Когда я учился в школе, я никогда не читал те произведения, которые изучались на уроках. «Мастера и Маргариту», «Войну и мир», «Героя нашего времени» и т.д., я намеренно прочитывал летом, чтобы, придя в школу, мое мнение и ощущение уже было сформировано, сюжетные повороты были известны, а персонажи стали родными и близкими. Но иногда это не получалось просто из-за отсутствия времени или желания. Так получилось и с «Преступлением и наказанием», которое мы изучали в десятом классе: когда учительница рассказывала про Мармеладова, я, не вслушиваясь в ее слова, смотрел в окна и думал о том, когда закончится урок. Также мне мешало проникнуться мое раннее впечатление от Достоевского: прочитанные в десять лет «Белые ночи» отзывались в моем сердце плохими ощущениями. Сейчас же я отношусь к Достоевскому не то, что лучше или по-другому: я будто бы открыл его для себя в первый раз. После прочтения «Бедных людей», «Униженных и оскорбленных» для меня Федор Михайлович стал уже близким и любимым писателям, хотя у меня были к нему претензии, были вещи, которые меня смущали в его языке или структурировании произведения. И вот передо мной оказался тот самый непрочитанный в школе роман – «Преступление и наказание». И с первых же страниц меня понес искренний читательский интерес: я не мог остановиться, и мне так хотелось все быстрее, быстрее помчаться по этим улицам и проспектам Петербурга. Я будто был невидимый свидетель метаний главных героев, их поступков и слов. Именно этим захватом внимания Достоевский поразил меня в «Преступлении и наказании»: каждая новая сцена и глава скрывала в себе не просто продолжение истории Раскольникова, а раскрытие характера и личности героев произведения. Да и вообще, хочется отметить, что история преступления и наказания не является, на мой взгляд, в данном романе единственной главной и лидирующей: здесь стоит отметить и историю матери и сестры Родиона Романовича, ее взаимоотношений, как с Лужиным, так и со Свивдригайловым; беспечная обеспокоенность окружающими Разумихина и т.д. Это по-настоящему цельный клубок эмоций и персонажей, каждому из которых Достоевский уделяет особое внимание: он описывает не просто их внешность или чувства, так как в каждом движении, слове или поступке проявляется их внутреннее желание и устройство. Хотя именно Раскольников становится центром, главным связывающим элементов всех персонажей: он привлекает их к себе, оставляет неудовлетворенными, погруженный в самое себя и в свои мысли. Именно эта черта личности Родиона Романовича и стала причиной как предшествующих, так и последующих событий преступления. На мой взгляд, он принадлежит к тому самому разряду людей, которые проводят большую часть времени в своем сознании, в своих мыслях и мечтаниях. Они сконцентрированы на оценивании окружающих людей и самих себя, построении новых теорий, гипотез и объяснений: почему они находятся там, где находятся; что их ожидает; что они должны для этого сделать. И Раскольникова беспокоит большей частью желание быть значимым в этом мире: для этого он должен быть отличным от других, должен быть не таким, должен быть другим. Он строит гипотезу о простых и необычных людях, принимая ее за истину, и основывает это разделение на кажущемся ему легким критерии: право устанавливать свои собственные законы, а равно и нарушать чужие, а следовательно и возможность убийства одного для блага тысячи человек. Ему хочется, чтобы он имел это самое право, право действия, право возможности, право смелости, которое после воспоют люди, которым он будет пользоваться без оглядки, не задумываясь. И именно этого противоречия, изначального в своих рассуждениях, бедный Родион Романович и не заметил: он задумывается о том, что имеет он право или не имеет, вошь он или не вошь, Наполеон или не Наполеон, сам же отвечая себе, что Бонапарте об этом даже не задумывался бы. Раскольниковым оплакивается и обдумывается не убийство старухи-процентщицы и ее сестры, а совершенно другое: потеря мысли о себе, как об особенном, как о праве имеющем. Он повержен собственной слабостью, собственными ошибками и невозможностью принять это как должное, как не обдуманное. Его это будоражит и разочаровывает на протяжении всего времени. В своем измученном размышлениями состоянии, он доходит до мысли, что может быть чистосердечное признание покажет его инаковость, его отличие от других, но даже это оставляет все на своем месте, ничего не меняется, его право никто не признает, а его использование ни к чему не приводит: ни к улучшению собственного положения, ни к улучшению жизни других людей. Его мать, Пульхерия Александровна и сестра, Авдотья Романовна, обожают своего брата и любят его безмерно. Они знают его таким, каким он им представляется в сознании: они желают ему только лучшего; готово отдать все свое последнее только, чтобы ему было удобно и хорошо; его мнение они спрашивают и воспринимают, как важное, необходимое для определения дальнейшего поведения. И пусть они не догадываются, что скрывается внутри их сына и брата, даже не зная этого, они замечают в нем изменения, его усталость, его растерянность в мыслях и поведении. Но есть и еще одна женщина, которая любит Родиона Романовича, которая принимает его несмотря даже на страшное признание в убийстве не только старухи-процентщицы, но и ее сестры – это Софья Семеновна Мармеладова, которую в книге мягко называют Соня. Это чистое и прекрасное создание, которое даже не ассоциируется, не представляется, не соотносится со словом «проститутка». Она отдала все свое, свою невинность, свою жизнь для своего семейства (отца, его новой женщины и их детей). Она всегда с ними, всегда для них. Она не перестала быть мягкой, нежной и искренней. Ее вера никуда не пропала, и даже не собиралась пропадать. Соня Мармеладова стала моей любимой героиней, которой нельзя высказать свое внутреннее «фи», попытаться скрыть глаза и скрыться, как от грязи и черни (как это сделали достопочтенные дамы из дома, где проживала мачеха Сони, Катерина Ивановна). Весь роман Достоевского отличается величавой театральностью: эти прекрасные декорации, описанные автором; диалоги героев; их поступки и слова. Но в романе присутствует и еще прекрасно очерченный уровень – уровень глубины, психологизма и эмоций. У меня никогда не было такого соотнесения с персонажами – я будто бы чувствовал ту же самую тяжесть мышления, бред и усталость Раскольникова; я будто был Порфирием Петровичем и пытался вывести Родиона Романовича на чистую воду; я ощущал эту нервозность и истеричность доведенной до полу сумасшествия смертью мужа и чахоткой Катерины Ивановны. Это поразительное умение Федора Михайловича проявилось в этом произведении в полной мере.
«Преступление и наказание» kitabının incelemeleri, sayfa 4