Предположив, что истина есть женщина, – как? разве мы не вправе подозревать, что все философы, поскольку они были догматиками, плохо понимали женщин? что ужасающая серьезность, неуклюжая назойливость, с которой они до сих пор относились к истине, были непригодным и непристойным средством для того, чтобы расположить к себе именно женщину. Да она и не поддалась соблазну – и всякого рода догматика стоит нынче с унылым и печальным видом.
Люди, которые дарят нам свое полное доверие, думают, что тем самым они приобретают право на наше доверие. Но это - ложное заключение: подарками не приобретаешь прав.
«Он хвалит меня, следовательно, он считает меня правым» - этот идиотский способ заключения отравляет нам, отшельникам, половину жизни, потому что сближает нас с идиотами и делает их нашими друзьями.
Пусть мужчина боится женщины, когда она любит: ибо она приносит любую жертву и всякая другая вещь не имеет для нее цены.
Пусть мужчина боится женщины, когда она ненавидит: ибо мужчина в глубине души только зол, а женщина еще дурна.
В настоящем мужчине сокрыто дитя, которое хочет играть. Ну-ка, женщины, найдите дитя в мужчине!
Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.
То, что делается ради любви, происходит вне сферы добра и зла.
Кто хоть раз не жертвовал собой ради своей доброй славы?
Следствия наших поступков хватают нас за волосы, совершенно не принимая во внимание того, что мы тем временем "исправились".
Мы охладеваем к тому, что познали, как только делимся этим с другими.