– Я родился в деревне Гросса. Она вот здесь, в Солфланских горах провинции Аурентерна, – Кей указал точку на карте. – Оттуда и прибыл.

– А чем знаменит твой край?

– В Солфланских горах добывают разные породы и металлы, – мальчишка стал вспоминать, чему его учили. – Железо, золото тоже есть. Ходят на волка. Чай у нас растёт… А ещё Аурентерна самой последней к Империи присоединилась. Это произошло после того, как король объединённых земель выполнил все условия герцогини Вителлы, и стал ей мужем, а в столице теперь в честь их истории празднуют день Лебедя… И на флаге тоже лебедь в их честь.

– Хотелось в столице побывать?

– Сколько себя помню, всю жизнь.

– А сколько тебе?

– Почти десять…

– И понравилась столица?

– Очень. Я, правда, мало что увидеть смог, – признался Кей. – Мы с отцом как приехали – сразу начали искать, где принимают в Академию. Но все дома и улицы, что видел, красивые. И мост чудесный. И то здание под флагами, что виднеется, если по мосту дальше ехать, очень понравилось.

– Это и есть Академия Вент де Росса, – сообщил Бартрол дель Аргад, скупо улыбнувшись. – Почему ты захотел стать её студентом?

– Я, господин, всегда об этом мечтал, да вслух сказать дома не смел, – признался Кей. – К нам, в Гроссу, новости приходили медленно, и путники не часто заглядывали. Но все рассказывали о чудесах. А у моего учителя, преподобного отца Ренана, было множество книг. И про столицу, и про всё… Преподобный и посоветовал родителям отправить меня сюда, чтобы я поступить попытался. Говорил, в деревне я как чужой, а из учеников его – лучший…

– Значит, ты много книг успел прочесть? – поинтересовалась госпожа Ансоут. – А что это были за книги?

– Разные, – сказал мальчик. – Я, наверное, всю библиотеку преподобного Ренана прочитал… что-то наизусть выучил. История была, география… На всеобщем языке даже книги… Арифметике учили меня, эледийскому… А еще про искусство книги читал разные. Очень мне нравилось.

– А что ещё нравится тебе, кроме чтения? – наконец, подал голос старший студент с волшебным браслетом. – Чем ты увлечён, если есть такое? И чем живёт твоя семья?

– Мой отец – лучший кузнец в деревне, – вздохнул Кей, вспоминая семью. – Мать и сёстры по хозяйству. Отец старших братьев кузнечному делу учит. И меня учил тоже, но мне только мелкое ремесло нравилось всегда. Механизмы, украшения… Из глины я лепил, колечки крутил из проволоки. Отцу не нравилось, что я только этим занят. У нас, говорил, такое излишне – деревня маленькая, умельцев и без меня уже много и там, и во всей округе… Злился.

– Значит, ты украшения делал и механизмы?

– Угу. Замочки всякие…

– Не принёс ничего?

– Не велели, – вздохнул Кей, но тут же вспомнил, что сам украшал пряжки и пуговицы для своей одежды. – Вот, разве что. Прямо на мне.

Он протянул руку, демонстрируя застёжку на манжете, и задрожал, когда его рукава коснулась уверенная рука в браслете с чудесным камнем.

– Напишешь своё имя? – попросила госпожа Ансоут после этого. – Вот здесь, этим пером. Какой рукой тебе сподручно?

– Любой, – признался мальчик. – Я и правой, и левой писать учился. Это, вроде как, полезно уметь, особенно если в горах живёшь. Там каждой рукой управлять хорошо нужно. Да и интересно учиться было…

– Тогда пиши, какой нравится.

Кейрэн написал имя правой рукой, фамилию левой. Затем записал несколько фраз и предложений под диктовку госпожи Ансоут. И, пока она изучала листок, вновь разговаривал с преподавателем и студентом из Академии. Снова спросили про книги, про мировую географию, попросили посчитать, сказать пару слов на всеобщем, загадали несколько загадок, над которыми Кею пришлось призадуматься, и, скорее, долго рассуждать вслух, нежели давать какой-то однозначный ответ.

– А где, Кейрэн, самые опасные бедствия происходить могут, как думаешь? – поинтересовался старший студент, наконец.

– Думаю, на воде, – предположил Кей. – Или в горах. Где ветер. И вообще там, где стихии бушуют, где от них неспокойно…

– Хорошо, – собеседник не стал ни подтверждать ответ, ни опровергать его. – А сегодня утром, на общем собрании, ты поддержал мальчика, не дал ему упасть. Страшно было?

– Очень, – признался Кейрэн. – Я не знал, как быть, и как сказать старшим, но не мог ему не помочь. Словом перебивать речь господина Созрара не хотел, вот руку и поднял…

– Этот мальчик – твой друг?

– Толас. Мы вчера познакомились, но даже если бы не знал его – не мог бы просто стоять, ничего не делая, и ждать, когда он упадёт. А скажите… – робко добавил Кей, рассказав, как было дело, – где он сейчас? С ним всё в порядке?

– Его отвели в лазарет, – пояснил господин дель Аргад. – К сожалению, Толас не останется среди Стремящихся. А с вами, сударь Хоуарн, мы были рады познакомиться.

– Реллена, заполнена ли личная карточка Кейрэна Хоуарна? – поинтересовалась преподавательница гимназии у девушки-служащей, которую Кей заметил в классе только сейчас.

– Да, госпожа Ансоут.

– Приобщите к документу его малый диктант. Юный сударь, мы больше вас не задерживаем. Проводите Кейрэна Хоуарна к остальным, Гансаль.

Гувернёр кивнул, и открыл двери кабинета. Кей, несколько раз поклонившись присутствующим, попрощался, и вышел вслед за провожатым в коридор.

+

Волнение чуть отпустило Кейрэна только когда он вернулся в библиотеку, и, сев за стол, расслабил плечи. Его приятелей в зале не оказалось – должно быть, их беседы с коллегиями ещё длились, а может и вовсе недавно начались. Было интересно, о чём их спрашивали, что говорили, и какие браслеты были на руках тех студентов, которые общались с ними. Наверняка ведь все разные… В библиотеке показался Деррик, кажется, как всегда вполне довольный собой и всем происходящим, и Кей на всякий случай поспешил уткнуться в первую попавшуюся книгу. Строчки плыли и прыгали перед его глазами, в голове звенела пустота, но вот уж с кем совершенно не хотелось обсуждать прошедшую беседу, так это с Дерриком!

Эгнар и Велнар вернулись в читальный зал почти одновременно, перед самым обедом, и наперебой принялись делиться впечатлениями, то и дело шикая друг на друга, если кто-нибудь из них начинал излишне повышать голос, не справившись с волнением.

– Со мной преподавательница математических наук из Академии говорила, – рассказал Велнар, – и студент Класса Магии Воды. А у тебя как, Эгнар?

– Преподаватель тактической истории и студентка Класса Магии Земли, – сообщил тот. – А с тобой, Кей, кто беседовал?

– Те самые господа, что к нам на общее собрание приходили, – признался Кейрэн. – Преподаватель общей науки и студент Класса Магии Воздуха.

– Эх, архадов, значит, ни один из нас не видел, – вздохнул Велнар.

– На этой неделе никто их не увидит, – Эгнар пожал плечами. – Они, говорят, наведываются в гимназии только потом, когда остаются одни Претенденты, и сами к ним тогда присматриваются. Так что мы с вами можем с архадами вовсе не встретиться.

– Ну кто ж его знает, кому как повезёт? – усмехнулся Велнар, а после чуть нахмурился. – Толаса видел кто-нибудь?

– Мне сказали, его в лазарет увели, – вздохнул Кейрэн.

– И Стремящимся он больше не будет… – печально закончил его мысль Эгнар.

– Может, хоть в гимназию возьмут его? – спросил Кей. – Он же, вроде, умный?

– Может, и возьмут. Здесь разве угадаешь? – Велнар махнул рукой.

Раздался звон колокола к обеду и ребята, переглянувшись, отправились вместе с остальными в трапезную.

+

Толас дель Зомотт, понурый и бледный, уже ждал приятелей за столом, сидя на своём обычном месте. Он низко опустил голову, пряча под длинной челкой покрасневшие, опухшие от слёз глаза. Ему, разумеется, не хотелось, чтобы кто-нибудь посмеялся над ним или назвал плаксой. Никто бы, впрочем, и не рискнул – даже из малознакомых ребят. И жалко, и боязно – прояви неуважение к другому грубой шуткой, и сам так же будешь плакать, когда тебя выставят за нарушение правил. Только Деррик, проходя мимо, похлопал Толаса по плечу, да улыбнулся – слишком широко, как показалось Кею, для улыбки искреннего сочувствия.

– Ты как? – нарушил молчание за их половиной стола Велнар.

– У меня с сердцем беда, – глухо признался Толас. – Медики из Академии смотрели. Говорят, для Вент де Россы я точно не подойду здоровьем. Это врождённое, и не вылечить. С детства такое… Сейчас лекарств дали. Родителям сообщили. Они уже здесь… Прошение пишут для поступления в эту гимназию…

– Тоже шанс неплохой, – попытался приободрить приятеля Эгнар.

– Посмотрел бы я на тебя, если бы тебя вместо Академии Магии сунули в простую школу! – огрызнулся Толас, и в глазах его опять заблестели слёзы.

– Это престижное учебное заведение… – Эгнар старался быть мягким.

– Да бесполезно всё! – маленький дворянин сжал кулаки. – Если родители сразу о моей болезни не доложили, когда я поступал, получается, они солгали. Запятнали доброе имя… Ясно же, что и сюда меня теперь не возьмут.

Толас снова заплакал. И, как показалось Кейрэну, не он один. То тут, то там за столами раздавались одинокие всхлипывания. Кажется, ещё кто-то не справился с собой во время беседы коллегиями, а нескольких девочек, видимо, уже не допустили к дальнейшим испытаниям из-за слабого здоровья.

– Что теперь будет? – спросил Велнар.

Толас шмыгнул носом.

– Мои вещи уже собраны. После обеда я должен уйти из Гимназии, пока не закончатся все испытания, и не завершится приём в Академию… А там уже как получится с моим прошением…

Есть Кейрэну от волнения не очень хотелось, но он честно отправлял в рот ложку за ложкой, опасаясь, как бы его не постигла участь приятеля – к примеру, если медики решат, что у него недостаточный вес. Велнар, наоборот, налегал на похлёбку и жаркое за троих. Толас почти не притронулся к своей тарелке, впрочем, похоже, он хотел как можно дольше не уходить из этой трапезной, откладывая неизбежное. Эгнар, следивший и за происходящим, и за временем, напомнил остальным о том, что им не стоит задерживаться – после обеда медики из Академии должны были осматривать мальчиков, и опаздывать было никак нельзя.

– Не унывай, Толас, – он протянул руку понурому приятелю, – может быть, ещё и свидимся.

– Угу, – мрачно хмыкнул тот. – Может быть, когда-нибудь… с кем-нибудь…

Кей и Велнар тоже пожали холодную дрожащую руку Толаса, и, неловко, смущённо, не оглядываясь, заторопились вслед за гувернёром из трапезной вверх, к классам третьего этажа в восточном крыле Гимназии.

+

Ждать своей очереди Кею пришлось совсем недолго. Ловкий гувернёр проводил его к двери кабинета, где его уже ждали двое обычных лекарей, один из которых вёл записи осмотра, и медик из Академии – старший студент, как уже понял Кей по его возрасту и форме. Костюм, как и сверкающий камень, украшающий волшебный браслет, были у него светло-голубыми. Кажется, в какой-то книге преподобного Ренана, прочитанной Кеем, этот цвет назывался «цветом доброго сочувствия».

– Проходите сюда, Стремящийся Хоуарн, не робейте излишне, – пригласил Кейрэна один из лекарей.

Мальчишка поклонился, и подошел.

– Одежду снимайте, и оставляйте здесь. Стыд свой забудьте: смущаться Богов и врачевателей дело последнее. Более того, что нам всего-то нужно убедиться в вашем достаточном здоровье.

Кейрэн нехотя стянул одежду, и, краснея и ёжась, встал перед медиками на маленьком расстеленном коврике. Осмотрели мальчишку быстро: кожу, зубы, волосы. Проверили спину, силу мускулов, измерили рост и вес, записали полученные цифры в его карточку, завязанную, как десятки таких же, в кожаную обложку с тонким шнурком, да велели одеваться. Потом усадили, заглядывали в глаза с помощью хитрых приборов, просили читать буквы на разном расстоянии, и снова записывали в карточку результат. Затем пришло время беседы со студентом-медиком в чудесном волшебном браслете на правой руке. Ему передали все результаты осмотра Кейрэна, и он пригласил мальчика к своему отдельному столу.

– Обращайтесь ко мне эрмеллит Фессен, сударь, – представился он, и, когда Кейрэн поклонился, снисходительно улыбнулся в ответ. – Я проверю ваше здоровье с помощью магии, и задам вам несколько вопросов.

– Расскажу, что знаю, – пообещал Кей, снова встретив мягкую улыбку собеседника.

Студент-медик поднял правую руку, демонстрируя свой широкий красивый браслет.

– Это – магическая армлета лекаря. Сейчас вы сядете удобно и постараетесь расслабиться, я возложу руку на ваше темя, и вы скажете, чувствуете ли где-нибудь в теле чрезмерное тепло.

– Ладно, – согласился Кей. Он сел, зажмурился, готовый прислушиваться к собственному телу. Почувствовал прикосновение руки к волосам на макушке, лёгкую и ненавязчивую теплоту в плечах, животе и коленях, и… всё.

Медик убрал руку.

– Значит, ничего?

– Да, эрмеллит Фессен, – честно ответил мальчик. – Чуть тепло, конечно, мне было, но такого, чтобы я назвал «чрезмерным» – нет.